скачать книгу бесплатно
По утрам у коровы слюна из слюды
Повисает с губы, и пахучим настоем —
Молоком да прожаренной солнцем травой —
Как дохою, накроет меня с головой…
И припомнятся ночи с далекой верстою,
И роса, и дышащий туманом Алей,
И высокие трубы седых журавлей,
И тугие отавы, и кони на броде…
Неужели всё это прошло, протекло,
И не склеить разбитое это стекло
Никому. И душа, словно кость к непогоде,
Так болит…
Подпасок
1.
Хорошо в подпасках. Нега.
Пьяный шорох пьяных трав.
Рассыхается телега,
Дышло старое задрав.
Чай кипит. Стрижи мелькают.
Солнце валится в кусты.
Жаркий воздух протыкают
Золотые пауты.
Стадо мается от зуда.
Кузнецы куют ножи.
Неба знойного полуда
Льется на колосья ржи.
Ни обрыва и ни края,
Ни начала, ни конца.
Ветерок, дымком играя,
В дрему клонит огольца.
А по гриве межевые
Метки, меж которых в ряд
Суслики сторожевые
Словно башенки стоят.
2.
Хорошо в подпасках. Воля.
Конь. Седло. Сидишь как князь…
Далеко, за краем поля,
Тучи, грузно шевелясь,
То, вскипая, разойдутся,
То сойдутся – не разъять,
То рогами так сшибутся:
На ногах не устоять.
Соберутся овцы в кучу.
Кони гривы развернут!
Дождь придет, ломая сучья,
Ковыли свивая в жгут.
И тогда взыграет стадо,
Стадо кинется бежать.
В это время стадо надо
Непременно удержать.
Ветер. Молнии кривые.
Весело, аж будь здоров!
Телки, словно чумовые,
И бараны без голов.
3.
Туман редеет. Даль открыта.
Луна, ущербная на треть,
Бледным бледна. Солома взрыта.
Костер погас.
Ему гореть
Уже без нужды. Август жарок.
Конь прядает. Восход лилов.
Овца, бычок, десяток ярок
Да крупных несколько голов —
И весь учет…
Овес полёгший,
В траве гуденье ранних пчел,
И кнут из трех колен, промокший
Росою, тёмен и тяжел…
А далеко за краем поля,
За гривой, на семи ветрах
Такой простор, такая воля,
Такая жизнь, что просто – ах…
Урожай
С золотым тугим зерном
Поезда идут на запад.
Грай ворон над полотном.
Дыма шлейф.
Пшеничный запах!..
Понимая груз по звуку,
По скрипению осей,
Я внизу хожу по лугу,
Я пасу своих гусей.
Гарь летит,
Вода рябит,
Паровоз в трубу трубит,
Над закатом белый облак
Красным золотом подбит!
А когда, идти устав,
Остановится состав,
Сквозь бурьян наверх по склону
Подбегу с мешком к вагону,
Сыпану в мешок зерна —
Не ругай меня, страна!
Шито-крыто, нет погони…
Над водою, над ручьем
Гусь берет зерно с ладони
И гогочет ни о чем.
Он гогочет ни о чем,
Он не знает что почем,
Что из всех гусей окрест
Только он пшеницу ест.
Хорошо ему, гусю,
Что не знает правду всю.
«По косой траве кругами…»
Памяти отца
По косой траве кругами
Стригунок стрижет ногами,
Грива – мелким завитком.
Утро пахнет теплым бродом,
В небо брошенным восходом,
Сладким дымом, кизяком.
Тушку суслика зажарим,
Чай смородою заварим.
Седла стылые, в росе.
Кони сыты, справа ладна,
Перепел легко и складно
Бьет в пшеничной полосе.
Точим сталь, капканы правим,
Светлый день июльский славим,
Звук утиной тетивы;
Топим взор в степном просторе,
Где на каждом косогоре
Сусликов, как татарвы.
Ой, ты, поле сусликово!
Кстати, чем не Куликово!
Тот же воздух, та же грусть,
Звон копыт, вороньи крики,
Полыней седые пики,
И куда ни глянешь – Русь.
«…И сказал Святогор: – А примеряю гроб…»
«…И сказал Святогор: – А примеряю гроб…»
Я строку перечту, а по телу озноб,
Потому как нельзя в домовину ложиться.
И хрустит-рассыхается старый диван,
И буран среди ночи – соседский Полкан —
То в стекло, то завоет в трубе. И не спится.
Я представлю в доспехах того мужика:
Богатырь! а какого свалял дурака —
Печенеги вокруг да монголо-татары.
Вот нагрянут теперь саранча саранчой…
А Илья с кладенцом, словно дьяк со свечой,
Рубит меч домовину – коварны удары…
Нарубался, и понял, и сел на ветру.
Я к нему подойду, пот со лба оботру,
И воды поднесу – благо, рядом протока;
И касаюсь меча, как святого огня,
И репьи выбираю из гривы коня.
А над гробом кружит и стрекочет сорока.
– Не горюй, – говорю. И еще говорю.
И с пригорка во Дикое Поле смотрю:
Не пылит ли дорога… (Вещунья-сорока).
Не пылит. Только стрепет раскинул крыло,
Да снегами буран осыпает стекло,
Да Илья всё молчит и вздыхает глубоко…
Чердак
Бич, хомут, седло, ошейник,
Штык немецкий, медный грош,
И Бердана ствол ружейный,
Ржавый, но еще хорош…
Среди той чердачной были
