скачать книгу бесплатно
– Да перестаньте! Посмотрите лучше вокруг. Вы ничего не замечаете?
Мы с Сашкой оглянулись. Вроде бы поляна как поляна, камень как камень… Я подошла поближе к небольшой скале, у которой мы, по словам моих друзей, недавно приземлились. Поверхность камня слегка искрилась мягким голубоватым блеском. Нет, даже не голубоватым, а чисто голубым, как летнее небо по утрам! Признаться, я еще не видела ничего подобного. На светлой лазури камня не было ни одного пятнышка. Даже вкраплений других горных пород, как обычно бывает, и то не замечалось. Я обошла скалу кругом, чтобы убедиться в точности своих наблюдений, и наткнулась на Иноземцева, который, вытаращив глаза, разглядывал траву.
– Гляди, Костина! – Санек присел и растопыренными пальцами встряхнул стебельки. – Это ведь…
Понятно. С травой было то же, что и с камнем. Она отливала ярким изумрудом то нежного, то густо-зеленого оттенка, и среди сотен и сотен стеблей и листиков вокруг нас не было ни одного пожелтевшего, или бурого, или серого. А может, трава неживая? Я сорвала длинную сочную метелочку, растерла ее в пальцах, понюхала. Нет, запах был обычный, пряно-терпкий. Так пахнет в жаркий летний полдень высокий бурьян в нашем дворе. В нем хорошо скрываться, играя в прятки…
– Ну, что скажете? – отвлек меня от воспоминаний настойчивый голос Светки. – Тут все как будто нарисованное!
Я подхватила:
– Да, и не просто нарисованное, а маленьким ребенком! Так мой брат малюет. Посмотрите на лес вон там, чуть подальше. Стволы у деревьев – коричневые, листья – зеленые, а оттенки… – я не сразу подобрала нужные слова, – они, понимаете, как бы внутри тех же красок. Светлее или темнее, но те же самые…
– Точно! В этом и дело, – Сашка распахнул пиджак и вынул из внутреннего кармана расческу. – Сейчас посмотрим, какая тут земля.
Он присел на корточки, выкопал несколько кустиков травы вместе с корнями. Мы подошли ближе.
– Какая черная, глядите. А, нет, здесь есть серый песок, но ведь…
– Серый – это тот же черный, только светлее, – закончила Светка.
Сашка выпрямился и уже открыл рот, чтобы продолжить разговор, но тут… Легкая дрожь пробежала по воздуху, траве, лазурному камню, и нас тряхнуло. Мы испуганно схватились руками друг за друга. Колебание исчезло, но… Что-то мельтешило в воздухе перед нашими глазами. Во все стороны летели кусочки земли и песчинки. Сашка протянул руку, крепко сжал в ней какие-то длинные предметы. Я только хотела сказать, чтобы он был осторожнее, но слова застыли на моих губах. Сашка держал в руке… те самые растения, которые только что вырыл из земли, исследуя ее цвет.
– Они л-летают? – заикаясь, прошептал Иноземцев. – Что произошло, Костина, скажи?
– А почему я? Почему не Ковалева?
– Да потому что ты у нас в последнее время больше всех мозгами двигаешь.
Я не нашлась что возразить. Да, вроде бы так и получалось с тех пор, как мы здесь, в этом удивительном месте. Но я не понимала, что происходит и почему вспорхнувшие по непонятной причине травяные кустики продолжают, несмотря на безветрие, жалобно дрожать в Сашкином кулаке.
– А может… Хотя такого и не может быть, конечно… – Светкин голос прервался от волнения.
– Что, Ковалева? Не молчи, говори уже! – Сашкина рука с растениями заметно тряслась.
Светка выпалила, махнув разметавшимися кудрями:
– А то, что они возмущаются! Ты же выкопал растения, и они теперь засохнут – а умирать никому не хочется.
Сашка, выпучив глаза, уставился на Ковалеву. И я могу поклясться, что в ту же сторону, вывернув от напряжения листья и метелки, наклонились и травинки, зажатые в его пальцах. Светка проследила мой взгляд и кивнула Сашке:
– Посмотри сам.
Иноземцев, вздрогнув, уронил пучок и попятился. Попал больной ногой в ямку, охнул и сел на землю, не спуская глаз с травинок. И тут было на что посмотреть! Удивительные растения плавно поднялись в воздух и полетели. Оказавшись над тем местом, откуда их выкопал Санек, травинки опустились вниз, из-под их корней фонтанчиками брызнула в стороны сухая земля. А они вросли туда, где были раньше, и почва под растениями стала ровной, как будто… Да, как будто их никто и не трогал!
Я почувствовала, что у меня закружилась голова. Может быть, это все-таки сон? «Вот было бы хорошо! – подумала я трусливо. – Действительно, сейчас проснусь и…» И раздался мрачный голос Иноземцева:
– Девчонки! Вы чего молчите?
– А что говорить? – вздохнула Светка. – Нам задали настоящий ребус. Да еще непонятно по каким правилам составленный.
Сашка, сидя на земле, подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Потом потянулся за камешком, чтобы, видимо, зашвырнуть его подальше, как он любил это делать у нас во дворе. Но, коснувшись камня, испуганно отдернул руку. Правильно, Санек! А то ведь неизвестно, чем это может закончиться. Может быть, тут все вокруг – разумное? «Ох, – удивилась я. – Вот так Ирочка! До чего дотумкала!» Светка подошла к голубой скале и встала рядом, опершись на нее рукой. Вид у Ковалевой был решительный. Набрав в грудь побольше воздуха, подружка заявила:
– Вы как хотите, а разобраться надо! Не сидеть же нам здесь и не ждать с моря погоды. Во-первых, как мы попали сюда? Ваши мнения?
– А прилетели! – дурашливо протянул Санек. – Мало ли, что это невозможно. А мы вот сумели, асы крутые. Ты согласна, Костина?
Я пожала плечами:
– Ну да, принесло нас сюда ветерком. И не надо спрашивать как, я этого не знаю. Но думаю, тут не обошлось без Кирилла. Помните, еще в школе над нами два раза птица пролетела?
– Точно! – хлопнул Иноземцев ладонью по траве и тут же растерянно отдернул руку. – Да она жжется, девчонки!
– Правильно, – кивнула Светка. – Я же тебе говорила. Не обижай здешнюю природу, это тебе не дома ветки ломать.
– Да уж не буду, – сердито пробурчал Сашка. – Что я, с дуба рухнул? Тут, наверное, можно еще и не так по репе схлопотать.
Светка, до сих пор машинально державшая в руке портфель, плотно уложила его на землю возле камня и села сверху. Погладила пунцовый венчик цветка, росшего рядом – и тот радостно затрепетал под ее ладонью! Иноземцев, усмехнувшись, молча развел руками.
– И цвета здесь правда изумительные, – задумчиво продолжала Ковалева. – Чистые и светлые… Это имеет название, не помню какое, я у папы в компьютере видела.
Я подошла к подружке, положила на землю сумку и тоже села рядом. Сказала друзьям:
– Это называется монохром. Таких красок в природе не бывает, их можно увидеть только в мультфильмах. Может, мы в мультик попали?
– Нет, – покачал головой Сашка. – Там все ненастоящее. Деревья как кочки зеленые, цветы огромные. А здесь…
Тут мне пришла в голову одна мысль, и я вскрикнула:
– Стойте! Вы помните прощальные слова скворца? Страна называется Нелживия. В этом и суть!
– В чем, Костина? Опять ты тянешь кота за хвост. Мне кажется, дурацкое название, – заворчал Иноземцев.
– Ага, ясно, – обрадовалась Светка. – Значит, здесь никто не лжет? Все говорят только чистую правду, без оттенков? Потому и мир такой э-э-э… монохромный?
Я кивнула:
– Да. Я давно заметила: часто бывает, что самое главное таится в слове. В нем и есть ключ к разгадке. Надо только вслушаться и понять. Иногда бывает не сразу ясно, правда в слове содержится или кривда. Но если хорошенько вдуматься в него, ложь становится видна, ее не скрыть. И получается, что в конце концов истину можно извлечь из любого слова.
Сашка почесал в затылке:
– Ну, ты наговорила… Нам-то это чем поможет?
– Пока не знаю. Но уверена: мы попали в совершенно удивительную страну. Да она и не может быть обычной – с таким-то названием! Мы влипли в классное приключение! Это тебе не алгебра, Санек. А ведь пришлось бы еще, придя из школы, сегодня еще домашнее задание делать, примеры эти жуткие решать. Ох, муть голубая! Нет, лучше я здесь погуляю, с Кириллом поболтаю.
Светка засмеялась:
– Надо же, как ты математику не любишь! А вот если бы любила, заметила кое-что странное. Ты помнишь, кто просквозил мимо нас в школе, прямо вперед, следом за скворцом? А значит, тоже прилетел сюда, в страну, где врать запрещается?
– Я помню, – вылез Сашка. – Это Щука был, с Акимовым и Мухиным. Точно, Костина! Тут ты прокололась. Как эти крендели в Нелживию попали, если тут все говорят правду, а они пургу гонят постоянно?
– Не знаю, – буркнула я. – Но ведь и ты, Санек, иногда… А находишься здесь!
– Ой, а ты у нас правдивая! – съехидничал Иноземцев. – Просто кристалл души моей.
Я изумилась:
– Кто?! Красивую речь ты произнес, Иноземцев – хотя и короткую! Настоящий Чебурашка на открытии Дома дружбы. Я не ослышалась?
Сашка смутился:
– Ну… Не помню я, откуда это знаю. Само на ум пришло, честное слово!
С вершины голубого камня раздался знакомый скрипучий голос:
– Приветствую юного любителя поэзии! Совсем неважно, Александр, что ты не помнишь, откуда данная цитата тебе знакома. Главное – сами слова!
А принадлежат они Александру Пушкину. Слушайте:
Да вот в бутылке засмоленной
Между жарким и бланманже,
Цимлянское несут уже.
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобных талии твоей,
Зизи, кристалл души моей…
На Сашку смешно было смотреть: так он растерялся. Светка с любопытством спросила:
– А кто она, эта Зизи? И почему где-то рядом с жарким оказалась?
Скворец задумчиво произнес:
– Рад, что вам это интересно. Зизи – детское прозвище Евпраксии Николаевны Вульф, в которую был влюблен поэт.
– Но он же жену свою любил, Наталью Гончарову? – удивилась Светка. – И о ней написал: «чистейшей прелести чистейший образец»!
– Это случилось позже, – пояснил Кирилл. – Ведь не всякое чувство бывает навсегда, верно? Когда вы повзрослеете, поймете: так часто происходит. А вот ты, Светлана, не очень внимательно меня слушала. Зизи для Пушкина – не рядом с пиршественными яствами. О ее красоте ему лишь напомнил вид узких рюмок – ведь поэт называл Зизи «полувоздушной девой».
Внезапно Сашка, все еще красный, подошел, прихрамывая, вплотную к Кириллу и спросил:
– А что это ты… то есть Вы, птичка, картавить перестали? Забыли, что Вы скворец?
Иноземцев развязно засмеялся и с победоносным видом уставился на Кирилла. Мы с подружкой замерли – и от Сашкиного нахальства (давно же ясно, что Кирилл – не совсем птица, но зачем так явно дерзить?), и от его наблюдательности. Действительно, куда вдруг пропало скворчиное раскатистое «р-р» нашего консультанта? «А вдруг он рассердится и улетит от нас?» – испугалась я и показала Иноземцеву кулак. Светка уже открыла рот, чтобы извиниться перед Кириллом за нашего друга.
Но Кирилл, вместо того чтобы отчитать Сашку за наглость, одобрительно прокаркал:
– Что ж, Александр, одобряю твою внимательность. Хочу, кстати, сообщить вам, друзья мои, что здесь приветствуются любые вопросы, и на них каждый пытливый человек получает ответы. Правда, не на все сразу… И запомните: на самые главные вы должны будете ответить сами. Я – только проводник в этой чудной стране. А главные ваши открытия еще впереди! Если, конечно, мои подопечные действительно хотят совершить их.
– А бывают в Нелживии такие гости, что не хотят? – удивилась я.
– Да. И их немало. Вы сами увидите, – вздохнул скворец. – Нелюбопытство и леность мысли вообще свойственны человеку. Так хочется, чтобы все побыстрее, полегче, без умственных усилий, душевных затрат. Раз – и готово. В общем…
– Скукотища, – закончила Светка.
– Молодец! – одобрил Кирилл, и подружка моя от похвалы зарделась. – Некоторые люди никак не хотят понять, что вкусно есть, модно одеваться и развлекаться – очень мало для счастья! Причем, как это ни грустно, ищут от жизни единственно удовольствий не только малыши-дошкольники, но и вполне взрослые граждане. И потом они начинают погибать от тоски, даже не соображая, что с ними происходит. А вы, значит, не из лентяев? Очень р-рад! Впр-рочем, иначе вы сюда бы и не попали…
Тут я заявила:
– Вот что, уважаемый Кирилл! Вы снова вспомнили в конце речи, что Вы скворец? А до этого говорили, как человек, не картавя. Объясните, наконец, кто Вы такой! И почему мы сюда не попали бы, если бы любили только удовольствия?
Кирилл глубоко задумался. Казалось, он взвешивал про себя, отвечать на мои вопросы или нет. Потом тихо сказал:
– Ну что ж, я этого ждал. Вы умные дети и давно сообразили, что мой птичий облик – не единственный, в котором я могу существовать. Да, я еще и человек. Со временем, надеюсь, вы поймете, кто скрывается под оперением скворца. Поверьте, вы давно со мной знакомы, ребята. Понимаете, если я начинаю разговаривать с подопечными о важных вещах, то веду себя как человек, хотя и в птичьем образе, – и не картавлю. Но вот догадаться, кто я на самом деле, вы должны сами, и это не обсуждается. А на второй твой вопрос, Ира, я ответить могу. Дело в том, что оказаться в Нелживии могут только люди с умом и сердцем. Те, кто хочет не только порхать! Искатели, в ком жива душа, кто способен находить истину и готов для этого трудиться и страдать. Понимаете, трудиться именно в поисках правды, а не для того, чтобы иметь средства снова и снова есть, спать и наслаждаться.
– Нет, погодите, – невежливо прервал Кирилла Сашка. – Когда Вы э-э-э… устроили ветер в школе, и мы… в общем, уже улетали сюда, перед нами, я видел, несся Щука с прихвостнями. Они тоже здесь, правильно? И у них есть ум и сердце? Нет, эти пацаны полные отморозки! А врут они вообще через слово! Но здесь, в этой Вашей Нелживии, обманывать запрещается. Тогда как же…
– Не судите, да не судимы будете, – строго перебил Иноземцева скворец. – Если хорошо припомните, что с каждым из вас произошло, когда вы прибыли сюда, то… Словом, сразу будет понятно, что в этой стране лгать невозможно. И поверьте, вашим врагам сейчас очень трудно – именно из-за их дурной привычки говорить неправду. Повтор-ряю для особо упр-рямых: зр-ря сюда не попадает никто. Зар-рубите это себе на носу! И вообще, др-рузья мои! Не засиделись ли вы здесь, на гр-ранице Нелживии и остального мир-ра? Впер-ред, без стр-раха и сомненья!
Кирилл мощно взмахнул крыльями и взлетел. Немного покружившись над нами, он снова крикнул: «Впер-ред!» – и скрылся из глаз.
4. Чудеса продолжаются
Скворец был прав – мы все ясно сознавали это. Но – медлили. Страшно нам было, понятно? Что это за страна такая, где и соврать нельзя? И что, интересно, сейчас происходит со Щукой и его компанией? Вопросы, как горячие угольки, вертелись на языке, и узнать ответы на них очень хотелось. Но это было невозможно. С другой стороны, и торчать тут дольше тоже не имело смысла. Надо двигаться…
– Впер-ред! – прокаркал Иноземцев, передразнивая скворца. – Подор-рвались и побежали, др-рузья мои!
– Смотрите, – удивленно прошептала Светка, повернув голову вправо.
Мы с Саньком взглянули и замерли. Через зеленый-зеленый луг, только что совершенно пустой, пролегла серебристо-белая ковровая дорожка. Конец ее терялся где-то вдали, под деревьями леса. Нас явно приглашали начать путешествие! И даже любезно указывали направление. Сашка вдруг хихикнул и спросил:
– Слушайте, девчонки, а вам это ничего не напоминает? Или вы такие умные, что уже мультики не смотрите? А я вот недавно видел один. Там…
Иноземцев не выдержал и захохотал. И я сразу вспомнила! Ну, конечно…
– «Вовка в тридевятом царстве»! – опередила меня Ковалева. – Там перед маленьким дурачком тоже дорожка расстелилась, когда он в сказку попал. Вот теперь и мы в какое-то царство попремся. Но вспомните, что с этим Вовкой случилось! Просто жесть. Чуть голову ему, глупому не отрубили.
Иноземцев ехидно спросил:
– А почему тот парень – дурачок? Подумаешь, конфеты любил и задачки решать не хотел! Ты, Ковалева, умная, а сейчас тоже как миленькая по коврику почапаешь. Потому что нельзя не идти, девчонки.
– Ясное дело, Санечка наш ненаглядный, – пропела Светка. – Без тебя бы мы не догадались!
Иноземцев покраснел. Ха, еще бы, «ненаглядный»! Будешь знать, как балбесов защищать. Хотя мальчишка прав, мы сейчас не лучше того Вовки. И сюрпризы нас ждут там, вдалеке, не чета сказочным.
Но Санек уже ступил на край дорожки. Кажется, наш друг не сомневался, что мы последуем за ним, и не оглядывался назад. Что ж…
Мы со Светкой, взявшись за руки, подошли и встали рядом с Иноземцевым. Мягкий ворс пружинил под ногами. Светлая, прямая как струна полоска впереди звала в неведомое. Санек, сильно хромая, устремился через луг к лесу, и нам еще пришлось его догонять!
