Офицеры. Книга первая. Излом

Стало видно, как их разговор все больше и больше начинал раздражать Юрку, в последнее время отвыкшего от того, что кто-то ему возражал.

– Не надо меня учить, – Кусков решил перехватить инициативу. – Ты у нас еще до сих пор командир отделения, а я…

– Ну да… – ответил Рэм с усмешкой на губах.

Сильный ход. Как же, за последние полгода его дружок умудрился сделать головокружительную карьеру, землю роет, лишь бы выслужиться…

– Да где уж нам до вас. Извините меня, товарищ старший вице-сержант, – с немалой долей иронии в голосе поддел его Рэм.

– Товарищ вице-сержант! – Кусков аж взвился. – Как вы разговариваете со старшим по званию и по должности?

– Да иди ты… куда… сам… знаешь… – Рэм болезненно поморщился, отошел в сторону, от греха подальше.

С этого дня дружба и пошла на убыль. Спесь и зазнайство не лучшие качества в отношениях с друзьями. Рэм вспоминал прежнего Юрку, и на ум приходила пословица: «…хочешь узнать человека – дай ему власть». Она способна придать новые силы, раскрыть все самые лучшие качества. Но и она же, коварная, способна исподволь развратить человека, поднять в нем и вытолкнуть наружу всю его подлую сущность, все, что есть в нем не самое лучшее. К сожалению, почему-то чаще всего так и происходит.

По мнению Рэма, наличие у командира определенных прав должно в свою очередь накладывать на него и определенные обязанности по их применению.

Принимая решение, необходимо учитывать, какие последствия оно может повлечь за собой. Обладая дисциплинарной властью, следует использовать ее так, чтобы не нанести своими действиями вреда другим, руководствуясь принципами разумности и справедливости.

Трио друзей распалось. Остался один Безруков, член их давнейшей компании «отличников».

– Не стоит обращать внимания на Юрку, – как-то видя переживания Рэма, высказал Витька свою точку зрения.

– Может быть, ты и прав, – неуверенно пожал плечами Рэм. – Только не могу я так. Сколько всего вместе пережили! По сути, с первого дня дружим. Раньше все свободное время возле нас крутился. Шагу без совета нашего ступить не мог. А теперь к нему просто так и не подойдешь…

– А это у него все признаки «звездной» болезни нарисовались. Сначала он не попал вместе с нами в лыжную секцию. Это его, наверное, обидело. Потом его новый командир назначил своим замом, наделил самыми широкими полномочиями, отдав ему часть своих прав. Когда простому пацану постоянно внушают, что он лучше других, что он избранный, как тут, действительно, в это не поверить. Вот Юрка и загордился, задрал нос. Но, мне кажется, со временем это у него пройдет.

В ответ Рэм задумчиво покачал головой:

– Не знаю… как бы это все ему не вышло потом боком. Вся его власть держится, пока рядом находится штатный командир. А что Юрка будет делать в его отсутствии? Одними криками поставленную задачу не выполнишь, и сама по себе она тоже делаться не будет.

– Что так, то так, – согласился Витек. – Но пока-то все его действия полностью удовлетворяют взводного. Вон, как он поддерживает своего зама и тянет на экзаменах. Точно получит Юрка золотую медаль по окончанию, хотя уровень его намного ниже нашего с тобой. До сих пор перед контрольными по математике к нам бегает за решениями… На это у него совести-то хватает. Подходит, как ни в чем не бывало: «Витек, помоги, что-то нам тут не так объяснили».

– Я ему и говорю: «А ты у Рэма спроси, он в этом больше меня шарит». Так он, вроде, как и не слышит этого.

– Зато его наша русичка просто обожает, – Рэм невольно нахмурился. – А мне выше четверки даже и не светит.

Черт, а так хотелось быть не хуже остальных!

– Все равно все знают, кто из вас чего стоит. Да и стоит ли из-за этого так сильно расстраиваться? Думаю, что в первую пятерку лучших выпускников роты мы с тобой как-нибудь, да попадем…

А все остальное к этому постепенно приложится.

– Экзамены покажут, – осторожничая, произнес Рэм.

– Думаю, что там, – рот у Безрукова разъехался в веселой улыбке, – особо больших проблем не возникнет. Папашки некоторых уж постараются. Все заранее достанут: и варианты контрольной, и темы сочинений.

Время показало, что Витя, конечно, оказался прав. Накануне письменного экзамена по математике оба варианта заданий лежали перед Рэмом на его столе.

– Мы свое дело сделали, – весело отрапортовал один из «сыночков». – Дело за вами, спецами…

Конечно же, по тому принципу: «кто и на что способен». Рэм и Витька переглянулись, сели подальше друг от друга, все самостоятельно перерешали и только потом сверились. Все ответы сошлись один к одному.

– Как в аптеке, – довольно воскликнул Безруков.

– А кто-то бы еще сомневался, – хмыкнул «сыночек». – Живем, хлопцы…

Результаты совместной работы были оперативно размножены и отданы всем желающим. Особенно тем, кто не был уверен в собственных силах. Но учителя тоже были начеку.

– Товарищи суворовцы, – строго предупредила их преподаватель по математике за полчаса до начала экзамена. – До меня дошли сведения, что у вас на руках имеются варианты контрольной, – тут она посмотрела в сторону двоих спецов. – И некоторые из вас уже постарались. Так вот, чтобы у кое-кого не возникли определенные иллюзии, я вас всех сразу предупреждаю: поставить пятерки всем без исключения никто не позволит. Если не хотите переэкзаменовки, то будьте добры написать каждый по своим силам, делая столько ошибок, чтобы получить свою соответствующую оценку. И не надо сдавать работы через пятнадцать-двадцать минут после начала. Сидите не меньше сорока минут. Понятно вам?

– Да-а, – хором ответили весело переглядывающиеся выпускники.

Получив четверку по сочинению, Рэм нисколько не удивился. Ну, не совпадали его и русички взгляды на русскую литературу. Ничего тут не поделать…

– Жалко, что мы с Пушкиным вместе не живем, – пожал он плечами.

Может, в таком случае Александр Сергеевич и смог бы их рассудить, с Анной-то Владимировной. Что и когда их поэт хотел сказать…

Самым неожиданным образом аукнулись пропуски занятий из-за тренировок и соревнований. Неожиданный «прокол» случился на экзамене по физике. По закону подлости попался билет с вопросом по теме, которую он пропустил во время Спартакиады, а в процессе подготовки к экзамену просто выпал из его поля зрения. Материал пришлось усваивать в ходе ответа на пару с экзаменатором. Хорошая общая подготовка позволила с честью выйти из этой нелегкой ситуации, но, разумеется, уже не без некоторых потерь. Пятерка из рук ускользнула.

Обидно, конечно, когда остальное все знает, как свои пять пальцев. Снова Рэм убедился в том, что любой экзамен – это обыкновенная лотерея.

– Что такое тотально «не везет» и как с ним бороться, – вздохнул Рэм, пожимая обескураженным плечом.

А с астрономией так и вообще анекдот получился. По расписанию на изучение этой дисциплины был всего один час в неделю.

Надо же было так получиться, что поставили им астрономию именно в субботу, когда в этот самый день, как правило, проходили все городские соревнования, на которые приглашалась и сборная училища по лыжам. На предвыходные дни пришлась череда весенних праздников.

Когда учительница подсчитала количество посещенных им занятий, то оказалось, что за год Рэм побывал всего на четырех уроках.

– Четыре урока – четверка. Было бы пять уроков – была бы тогда пятерка, – грустно пошутил Рэм.

Однако сильно расстраиваться из-за этого не стоило. Как найти Полярную звезду он знал и до этого. Этого для ориентирования на местности вполне достаточно. А лететь к звездам или же вести прицельный огонь по ним он и не собирался. Какая, следовательно, разница, сколько до какого-то созвездия парсеков или же сотен тысяч световых лет…

Приближался день заседания Мандатной комиссии, по результатам которой и должно было определиться, где выпускники будут продолжать свое обучение уже в высших военных училищах.

Вся система обучения и воспитания в училище была направлена на то, чтобы подготовить из своих воспитанников будущих курсантов командных военных ВУЗов, способных выполнять обязанности младших командиров. Поступать в инженерные училища считалось не совсем престижно или, правильнее сказать, неперспективно.

У флота были свои питомцы – нахимовцы. Несколько мест давали пограничники. Идти в летчики не советовали – легко могли возникнуть проблемы с повышенными требованиями к здоровью. Заново переделывать направление к тому времени будет уже поздно, и как результат отчисление.

Считай, что год пропал. Значит, на следующий год – поступление уже на общих основаниях со сдачей вступительных экзаменов.

А так суворовцы-выпускники зачислялись в высшие училища без всяких предварительных испытаний за исключением инженерных пятигодичных. Из-за этого-то и не хотела идти туда основная масса, не желая подвергать себя новым проверкам на знания.

Да и высшее руководство их настоятельно советовало поступать только в командные училища. Вообще-то, существовали и другие – элитные заведения.

Только были они не для простых смертных. В разнарядке, присланной для распределения выпускников, таких в общем списке не наблюдалось. Вот тому небольшой пример.

Взвод готовился к последнему экзамену.

– Суворовца Панченко срочно к начальнику училища, – неожиданно поступила команда, и привела всех присутствующих в недоумение.

Но ответ пришел быстро, и принес его сам довольно улыбающийся Эдик.

– Это дядя звонил, спрашивал, куда я намерен идти учиться дальше, – спокойно, как ни в чем не бывало, поведал племянник.

– А ты что, ты…? – понеслись со всех сторон заинтересованные вопросы.

– Да он это… предлагал мне Краснодарское шифровальное, а я отказался, – а у самого рот до ушей от простоватой улыбки.

– Зачем? – недоумение так и завибрировало в воздухе.

– Там это, чтобы учиться, мозги хорошие нужны, а я себя знаю. Лучше я пойду в Орджо.

Самокритичный был парень в отличие от некоторых других «сынков». А ехать он собирался в общевойсковое училище в городе Орджоникидзе.

Было еще одно элитное заведение – Московское общевойсковое. Кузница начальников с большими звездами. Именно оттуда вышли почти все бывшие и действующие военачальники. Тому, кто желал себе блестящей карьеры – туда была прямая дорога. Но ходила по училищу одна поговорка: «Щеголь – в кавалерии, умный – в артиллерии, пьяница – на флоте, а дурак – в пехоте»…

Вывесили после томительного и изнурительного ожидания и список очередности прохождения мандатной комиссии, составленный в соответствии с получившимся средним баллом в аттестате.

– Ну, что я говорил, – Витька толкнул Рэма в бок. – Ты пятый, я, правда, чуть выше – четвертый. Я астрономию почему-то меньше тебя пропустил…

– Но ты и от всех нарядов был освобожден в отличие от меня, – не остался Рэм без ответа. – Да ладно, что тут говорить, если у тебя и с русским дела обстояли получше. Любит тебя все-таки за что-то русичка. Наверное, за твои красивые глазки, – подколол он друга. – А вот первый, как и следовало ожидать, – наш брат Кусков. Выслужил себе все-таки медаль карьерист. Добился своего. Ходит важный и надутый, как тульский самовар. Сияет, как начищенный медный пятак.

– Взводный там его вовсю постарался, вытянул братца за уши, – Витька презрительно скривился. – Рассказывали мне ребята с их взвода, какие пузыри пускал он на физике и химии. Глаза выпучил. Рот раскрыл. Челюсть вот-вот отвалится.

– А решение с ответами по математике ты ему сам дал. Что, скажешь, не так было?

Может, он что-то и на этот раз путает.

– Не мог же я ему отказать, – Рэм недовольно поморщился. – Чувствовал, знал же, что не надо бы давать, но не смог. Становится просто интересно, как ему совесть-то позволяет так поступать?

Лично он сам не смог бы на такое пойти.

– Это уметь надо… – покачал головой Витек. – Для этого нужен особый талант, который дан не каждому.

Сначала умудриться испортить отношения, а потом подходить, как ни в чем не бывало, и просить помочь ему по-товарищески.

– Мужики, я же свой…

Переглянувшись, друзья недоуменно пожали плечами и перешли к обсуждению собственных планов. Виктор решил, что дальше будет учиться в Ульяновском танковом.

Почему именно туда? Главное – танковое, как он все время мечтал. И к дому поближе, что тоже немаловажное.

А вот Рэм думал по-другому:

– А я, знаешь, поеду в один город на Черном море. Там, говорят, хорошее артиллерийское училище. В танковое, честно сказать, мне особенно-то не хочется, а пехота – всю жизнь бегать по полям, грязь месить, наверное, это не мое призвание. Не по душе мне все это. Мне советуют, что с моими знаниями математики – прямая дорога в артиллерию, а лучше всего, в зенитно-ракетное. Но как только представишь себе, сколько там всяких чертежей придется выполнить.…Нет, не хочу. Может быть, потом, конечно, и придется когда-нибудь об этом пожалеть. Может быть, я делаю ошибку, выбирая себе путь полегче, но разве можно рассчитать все заранее? – в глазах у Рэма застрял мучительный вопрос.

– Далековато, – покачал головой лучший друг. – Есть же другие училища – поближе. В Ленинграде, например, или в Коломне. Все не так далеко потом будет домой в отпуск ехать.

– Не знаю, не тянет меня туда. В первом готовят чистых специалистов инструментальной разведки, а во втором – с десантным уклоном. А представь себе, зимой на месяц на полигон, и мороз под тридцать. Красота. А если учесть, как наши командиры относятся к вопросам обустройства быта своих подчиненных, нет, уволь, не хочу. А на Украине климат все-таки помягче. С продуктами там, говорят, намного получше нашего. Фрукты, овощи. В конце концов, там море, а я родился и полжизни прожил возле моря…

Тянет его к морю. Необъяснимо всеми пока доступными ему словами, но все время тянет.

Места в первой пятерке итогового списка позволили друзьям без всяких проблем выбрать по своему желанию место для продолжения учебы.

– Товарищ генерал-майор, – четко подошел Рэм, доложил, – вице-сержант Валишев на заседание Мандатной комиссии прибыл…

Его пожелание продолжить учебу в Приморском высшем артиллерийском командном училище было удовлетворено. Без лишних вопросов.

Выпускников споро переодели в зеленую курсантскую форму. Последнее построение. Выпускной вечер. Прощальный банкет.

Детство закончилось. Пришла пора вступить во взрослую жизнь. Но впереди еще ждал долгожданный и заслуженный отпуск.

Глава вторая

Дина

Любовь пришла нежданно и негаданно…

1

Эти двое могли вообще никогда не встретиться – в слишком разных кругах они вращались. Где-то в другом месте они могли бы пройти рядом и даже не обратить друг на друга никакого внимания. Но судьбе было, видимо, угодно сделать так, чтобы все-таки нашлась одна лишь маленькая точка, в которой их пути пересеклись. И она дала им шанс. Небольшой и всего один. Наверное, решила попробовать и посмотреть, что из всего этого получится, может, потом посмеяться…

После торжественного и волнующего выпуска в суворовском училище окрыленный и весь в мечтах о своем будущем Рэм приехал в отпуск. Пару дней «покрутился» у себя дома, порадовав всем видом и новой курсантской формой родителей, с шиком пройдясь в ней по улице на зависть всем знакомым и не очень знакомым мальчишкам и не только им одним. Навестил жившего неподалеку одноклассника Айрата Галиуллина. Сходил к Володе Нефедову. И еще кое-кого проведал…

Но, хорошего помаленьку, и парень отправился погостить к своей родне в славный город Октябрьский, который входил в состав соседней Республики, находился всего в получасе езды от них…

И до этого он, бывало, часть своего свободного времени проводил в обществе своего двоюродного брата Марата, жившего неподалеку в соседнем городе, откуда, кстати, и были родом его мать и отец. Поэтому Рэм всегда чувствовал себя там, как дома, – кругом была многочисленная родня, которая с удовольствием принимала его у себя, как дорогого гостя. Братья всегда охотно посещали соревнования по трековым мотогонкам и никогда их не пропускали. Местная команда «Нефтяник» выступала в высшем дивизионе всесоюзного чемпионата, в последние годы частенько становясь его призером. Кроме таких походов на стадион, имелось и много других общих интересов. Так было и в этот раз. Так, да не совсем. Случилось то, что оставило в его душе глубокий след.

Марат был старше Рэма почти на два года, но десять классов они закончили одновременно. В армию его, несмотря на то, что он стремился туда попасть, не взяли по состоянию здоровья. В повседневной жизни его болезнь не сказывалась, но сознание того, что он отличается от других, доставляло ему определенное внутреннее страдание. Родители с детства жалели его и пытались сделать все зависящее от них, чтобы он не чувствовал себя чем-то обделенным. Больше всего его мать боялась, что младший сын так никогда и не женится. Время от времени она старалась знакомить его с девушками, которые могли стать потенциальными невестами. Поэтому, когда в детский сад, в котором она работала воспитательницей, приехали для прохождения практики две студентки педагогического училища, Марата тут же при удобном случае познакомили с девушками. Совсем кстати подъехал и Рэм.

– А у меня для тебя сюрприз, – Марат встретил его, загадочно улыбаясь.

Давненько уже Рэм не видел своего старшего брата и теперь терялся в догадках относительно того, что могли приготовить к его приезду на этот раз.

– Ну и? – чуть приподнялись его густые брови, равно настолько, чтобы не выказать весь свой интерес.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – ответ на его вопрос находился где-то рядом.

– У тебя, наконец-то, появилась девушка? – осторожно предположил Рэм.

– Не одна, а две.

Даже так?! Вот это номер! То пусто, то густо…

– Сразу две? – изумился гость – такой прыти от брата он никак не ожидал. – Зачем тебе столько?

– Так они это… ходят только парой, – вздохнул Марат и тут же пояснил. – Приехали к нам практику проходить, живут вместе. Ты вовремя подъехал, а то мы, как бы это сказать, с моей девушкой никак не можем от ее подружки избавиться.

Ах, вон оно что! Третий, как это говорится, лишний… А кто лишним-то всегда бывает? Не вопрос, ответ, как известно, лежит на поверхности.

– Хитер ты, братец, однако, – Рэм сразу предположил неладное. – Себе красавицу выбрал, а мне предлагаешь то, что осталось. На тебе, Боже, что нам не гоже…

Услышав это, Марат озадаченно моргнул, но, поняв все его опасения, только усмехнулся:

– Не спеши, брат, там с этим все в порядке. Дина – очень красивая девушка. Вот увидишь, она тебе сразу понравится. Просто так уж получилось, что мы с Зоей как-то сразу нашли общий язык. Да что говорить, вечером сам сможешь своими глазами все увидеть. Сходим, навестим их в садике.

– А они что, – курсант непонимающе моргнул, – там и живут?

– Ну да. Оборудовали им там комнату, чтобы не селить их в общежитии или гостинице.

Такой поворот событий обрадовал и встревожил Рэма одновременно. То, о чем так давно думалось, вдруг приблизилось. Частенько перед его глазами стояла картина, случайно увиденная им, когда он, будучи помощником дежурного по столовой, сходу открыл дверь в подсобку…

…Две парочки, спрятавшись в темноте, «обжимались» по разным углам. Черноволосая официантка – девица лет двадцати, задрав свою короткую юбочку, сидела на широких коленях Лени Евгеньева, что в свои шестнадцать лет вымахал под метр восемьдесят с лишком и весил не меньше центнера. Ну, с этим было еще понятно. Не юноша уже, а настоящий мужик. К тому же они, южане, созревали чуть раньше. Но больше всего Рэма удивило то, что во втором любителе «помацать» сладкое женское тело, он узнал Костика Сергеева, Селедку, как его все слегка презрительно называли за глаза. Мелковатый и трусоватый, он только в присутствии своего земляка, великана Евгеньева мгновенно преображался, и на его лице вдруг проступали спесь и высокомерие. «Надувался» хлопец, когда чувствовал за спиной центнер не в меру накаченных мышц. И этот, пуская плотоядные пузыри, присосался к нежной упругой груди девушки, присевшей прямо на квадратный стол, уже по пояс обнаженной, оставшейся в одних лишь колготах…

Всего лишь мгновения хватило ему, чтобы это надолго запало в его сознание. Он тихонько закрыл дверь и ушел. Стало больно и обидно. Нет, не за себя, а за тех девчонок, которые, без всякого сомнения, просто продавали им свое тело… Кто же мог поверить в то, что их отношения были серьезными, могли иметь какое-то будущее… Неужели, эти девицы были настолько наивными, что верили в то, что смогут когда-нибудь выйти замуж за этих ребят, которые были намного моложе их… А иных отношений, кроме самых серьезных, Рэм в ту пору просто не признавал…

И вот ему самому предлагали познакомиться с девушкой…

Пугала сама новизна предстоящих отношений. Учеба в суворовском училище не предполагала близкого общения с противоположным полом. Да и не хотелось ему заводить ни к чему не обязывающих интрижек. К тому же, парень боялся показать свою неискушенность в отношениях с девушками и стеснялся этого. Но начинать когда-то надо. Все приходится делать, как бы и ни хотелось этого, когда-нибудь и в первый раз.

На правах общего знакомого Марат весьма учтиво представил девушкам брата, усердно скрывающего свое застенчивое смущение.

– Это мой брат Рэм. Будущая надежда нашей армии, а пока курсант военного училища.

– Зоя, – весело улыбаясь, кивнула девушка высокого роста, стройная, эффектная блондинка.

– Дина, – негромко проговорила ее спутница.

Ее поразительной красоты и бездонной колюче-холодной глубины то ли серо-зеленоватые, то ли с примесью голубизны, может, и со всеми этими оттенками глаза почти с полным безразличием скользнули по фигуре курсанта, лишь слегка приподнялись ее гордые плечики, слегка поджались в почти нескрываемом высокомерии дивные губки…

– Рэм, – чувствуя, как по спине пробежал холодок, выдавил он из себя.

– Ну, вот и познакомились, – прихлопнул ладошами Марат. – Какие будут предложения? Может быть, дискотека в «Строителе»?

Возражений не последовало, и молодежь направилась в сторону Дома культуры. Уроки танцев, полученные в училище, даром не прошли, и тут Рэм почувствовал себя уверенней. Правда, ведя свою красивую партнершу в медленном танце, Рэм так и не решался прижать ее к себе, держался несколько скованно в отличие от брата, который без всякого стеснения вовсю обнимал и притягивал к себе Зою, что-то нашептывая ей на ухо. Глянув в их сторону, Дина презрительно фыркнула:

– Быстро, однако же, спелись голубки. Вообще-то, на Зойку это похоже. Да и Марат, видно, парень не промах.

– Да, вроде бы, раньше за ним этого не замечалось, – осмотрительно заметил Рэм.

– Значит, Зойкина работа – чувствуется ее влияние. Давай, не будем обращать на них внимания. Пускай себе резвятся на здоровье…

Притопнув ножкой, послала ему вызов, постаравшись показать ему все свое умение, имея, видимо, намерение ему что-то доказать. Но и он от нее не отставал, заставляя ее смотреть в его в сторону совсем уже другими глазами…

После танцев ставшая вдруг задумчивой Дина не изъявила желания сразу возвращаться в успевшую порядком поднадоесть ей выделенную им комнату. И ходить по городу вместе она тоже не захотела. Пары разошлись.

– Встретимся в час у дома, – успел шепнуть Марат и увлек за собой свою девушку.

– Ну, показывай прелести ночного города, – попросила Дина. – На что тут у них можно посмотреть?

– Можно сходить в парк отдыха, – неуверенно предложил парень. – Если, конечно, он еще работает.

– Вот и посмотрим, – девушка, неопределенно поведя плечиком, согласно кивнула. – Что же мы тут стоим? Веди нас вперед, кавалер…

Не торопясь, они медленно шли по затихающему городу. Начинало темнеть. Заработало уличное освещение, сразу придав окружающим улицам совсем другой облик. Когда подошли к площади, в центре которой возвышался гипсовый Ильич и показывал направление, куда идти народу дальше, Рэм пояснил:

– Перед нами находится главная достопримечательность славного города нефтяников Октябрьский – его центральная часть. Справа от нас – здание горкома. От него, как это и положено, начинается главная улица любого советского города – проспект Ленина. Эту часть застроек, говорят, а может быть, и нагло врут, проектировали и строили после войны пленные немцы. Возможно, поэтому с высоты птичьего полета она своими очертаниями напоминает собой что-то вроде креста, являвшегося символом у фашистов или, правильнее будет сказать, у нацистов, потому что это, вообще-то, не совсем одно и тоже. Как на всемирно известном Бродвее, здесь расположены все центральные магазины и другие объекты совершенно разного, культурного и бытового назначения. Справа от нас – лучший кинотеатр всех ближайших окрестностей под символическим названием «Фонтан».