скачать книгу бесплатно
– Смешно тебе, – обижается старушка, – мне вот не до смеха. Каждое утро иду на прогулку как в последний раз. Ты бы поговорил с ним. Хоть через день бы выходить, и то хорошо. Поговоришь?
– Поговорю, – держусь я от смеха за живот, – обязательно поговорю.
– Нет, ты прямо сейчас поговори, – не унимается старушка. – Меня проводишь, надеюсь? Голова сильно кружится…
– Конечно, провожу, бабушка Маша. Пойдемте, – помогаю я ей подняться со скамьи.
Старушка открыла дверь и первого пропустила меня.
– Ты иди с котом поговори, а я чайник поставлю.
– А где он?
– В спальне, наверно… Меня прогоняет, а сам спать ложится.
Давно я так не смеялся. У меня от смеха даже искорки в глазах забегали. Захожу в спальню к старушке, кот лежит на ее кровати и смотрит на меня.
– Ну чего уставился? – слышу я в голове голос.
У меня от такой неожиданности аж все внутренности вниз опустились… В туалет захотел. Ну, думаю, показалось… От такого смеха и не то покажется.
– Привел старушку? – снова раздался голос в голове.
В животе у меня что-то сильно забурлило. Глаза мои полезли из орбит. По спине пробежал холодок.
– Это ты, что ли, со мной? – еле выдавил я из себя, глядя на кота.
– Ну а кто еще, – лизнул котяра свою лапу.
– А коты разве…
– Да какой я тебе кот… Домовой я. Ее кот сдох года два уже как, только она не знает об этом. Приходится мне образ кота принимать, чтобы не расстраивалась хозяйка. А то помрет еще не дай бог, что мне потом… Куда? Ты вот что… Поговорил бы с ней, чтобы она рыбу мне отваривала. Не могу я сырую рыбу есть, изжога замучила. Она ведь как кота меня кормит. Корм еще этот сухой покупает… Тьфу… Поговоришь?
– По-по… – не могу я выговорить. – Только и у нее просьба.
– Да знаю я, – распустил когти кот.
– Сережа, иди чай пить, – раздался с кухни голос старушки.
– Поговорили? – спрашивает меня старушка, едва я зашел на кухню.
– Поговорили, – сглотнул я ком в горле.
– И что? Согласен он?
– Согласен, – присаживаюсь я к столу, – только просьба у него… Рыбу он сырую не любит. Ты отваривай ее, и корм сухой больше не покупай…
Москва слезам верит, или Лепесток счастья
Катерина проснулась сегодня в хорошем настроении, и не потому что сегодня суббота и у нее выходной. Наконец-то она накопила нужную сумму, и теперь можно исполнить заветную мечту своего младшего братишки. Егор просто бредил велосипедом. Ни днем ни ночью покоя никому не давал, мечтая и рассказывая всем вокруг: «Вот когда будет у меня велосипед, я, я…»
– Будет, Егорушка, будет, – прошептала Катерина, накидывая на худенькое тело старенький халатик, – пусть простенький и недорогой, но будет.
Сегодня она пойдет на почту и переведет деньги родителям. Ну а они уже… Катерина прямо видела, как ее братишка прыгает от радости, кружась по комнате, выкрикивая радостное «Велосипед! У меня есть велосипед!».
Потом он будет стоять на улице с гордо поднятым носом и говорить обступившим его пацанам: «Сестра купила. Она у меня в Москве работает».
Катерина работала в Москве уже около года, еле-еле сводив концы с концами. Работала она официанткой в китайском кафе. На такую зарплату в Москве не проживешь. Хорошо, если посетители чаевые оставят, которыми надо поделиться с администрацией. А если чаевых нет, считай, день потерян. Жилье снимать было очень дорого, а она умудрялась еще откладывать на велосипед братишке и кое-что отправлять родителям на жизнь.
Когда Катерине исполнилось восемнадцать, она вдруг заявила родителям, что уезжает в Москву, ведь в деревне совсем нет никакой работы. Последнюю ферму и ту закрыли. Она заработает денег и обязательно поступит в институт. Родители переглянулись, но промолчали. Только оказавшись в чужом городе совсем одна, она поняла, в какую кабалу попала и как тяжело ей теперь придется.
Девушка уже взялась за ручку двери почтового отделения, как вдруг заметила одинокую, в старом пальтишке старушку. Бабушка сидела на лавочке и плакала, да так горько, что у Кати защемило сердце.
– Бабушка, что случилось? – присаживаясь на скамейку, спрашивает девушка. – Я могу вам чем-то помочь?
– Пенсия, – вытирает слезы старушка, – цыгане.
– Что цыгане, бабушка?
– Цыгане меня обступили. Я не заметила, как без пенсии осталась. Все вытащили, до копеечки. Помню, что лепесток счастья обещали. Вот сунули мне цветок засохший. Хотела его в кошелек положить, а кошелька нет.
– Эх, бабушка, бабушка, – вздохнула Катерина, – как же просто вас обмануть. Ну какой лепесток счастья… Эх, бабушка.
– Как же я теперь жить-то буду? – плачет бабушка. – Ведь целый месяц без копейки. И родни у меня никого не осталось. Совсем я одна. Ох, беда, беда.
Катерина смотрела на старушку, и у нее разрывалось сердце.
– Вот, возьмите, – протянула она бабушке деньги. Деньги, которые она копила братишке на велосипед. – Возьмите, бабушка.
– Нет, нет, дочка. Не надо, – вытирая слезы, говорит старушка. – Ты же меня совсем не знаешь. Как же ты вот так…
– Возьмите, бабушка. Вам сейчас никто не поможет.
– А как же ты?
– Я еще молодая. Заработаю, – дрожащим голосом говорит Катерина.
– Даже не знаю, что и делать, – шепчет старушка, не решаясь взять деньги.
Катерина засунула деньги в карман старого пальто старушки:
– Возьмите.
– Может, тогда… – старушка опустила глаза, – может, цветок возьмешь. Вдруг и правда на нем лепесток счастья.
– Ну что вы, бабушка, – чуть не плача говорит девушка, – какое там счастье…
Старушка встала. Она никак не могла поверить, что совершенно незнакомая девушка отдала ей свои деньги.
– Как звать-то тебя, дочка?
– Катерина.
– Спасибо тебе, Катенька. Спасибо большое. Пойду я. Что-то плохо мне совсем.
Старушка стала удаляться, оглядываясь через каждые три шага.
И тут Катерина расплакалась. Крупные градины слез падали на открытую ладошку, в которой совсем недавно лежало счастье младшего братишки.
– Что же я наделала? Как же мне теперь быть? Что я скажу Егорушке…
Дело в том, что она вчера позвонила родителям и предупредила, что сегодня вышлет им деньги на велосипед братишке. Она прямо видела, как братишка бегает каждые пять минут на дорогу в ожидании почтальона. И что теперь?
– Дочка, ну я же вижу, что тебе нужней эти деньги, – услышала Катерина знакомый голос старушки.
– Что вы, бабушка, – вытирает слезы девушка. – Я плачу совсем не из-за денег.
– А из-за чего? – присаживается рядышком старушка. – Вот что. Пойдем-ка со мной. Я хочу сделать тебе подарок. За твое доброе сердце.
– Куда, бабушка?
– Пойдем. Увидишь.
Старушка привела Катерину в свою бедно обставленную еще советской мебелью квартиру.
– Проходи, дочка. Вот здесь я и живу. Проходи в зал.
Катерина вошла в зал и оторопела. Перед ней стоял красавец-велосипед, прислоненный к стене с выцветшими от времени обоями.
– Ух ты! – вырвалось у Катерины. – Какой красавец.
– Он твой, – садится в кресло старушка. – Да-да, Катенька. Я дарю его тебе.
– Бабушка, он ведь огромных деньжищ стоит.
– Ну так что. Мне-то он ни к чему. Будешь кататься на нем.
– Братишка у меня мечтает о велосипеде, – вздохнула Катерина.
– Значит, подаришь братишке. Распоряжайся.
– Спасибо, бабушка, – задыхается от радости Катерина. – А откуда он у вас?
– Поставь-ка чайник, – говорит старушка.
За чаем старушка рассказала, что купила она велосипед несколько лет назад своему сыну, который был безнадежно болен. Отдала она за него все свои сбережения, накопленные за многие годы.
– Больно уж сын хотел такой велосипед, а тут такая беда. Рак у него был. Лежал он, не вставал. Был уже как ребенок. Взрослый, а как ребенок стал. Вот я и решила его порадовать напоследок. Видела бы ты его глаза. Как они горели. Никогда не забуду радость в его глазах. Он всю ночь не отрывал глаз от велосипеда. «Вот теперь я обязательно поправлюсь, – шептал сын, – правда, мама? Разгонюсь на нем, да так, чтобы слезы из глаз от ветра». «Конечно, сынок. Ты еще накатаешься на этом велосипеде». Наутро сына не стало…
Старушка и Катерина помолчали.
– Бабушка, а может, не надо? Это же память.
– Память – это его глаза, дочка. Его счастливые глаза. Они и сейчас передо мной.
Вдруг бабушка встрепенулась.
– Ой, а чего это мы грустим? Подлей-ка еще чайку, дочка. О себе-то ты ничего не рассказала…
Катерина вкратце рассказала о своей жизни.
– Ты уж не забывай, навещай старуху, – улыбается старушка.
– Конечно, бабушка. Обязательно буду в гости заходить, – весело отвечает девушка, – а за подарок огромное спасибо.
– А может, ты… – тихо прошептала старушка.
– Что, бабушка?
– Может, ты ко мне переедешь? И тебе полегче будет, и мне веселей…
Кабы можно было, или Дверь в прошлое
Шел 2019 год.
Иван Иванович открыл глаза и по привычке потянулся к будильнику.
– Фу-ты ну-ты, я же на пенсии, – недовольно пробурчал Иван. – Ну надо же, все никак привыкнуть не могу. Ну все, теперь не усну.
Иван Иванович уже год как был на пенсии, но все равно вставал в одно и то же время, выработанное за долгие годы его трудовой деятельности.
Иван закрыл глаза и полежал еще немного… Нет, теперь не уснуть. Надо вставать.
Иван встал, выпил стакан холодной воды и, натянув на себя фирменный спортивный костюм, открыл входную дверь. Маловат, конечно, костюмчик стал, после того как он его постирал. Все время подтягивать на живот надо, чтобы пупок не виднелся. Вот тебе и фирма… Да кто на него смотреть будет в такую рань.
Иван шел во двор искурить сигарету. Он всегда курил первую сигарету стоя у своего подъезда. Конечно, он мог покурить и на балконе, но надо шевелиться. Спустишься с пятого этажа, потом поднимешься – вот тебе и зарядка.
До пенсии он мечтал: «Вот выйду на заслуженный отдых, дома вы меня не найдете. По грибы ходить буду, на рыбалку. Огородик заведу. Лучок, редисочка. Все свое будет. Может, даже хозяйку заведу. Ну а что, женюсь на старости лет».
Прошел уже год, как он на пенсии, но Иван так никуда и не ходил. Ни за грибами, ни на рыбалку. И огорода у него не было, как и жены.
– Эх, – выдохнул Иван, толкая дверь подъезда, и… чуть не вывалился наружу, едва устояв на ногах.
Обычно дверь подъезда с трудом открывалась и ее надо было хорошенько толкнуть, а тут будто и не было ее вовсе.
Иван зажмурился от яркого света. Возле подъезда на скамейке сидел мужчина лет пятидесяти, в сером костюме и шляпе. Незнакомец читал газету «Правда». Иван приметил про себя, что костюмы такие уже давно не носили. Надо же, как сохранил. И двор какой-то не такой. То ли краски ярче. То ли воздух чище. Но что-то во дворе было не так. Не так, как обычно.
– Раритет, – показывая на костюм и присаживаясь рядом с незнакомцем, улыбнулся Иван.
