скачать книгу бесплатно
– Я думаю, что только европейцы запивают морепродукты кофе, Марутин-сан, – сказала она вежливо.
…Эта несчастная история с горячими источниками случилась вчера.
– Можно вопрос? – громко спросил Курт, подняв руку на уроке астрономии. – В чем смысл гипотезы о белых дырах, если их даже увидеть невозможно?
По обалделому виду побледневшего преподавателя и пристальному вниманию всех до одного ошалевших одногруппников Курт понял, что опять капитально опрофанился.
– Прошу соблюдать тишину, – попросил преподаватель сдержанно и продолжил лекцию.
Акума сердито ткнул Курта под ребра.
– Ты совсем уже? В Японии ученику не разрешается задавать вопросы учителю.
– Это еще почему? – вякнул Курт удивленно.
– Потому что вопрос ученика может смутить учителя, он растеряется и потеряет лицо.
– Что-что он потеряет?!
– Лицо, придурок! Потерять лицо – это значит, выглядеть глупо, потерянно и некомпетентно. В Японии очень важно уметь сохранить лицо, как свое, так и окружающих.
– Неужто у вас учителя такие тупые, раз они теряют лицо от какого-то дурацкого вопроса ученика?
– Вы! – гаркнул преподаватель, когда шушуканье в первом ряду его вконец достало. – Староста! Как ты допускаешь такие безобразия у себя в группе?
Гин Хасегава, виновато опустив голову, покорно поднялся с места.
– Простите, сенсей…
– Ты понимаешь, что подобные выходки разлагают единство вашего коллектива?
– Да, сенсей…
– Эй, а можно еще вопрос? – снова заголосил Курт Хартлесс, вскидывая руку. – Почему чуть что, так сразу староста? Если у Вас есть к кому-то претензии, то выскажите их лично ему, причем тут староста-то?
– Закрой рот! – рявкнул на него преподавать, ткнув указкой чуть ли не в лоб. – Еще одно слово, и ваша группа останется после уроков убирать лабораторию!
– Эй, это нечестно! – зароптали со всех сторон. – Это гайдзин виноват, наказывайте его!
– Молчу-молчу-молчу. Все, я заткнулся, – Курт умиротворяюще замахал руками, показывая сорока своим разъяренным азиатским одногруппникам, что он сдается, и аккуратненько сел за партой, как прилежный ученик.
И едва преподаватель вновь обрел внутреннюю гармонию и собрался продолжить лекцию, как в столе Курта Хартлесса раздалась бешеная барабанная дробь и дикий вопль кого-то только что жестоко убитого.
– Ой, сорян… – Курт виновато зыркнул на перепуганных одногруппников. – Звук забыл выключить.
Вытянув телефон, он увидел сообщение с незнакомого номера. Поскольку оно было на чистом японском, да еще и содержало такие иероглифы, каких Курт отродясь не видел, он обратился за помощью к Акуме, и тот перевел ему:
«Я хочу с тобой поговорить. Выйди, пожалуйста, после урока на пожарную лестницу. Гин Хасегава».
– Что? – приглушенно завопил Акума. – Семпай?..
– Это кто? – спросил Курт.
– Ты что, совсем дурак? Это наш староста!
– Тот здоровый, что ли?! Откуда он знает мой номер?!
– Он же староста, балда, у него все наши документы и личные данные!
– Ты такой счастливый, Куруто-кун! – прошептал Кицуне, захлебываясь от восторга. – Семпай тебя заметил!
– Чтобы не заметить эту нецивилизованную обезьяну, надо быть кретином! – прошипел Акума.
Потом все трое во все глаза уставились на сгорающего со стыда Гина Хасегаву. Тот уже двести раз пожалел, что решил отправить гайдзину сообщение.
– Наверное, я его достал и он хочет меня избить, – запаниковал Курт, скуля и грызя костяшки пальцев. – Что мне теперь делать?
– Извинись перед ним за то, что ты такой бесячий, и научись, наконец, культурно себя вести, – сказал Акума.
– Да как это называется?! – заорал преподаватель, когда с первого ряда снова раздалось шуршание. – Староста!..
– Да оставьте старосту в покое, он меня и так уже убить хочет! – заверещал Курт, в отчаянии хватаясь за голову.
В любом случае, Курт решил встретиться со страхом лицом к лицу и на перемене пошел на пожарную лестницу, чтобы поговорить со здоровяком Гином Хасегавой. И Гин Хасегава не только не стал его бить, но и пригласил на горячие источники.
На следующее утро все трое обсуждали, кто что решил.
– Мартин сначала такой, типа: «Ты никуда не поедешь, ты не умеешь себя вести, бла-бла-бла», а Рейджи ему, типа, такая: «Бла-бла-бла», а Мартин, типа, такой: «Ну окей, езжай». Вопрос – что, блин, она ему сказала?
– Вопрос – когда ты научишься говорить на человеческом японском? – закатил глаза Акума.
– Я думаю, тебе и правда стоит побывать на горячих источниках, – сказал Кицуне радостно. Мама его тоже отпустила. – Это добрая японская традиция. Заодно узнаешь нашу культуру получше.
– Да не облизывайтесь вы! – решил испортить их радужное настроение Акума. – Семпай, может, просто прикололся над нами. Он с нами даже не разговаривает в открытую, а тут вдруг пригласитл на горячие источники. Что-то тут не сходится.
– Ты так думаешь? – удивился Кицуне. – А по-моему, семпай хороший. От него исходят положительные вибрации.
И как только он это сказал, Курту прилетело сообщение от Гина Хасегавы: «Что вы решили? Только не кричи, пожалуйста».
Воспользовавшись услугами ходячего переводчика Акумы Катайи, Курт поискал глазами старосту. Была перемена, поэтому мало кто был на своих местах. Но Гин Хасегава болтался поблизости, раздавая очередные ценные указания парням из спортивного сектора. Поскольку Гин вежливо попросил его не кричать, Курт Хартлесс скомкал листок бумаги и метко запустил им в старосту, чтобы привлечь его внимание. Когда тот офонарел и обернулся, Курт ему кивнул, да с таким видом, будто был королем, который великодушно разрешает астрономам назвать в свою честь новую планету.
– Чего это он? – начали дергать старосту парни из спортивного сектора.
– Кто его знает… – ответил Гин Хасегава, краснея, и подобрал скомканную бумагу. – Он просто иностранец, давайте не будем обращать на него внимание.
На следующем уроке он отправил Курту сообщение: «Хорошо, я рад, что вы согласились. Скажи Митсюзаки-куну и Катайе-куну, чтобы взяли с собой кимоно. Не переживай, если у тебя его нет, я дам тебе свое. P.S. Спасибо за то, что обладаешь талантом не привлекать к себе внимание».
Акума и Кицуне переглянулись.
– Куруто-кун? Обладает талантом не привлекать к себе внимание? Да семпай смеется над нами!
А Курт тем временем уже вовсю щелкал пальцами, махал руками и громким шепотом дозывался старосту через всю аудиторию, чтобы сказать ему «спасибо» за комплимент.
Два три в пользу Акумы
– Мне так жаль, что из-за меня ты не успел на курсы… – Акума Катайя, действительно, чувствовал себя виноватым за то, что утащил Сото в музей и тому пришлось прогулять очень важные занятия.
– Подумаешь! – отмахнулся Курт, смеясь.
– Нет, не подумаешь! – настаивал Акума. – Это же одна из самых дорогих языковых школ в Токио, ты не можешь позволить себе пропускать занятия! Не говоря уже о том, что ты ничему не научишься! Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину и угостить тебя ужином!
Акума сложил руки и поклонился Курту.
– Да забей, – покраснел тот. – Но если ты настаиваешь, я не прочь перекусить, потому что проголодался, как скотина.
– Это все потому, что ты куришь и мало ешь!
Парни завернули в ближайший семейный ресторанчик. Наблюдая, как неуверенно Курт усаживается за столик и диковато рыскает глазами по сторонам, Кицуне спросил:
– В чем дело, Куруто-кун? Ты еще не бывал в японских ресторанах?
– Смеешься? – пробормотал Курт. – Я у себя в Манчестере-то нигде толком не бывал, только в кафе-мороженом в далеком-далеком детстве. У нас семья была бедной, мы не могли позволить себе ходить по ресторанам.
– Бедной? – подавился воздухом Акума. – Как же ты учишься в ТАА? Там один семестр стоит без малого полтора миллиона йен! А как же те дорогие языковые курсы, которые ты посещаешь? А элитный жилой комплекс, в котором ты живешь?
Видя, что Курту становится все более неловко от этого разговора, Кицуне поспешил сменить тему:
– Так ты из Манчестера, так? Я думал, ты из Лондона.
– Конечно, я не из Лондона! Только педики живут в Лондоне! – фыркнул Курт.
– Почему ты так говоришь? Потому что в Лондоне нет «Манчестер Юнайтед»!
– О, я что-то слышал об этом от старших пацанов! Что это?
Кицуне уронил челюсть.
– Известнейшая футбольная команда. Ты из Манчестера, ты должен знать.
Однако видимо, Курту доставлял неудобства разговор не только о семье, но и о Манчестере в целом.
– Я не фанат футбола, – отмахнулся он и схватился за меню. – Ладно, что прикажете выбрать?
Кицуне и Акума переглянулись.
– Какой-то он немного странный, – сказал Акума одними губами.
Кицуне кивнул.
Все блюда в меню были написаны по-японски. Но даже если б Курт сумел их прочитать, он все равно, хоть убей, не понял бы, что такое «Хвост дракона» или «Сон под сакурой».
– Что здесь написано? Я отродясь таких иероглифов не видел! – скулил он, вертя меню с ног на голову и обратно. – Это даже написано так, что отбивает всякий аппетит! Это вообще съедобно?
– Давай сюда, – вздохнул Кицуне и наклонился к нему. – Что ты любишь? Рыбу? Мясо? Лапшу? Овощи? Суп?
– Да я как бы всеядный, но думаю, что суп – это то, что доктор прописал.
– Тебе нравится мисо-суп? – спросил Акума.
– Нет, – категорично ответил Курт, сдвинув брови с самым серьезным видом. – А что это?
Кицуне хихикнул, прикрыв рот рукой.
– Думаю, тебе стоит это попробовать, – улыбнулся Акума злобненько.
– Ну ладно, мисо-суп так мисо-суп, – пожал плечами Курт. – Я люблю супы. В детстве у меня была жуткая инфекция во рту. Приходилось есть одни супы, я даже как-то отвык от нормальной еды.
– Инфекция? – вскинул бровь Акума.
– Ага. Наверное, залез в рот грязными руками.
Акума подпер подбородок кулаком с самым философским видом.
– Право, мне действительно интересно, как бедный мальчик из Манчестера с грязными руками умудряется учиться в очень дорогом частном университете в Токио и посещать дорогущие языковые курсы.
– Что посоветуете заказать мне в следующий раз? – спросил Курт, тыча пальцем в меню. – Ой, прости, что перебил, – обратился он к Акуме как бы невзначай. – Ты что-то сказал?
– Не, ничего, – улыбнулся Акума с таким видом, будто прекрасно понял, что Курт проигнорировал его реплику нарочно.
Подошла официантка, и Акума сделал заказ на всех. Курт принялся ждать, когда ему принесут этот таинственный мисо-суп. Сначала принесли хаси, и Курт наивно подумал, что это для риса. Затем принесли пиалу с красноватой мутной жижей и кусками чего-то белого. Принесли рис. А ложки все не было.
– Ну что, итадакимас! – сказал Акума и только сейчас обратил внимание на замешательство Курта. – Чего уставился, как баран на новые ворота? Если что, та белая штука – это просто тофу. Ешь, пожалуйста.
– Но мне не принесли ложки, – сознался Курт несмело, шкурой чувствуя подвох.
Акума подавился рисом.
– Тебе и не принесут, потому что традиционные японские супы едят хаси. Не могу поверить, что ты не знаешь таких элементарных вещей!
– Чего?! – вякнул Курт. – Как я должен есть суп палочками? Вы надо мной издеваетесь?
– Вовсе нет, – вмешался Кицуне. – Сначала ты съедаешь палочками все твердое, а жидкость просто выпиваешь из чашки. Все просто.
– И после этого вы европейцев варварами называете?!
– Ну, ты можешь попросить у официантки ложку, – сказал Акума, улыбаясь от уха до уха. – Иностранцы, которые не умеют пользоваться хаси, в Токио не редкость, поэтому для них всегда найдется ложка, вилка и нож. Попробуешь?
– Кто? Я?! Я не уверен, что смогу это сказать!
