Девчонки, погоны. Книга III. Обстоятельствам вопреки

– Так учительница мне четкая попалась! – отозвался курсант, не лукавя душой. – Под твоим чутким руководством и пень замшелый своими скрученными в жгуты корнями ловко, как на пианино, на весь свой лес симфонию Бетховена заведет!

А вокруг них заливались сверчки, старательно выводили свои заливистые трели. Прислушиваясь к ночной жизни, молодые люди помолчали, зато во весь голос говорили их изучающие руки.

– Ох! – изнывала девушка под ласками чутких и исследующих ее тело пальцев. – Как хорошо…

Шаг за шагом Жора нащупывал самые чувствительные места на девичьем теле, настраивал его и подготавливал к игре. Оля не выдержала и ринулась в его жаркие объятия, нашла его губы.

– Черт! Что это со мной? – прошептала она в изумлении.

Такого с нею еще не случалось. Всему виной, должно быть, был испытанный ею стресс. Именно из-за него у нее сегодня сорвало все краны и отпустило все внутренние тормоза.

– Ты сможешь еще? – дохнула Оля в ухо курсанта.

– Смогу! – раздалось в ответ.

– Садись! – повелела девчонка. – Вытяни ноги! Я сяду на тебя! Ну, понеслась коза по кочкам…

В таком положении их руки оставались свободными и могли активно участвовать в предложенной Олькой игре.

– Не торопись! Медленно! С чувством! Вслушивайся в каждое свое движение, растворяйся в нем! – шептала Оля парню.

Они и растворились друг в друге, ничего не замечали вокруг себя и ни о чем другом и не думали…

– Черт, черт! Это было нечто! – откинулась и замерла Ольга в сладостной истоме. – Умереть и не жить!

Ей было настолько хорошо, что на ее глазах навернулись две блестящие слезинки. Она немного лукавила. Именно сейчас Ольке умирать нисколько не хотелось. Напротив, хотелось жить, радоваться жизни и вовсю наслаждаться ею.

– Я люблю тебя! – прошептал одними губами курсант.

Еще вчера ни о чем подобном он не думал. Ему и в голову не могла прийти мысль о том, что так можно влюбиться. Не с самого первого взгляда. В первый раз он увидел Оленьку на автостоянке. Увидел и даже успел позабыть о той мимолетной встрече. Если бы она сама к нему не подошла с жаркой просьбой о помощи, то он, возможно, о ней больше никогда и не вспомнил бы. Но теперь Оля прочно вошла в его жизнь, навечно поселилась в его сердце.

– Не говори ты так, мой доблестный рыцарь! – отозвалась на его признание слегка еще заторможенная девчонка. – Черт, ты можешь все испортить! Не бросайся ты в воздух понапрасну такими громкими и пронзительными словами! Черт! Черт!

– Я тебя люблю! – донеслось до нее новым признанием.

Левченко быстро вскочила, посмотрела на него с высоты. Ей почему-то очень хотелось ему поверить. Она и сама чувствовала в себе огромную тягу к нему. Но она понимала, что это чувство пришло к ней во время их спонтанной физической близости.

С одной стороны, оно вовсе было неплохо, что им жутко хорошо было вместе. С другой стороны, крепкие отношения на одной только физической близости не создаются. Нужно еще и духовное единение, и много еще что иного потребно. Одного только секса для крепких отношений слишком мало…

– Я тебя, Оленька, люблю! – твердил Жора одно и то же.

– Черт! Черт! Черт! – опустилась девушка на ложе любви и прижалась к своему парню. – Кажется, я тебя тоже люблю! Черт! Ты убиваешь меня! Мне хочется еще и еще, и еще! Ты разбудил во мне страшно ненасытного монстра!

Крепкий поцелуй на время запечатал ее исторгающийся криком души рот, и Оленька вся отдалась вновь поднимающемуся откуда-то изнутри ошеломительному чувству.

– Я взяла всего три! У меня больше нет! – опомнилась вовремя Оленька и отстранилась. – Черт! Ты с собой брал?

– Извини, я не подумал! – моргал сконфуженный боец.

Сморщив носик, Оля укоризненно качнула головой, попеняла:

– Черт! Он, вишь, не подумал! Шел на свидание с девочкой и не подумал! Ярчайший пример современного мужика-джентльмена, его потребительского отношения к женщине. Всунул в бабу и высунул. Остальное его и не волнует! Встряхнулся и пошел себе дальше. А кто у нас подумает о здоровье партнерши? Пушкин или Лермонтов, да? Но им давно и на все наплевать…

Во время ее длинного монолога смущенный ее словами Жора не произнес ни слова. Он понял, что в данной ситуации ему лучше всего будет затаенно и выжидающе промолчать.

– Черт! Обойдемся без нее! – решилась Оля, тряхнула головой. – Только ты, черт, меня предупреди и вовремя меня покинь. Не бойся, я тебе сама все подскажу. Но если я от тебя залечу, я тебя найду и собственными руками придушу!

Прочувствовав возложенную на него ответственность, парень решил, что проще ему напрочь отказаться от любого контакта, чем потом стать главным виновником в глазах любимой девушки.

– Может, мы, Оля, не будем? – проговорил он неуверенно. – Береженого и Бог бережет…

– Еще как мы, боец, будем! – застыла в Олиных глазах твердая решимость. – Я хочу секса, и я его получу!

Когда молодые люди, уставшие донельзя, задремали в обнимку, начинало светать, просыпался новый день…

Потягивая прохладное пиво, Жора внимательно смотрел на то, как по выразительно милому лицу его горячо обожаемой и любимой девушки пробегали тени на время подзабытых воспоминаний, на то, каким невообразимо прекрасным и непередаваемо одухотворенным становилось ее лицо.

– Я все помню, Зимушка! – произнесла-выдохнула Оля едва-едва слышно. – Мне показалось, что я полюбила тебя!

– Сейчас тебе, Лева, оно так уже не кажется! – поморщился без одной недели лейтенант. – Скоро у нас выпуск, я уеду… – моргнул он и не стал дальше развивать свою мысль.

Они много раз об этом говорили. Ольга категорически настаивала на том, что у них случился банальный брак по расчету и они оба вольны поступать, как им заблагорассудится. Прямо и откровенно его жена заявляла о том, что после окончания института может она к нему и не приехать.

Все будет зависеть от обстоятельств и много чего еще. Пока все у них складывалось явно не в его пользу. Он скоро уедет, и Оленька со временем найдет для себя нового партнера для снятия стресса в экстремальных ситуациях.

– У меня хоть остается надежда? – не выдержал Зимин, поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза.

– Надежда, она, Зимин, остается всегда… – ответила Левченко уклончиво, не желая и далее обострять, накалять обстановку.

– Да! – поморщился Жора. – Закончим, Левушка, этот наш бессмысленный разговор. Со своей же стороны, я твердо тебе заявляю о том, что я честно буду тебя, Лева, ждать и по первому же твоему зову примчусь к тебе.

– Я знаю, Зимушка, – моргнула Оленька признательно, – что ты у меня всегда был и всегда будешь самым верным рыцарем! Извини, Зима, что я не оправдываю твоих надежд. Мне и вправду очень жаль, что три года назад я пошла на поводу у тебя и дала согласие на наш этот брак. Но я тебе сразу сказала, что мы с тобой женимся больше для того, чтобы обрести для тебя и для меня статус человека семейного, чтобы свободно и без всяких ограничений передвигаться по городу. Только и всего…

Отставляя в сторону бокал, курсант выпускного курса желчно рассмеялся и покачал своей укоряющей головой:

– Это ты, Левушка, придумала себе потом, когда ты оперилась и перестала нуждаться во мне! Поначалу все было иначе, и ты крепко и обеими руками держалась за меня…

– Может быть, оно и так! – кивнула Олька. – Да, скорее всего, Зимушка, так оно и было, и ты прости за это меня!

Возле кафе появились оживленно о чем-то болтающие Лапшин и Дашка, и они оба поспешно натянули на свои лица непринужденно-приветливые улыбки и замолчали.

Минут через десять появились и братья-близнецы Костя и Веня под ручку со своими женами Викой и Никой, и они всей толпой отправились в ночной развлекательный клуб.

Осушив по бокалу коктейля, Оленька и Жора отошли от шумной компании, крепко взявшись за руки, просто стояли, им, несмотря ни на что, всегда очень хорошо было вдвоем.

– И все-таки ты, Левушка, признайся! – дохнуло жарко возле девичьего уха. – Ты же, Лева, любишь меня! Может быть, где-то и в глубине души, но ты меня все равно любишь!

– Может быть, и люблю тебя… – кивнула Левченко головой. – Только это сейчас ничего не значит!

– Но ты же не подашь на развод? – нахмурился Жора.

– До моего выпуска я не подам! – улыбнулась девушка.

– А потом? – поморщился Зимин.

– А потом будет суп с котом! – фыркнула Оленька.

Прижав девичьи кисти к своему лицу, парень уткнулся в них своими влажными и горячими от волнения губами и прошептал:

– А если, Левушка, серьезно?

– Давай, Зимушка, давай, – пожались неопределенно Олькины плечики, – мы доживем до моего выпуска. Может быть, ты и сам громко и во весь голос запросишь у меня развода!

– Никогда и ни за что! – помотал Жорка головой. – Я ни за что и никогда от тебя не откажусь!

– Ну, это, Зимин, бабушка надвое сказала! – усмехнулась Олька с грустью. – Свежо предание, да верится с трудом. Уедешь в дальний гарнизон, там тебя быстро разведенки окрутят…

Гриша прижимал к себе Дашку, вдыхал в себя ее чудный запах, который кружил ему голову, сшибал его с ног, думал о том, что он уедет, а его любимая девушка быстро забудет о нем, променяет его на другого партнера по дружескому сексу.

– Выходи за меня! – предпринял он очередную попытку. – Через неделю, Дашенька, у нас выпуск, и потом все!

– Извини ты меня, Григ! – моргнули изумительные девичьи реснички. – Ну, не люблю я тебя! Начнем жить вместе, и я же скоро возненавижу тебя и себя за то, что поломали мы друг другу жизнь. А так мы останемся хорошими друзьями…

Подхватив ради шутки жену брата, Веня потащил Вику в самую гущу танцующих. Ника стояла в сторонке, наблюдала за ними, по ее губам гуляла задумчивая улыбка.

– Они у нас, Ника, неплохо смотрятся вместе… – хмыкнул неоднозначно Костик, муж ее родной сестры.

– Мы тоже неплохо смотримся вместе! – скользнула по девичьим губкам затаенная улыбка. – Ты думаешь, они о чем-нибудь догадываются? Подозревают нас или еще что…

– Не думаю… – пожал Костик неопределенно плечами. – Следов мы с тобой не оставили, нас никто не видел. И никто нам ничего не сможет предъявить…

– А неплохо у нас с тобой оно получилось! – сверкнула глазами Вероника. – Не мешало бы при случае и повторить!

Прищурившись, Константин посматривал на брата-близнеца и свою жену, в душе удивлялся тому, как легко и просто у него вышло изменить своей любимой жене с ее родной сестрой…

Как-то случайно вышло, что в одну из суббот и Вика, и Веня синхронно заступили в наряд. Вика пошла в наряд по роте, заступила на целые сутки, а Веня попал в гарнизонный патруль и ночевал дома, с утра должен был снова уходить на службу.

Вечером они втроем неплохо посидели, вспоминали дружно разные прикольные случаи, что стряслись за время их знакомства. За себя и за свою сестру суетилась Вероника, накрывала на стол, убирала в мойку грязные тарелки. Потом жена брата сидела на коленках у своего мужа, Веня обнимал ее, целовал, а Ника, смущенно улыбаясь, кидала беглые взгляды на брата своего мужа.

Ближе к полуночи они разошлись. Константин потопал в свою комнату, лег на постель, забылся в хмельном сне, и всю ночь ему снилась подмигивающая ему жена брата.

Рано утром тихонько скрипнула входная дверь, послышались в предрассветной тишине легкие девчоночьи шаги.

– Котик, спишь? – услышал он шепот Ники, но глаза не открыл.

Поморщившись, Вероника в упор посмотрела на стоявшую в глубине комнаты, аккурат за кроватью, гладилку, за которой она и пришла. Накануне Виктория гладила свою форму, кинула гладилку в угол, не вернула ее на свое законное место.

– Спи-спи! – прошептала девушка, осторожно встала на край кровати, потянулась за гладильной доской.

Девичьи ножки остановились в опасной близости от его боков, и Костя приоткрыл глаза. Ника стояла прямо над его лицом. На ней был надет коротенький полупрозрачный халатик, и его распахнутые полы торчали в разные стороны, они показывали полное отсутствие нижнего белья. По бедру скатывались две предательски откровенные мутноватые капельки.

– С тебя что-то капает! – прошептал Константин.

– Что? – замерла жена брата в позе ласточки.

– У вас был секс? – провел парень рукой по девичьему бедру.

– Мне гладилка нужна! – смотрела Ника на него сверху.

– Ну, возьми! – провел снова парень правой рукой по девичьей ноге, дотронулся пальцем до нежного бутона.

– Ты что делаешь? – распахнулись девичьи глаза.

– Втираю, Ник, тебе в кожу эликсир молодости, чтобы ничего не пропало и только на пользу пошло!

– Оттуда давно ничего не капает! – возмутилась деланно Ника и кинула на него изучающий взгляд.

Жена брата стояла, облокотившись об стену, вздрагивала от его наглых, дерзких и столь волнительных прикосновений. Ей немного не хватило, чтобы получить разрядку вместе со своим мужем. Прикрыв глаза, Ника шумно задышала носом, непроизвольно задергалась, засунула кулак в рот, чтобы в голос не закричать.

– Хватит! – прошептала девушка, присела парню на грудь. – Ну ты нахал и наглец! – покачала она укоризненно головой.

– Какой есть! – гладил Костя нежно ее ножки и улыбался. – Я не виноват, таким уж уродился…

– Мне, Котик, доску нужно взять, Венчику рубашку погладить, – прошептала Ника и хитренько улыбнулась.

– Ну, возьми! – усмехнулся брат ее мужа. – Ты же за нею, а не ко мне, должно быть, пришла…

Оглянувшись на дверь, девушка опять потянулась за доской, снова бесстыдно раздвинула над ним стройные ножки, продемонстрировала себя во всей обнаженной красоте. Она с трудом вытащила гладилку из-за спинки кровати, пронесла ее над парнем, перешагнула через него, спустилась на пол…

Через минуту-другую парень задремал, увидел во сне, как ему загадочно улыбается то ли его жена, то ли жена брата. Сквозь дрему он едва различимо разобрал:

– Котик, мне надо поставить доску обратно!

– Могла бы, Ник, оставить у себя в комнате! – усмехнулся он и внимательно посмотрел на Веронику. – Ну, поставь, какие в этом разе у нас есть проблемы…

– Да никаких проблем! – произнесла девушка, переходя с тихого шепота на негромкий голос, взобралась на кровать. – А ты спи, спи, не пялься на чужих жен! Придет твоя жена с наряда, я ей все про тебя и во всех красках расскажу….

На этот раз Ника удосужилась прийти в трусиках, но все в том же не слишком целомудренном халатике, снова расставила свои ножки над его лицом. Не удержавшись, Костя протянул к ней руку, одним пальчиком оттянул в сторону узкую полоску. Вторым пальцем он провел по нежным створкам розовой ракушки.

– Ну ты и нахал! – выдохнула Ника. – Это что?

– Это массаж ног… – пожал Костик плечом.

– Это же не ноги! – послышался деланно возмущенный возглас. – Ты что-то путаешь божий дар с яичницей!

– Разве? – сделал он удивленные глаза. – Я думал, что то, что между ног, это тоже ноги, их неотъемлемая часть!

– Нет, это, блин, совсем самостоятельная часть тела! – хмыкнула Ника, но ноги свои вместе не свела и не отодвинулась в сторону, выжидающе смотрела. – Ну ты и нахал! Ты…

Жена брата начала говорить нормальным, а не приглушенным голосом, Костя понял, что Веня ускакал, помчался на службу. Притянув девушку к себе, он медленно завалил ее на постель…

С шумом выдохнув, Вероника тоненько простонала, мелко вся задрожала, долго приходила в себя. Отдышавшись, жена брата убрала руки в стороны, отпустила свои ноги, опустила их на кровать, с облегчением выпрямила.

– Ноги затекли! – сверкнула она глазами. – Распял меня, как лягушку! Ничего, что я жена твоего брата-близнеца?

– Спроси это у Венчика! – хмыкнул Костик.

– Нахал… – покачала Ника головой.

– Какой есть! – усмехнулся Константин.

– Венчик не такой! – прищурилась Вероника.

– А не потому ли ты и пришла сегодня ко мне, что он вовсе не такой, как я, а? – рассмеялся Костя. – Я угадал?

– Да пошел ты к черту! – возмутилась девушка притворно. – Пойдем, Котик, я тебя завтраком покормлю. Придет сестра, обидится, скажет, что я ее супруга нарочно голодом морила.

Пока брат мужа уплетал омлет и бутерброды, Вероника стояла у окна, смотрела куда-то вдаль. Отодвинув пустую тарелку в сторону, Константин улыбнулся и поблагодарил:

– Спасибо, хозяйка! Из твоих рук я и яд бы с радостью принял! Вкусно готовишь! Повезло Венчику!

– Не надо бы про него! – поморщилась Ника и провела рукой по волосам брата своего мужа. – Не хочу я…

– А я хочу! – заявил Костик со всей двусмысленностью в голосе, притянул девушку к себе, усадил ее к себе на колени. – Времени у нас с тобой сегодня вагон и целая тележка…

– Не стоит, Котик, – вздохнула девушка грустно. – Хорошего и помаленьку! Расслабила тебя с утречка и будя, баста! Это бес меня попутал, сбил окаянную девку с пути истинного…

Не отвечая, парень ловко скользнул рукой в отворот ее халатика, нащупал упругую и нежную плоть. Грудь сестры его жены, впрочем, ничем не отличалась от аппетитных титек его супруги, но она была для него запретным плодом, а он, как всем известно, самый что ни на есть на свете сладкий…

– Обалдеть! – мотала ошарашенно Ника своей головой. – Всего за полчаса я два раза изменила своему любимому мужу! Это же полный писец! Вот это я дала! Меня же прибьют!

– А кто об этом узнает? – прищурился Костик.

– И все равно это неправильно! Я же замужем, и мне по закону положено раздвигать ноги только перед своим любимым мужем! – вздохнула обескураженная жена брата.

– Сделай вид, Ник, что это все тебе приснилось! – посоветовал парень. – И мы оба про все забудем! Не было ничего, и все!

– Как же это не было, а? – посмотрела на него Ника со странным прищуром в глазах. – Мне этого теперь никогда не забыть! Впрочем, ты и раньше был для меня, как наркотик…

На мгновение прижавшись к брату своего мужа, Вика вдруг шумно выдохнула ему в ухо:

– Скажи, Венчик, а ты смог бы когда-нибудь изменить своей жене? Ну, скажем, что это пока чисто гипотетический вопрос. Ну, если ты не хочешь, можешь не отвечать. Только мне от тебя нужна чистая правда, а не обычная туфта-болтовня…

– Я? – моргнул несколько озадаченный Вениамин. – Нет, я… я не смогу. Я очень, очень люблю свою жену!

Получив вполне себе недвусмысленный ответ, Виктория решила зайти немного с другого бока, чуточку усложнить задачу:

– А если, к примеру, со мной? Мы же очень похожи!

– Да, Вик! – кивнул головой Веня. – Вы очень похожи! Но, понимаешь, у меня с Никой сложилась внутренняя связь. Не знаю, Вик, как объяснить, но я вижу только ее! Ты нравишься мне, Вик, ты обалденно красивая, но ты, извини меня…

– Но я не вызываю в тебе чувств! – кивнула понимающе Вика и усмехнулась. – От меня ты не балдеешь, не тащишься!

– Что-то в этом роде…

– А что ты сделаешь, если вдруг ты узнаешь, что твоя жена тебе с кем-то изменяет? Ну, я снова чисто гипотетически… – произнесла Виктория и в ожидании ответа замерла.

Веня пытливо прищурился, внимательно посмотрел на сестру своей любимой жены. Ему сильно не понравились все эти вопросы-ответы, он ясно увидел в них скрытую подоплеку. Не зря же Вика допытывалась у него, значит, откуда-то у них потянуло дымком. А дыма без огня у них никогда не бывает…

– Вика, мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос. Я просто не могу подумать о том, что Ника мне изменяет. Я не знаю, перенесу ли я этого, но мне сейчас даже не хочется ни о чем подобном думать и размышлять! – нахмурился он.

– Прости, Венчик, меня за дурацкий разговор! – поняла, что слегка перегнула палку, поспешила Вика замять эту тему. – А не пойти ли нам и не пропустить ли еще по одному коктейлю?

– Я бы с удовольствием… – выдохнул Веня облегченно.

Ему очень не хотелось, чтобы Вика все-таки довела их разговор до логического завершения и вывалила бы на него то, о чем ему очень не хотелось бы сейчас услышать…

Оказавшись на свежем воздухе, Жорка наклонился к уху своей законной супруги, едва слышно прошептал:

– Ты проведешь со мной эту ночь, Левушка? У нас, Лева, с тобой осталось не так уж и много дней!

– Я с радостью пойду сегодня с тобой! – смотрела Олька на своего мужа по паспорту с открытой и теплой улыбкой. – Идем…

Повернувшись к Оленьке, Жорка со всем вниманием глянул на лежавшую рядом с ним девушку. Она вся еще дышала яркими отзвуками чувственного взрыва, ее изящные пальчики время от времени вздрагивали, по губам гуляла счастливая улыбка.

– Левушка, тебе же со мной хорошо! – приподнялся на локте, навис парень над нею, впился в нее взглядом.

– Хорошо! – прикрыла девушка глаза, вытянула руки. – Мне с тобой страшно хорошо. Врать я тебе не буду…

– Чего же тебе, Левушка, еще не хватает, а? – моргнул Жорка непонимающе. – Почему ты, Левка, не можешь быть только моей, всегда быть только со мной?

– Я не знаю! – пожала плечиками Оленька. – Я честно, Зимушка, не знаю! – раскрылись девичьи глаза на всю их ширь.

– Скажи мне, – всматривался напряженно в Олины глаза, искал Зимин в них ответы на свой одновременно и очень простой, и в то же самое время чрезвычайно труднейший вопрос, – что ты все время ищешь? От чего ты все время или к чему ты все время столь упорно и последовательно бежишь?

– Не знаю! – выдохнула Олька со всей откровенностью.

– Ты же, Лева, прекрасно знаешь, что лучшее – это первейший враг всего хорошего! – напомнил ей Жора.

– Я знаю… – протянула Ольга едва слышно, отвернула свою голову в сторону, спрятала от парня смущенные глаза.

– А в чем же дело? – дотронулся Зимин до ее плеча.

– Не знаю…

– А что ты знаешь? – встряхнул парень девушку.

– Не знаю…

– Вот и поговорили! – вздохнул Жора огорченно. – На все у тебя один и тот же ответ! Ты хотя бы что-то твердо и точно знаешь, а? Заладила одно и то же, словно попугай…

– Не знаю! – сверкнули в темноте девичьи глаза. – Не мучь ты меня! Спи! Если еще хочешь меня, то бери меня, но не мучь меня, Зимин, своими дурацкими вопросами!

– Они вовсе и не дурацкие! – обиделся Жорка. – В них целиком заключается вся моя будущая жизнь…

Услышав обиженное сопение, Олька в расстроенных чувствах вскочила с постели, зашагала в темноте, молчала и чувствовала, как внутри у нее закипает глухое раздражение, вызванное пониманием того, что Зимин по кругу прав, а ей и возразить ему практически и нечем, и нет у нее желания оправдывать саму себя.

– Скажи, Левушка, что я в корне не прав! – послышалось из темноты, и это переполнило чашу ее терпения.

– Замолчи! – взорвалась Оля, подскочила к постели. – Не беси меня своими расспросами! Пристал ко мне, как репей, как банный лист! В печенках у меня сидишь! Нудишь и нудишь! Ненавижу! Испортил мне все своим проклятым нытьем! Весь кайф мне поломал! Вытоптал мне всю малину! Медведь…

Минут десять, повернувшись друг к другу спинами, они молча лежали, потом примирительная девичья рука легким и нежным касанием дала парню знать, что яркая вспышка Олькиного гнева окончательно прошла и она готова к примирению.

– Возьми меня, Зимин! – услышал он и повернулся к ней лицом. – Только больше ничего мне не говори и не зуди!

Успокоительная и упоительная физическая близость на время позволила им обоим обо всем позабыть…

Рано утром девушка проснулась, долго смотрела на лицо своего законного мужа, вытерла со своих ресничек две влажные капельки. Тяжело вздохнула она, быстро собралась и отправилась в военный городок. Шла и крепко прижимала Олька к своей груди бумажку с оригиналом Свидетельства о заключении брака.

Оля хорошо помнила тот день, когда Жора уговорил ее, и она дала согласие на поход в ЗАГС. Она поначалу долго отказывалась, пыталась даже отшутиться, потом откровенно ему заявила, пытаясь как-то его окончательно отшить:

– Зима, ты, черт тебя подери, мне страшно нравишься, очень даже нравишься, может быть, я даже люблю тебя! Но я не думаю, что ты – герой моего романа! Прости меня, Зимушка…

– Но мы же можем заключить с тобой пакт? – использовал парень, исчерпав все свои остальные возможности, самый, по его мнению, последний и решающий довод.

– Можем мы и попробовать… – согласилась неожиданно легко девушка и дала согласие на их брак по расчету. – Только ты не думай, что этой бумажкой ты прикуешь меня к себе. Она в нашем с тобой случае ничего особого значить не будет…

Почти три года прошло с того дня. Зимин ей всегда, как и чем только мог, помогал, и она ни разу не пожалела…

После занятий Оленька отправилась в город. Она на все свои сбережения купила Жорке дорогущие мужские часы, заказала гравировку на корпусе с надписью: «Зимушке от Левушки».

Поздравляя парня с окончанием военного института, Оленька протянула ему коробку с часами, коснулась губами его лица.

– Помни, Зима-Зимушка, и не забывай про свою Леву-Левушку! – покатилась по девичьей щечке расстроенная и глубоко опечаленная слезинка. – Знай, что мне будет тебя не хватать…