Протозанщики 2. Марш оловянных

– Смотри, девчонка какая-то стоит. Давай спросим.

На фоне трущоб девушка казалась прекрасной. Цветастое мини, покрытое огромными маками, начиналось так низко, что веревочки нижнего белья бесстыдно высовывались напоказ. Заканчивалась юбка почти сразу, открывая доступ к стройным ногам. Короткий топ оголял плоский животик, покрытый множеством мурашек – на улице шел снег.

Антип подошел к девушке. Внешний вид красавицы во все горло кричал о доступности, о возможности, о приятном времяпрепровождении. Заметив потенциальных клиентов, девушка привычно улыбнулась ярко накрашенными губами. Глаза закрывала нелепая челка «а-ля эмо».

– Здравствуйте, – нежно проворковал Антип.

– Привет, – тихо выдохнула «барышня».

Антип прилип взглядом к девичьим прелестям, забыв и об Израдце, и о предстоящей поездке, и о потерявшихся друзьях.

– Вам холодно, – заботливо заявил Анти-поэт, – Может, пройдем в тепло? Есть куда?

– Эй, герой-любовник, – напомнил о себе демон, – Здесь что-то не так. Проститутки не стоят на темных, безлюдных улицах, еще и в одиночку. И грудь всем подряд не показывают!

– Ты-то откуда знаешь, как и где стоят?

– Я зна…

Израдец резко смолк. Из двери, ведущей в ближайший подвал, выскочили двое. Пара оборванцев, грязных бродяг, одетых в лохмотья. Рубища не имели определенной формы, а рисунок – те же гигантские маки, что и на юбке девушки – делали персонажей не столько страшными, сколько комичными.

Один из бездомных бросился на Анти-поэта. Оглашая улицу матом, бродяга целился в голову обломанным черенком. Антип легко отпрыгнул, ногой вышибая орудие из неумелых рук. Сильным ударом в лицо нападающий отправился в кучу мусора.

Второй БОМЖ, так же закутанный в грязные маки, попытался атаковать Израдца. Демон с улыбкой ушел от удара, игриво провоцируя на следующий.

– Стоять, уроды! – неожиданно громко вскрикнула девушка, извлекая пистолет, – Стоять, а то перестреляю.

– Ты?!! – неожиданно остановился Израдец, в результате чего получил черенком по плечу, – Стюардесса?

– Что? Кто? – осеклась девушка.

– А ну-ка, погоди-ка, – догадался Антип, – А где остальные?

– Кто? Что? – ежилась от холода и страха девчонка, сжимая пистолет.

– Где Волна? Рустам?

– Тут, – поднялся из мусора первый бродяга.

– Волна?!! – захохотал Израдец, – А второй, судя по всему, Рустам?

– Да, – недовольно пробормотал второй БОМЖ.

– Очаровательно! Превосходно! – зашелся смехом Анти-поэт, – Ну, даете! Что за тряпье? Что за маки?

– Штора,– отозвался Рустам, – В подвале валялась.

– Пистолет-то опусти, – предложил Антип.

– Я… да, конечно…

– Завернись, – Антип накинул на стюардессу полюбившееся пальто.

– Дайте-ка угадаю, – ехидно произнес Израдец, – Очнулись голые, от людей сбежали и не придумали ничего умнее, чем стать бомжами?

– Типа того, – вяло отозвался Волна.

– Если бы не Аленка, вообще бы с голоду загнулись, – подтвердил Рустам.

– Але-е-енка, – как-то нараспев выговорил Антип.

– Вообще-то Лена, но…

– Алена! – нетерпящим возражения голосом заявил Анти-поэт, – Надо вас одеть.

Раздался металлический скрежет! Последний балкончик, не выдержав коммунального безразличия, сорвался и полетел вниз, угрожая раздавить людей. Отомстить за все обиженные балконы.

– В сторону! – громко закричал Антип.

Алексей и Рустам привычно нырнули в подвал. Анти-поэт сделал насколько шагов назад, руками прикрывая голову. А Алена… осталась на месте, закрыв от страха глаза!

– Нет! – громко завопил бандит, и бросился к девушке.

Балкон не обогнать. Вес и гравитация работали на удар. Антип проигрывал гонку, понимая, что девушке наступает конец, но кусок бетона неожиданно завис над стюардессою. Мгновение балкон поболтался в воздухе и отлетел, разнося в пыль часть стены.

– С тебя должок, – спокойно заявил Израдец, потирая руки.

– Спа… спасибо, – заикаясь, произнесла Алена.

В коробках домов зажглись окна. Хлопнули входные двери и на улицу хлынули люди. Десяток, другой. Злые, молчаливые граждане, горожане, имеющие одну общую черту – красные глаза, ярко горящие на белых нагрудных значках.

– Опять юззи, – устало выдохнул Антип.

***

– Сложилась, главное, мозаики судьба,

и снова вместе наши обормоты, – произнес Андрей, указывая на экран, движения на котором теперь выглядели естественно, —

Но, не успев собраться, в тот же час,

опять себе проблем наколдовали.

– Думаешь, Израдец специально? – нахмурил могучие брови Ждан.

– Вряд ли, – ответил за Наместника Руслан, – Скорее подумать не успел. Но факт, что он спас человека, интересен.

– Ох, не хвали ты злыдня за добро!

Скорее выгоду свою узрел в спасенье.

Не может он без помощи ребят,

вернуть себе свободу жить во мраке.

– Может и так, – Руслан не желал спорить.

– Помочь можем? – спросил Ждан, разглядывая, как прижатые к стене протозанщики отбиваются от юззи.

– Чем? – пожал плечами Руслан, когда Антип, закрывая Алену, свернул нос огромному мужику в грязной майке.

– Эх, мне бы туда, – мечтательно выдал богатырь, видя как Израдец сворачивает чью-то шею.

– Ни к чему, – отмахнулся Руслан, – Есть же пистолет.

***

– Алена, не мешай, – одернул Антип девушку, уклоняясь от удара старой, тощей женщины, – Потом скажешь!

– Да возьми же! Возьми! – настойчиво тыкала чем-то в спину стюардесса.

– Отстань! – зло рявкнул бандит.

Раздались два громких выстрела. Юззи остановились, с испугом отступая назад. Антип обернулся и тут же расплылся в широкой улыбке: в руке Алены дымился револьвер.

– Ах, умница! Дай-ка скорее.

– Наконец-то, – устало произнесла девушка.

Отхлынув, нападающие оголили кучу мусора, перемешанную со снегом и покалеченными юззи. Десяток тел валялись на земле, но еще больше стояло на ногах.

– Надо три выстрела, – спокойно объяснил Израдец и показал на юззи, – Убей того высокого, с крашенной челкой. Толстую старуху, с длинными, желтыми зубами и смешного толстяка, похожего на поросенка.

– Чего это? – недовольно буркнул Антип, не опуская оружие, – Почему я все время должен кого-то убивать?

– Они инициированные. И давно. Значит, пойдут до конца. Как летчик. Остальные – шалупонь, без вожаков разбегутся.

Антип, пожал плечами и трижды выстрелил в толпу. Указанные люди упали. Остальные юззи вопрошающе сошлись взглядами и бросились врассыпную.

– Доволен? – сухо спросил Антип, присаживаясь на ледяную землю.

Мысли спутались. Голова начала кружиться с неимоверной силой. Мерзкий хрип галок усилился, забивая остальные звуки. Реальность смялась в ком, скрутилась в спираль и распрямилась видением…

Антип стоял в сумерках. Солнца не видно, лишь странные, неясные отсветы вдоль горизонта. Земля, укрытая густым, темным туманом, черна и бугриста. Кочки вздрагивали под ногами, время от времени лопаясь, как огромные пузыри, издавая при этом мерзкое хлюпанье; черный, едкий дым вырывался из пробоев, устилая поверхность. Марево лежало ковром. Стояла невыносимая вонь.

Внизу, у земли, под туманом, угадывались люди. Или нечто подобное им… Ползали во мраке, не в силах подняться. Им больно, нестерпимо больно! Но это не та боль, что заставляет кричать, не та, что вынуждает сопротивляться – это безмолвный кошмар, разрывающий на части, высасывающий человеческую сущность. Страдания не лишали сил, наоборот, сознание поддерживалось в несчастных, чтобы муки ощущались, чтобы ужас осознавался. Только прерывистое дыхание. Только умоляющий взгляд.

Находились смельчаки, поднимающие головы над маревом, но тут же скрюченные громадины солдат Израдца бросались к нарушителям, втаптывая их обратно в смрад.

Антип понял, где находится. Антип догадался, зачем. Это будущее – его будущее! – и он пополняет сонм страдальцев. Превращается в ничто, растеряв остатки человечности. И не скажешь, что незаслуженно…

Взмах головы разогнал наваждение. Реальность, вздрагивая, возвратилась.

– И что видел? – спросил Израдец.

– Да пошел ты! – злобно выкрикнул Антип, – Да пошли вы все! ВСЕ!

– Что случилось? – испугался Волна.

– Я был в Больничке! Ясно? Видел, что ждет меня после смерти! Понятно? На хрена нужно помогать вам, если, один черт, ждет этот! – пренебрежительный кивок в сторону Израдца.

– Но! – встрял демон, – Грядущее многове…

– Заткнись ты, черт-недоучка! Что многовекторного в предстоящем?

– Ты же не разбился.

– Я и не видел, что расшибаюсь! Видел, что разбивается самолет и газета выходит с заголовком про старика. Так и вышло!

– Хватит орать, псих, – спокойно проговорил Израдец, – Заслужи прощение – не попадешь к нам.

– А я не заслужил? Не воевал за ваши Миры? А? Не таскался по стране в поисках монеты? И что? Где прощение? Одни дебильные просьбы: убей Волну, пристрели, все равно терять нечего. Выстрели в юззи, все равно ад светит. Да какого хрена! Остальные пусть остаются чистенькими, а Антипушка хреначь по плохим парням, убивай. Помогай, а потом отправляйся в ад. Иди ты! Я ухожу!

– Не надо, – тихо попросила Алена, не поднимая взгляда, – Мы же… пропадем без тебя…

– А мне-то что? Пропадайте!

Антип ушел в темноту. Силуэт слился с ночью, лишь брань доносилась до друзей, но скоро и она смолкла. Оставшиеся стояли молча, испуганными взглядами провожая приятеля. Один Израдец выглядел спокойным и, исказив лицо улыбкой, демон прервал тишину внезапным:

– Пять!

– Что? – хором переспросили люди.

– Четыре, – улыбнулся Израдец, – Три, два и… один!

При последнем слове из темноты вынырнул Антип. Три вздоха облегчения вырвались из человеческих уст.

– Плевать я хотел на вашу Справедливость! – сходу заявил Анти-поэт, обращаясь к одному Израдцу, – Я буду решать, что хорошо, а что плохо. И плевать на вашу дебильную Систему – можете разорвать меня на куски, но друзей не брошу. Им помогу, а не вам!

– Выговорился? – склонил голову на бок старик, – Тогда пошли.

Волна, Рустам и стюардесса отошли первыми. Головы опущены, словно в чем-то виновны. Грязные лохмотья болтались до земли, оставляя на снегу неровные бороздки. Израдец по-дружески приобнял Антипа за плечи – бандит не сопротивлялся.

– Что видел-то?

– Поймешь там, в твоей помойке. Кочки какие-то лопающиеся, вонь, черный дым…

– Кочки? – захохотал демон, – Детский сад ты видел, а не Больничку. Видел самое простое, самое безопасное. Это лишь легкая разминка перед настоящими муками.

– Успокоил! – зло выговорил Антип, выворачиваясь из объятий.

– Видения, – медленно произнес Израдец, размышляя, стоит ли продолжать, – Позволяют и видеть, и слышать, и чувствовать. Правильно?

– Вроде, да.

– Ты видел Большое Ничто, слышал страдания?

– Да.

– А чувствовал ли ты боль?

– Боль?.. Свою нет.

– Подумай почему. А сейчас надо одеть наших оборванцев.

– И, раз уж юззи все-равно знают, что мы здесь, – встрял Волна, – Наколдуй-ка нам новые паспорта.

В этот раз Израдец обошелся без фокусов – просто достал из карманов красного кителя маленькие книжечки и раздал протозанщикам. Волна, Рустам и Алена, быстро пролистав, спрятали их в маковой одежде. Антип остановился. Несколько мгновений сосредоточенно смотрел в паспорт, потом поднял глаза на демона, и, шипя злобой, выговорил:

– Ковно́?!! Я Антип Эмануилович Ковно? – тыкнул он паспортом в лицо Израдцу.

– А разве нет? – изобразил удивление демон, но в глазах сверкало веселье, – Ну, извини, настоящую фамилию и отчество я не знаю. Да и имя это не твое. Харалуги все выдумали! Негодяи, ух я им! – Израдец не выдержал и зашелся громким хохотом, – Да, ладно тебе! Потом поменяешь.

– Сам ты Ковно! – заявил Антип и обиженно отвернулся к Алене, – Ты зачем в юззи-то пошла?

– Чтобы встретить тебя, выйти за тебя замуж и тоже стать Ковно́м! – закатился демон, но тут же убрался подальше от разозленного Антипа.

– Зачем пошла? – тихо произнесла Алена, – Ну, слушай…

Девушка поведала историю несчастной любви. Такую простую, заезженную и затертую, что, если бы не участие в ней юззи, Антип перестал бы слушать на второй минуте.

Брошенная стюардесса с разбитым сердцем готова была на все, чтобы вернуть парня. Кто-то из подруг рассказал о юззи, о том, что там выполняют желания. Плата серьезная – будущая жизнь, но разве что-то может остановить влюбленную женщину?

– Во-во, – ухмыльнулся Израдец, снова приблизившись к Антипу, – На это их легче всего ловить! Ладно бы только женщины, а мужики-то как ведутся.

– И что, помог этот? – пренебрежительный кивок на демона, – Вернулась любовь?

– Вернулась, – улыбнулась девушка, – Вернулась в виде совершенно одержимого мною парня. Словно, другого человека. Без самоуважения, без гордости – бесхребетное существо! Уже через неделю он стал вызывать отвращение, а то и брезгливость. Казалось, даже лицо его стало другим – каким-то больным, взгляд – безумным.

– Сами не знаете, что вам надо, – отмахнулся Израдец.

– Зато я успокоилась. Вернулось самоуважение, – продолжила Алена.

– Да? – демон удивился, что хоть чем-то помог девушке.

– Как видишь, в его планы не входило подавать руку помощи. Только совратить.

– Но помог же, – гаденько ухмыльнулся демон.

– Получив новую жертву? Нового пациента в Больничку? Не велика ли плата?

– Да ладно, – тихо ответила Алена, – Сама же… Никто не заставлял.

– Слушай, демон, а зачем тебе нужны юззи? Зачем совращаешь людей? В чем смысл?

– В пополнении Мира, наверное.

– Наверное?!! Точно не знаешь?

– Неа, – отвернулся Израдец, – Так повелось. Нужны агенты в Олове – вербую. Потом забираю. Андрейка тоже не отстает – своих заводит. Ну, заводил, когда была возможность. Думаешь, кто вам с Рустамом все время помогал, жертвуя собой?

– Но ведь эти юззи – несчастные люди. Оступившиеся, замороченные, – перебил бандит.

– Чаще подлые и меркантильные! Не всем нужна «любовь», в основном требуют славы и богатства. Пропащие люди, чей выбор доброволен. Есть и откровенные идиоты.

– Таких у нас полно, – вздохнул Антип и негромко произнес:

Когда я слышу ложь «экспертов» -

Персон, зажравшихся вконец,

Всегда я задаюсь вопросом:

Кто здесь: глупец или подлец?

– Ну, тут ты неоригинален, – пожал плечами демон, – Вопрос почему люди врут: от глупости или ради выгоды – один из вечных.

– То есть твои агенты в Олове, за исключением редких случаев, мрази и сволочи? – бандит немного обиделся на такое пренебрежительное отношение к его «творчеству», – На кой они такие нужны? Они же тебя и продали, как только стало выгодно.

– Знаешь ли, мальчик, если из всех игрушек тебе достается лишь дерьмо – приходится играть с дерьмом. Правила придумываю не я, – недовольно заключил Израдец.

– К черту правила, – отмахнулся Антип, – Едем в Абхазию.

От самолета решили отказаться. Поезд тоже не показался надежным средством. Воспользовались старым добрым автостопом.

Попытка отправить Алену домой не удалась. Девушка вцепилась в Антипа и слезливо умоляла взять с собой. Работу она потеряла, счастья не обрела, и возвращаться домой, где ее могут поджидать другие юззи, совсем не хотелось. Опасности не испугали стюардессу, и Израдец, первым не выдержав женской истерики, заявил:

– Пусть идет. Пропадет, так пропадет. Сама виновата.

– Вот же бабы, – ухмыльнулся Антип, – И дьявола уговорят.

Не каждая машина увезет пятерых пассажиров, пришлось долго голосовать. Наконец, водитель Фольксваген Транспортера согласился подбросить до Ростова-на-Дону. Шофер флегматично кивнул, и компания забралась в кузов. Рустам и Волна уселись спереди.

Удобства не сравнить с самолетом. Старые сидения провалены, некоторые сняты. Израдец забрался на запаску, валяющуюся в углу, проверив водителя на принадлежность к юззи. Алена и Антип плюхнулись на рваный поролон двухместного «диванчика». Машина тронулась под звуки заунывного шансона, надсадно хрипящего в динамиках.

– Чего в Ростове-то забыли? – добродушно поинтересовался водитель у Рустама.

– Нам вообще-то Адлер нужен. Может, отвезете? – пытался пошутить татарин.

– Хорошо, отвезу, – тут же согласился шофер, – Только заправиться надо.

Ничего себе! Какая странная покладистость – по доброте душевной сделать крюк километров в шестьсот. Антип вопрошающе переглянулся с Израдцом, тот еще раз проверил шофера, но результат тот же – он не юззи. Решили отдаться на волю случая и ехать до места.

4

Адлер встретил ненавязчивым солнцем. Приятным, чуть прохладным ветерком и густым ароматом моря. Температура в восемнадцать – двадцать градусов, не совсем обычная для ноября, создавала эффект комфорта и умиротворения. Хотелось жить. И желательно именно здесь.

– Теплынь-то какая! – полной грудью вздохнул Антип, выбираясь из «Транспортера».

– Прекрасная погода, – поддержала Алена, и спросила у водителя, – Здесь всегда так в это время?

– Бывает и так, но чаще в это время прохладней. И дождей много. В этот год лето, что-то задержалось.

– Значит, в Абхазии похожая погода? Недалеко ведь?

– Ну… Там же горы. Возможно, в горах похолодней.

– Спасибо Вам большое за помощь, – протянул руку Рустам.

Купив еды в магазинчике, поесть расположились на пустом пляже. Голод, разыгравшийся дорогой, утоляли на твердой гальке, с видом на могучее, спокойное море. Волна и Рустам жевали молча, запивая пищу молодым вином, Антип зажигал блеск в глазах стаканчиком чачи, Алена сидела рядом с ним, опираясь спиной на плечо поэта. Израдец нервно ходил по берегу, бурча себе под нос и разглядывая перчатку.

– Чего дергаешься, демонюга? – Анти-поэт получал какое-то особенное удовольствие, хамя Израдцу.

– Абхазии боюсь! Мне же нельзя туда в обычное время.

– О, как! – поднялся Антип, ласково отстраняя Алену, – Почему нельзя?

– Святая земля.

– Поподробней можно?

Разговор привлек внимание приятелей. Волна и Рустам подошли ближе, а Алена расположилась за спиной Антипа. Окруженный Израдец нехотя стал рассказывать.

Абхазия – святая земля. Древние монастыри, храмы, Новый Афон. Но дело не только в этом. Главное, это та самая реликтовая, позитивная вера, о которой упоминал Руслан.

– Ага, мусульмане бухают вместе с христианами, отмечая и те, и другие праздники, – весело отозвался Антип, считая верхом толерантности взаимное винопитие.

Действительно, подобное мирное сосуществования конфессий надо еще поискать. Правда, это лишь внешние проявления, а глубинная суть в том, что абхазы, особенно в селах, не так уж отличаются друг от друга, несмотря на разные религии. В независимости от названий, склонны к традиционной абхазской вере.

Природная доброта и терпимость, позитив, аккумулированный в местности с древних времен, дает силы для защиты абхазских святынь. Ни зло, ни хитрость, ни коварство не в состоянии пройти. Ранее Израдцу никогда не удавалось прорваться в святые горы – защитники сразу вычисляли демона и отправляли восвояси.

Грузинские танки и пушки, джипы и пехота, несмотря на чудовищные поступки, так и не смогли навязать своей воли. Сколько не грохотала война, позитив остался. Коммунисты много лет пытались уничтожать святыни – и где сейчас коммунисты? А святыни по-прежнему подпитывают народ силой. Израненные, униженные, но они до сих пор трудятся на благо Добра.

Еще в советское время пытались переселять в святые места другие народы, но не приживались пришлые люди: урожай пропадал, животные гибли, хозяева частенько сходили с ума. Одни уезжали, другие приезжали, но все повторялось опять.

– Святыня, которая нам нужна, называется Лдзаа-ныха! – четко выговорил Израдец, – В Абхазии семь древних святынь. Две – Бытху и Инал – Куба – закрыты. Отдельные истории – нас они пока не интересуют. Пять снова действуют: Дыдрыпш-ныха, Лашкендар, Лдзаа-ныха, Лых-ныха и Ылыр-ныха.

– Но нужна одна? Главная? – спросил Волна.

– Главной многие считают Дыдрыпш-ныха. Именно поэтому не подходит – слишком многолюдно. Лашкендар – гора, слишком открытое место. В случае чего, сложно скрыться. Лых-ныха в одном районе с Дадрыпш, слишком близко к главному святилищу. Остается Лдзаа-ныха! Логично?

– Не знаю, – ответил Рустам, и Волна поддержал друга пожатием плеч.

– А ты, что скажешь? – Израдец обернулся к Антипу, но поэт не ответил – пространственный, размытый взгляд, плавное покачивание и, наконец, резкие взмахи головой, разгоняющие наваждение.

– Чего-то видел? – с нескрываемой улыбкой спросил Рустам, – Мы все снова умрем?

– Обязательно, но не сегодня, – пробубнил Антип, – Я видел нужное нам место!

– Где? – спросил Волна.

– Понятия не имею! Но видел, как выглядит – заросшая поляна на пригорке, окруженная какими-то круглыми площадками. Смотрел издалека, деталей не разобрал. Какие-то кругляки у поверхности, по периметру поляны. Неровные. Плохо видно – заросли очень. В середине поляны… ничего, но что-то раньше было – это чувствуется.

– Лдзаа-ныха так выглядит? – спросил Алексей у Израдца.

– Вроде нет. Поляна в лесу. Никаких кругляков. Стоит стол, утварь кое-какая и все. Насколько я знаю. Но мне же раньше ее видеть не приходилось.

– Тогда, что я видел? – недоумевал Антип, – На другие святилища не похоже?

– Святилища в лесах, да на полянах, но кругляки… Нет, не знаю. На месте разберемся!

– Ладно, так что, отправляемся в эту лдзззз… лдзаа… как там?

– Лдзаа-ныха! – по слогам выговорил демон, – План такой: придем туда, убедим жреца пропустить. Сниму перчатку – она укажет путь к Савриилу.

– Как просто, смотри-ка! – иронизировал Анти-поэт, – А что еще забыл сказать? Кто помешает? Ведь всегда кто-то должен мешать, да? Кто? Юззи? Зомби? Гномы? Мистер Фикс?

– Кто?

– Никто! – Антип отвернулся, подчеркивая недоверие к Израдцу.

– Юззи в Абхазию не войдут. Остальные и вообще выдумка. Надо просто попасть в Гагрский район и найти Лдзаа-Ныха.

– Вот так просто? – прошипел Антип, – Не верю я! С тобою просто не бывает.

– Много не бывает, но есть, – тихо произнес Волна.

– Ты о чем? – Анти-поэт обернулся к другу.

– Ну-у… например, нельзя умереть, а потом вернуться – а я вот смог! Нельзя выжить при падении самолета, а мы живы. В конце концов, осенний променад по черноморскому побережью под ручку с чертом тоже звучит очень неправдоподобно, а вот же, могу, – и, подхватив под руку Израдца, Волна театрально зашагал по гальке пляжа.

– Ладно, ладно, – усмехнулся Антип, – Ныка, так Ныка!

– Лдзаа-Ныха! – хором поправили протозанщики.

Несмотря на близость Абхазии, таксисты не горели желанием сажать путников в свои машины – слишком долго задерживали на пропускных пунктах. Границу быстрее пересечь на общественном транспорте – его пропускают без очереди – а уже там ловить попутку.

Через полчаса ноги ступили на землю Абхазии. На границе, правда, пришлось выйти из автобуса, чтобы пройти таможенный контроль, но формальности решились на редкость быстро. На несколько минут вышла задержка с крупной суммой денег у Антипа, и поэт уже приготовился оставить часть «в подарок» таможенникам, но, к великому удивлению, денег абхазы не взяли, а пропустили под «честное слово» потратить их на отдых.

За живописной рекой Псоу, быстро скользящей по гладким камням, толпились таксисты. До Лдзаа-Ныха взяли две машины: в старый «Форд» загрузились Израдец с Антипом и Аленой, а в «Ниву» глупо-салатового цвета забились Рустам и Волна.

За несколько часов пути путешественников изрядно потрясло, поэтому на окраине селения Лдзаа-Ныха вышли четверо бледно-зеленоватых людей и один радостно подпрыгивающий седой старик с молодым, еще более посвежевшим в пути, лицом.

Израдец ликовал как ребенок. Его интересовало все вокруг: он срывал высокие травинки, колыхающиеся вдоль пыльной обочины, обламывал веточки засыпающих на зиму деревьев и вечнозеленых цитрусовых, что на фоне осени казавшиеся особо яркими.

– Хватит носиться, как дите малое, – произнес Антип, – В глазах мельтешит. Дай хоть отдышаться.

– Дыши, никто не мешает. Знаешь, как интересно трогать то, что нельзя? Конечно, знаешь, ты же человек!

– Слушай, а ты никогда не был человеком? – поинтересовался Волна, понемногу прощая демону старые грехи, – Раньше? Откуда вы беретесь?

– Нет, я человеком никогда не был, но мог бы быть. Тут не из какого Мира ты родом, другое важно…

– А Харалуги, солдаты?

– Солдаты тоже порождение нашего Мира. Бесправные, безвольные слуги. А Харалуги раньше были людьми и жили в Олове.

– Ого! – вскрикнул Рустам, – Как их скрутило-то?

– Ты про что? – остановился Израдец, отрывая хвост маленькой ящерке, – Про внешний вид? Иллюзия, на самом деле они…

– Андрей говорил, что они похожи на синий холодец! – вспомнил Волна слова истинного.