скачать книгу бесплатно
Всё припомнит – и «войну»,
И ружье, и папироску…
И пескарь меня за соску
Тянет, тянет в глубину.
«Я не был босяком, но бегал босиком…»
Я не был босяком, но бегал босиком…
Апрельская земля. Проталины черны.
Уже грачи в поля из южной стороны
Наволокли тепла, забот невпроворот!
Вот сели край села. Вот сели в огород.
Вот батя взял ружье. Вот целится, вот бьет.
И всё нутро мое ликует и поет!
И я бегом, босой – под гром весенних труб —
Тащу грача домой…
И мама варит суп.
«…Я ставил капканы, я целился влет…»
…Я ставил капканы, я целился влет,
Я острой пешнею распарывал лед,
Я жег керосин, я читал по слогам,
Я слушал, как холод гулял по ногам,
Когда красный сеттер распахивал дверь
В избушку, где жил я, как маленький зверь,
Зажатый снегами, покинут судьбой,
С чадящею в небо кривою трубой.
Красивое время! Эпоха печали!
Ни целых сапог, ни крыла за плечами.
Зола поутру. Выгребаю золу.
Горящие угли стекают во мглу
По длинным сугробам, туда, где заря
Ползет на курган сквозь броню января.
Стекают, шипят, в темноте пропадая.
Над мертвой трубою луна молодая
Скуластой казашкою треплет косу,
И звезды, как деньги, звенят на весу…
А мне-то – до них! Я золу высыпаю,
И печку топлю, и в тепле досыпаю…
Красивое время! Такое начало,
Что каждая жилка струною звучала!
И если прикрою глаза, то видна
Под чистыми звездами та сторона,
Где славился труд, поощрялись проказы,
Где боль выплавлялась в такие алмазы,
Что их не продать, не оправить в металл…
Там я человеком, наверное, стал.
«В чепрак завернусь поплотней, закимарю…»
В чепрак завернусь поплотней, закимарю,
Теплом задыхаясь и потом коня.
Луна азиатскую плоскую харю
Просунет меж туч и увидит меня.
Со звоном осыплется небо на землю,
По склону к воде прогремят табуны,
Росинка взойдет по упругому стеблю
И станет серебряной в свете луны.
Откликнутся выпи. Качнутся болота.
Затихнут на дальних лугах косари.
Былины придут и столпятся у входа
В мой сон, что я буду смотреть до зари.
И всё оживет – и волшбы, и поверья,
Раскинутся царства, бери и владей!
Ковыль золотой, ястребиные перья,
Упругие спины степных лошадей!
Красавицы, равных которым не будет,
Клинки, закаленные в яром огне,
Хорошие песни, хорошие люди,
Как в жизни, которая выпадет мне.
На конюшне
Жеребца превращали в мерина.
Он лежал, тяжело дыша,
И сознанье его не верило,
И не чувствовала душа,
Что уже мужики не балуют —
Сталь отточена и крепка! —
Что к другому уходит чалая,
Хоть и рядом стоит пока…
Он не верил, что мы жестокие,
Он в ремнях сыромятных вяз,
И глазами, как ночь, глубокими,
Шею выгнув, смотрел на нас…
До чего ж эта правда грустная!
Как забрел я в нее, пострел?
Сколько лет прошло – всё кляну себя,
Всё жалею – зачем смотрел…
Конь и цыган
Из какой нездешней воли —
Сплав огня и чистой боли
На стаканчиках копыт!
На отлете хвост, а – грива!
Кровь особого разлива!
Под ногами Шар скрипит!
Вот идет в припляс по кругу —
Вороной атлас по крупу!
Не жалей, цыган, деньгу!
А буланой – карат во сто! —
Полыхнул звездою остро:
Продавай, цыган, серьгу!
Золотую, высшей пробы!
За такую воронь-злобу —
Зубы – ряд жемчужных плит! —
Всё отдай, из праха встанешь!
Ой цыган, судьбу обманешь —
Тыщи звезд из-под копыт!..
Всё отдал – серьгу и трубку…
А как вел свою покупку!
А как сахаром кормил!
А как ладил ногу в стремя
(Вот же, блин, какое племя!)
Сел в седло, как будто влил.
…Это было на базаре —
В Барнауле, в Атбасаре,
В Джезказгане, на луне —
Не скажу, но знаю – было,
Потому что эта сила
Не дает покоя мне.
Глаз прикрою – вижу, вот он,
Черный зверь, а сверху ворон,
В золотой сафьян обут.
Что ему земля и небо!
Поднял плеть и словно не был…
До сих пор ковыль пригнут.
Детство – это любовь такая…
1.
Я не знаю, как пахнет детство.
Да оно и не пахнет. Врут…
Детство – это такое действо:
Нарисуют, потом сотрут.
А потом еще нарисуют —
Женщин, карты, вино, тупик,
И колоду так подтасуют,
Что ты вытащишь даму пик.
И она тебе на базаре,
Рассыпая карт веера,
Нагадает, как набазарит,
Груды чистого серебра.
С серебром да не жить в Рассее!
И пойдешь ты, звеня мошной,
В саддукеи ли, в фарисеи,
Той ли, этой ли стороной.
Но и в крупную жизнь играя,
Ты вернешься опять сюда…
Детство – это любовь такая,
Коль дается, то – навсегда!
2.
…Словно кем-то потерянный,
Плотно к тачке подогнанный,
В гимнастерке прострелянной,
Аккуратно заштопанной,
Как отрывок из хроники
Сорок третьего года,
Он катался на роликах
В самой гуще народа,
Где шуршали сандалии,
Где чинарики с банками…
Крепко схваченный в талии,
С орденами и планками!
«Толкачи» с рукавицами,
Да гитара печальная…
Уважала милиция
И шпана привокзальная.
Мы сходились при случае
