Абель

Мне казалось, тело сейчас воспарит, настолько резко душа освободилась от тяжкого страха.

– Господи… – Я прикрыла глаза, которые защипало от мощной волны эмоций. – Господи, я так боялась!

– Да… ему повезло, – мрачно отозвался Марко и неожиданно добавил: – Это хорошая новость, но все же… теперь судьба Абеля под большим вопросом!

– Что? – настороженно спросила я, чувствуя, как раскатываются в груди глухие удары сердца. – Что ты имеешь в виду?

– Он под арестом, Элия, – сообщил он, пристально глядя мне в глаза. – Он и все Сыны, которым удалось выжить. Федералы, наконец, ликуют, ведь теперь у них достаточно оснований, чтобы дать ход делу по Сынам!

Я хмуро смотрела на Марко, лихорадочно пытаясь выстроить цепочку событий, которая могла привести к этому.

– Что еще за основания? – произнесла я осторожно. – Неужели подстроенный взрыв мог настолько развязать им руки, или они как-то могли привязать им вину?

– Не могли. Взрыв был целенаправленным и односторонним, без каких-то провокаций и перестрелок! – уверенно подтвердил он мои мысли. – Только вопреки планам Марино, который поставил себе цель стереть с лица земли Сынов Безмолвия, убрать их со своего пути любой ценой, Абель остался жив.

Марко отвел тяжелый взгляд.

– Я никогда не видел его таким, Элия, – признался он. – Он винил себя! Винил за то, что предчувствовал, но не смог предупредить такой открытой угрозы! Ярость и гнев заняли его разум, отравили, и больше ничто не могло остановить твоего мужа.

– Марино дал наводку федералам? – Выдохнула я, пропуская болезненные спазмы в груди от жуткого осознания, что этот подонок несет угрозу и ходит совсем рядом.

Словно я стою прямо под прицелом! Но точно знаю, что ничто не может остановить меня… по крайней мере пока я не увижу Абеля.

– Марино мертв, Элия, – металлическим тоном сообщил Марко, наблюдая, как застыл мой взгляд.

В его карих глазах я уловила огонь ярости и эйфории заслуженного возмездия.

– Абель тоже был бы уже мертв, если бы парни не вытащили его из западни, в которую он добровольно и осознанно загнал себя, – добавил Марко и переместил напряженный взгляд вдаль. – Он не собирался жить, Элия. Он сделал свой выбор!

– Господи, Абель… – сокрушенно выдохнула я. – Черт бы его побрал… Вот зачем он все это устроил!

– Марино не остановился бы ни перед чем, и Абель прекрасно знал это! – задумчиво продолжал Марко. – Он хотел защитить семью, а для этого в первую очередь нужно было вывезти вас из города.

Я обняла себя руками и уставилась в пространство. В груди все кровоточило от боли. Ведь сейчас я четко осознавала, насколько тяжело ему было пойти на такой шаг! Никогда он не позволял даже думать, что отпустит меня. Разрываясь между долгом и любовью, он страдал, но все равно тянул свое бремя ради нас. Он держался за нас с Максом, как за единственное дыхание всей своей жизни. Единственный и главный смысл!

От глубоких и тяжелых раздумий меня отвлек резкий сигнал автомобиля. Красный глянцевый седан притормозил за моей машиной и, ругаясь гудком, принялся показательно ее объезжать.

Немигающим взглядом я проследила за знакомой «ауди», которая припарковалась в дальней части территории, а затем за девушкой, что вышла из нее. Держа в руках сумочку и покачивая белокурой гривой, Дора хлопнула дверью и, ехидно покосившись в мою сторону, щелкнула брелоком, включая сигнализацию.

На моих губах растянулась нервная, холодная улыбка. Дора походкой от бедра зацокала к ступенькам Диосы, а я обратилась к Марко, пристально наблюдая за девушкой.

– У тебя ствол с собой? – сорвалось с моих сухих губ.

Марко проследил за моим взглядом и, за секунду расценив ситуацию, настороженно скривил губы.

– Ты что задумала? – раздался его напряженный голос.

Я переместила внимание на мужчину и загадочно улыбнулась:

– Не бойся. Не пораню я твою девочку! – пообещала я убедительно.

Через несколько безуспешных попыток отговорить меня Марко все-таки сдался и нехотя достал из-за спины свое оружие. Я умело обхватила рукоять из тяжелого холодного металла и, за секунду оценив калибр и дизайн пистолета, направила его ровно в цель. Удерживая двумя руками оружие, я прицелилась, задержала дыхание, как когда-то учил меня Абель, и начала стрелять.

Хлопки с эхом раздавались в пространстве, пока я не спеша и старательно дырявила кузов красной ауди. И только опустошив магазин на пять пуль, я посчитала, что этого будет достаточно, и сняла палец со спускового крючка.

– Какого х*я, твою мать!!! – визжала Дора, не слишком грациозно спускаясь со ступенек, по которым уже успела вбежать. – Бл*ть, моя тачка! Ты еб*нутая на всю голову?!

Спокойно выслушивая все, что доходило до меня, я, не опуская рук с заряженным пистолетом, неожиданно для всех переместила прицел ровно на девушку, которая мгновенно онемела. Ее глаза неестественно расширились, наращенные ресницы спутались с бровями, а лицо исказилось, как у поплывшей восковой фигуры. Я заметила, что и Марко напрягся, с опаской наблюдая за происходящим.

Секунда, вторая… Я уже успела ставки поставить – описается, нет?

Но нет. Дора держалась молодцом!

Насладившись ее испуганной физиономией, я нехорошо так улыбнулась, прищурилась и выстрелила…

Только понарошку. Просто издала характерный звук вроде «Пу-ух», и дернула пистолетом, как при выстреле.

Как ни странно, Дора не решилась мне что-либо бросить в такой накаленной обстановке. Хотя я видела, как распирало бедную, аж покраснела вся! Ну, ничего. Пусть поделом будет! Этот урок она надолго запомнит.

Возвращая оружие Марко, я не могла не заметить, каким взглядом он впился в меня. Неуверенно возвращая пистолет на место, он не отрывал внимания от моего лица, а затем в какой-то момент нашелся и многозначительным тоном изрек:

– С возвращением, Элия.

* * *

Я зашла в участок без особой уверенности на успех, но все же в моем рукаве хранился козырь, который имел шанс. От ощущения, что Абель может быть где-то рядом, в груди все сводило судорогой.

Так, спокойно… Сейчас главное – добиться с ним встречи!

На шерифа я вышла почти через час. Терпеливо ждала под дверью, пока он разберется со своими делами, и его секретарь позволит мне войти в кабинет.

Он не ожидал меня увидеть, это можно было сразу понять. Так же можно было понять, что мое появление у шерифа много радости не вызвало, потому как он прекрасно знал, по какой причине я могу быть здесь.

– Здравствуй, Ричард, – вежливо поприветствовала я.

– Элия, – отозвался он, почти не раскрывая губ. – Не ожидал тебя здесь увидеть!

– Почему же? – холодно удивилась я. – По-моему, логично, что жена задержанного мужа приходит в участок.

Мужчина нахмурился и, упершись бедрами о стол, скрестил руки на груди.

– Чего ты хочешь, Элия? – спросил он, сразу переходя к делу.

– Ты знаешь, – ответила я ровным тоном. – Мне нужно увидеться с ним, Ричард.

Мужчина как-то устало покачал головой и опустил взгляд, словно напротив него стояла не взрослая женщина, а упрямый ребенок.

– К нему не допускаются посетители, – сообщил он сухим деловым тоном, глянув на меня в упор. – Дело Абеля у федералов, а они позаботились, чтобы перекрыть ему весь кислород!

Я некоторое время молча смотрела на мужчину в ответ, и в какой-то момент в моих глазах отразился укор.

– Ты же понимаешь, что я бы не пришла к тебе, если бы на то не было веских причин! – твердо произнесла я. – И я, кажется, никогда ни о чем тебя не просила, Ричард!

Он сдавался. Я видела это по глазам, которые он отвел в сторону. Каждую секунду его раздумий мой пульс опасно замедлялся, и я почти перестала дышать, прежде чем все же услышала:

– Черт возьми! – рыкнул он, устало потерев переносицу.

А я, наконец, смогла сделать вдох.

– Учти, Элия! – мужчина устремил на меня строгий взгляд. – Я делаю это в порядке большого исключения! И только из своего личного уважения к тебе, – добавил он более мягко. – Я никогда не забуду то, что ты сделала для моего сына!

* * *

Меня потряхивало, пока я шла по мрачному коридору, следуя за молчаливым офицером.

– Десять минут! – холодно осведомил он, открывая передо мной тяжелую железную дверь и пропуская в пустую просторную комнату.

Я услышала, как щелкнул замок за спиной, и, пропуская глухие удары сердца, окинула взволнованным взглядом холодные стены помещения. Здесь был всего один стол и два стула, прибитых к полу, установленных друг напротив друга. А еще большое прямоугольное окно, зарешеченное с обеих сторон.

Я предположила, что это место могло быть чем-то вроде комнаты дознаний.

Секунды били по нервам, пока я, продолжая стоять спиной к двери, ожидала, что в любой момент сюда должны привести Абеля. Не знаю, сколько раз я досчитала до десяти, прежде чем дверь на другом конце комнаты наконец ожила…

Крепкий мужчина в песочной униформе полицейского уверенным и неспешным шагом отошел от двери и замер напротив меня. Он смотрел в упор своим цепким сухим взглядом, пока в моих легких с каждым ударом сердца сбивалось дыхание. В какой-то момент мужчина сделал короткий кивок, и практически через секунду в комнате возникла высокая фигура человека в оранжевой тюремной униформе, которого ввел еще один полицейский.

Стук сердца в груди раскатился вибрацией по моему телу, которое охватила нервная дрожь.

Руки Абеля были скованы наручниками сзади, он смотрел прямо перед собой, даже не пытаясь проявить интерес к тому, кто устроил эту встречу. Казался каким-то отстраненным и совершенно равнодушным к происходящему. Или подавленным и смирившимся…

Не задерживая время, Абеля освободили, но, прежде чем оставить нас наедине, офицер, который зашел первым, что-то предостерегающим тоном рыкнул ему напоследок. Муж никак не отреагировал. Холодно глядя перед собой, он лишь сжал губы в тонкую линию и, не двигаясь с места, дождался, пока дверь за его спиной закроется.

Не знаю почему, но я не могла выдавить ни звука. Просто стояла, слушая, как шумит кровь в ушах от волнения. Мне было тяжело смотреть на него, словно в один миг я ощутила всю тяжесть его внутреннего состояния. А когда Абель наконец обратил взгляд в мою сторону, я сглотнула, приметив свежую, почерневшую гематому в области его виска.

В голове без спроса выстроились болезненные догадки того, каким образом проходят у него допросы. Пришлось даже на секунду прикрыть глаза, чтобы отогнать эти наплывающие образы, которые разрывали мое сердце на части.

Абель тем временем впился в меня взглядом и нахмурился. Практически в эту же секунду на его осунувшемся лице отразилось не просто удивление, а растерянность. Эмоция, которую я практически никогда не видела у своего мужа!

– Элия?.. – услышала я напряженный голос.

Справляясь с тяжелым мешком в горле, я грустно улыбнулась и, пропуская всхлип, произнесла:

– Прости, мой байкер… Прости, что меня так долго не было!

Глаза наполнились жгучими слезами, а в груди все стянулось от нахлынувших эмоций. Практически сразу он двинулся ко мне, а я, выронив сумку, бросилась к нему. Сминая волосы на затылке, Абель горячо прижал меня к себе, уткнувшись носом в мою макушку. Вдыхая родной, жизненно необходимый запах любимого человека, я тихо плакала, пока в моей голове раздавались гулкие удары сердца из его мощной груди.

– Мне так жаль… – шептала я, глотая слезы. – Так жаль…

Некоторое время он дарил мне свои объятия, давал время насладиться этой близостью, в то время как сам справлялся со своими эмоциями. В какой-то момент Абель взял мое лицо в руки и стер большим пальцем соленую дорожку с мокрой щеки.

– Макс с тобой? – спросил он хрипло.

Утерев дрожащими пальцами оставшиеся слезы, я отрицательно мотнула головой.

– Я оставила его в Финиксе, я… не знала, что меня здесь ждет!

– Умница, – тут же услышала я бархатное одобрение и в замешательстве взглянула на мужа.

Он тем временем обхватил меня за талию и потянул за собой. Опершись бедрами о стол, Абель устроил меня между своих ног и, как маленькой, убрал упавшие пряди с лица.

– Ты же не думаешь, что и сейчас тебе удастся избавиться от меня? – настороженно произнесла я.

В груди уже сворачивался узел нехороших подозрений. Слишком много я читала в его взгляде и в том, как он держится.

– Элия, я благодарен тебе за это… – проронил он, взяв мои руки в свои ладони. – За эту встречу, которая была мне так необходима! Ты даже не представляешь, как!

В глубоких серых глазах мужа отразились такие боль и отчаяние, что внутри меня все согнулось пополам от щемящего чувства.

– Абель, я…

– Да, я знаю, – грустно улыбнулся он и провел ладонью по моей щеке. – Я люблю тебя, Элия! Безумно люблю тебя и Макса!

– Я тоже люблю тебя! Господи, Абель… именно поэтому я здесь!

На его лице отразилась непоколебимость и решительность, разбавленная полуулыбкой.

– Именно поэтому ты должна уехать, – серьезно и спокойно сказал он, заставляя меня испытать разряд тока.

– Что?! – выдохнула я, задыхаясь от возмущения.

Я попыталась вырвать свои руки и отстраниться, но он лишь сильнее сжал ладони и свел свои бедра так, что я не смогла сдвинуться с места.

– Эл, родная… – говорил он, удерживая меня от попыток сбежать. – Послушай меня, прошу!

Он захватил мое лицо своими ладонями и, проникая своим строгим взглядом вглубь моего сознания, твердо произнес:

– Мне грозит срок, Элия. Срок на пол гребаной жизни! А теперь скажи мне, ты действительно этого хочешь для себя? Этого хочешь для нашего сына?

Абель не оставлял мне шансов… Не давал времени активизироваться или возразить что-то весомое и достойное. Или я просто не хотела верить в то, что он, черт возьми, был прав?

– Я не смог выйти из этой рулетки, Элия! Я очень хотел, клянусь, и не смог… Но ты можешь! – внушал он, чеканя каждое слово и пристально глядя мне в глаза. – И если ты действительно любишь меня, ты сделаешь это. И я буду спокоен, поверь мне! Я буду счастлив только тогда, когда буду знать, что ты и мой сын будете жить другой жизнью!

Я сглотнула горечь во рту, застеленным слезами взглядом глядя на мужа.

– Я беременна, Абель… – произнесла я на одном дыхании.

В воздухе повисла звенящая тишина.

Он застыл. Немного отстранился, а его напряженный взгляд опустился на мой живот. Когда он снова вернулся к моему лицу, я холодно покачала головой.

В этот раз я свободно отошла от мужа.

– Господи, Элия… – с трудом произнес он, пока его лицо отражало ряд тяжелых эмоций. – Это… правда?

– Я исполню твое желание, Абель! – заверила я, медленно отходя к двери и не давая ему времени опомниться. – По крайней мере я очень постараюсь… Но ты должен знать! Если я не увижу в этом смысл… мне будет плевать на обстоятельства! Как и всегда было плевать, потому что я выбрала тебя, и я выбрала эту рулетку! А потому… только гребаная смерть в силах разлучить нас.

Ему не понравились мои слова… Очень не понравились, это я прочитала по предостерегающему выражению лица мужа, который медленно выпрямился, настороженно глядя на меня. Кажется, каждый мускул его тела напрягся, ведь он видел стальную решимость в моих глазах!

Именно на этом моменте за спиной раздался резкий скрежет засова. Абель ничего не стал мне говорить напоследок, но главное, я увидела то, что наконец принесло моей душе пусть и призрачное, но долгожданное облегчение. В его глазах я увидела огонь! Я не дала ему возможности сдаться, подстегнула, чтобы он не смел ставить крест в этих хлестких, неподъемных обстоятельствах, а вставал с колен и начинал видеть другие пути. Уже не только ради меня и сына, но ради возможности, с которой ярким пламенем вспыхнула надежда. Надежда на будущее и ради нее, я знала, ради нее он может не просто горы свернуть…

Он пойдет на все.

Глава 25

Пропуская под колесами асфальт, я рассеянно следила за дорогой, справляясь с щемящей и разносящей все внутри меня болью в груди. В салоне то и дело раздавались мои всхлипы и сдавленный вой. Только это был вой не сожалений или жалости. Это была злость! Злость и обида на весь мир за то, что произошло и за то, что происходит!

Я упорно сопротивлялась. Понимала, что Абель прав, тысячу раз прав во всем! Понимала, что его слова и его мнение так или иначе оставят отпечаток на моем сознании. Так или иначе будут давить на меня, когда я буду принимать какое-либо решение. Но куда деть эту всепоглощающую любовь, которая, кажется, просто убивает меня изнутри? Это стремление во чтобы то ни стало вырвать у судьбы наше с ним счастье?

Боже, неужели мы не заслужили этого?..

Мы же просто хотели, чтобы все было хорошо. Стремились к этому: жить по-человечески, не дробить свою душу тяжкими грехами, но творить лучшее и искупающее эти грехи.

Но уже создается такое нездоровое чувство, что чем больше мы старались, тем больше сам дьявол ополчался против нас. Как будто нельзя так просто уйти от него, выйти из-под его руки влияния – раз и навсегда.

Я понимала, что мои мысли переходят грань истерики. Рано или поздно мне придется взять себя в руки, все взвесить и принять единственно верное решение. Хотя никогда в моей жизни не было черного или белого. Не было единственного и правильного.

От того, наверное, и все мои проблемы. И все то, что я имею!

Остановившись на светофоре, мельком взглянула в зеркало и замерла. Замерла, увидев свое разбитое и раздавленное отражение. И теперь разозлилась на себя!

Соберись, Элия! Соберись, черт возьми!

Нервно вытерла слезы и, положив руку на живот, виновато выдавила:

– Прости меня… Мама что-то совсем расклеилась! – сделала глубокий вдох и тронулась с места. – Не знаю, кто ты – мальчик или девочка… но уверена, ты слышишь меня! Ну, или по крайне мере – чувствуешь. Уж мне ли не знать? – С губ сорвалась грустная усмешка. – Я же долбаный врач.

Выпрямилась на сидении и, прицельно оглядев дорогу, повернула на ближайшем перекресте в нужном направлении. Как ни странно, мысль о маленькой жизни в моем животе хорошо отрезвила и быстро отсеяла все, что блуждало липким, колючим сгустком внутри.

Слишком много страхов таилось во мне, вокруг этой жизни. И именно сейчас они не позволят мне забыться!

– Так вот слушай, мой маленький, – произнесла я с решимостью в голосе. – Мама все уладит, даже не сомневайся! И когда ты появишься на этот свет, все уже будет хорошо. Я позабочусь об этом!

Заряженная вдохновляющими мыслями, я вдруг четко осознала, что уже приняла решение. Все это время оно томилось в моей душе, точно ждало своего часа. Ждало, когда я созрею и буду готова именно для него. И мне бы прямо сейчас ехать в Финикс, следуя выбранному пути, но в этом городе у меня остался один нерешенный должок. Который нельзя откладывать.

* * *

В последнее время она часто сидит дома. Я знала это. Поэтому уверенно припарковалась напротив ухоженного сада перед небольшим, но умело выстроенным домом с деревянным фасадом.

Дверь была не заперта. Вокруг царила тишина, но немного пройдя по коридору, я расслышала шум со стороны кухни.

Я застала ее за привычным занятием. С собранными в пучок волосами, в домашней рубашке с закатанными рукавами и свободных штанах Бренда тщательно начищала противень, ссутулившись над раковиной.

В этом она ловила необходимую дозу успокоения. Справлялась со стрессом, выходила из депрессии. Что ж, каждый лечится по-своему!

Она заметила меня случайно. Потянулась за чистящим средством и поймала взглядом мою фигуру.

– О Боже… Элия! – встрепенулась Бренда после нескольких секунд замешательства.

Спешно стягивая свои резиновые перчатки, она кинулась ко мне и так яро прижала к себе, что я даже опешила. Бренда в своем порыве, похоже, не заметила, что я не обняла ее в ответ. Ну да ладно.

– Ты… Как ты здесь? – выдохнула она, отстраняясь и взволнованно глядя на меня. – Макс с тобой?

– Нет. Я оставила его в Финиксе, – холодно ответила я, но Бренда отчего-то пропускала мой негативный тон. – Ты же не думала, что ваши байки про то, что здесь все хорошо и прекрасно, так и будут мне уши греть?

– Значит, ты знаешь… – подавленно произнесла она, больше раздосадованная тем, что не увидит внука.

Отводя отстраненный взгляд, Бренда не спеша попятилась к раковине. Да, по всей видимости, все, что произошло, сильно подкосило эту железную леди.

– Ну, как я могла сказать? – произнесла она бесцветным тоном. – Тем более он запретил мне, понимаешь?

– Понимаю, – ровно отозвалась я, выдвигая ближайший стул. – Я не обвиняю тебя, просто… вы не приняли в расчет то, что ко мне могла вернуться память.

Устало покосившись на меня, Бренда потянулась за тарелкой и покачала головой.

– Думаю, в этом хаосе он, конечно, меньше всего предполагал это, – задумчиво проронила она. – Да и вообще… кто сейчас поймет, что у него там в голове было?

Небрежно отложив тарелку, Бренда уперлась руками о столешницу и глубоко вздохнула. Я с прищуром наблюдала за ней, терпеливо ожидая того самого момента.

И вот. Она замерла на какую-то долю секунды, затем с хмурым взглядом обернулась ко мне.

– Так… ты все вспомнила? – спросила она, плохо скрывая настороженность в голосе.

– Кажется, именно так, – отозвалась я, глядя на нее в упор.

– Правда?.. – спросила она, стараясь выдавить искреннюю радость на лице.

Однако от меня не укрылось, как дрогнула ее рука, когда я медленно кивнула.

На моих губах растянулась беспечная улыбка, и, похоже, это помогло ей активизироваться.

– Что ж, это… хорошая новость! – улыбнулась она, естественным жестом стягивая полотенце со стола. – И как… когда это произошло?

– Не так давно. А как? Даже не знаю, – ответила я, задумчиво отводя взгляд. – Хотя, в принципе, я так и предполагала, что однажды просто пойму, что все помню.

Бренда старалась избегать прямого взгляда, поэтому снова взялась за посуду.

– Даже представить сложно… каково это? – произнесла она сочувственно.

– Знаешь, – подхватила я в полном настроении поддержать эту беседу. – Будто потерянная часть меня внезапно вернулась! А многие двери, которые были закрыты до этого момента, вдруг одновременно открылись! Что делает теперь меня не только полноценной, но и… вооруженной.

Бренда задумчиво изогнула бровь, а ее губы превратились в тонкую линию.

– На самом деле в этом мало удивительного, – беззаботно заметила я. – А вот что больше всего меня удивляет, – я поймала момент, когда наши взгляды встретились, – как все это время тебе удавалось спокойно смотреть мне в глаза?

Лицо Бренды осунулось на глазах. Плотно сжатые губы нервно разомкнулись, а в глазах отразилась паника.

– Так хладнокровно, – заметила я, сухо улыбнувшись.

Как и следовало ожидать, она быстро нашлась и, сложив руки на груди, приняла оборонительную позицию.

– Если ждешь, что я начну стелиться перед тобой, – зря, – предупредила она, надев привычную непробиваемую маску. – Я тогда даже не поняла, как случилась эта авария!

– Не поняла? – вкрадчивым тоном спросила я. – Это под какой же ты дрянью была за рулем, что тебе так мозги опрокинуло?

Бренда упрямо поджала губы, старательно пропуская мимо ушей мое обвинение.

– Ты хотела меня убить, Бренда! – накинулась я, не выдержав.

– А ты, мерзавка! Ты хотела увезти моего внука! – крикнула она в ответ, и понеслось: – Как крыса с корабля, побежала оформлять развод и сына у Абеля забирать! И вообще, деточка, – угрожающе понизила она тон. – Если бы я действительно хотела тебя убить, поверь, прикончила бы при первой возможности еще в реанимации!

Я с недоумевающим выражением покачала головой.

– Как любишь ты Максом прикрываться! – прошипела я, поднимаясь со стула. – Только я, в отличие от других, прекрасно знаю, что это всего лишь ширма! Не Макса тебе жалко, а той призрачной власти, которую ты потеряешь, если Абель оставит клуб!

– Что?.. Да что ты за бред несешь?! – возмутилась она, оскалившись.

– Бред уже давно отравляет твою голову! – процедила я сквозь зубы, приближаясь к ней. – Ты живешь в иллюзии, Бренда! Абель не твой сын и не марионетка, которой можно крутить, жертвуя всем ради своих планов!

– Как ты смеешь это говорить?! – взвизгнула Бренда, безумными глазами пялясь на меня. – Да я столько ему дала! Я растила Абеля, как сына! И я люблю его больше жизни! Люблю даже больше, чем ты можешь любить!

– Да себя ты любишь! – спокойно парировала я, встав перед ней лицом к лицу. – Или у тебя просто извращенное понятие о любви! Тогда как я пыталась увести его от этого дерьма, пусть и ценой угроз с разводом, ты так упорно тянула его обратно в это дерьмо! Да как ты вообще можешь что-то говорить после всего, что натворила?!

– Какого черта ты задумала, Элия?! – шикнула она, резко переходя на подозрительный тон.

Я медленно вытянулась, не торопясь отвечать.