Абель

– Сиди спокойно, – строго велел он, удерживая пальцами мое запястье, чтобы просчитать пульс. – Сейчас, если криз пройдет, поедем в ближайшую клинику!

Глядя на Тима, который сидел на коленях возле меня, я в какой-то момент не спеша выпрямилась на стуле и оглянулась по сторонам. Это внезапное состояние длилось всего несколько минут, которые мне показались вечностью, но оно прошло так же резко, как и появилось.

– Все в порядке, Тим, – произнесла я спокойно и уверенно.

Он оторвался от часов и впился в меня изучающим взглядом. Я выдержала его внимание, даже не моргнув. Медленно поднявшись, он принял скептический вид и настойчиво изрек:

– Я так не думаю, – развернувшись к своему стулу, Тим стянул с него пиджак. – Лучше ехать к нам. Мой хороший друг – один из лучших нейрохирургов в штате…

– Это лишнее, – возразила я, хмуро поднимаясь и рассеянно оправляя пальто. – Извини, мне нужно идти!

– Что?.. Подожди, Элли, ты же не можешь так халатно относиться к своему здоровью! – Тим остановил меня за локоть, настойчиво повернув к себе. – Тебе нужно провериться – это может быть очень серьезно!

Я некоторое время упрямо смотрела в карие глаза, но в какой-то момент мои губы задела задумчивая улыбка.

– Спасибо за заботу, Тим, – произнесла я спокойно, высвобождая локоть. – Я обязательно проверюсь, но что бы это ни было, сейчас уже все хорошо!

Он смотрел на меня в недоумении и, видимо, так растерялся, что больше не делал попыток препятствовать. Я уже уверенно направилась к выходу, но буквально через несколько шагов резко остановилась. Медленно обернувшись, я задумчиво произнесла:

– А ты ведь так и не признался.

Тим нахмурился, а в его взгляде пронеслось замешательство.

– Нас разлучило не расстояние, и даже не приведенные тобой "обстоятельства", – пояснила я, пристально глядя на него, – а девушка, которой ты увлекся сразу после моего отъезда.

* * *

Влетела в дом Алекса и Клэр, как будто бежала от погони. Возле дома не было их машин, но я с необоснованным упорством считала, что обязательно увижу одного из них. Однако, обогнув несколько комнат, я нашла лишь нашу домработницу Иду на кухне. Упитанная женщина с приятным лицом что-то беззаботно напевала на своем родном испанском, колдуя над плитой. Аромат жареных стейков заставил меня пропустить спазм в желудке. Ида успела поприветствовать меня, прежде чем я вылетела из кухни, зажимая рукой рот.

Над унитазом ближайшего туалета меня сложило несколько раз. После я осела прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Сглотнув кислый привкус во рту, я ладонью вытерла слезы и, царапнув себя распятием, невольно сосредоточила на нем измученный взгляд. Гипнотизировала некоторое время, все больше хмурясь.

– Абель… Черт тебя подери! – прошипела я, сокрушенно накрыв голову руками.

В груди разнеслись горячие удары сердца, от которых было практически невозможно унять бешеное желание скорее оказаться в Стоктоне! Как угодно, на чем угодно – мне нужно туда попасть…

Это распятие – каким-то образом с него и началось мое прозрение. Я просто поняла, что у меня никогда не было такого распятия. Ни во время аварии, ни до нее. Абель преподнес мне подарок, так тщательно изображая равнодушие и незначимость.

Пропустив волну гнева, я спешно поднялась и, кинувшись к раковине, прополоскала рот.

Маленькая деталь смогла поднять из глубины все, что так долго было мне недоступно. Собирая по звеньям цепочку воспоминаний одно за другим, заполняя пробелы и все больше набирая скорость, точно неуправляемый маятник. Очень неохотно приоткрылась тяжелая дверь, и все же – я вспомнила! Все вспомнила, даже страшно стало от того, сколько скрыто было в этой темноте.

В какой-то момент мой взгляд сам задержался на моем отражении.

– Ну, привет, маленькая, – осипшим голосом произнесла я. – Я вернулась. Так что будь уверена – я больше никому не дам тебя в обиду!

* * *

Мне стоило больших усилий дождаться, когда входная дверь наконец откроется. Да. Практически весь день я сидела чуть ли не на пороге и ждала! Ничего не делала, даже в Стоктон звонить не пыталась. Разве что рюкзак собрала в дорогу.

Клэр и Макс показались в проходе, и я тут же сорвалась с места. Они, казалось бы, вели непринужденную беседу, но от меня не укрылось, с какой неохотой сын отвечал на вопросы.

Пристально глядя на Макса, я опустилась на корточки и притянула его к себе. Не то чтобы внутри меня что-то кардинально поменялось… Просто та любовь, что возросла во мне, стала гораздо целостнее, гораздо полнее.

Сын позволил мне обнять себя, но в ответ обнимать не стал. Я помогла ему снять увесистый рюкзак, вглядываясь в кислое личико.

– Что случилось? – серьезно спросила я у него.

Он еле заметно поджал губки и опустил глаза. В этот момент Клэр оказалась рядом и, пригладив светлую голову Макса, дружелюбно попросила:

– Милый, не посмотришь, что там вкусненького приготовила нам Ида?

Практически не поднимая взгляд, сын еле заметно кивнул и не спеша направился на кухню. Я ощутила волну негодования, стараясь задавить мысль о том, что мой Макс отдаляется от меня.

Как только сын скрылся из виду, я настороженно взглянула на Клэр.

– Идем, – тихо произнесла она, подталкивая меня в зал.

Дождавшись, пока я сяду, она сообщила, задержав на мне напряженный взгляд:

– Он подрался, Элия.

Я нахмурилась, пытаясь правильно воспринять эту информацию. Вроде бы ничего такого сверхъестественного, ведь мальчики уже дерутся в таком возрасте, к тому же на Максе я не заметила никаких побоев. Но мне очень не нравился натянутый голос Клэр.

– Ну, такое бывает… – пожала я плечами, пытаясь разрядить атмосферу. – Ты не воспринимай это так близко. Мало ли что они не поделили?

– Боюсь, это не тот случай, – возразила она как можно мягче. – Он не просто подрался, Элия, он разбил мальчику лицо! Накинулся на него – Макса еле оттянули!

Внутри меня раскатилась жгучая волна.

– Твою мать… – выдохнула я, прикрыв глаза и опустив голову.

В голове роем собирались мысли, рисуя яркие, мучительные для сердца картины. Такая жестокость была настолько нетипична для Макса, что это ввело меня в паническую растерянность. Ком подобрался к горлу. Тот самый, когда тяжесть вины за воспитание сжимает в тисках твое сердце. Как я пропустила этот момент? Как недоглядела? В этой суете я думала только о своих проблемах, не замечая, как меняется мой сын!

Я поднялась резко. Мне хотелось как можно скорее поговорить с Максом. Все выяснить, сгладить боль в сердце.

– Нет, подожди, – преградила мне дорогу Клэр. – Не надо ругать его. Ты сейчас на взводе!

Я смерила девушку колким взглядом. Что-то неприятное колыхнулось в глубине. Ревность? От мысли, что она лучше понимает моего сына?

Да, я знала, что Клэр квалифицированный психолог. Но она слишком плохо знала меня, чтобы делать такие выводы!

– Я не собиралась ругать его, – сдержанно сообщила я и, положив руку девушке на плечо, заставила себя терпеливо улыбнуться. – Не переживай. Я знаю, что делаю!

В глазах Клэр читалось сомнение, но чувствуя мой напор, она больше не стала мне препятствовать. От греха подальше.

* * *

Макс сидел на кухне и не спеша уплетал приготовленную Идой запеченную картошку с сыром. Так спокоен и задумчив, что даже не по себе. Будто это вовсе не ребенок сидит, а взрослый человек.

Я села рядом и уставилась в плазму, что висела на стене, где сейчас мелькали какие-то мультики. Терпеливо дождалась, пока Макс наестся, и молча убрала тарелку. Он не спешил выходить из-за стола, и хотя старался делать вид, что смотрит мультики, я поняла – ему самому нужно выговориться.

Я снова присела рядом и, легким движением убрав светлую челку со лба сына, участливо произнесла:

– Сегодня у тебя был не очень хороший день. Поделишься со мной?..

Он упорно молчал, поэтому я перехватила инициативу, чтобы это напряженное молчание не затягивалось. Выключив плазму, я мягко повернула Макса, который тут же опустил глаза, к себе.

– Ты должен знать: я очень люблю тебя, и никакие обстоятельства никогда не изменят этого! Но мне бы очень хотелось разобраться во всем, ведь я никогда не поверю, что мой сын мог просто так причинить кому-то боль.

Макс отвел глаза, а я почувствовала облегчение, понимая, что он все же правильно осознает свой поступок.

– Или я ошибаюсь?.. – спросила я нарочито растерянным голосом.

Сын мельком взглянул на меня, затем отрицательно мотнул головой.

– Я не хотел… – выдавил он натянутое оправдание.

– Я верю тебе, – тут же поддержала я.

– Это все Томми… – почти сквозь зубки произнес Макс, перебирая пластмассового динозавра в своих руках. – Он придирается ко мне. Говорит плохие слова, дразнит… А сегодня он сказал, что у меня на самом деле нет никакого папы!

Он посмотрел мне прямо в глаза, будто в них можно было найти спасительный ответ для всех тревожащих его сердечко страхов.

– Томми поступил очень плохо, – вздохнула я, взяв его немного сбитые ручки в свои ладони. – Я знаю, ты хотел отстоять свою честь, но, малыш… ты ведь понимаешь, что выбрал не тот способ?

Я спустилась со стула и присела на корточки ближе к Максу.

– Он задел то, что очень тревожит тебя, но ты не должен сомневаться! Да, папы нет рядом, но он так же безумно любит и переживает за тебя.

– Почему тогда он не приезжает? – задал резонный вопрос Макс.

Я не решилась что-либо ответить на этот вопрос. Приглаживая детские пальчики, я опустила взгляд и задумчиво произнесла:

– Знаешь, а я ведь собираюсь поехать и поторопить его!

– Правда? – встрепенулся Макс и, увидев мою подтверждающую улыбку, даже заметно ожил.

– Только мне нужно, чтобы ты побыл здесь за главного!

Личико сына тут же скисло, и я взяла его в руки, чтобы он смотрел на меня.

– У нас с тобой сейчас не самое легкое время… Но ты должен знать, что без тебя я бы со всем этим не справилась! – Мой голос звучал серьезно. – Мне нужна твоя помощь, Макс.

Он нахмурился. Я не знала, чего ждать, милости или казни от сына. Но верила, что он почувствует мою искренность, и это заставит его взглянуть по-другому на все, что происходит.

– Хорошо, – неожиданно произнес он, положив ладошку на мою щеку. – Я побуду за главного. Буду помогать и вести себя как взрослый!

Я тихо засмеялась.

– Мой герой, – ласково произнесла я и, притянув к себе сына, шепнула в маленькое ушко. – Побудь еще немножечко ребенком, ладно?

Глава 24

Казалось бы, все складывалось удачно. Макс был морально готов к моему отъезду. Клэр без лишних слов согласилась присмотреть за ним. Да только я не приняла в расчет непоколебимое мнение своего брата.

– Ты в своем уме? – сокрушался он, после того как я попросила его машину.

– Да, абсолютно, – спокойно отвечала я, умалчивая о том, что все вспомнила.

Да, честно говоря, и возможности не выдалось сообщить эту светлую новость. Стоило мне заговорить о своем решении ехать в Стоктон, как беспощадный гнев Алекса обрушился на мою голову. Однако в какой-то момент нашей продолжительной стычки он все же задержал на мне подозрительный взгляд.

– Ты какая-то другая, – вкрадчивым тоном заметил он.

Я лишь молча отвела взгляд.

– О, отлично! – вскинулся он. – Теперь-то мне все ясно. Значит, вспомнила все, а теперь рвешься туда мир спасать?!

Я задержала на брате подозрительный взгляд.

– Похоже, вы успели хорошо сговориться! – Холодно заметила я.

Алекс нервно потупился и буркнул:

– Не нужно много ума, чтобы понять, насколько там все паршиво, что он даже меня вмешал сюда!

Я осуждающе покачала головой, а брат с виноватым лицом двинулся ко мне.

– Ну, скажи, зачем ты туда едешь? – более уступчиво спросил он. – Что ты сможешь там сделать? Еще и беременная…

Я впилась в него колким взглядом.

– Я понимаю тебя, Алекс, – ровным тоном произнесла я. – На самом деле все прекрасно понимаю! Но рано или поздно тебе придется смириться, что это мой выбор, или… окончательно выкинуть меня из своей жизни!

В глазах брата отразилась боль, и я почти возненавидела себя за это. За свою страсть, которой не могу управлять и на которую никто не в силах повлиять.

– Делай что хочешь, – холодно выдавил он, впившись в меня взглядом. – Но я не буду помогать тебя рушить свою жизнь!

С этими словами он обогнул меня и вышел из кухни. В моих глазах блеснули слезы, но я сдержала их, понимая, что эта боль со мной уже почти пять лет. И я уже привыкла к ней.

Я не могла уснуть очень долго. Все прикидывала в голове, как лучше добраться до Стоктона – на арендованной машине или на экспрессе? В этом рое неспокойных мыслей меня и унесло в тяжелый сон.

* * *

Пропуская бешеные удары сердца, я сонно оглядывалась в темноте комнаты, пытаясь понять, что меня разбудило. Дребезжащий смартфон был накрыт блокнотом и оттого издавал жуткие звуки.

Тревога пронеслась внутри липкой волной. Если кто-то звонил в такое время – это явно не к добру! Когда я, щурясь от света, взглянула на дисплей – не могла поверить своим глазам…

Это был номер Вик.

– Алло! – произнесла я настороженно, чувствуя, как холодеют пальцы от волнения.

– Привет, Эл, – прошуршал женский голос в динамике.

И мне он сразу не понравился. Какой-то натянутый, подавленный, тихий.

– Прости, я разбудила тебя…

– Господи, Викки! – гневно перебила я, вскочив с кровати и нащупывая включатель настольной лампы. – Какого черта происходит?! Что это еще за игра в молчанку?!

Я была жесткой. Как никогда прежде, и она не могла этого не заметить.

– Прости, Элия, – искренне произнесла подруга, а внутри меня иголками раскатилась волна тревоги. – Я не хотела пугать тебя! Все как-то резко происходит теперь, каждый день…

Я почти перестала дышать, так это двояко прозвучало: не хотела пугать…

Не хотела пугать своим молчанием? Или не хотела пугать тем, что там теперь творится?

– Прости, я… я просто больше не могу так! Не могу одна переживать это! – голос Вик сорвался, а внутри меня все стянулось в тугой узел.

Никогда мне не доводилась слышать ее такой раздавленной и растерянной. Никогда! Вик была бойцом, и сейчас мне действительно стало страшно от одной только мысли – что могло стать причиной такого состояния?

– Я сейчас же выезжаю в Стоктон! – Сообщила я низким, непреклонным тоном.

– Ох, черт… Нет, Элия, прошу тебя, не надо! – тут же возразила она, резко меняя тон. – Это все ерунда, не нужно сюда ехать, правда! Я просто хотела поговорить, услышать твой голос, понимаешь?..

– Викки, что происходит?! – почти в отчаянии спросила я. – Ты можешь мне хоть что-нибудь сказать?

– Извини, мне нужно идти… – бросила она в трубку. – Я обязательно позвоню тебе на днях!

Короткий сигнал равнодушно сообщил о том, что вызов окончен, и я в недоумении уставилась на дисплей. Конечно, я сразу попыталась дозвониться до нее, но Вик не брала трубку, а потом и вовсе отключила телефон.

Некоторое время я просто стояла и с хмурым выражением лица смотрела в пространство. Нет, конечно, попытка Вик удержать меня в Финиксе никак не повлияла на мое решение! Но мне нужно было прежде подумать, как быстрее и лучше добраться до места назначения.

Именно в этот момент в дверном проеме моей спальни возникла фигура Клэр. Точнее, я заметила ее только сейчас, потому что, судя по сочувственному выражению сонного лица, она слышала достаточно.

– Я поеду прямо сейчас, – сообщила я подавленно.

Клэр понимающе кивнула и неожиданно произнесла:

– Я дам тебе свою машину!

* * *

Я ехала почти десять часов. Остановилась только пару раз, чтобы подкрепиться и размять ноги. Мне никогда не приходилось проезжать такие расстояния, но и остановиться, чтобы просто поспать, я не могла себе позволить…

И только когда за окнами начали мелькать знакомые окрестности Стоктона, я испытала настоящее облегчение. Для своей же безопасности я припарковала машину в первом попавшемся спальном районе и уснула прямо на водительском сидении.

Я пропала на несколько часов. Когда проснулась, за окном было уже темно, и, пропустив неприятное ощущение холодного одиночества в чужой местности, я поскорее завела мотор. В глаза будто песка насыпали, но все же чувствовала я себя гораздо бодрее. Пропуская под колесами асфальт знакомых улиц, я как параноик отовсюду ждала услышать рокот или увидеть серебристый пикап. Но мои волнительные мысли не совпали с реальностью.

Первая остановка по моему плану – дом Вик. Ее машины не было, и свет нигде не горел, так что оставалось только одно – ехать в нашу больницу.

Оказавшись в огромном пустом фойе Дамерон, в котором мне теперь не составляло труда ориентироваться, я сразу направилась к стойке. Темноволосая женщина с сосредоточенным лицом что-то сверяла в компьютере, не заметив, как я подошла.

– Привет, Мередит! – произнесла я, невольно улыбнувшись.

Карие глаза сначала хмуро сосредоточились на мне, но практически сразу просияли искренней радостью. Эта медсестра была чуть ли не единственным человеком среди коллег, которых я действительно была рада сейчас видеть. Мы немного поговорили, и она без лишних вопросов подсказала мне, где я могу найти Вик.

На третьем этаже хирургического отделения я бродила, наверное, минут двадцать. Приходилось искать Вик практически вслепую, ведь в списке операций на сегодня ее имя не значилось. И не только на сегодня! Нигде не значилось…

Я нашла ее по дороге на пост. Она шла по коридору и так упрямо смотрела перед собой, что даже не заметила меня. Пристально вглядываясь в бледное лицо подруги, я остановила ее за локоть и, не обращая внимания на растерянное выражение, притянула к себе. Я обняла Вик так крепко, как будто не видела целую жизнь.

– Боже мой, Элия… Ты все-таки приехала! – горячо произнесла она то ли с горечью, то ли с благодарностью.

Она уткнулась в мое плечо, отзывчиво обнимая в ответ, и я в какой-то момент почувствовала, как сбилось ее дыхание.

– Все хорошо, – успокаивала я, проводя рукой по светлому хвостику. – Теперь я здесь… И я больше не оставлю тебя!

По сердцу то и дело проходила болезненная волна, но я, как могла, сдерживала свои эмоции. Теперь я была просто обязана их сдерживать!

В какой-то момент Вик отстранилась, украдкой вытирая слезы и тоже стараясь взять себя в руки. Затем она взглянула на меня с такой горечью, будто не могла выразить словами то, что происходило сейчас внутри нее.

– Ты больше не одна, Вик, – серьезно сказала я, ласково стерев ладонью мокрые следы на ее щеках. – Я приехала и теперь разделю с тобой все!

Она еле заметно кивнула, отводя задумчивый взгляд и каким-то безжизненным голосом произнесла:

– Иди за мной.

Не говоря больше ни слова, не проявляя больше никаких эмоций, Вик хладнокровно вела меня по коридору, где с каждым шагом мое сердце все больше сжималось от страшного предчувствия. Это было отделение реанимации.

Мы остановились у одной из палат, и я надела халат и бахилы, которые Вик так же молча мне протянула.

Я не была к этому готова…

Мне стало так страшно, что казалось, я прямо сейчас потеряю сознание.

Но пришло время переступить через порог. Найти глазами среди мелькающей аппаратуры человека, который лежал без движения и жил сейчас только благодаря искусственной поддержке. Замереть и испытать разряд шока…

Меня бросило в холодный пот, распространившийся ознобом по всему телу. Делая осторожные шаги, я приближалась к койке, не отводя застывших глаз от мужского лица. Я сразу узнала его. Несмотря на то, что в голове уже успели пронестись все самые страшные варианты, без спроса заменяя лицо и строение тела лежавшего. За эти мгновения мое сердце не раз пропускало удары.

– О Боже… – выдохнула я, продавливая тяжелый ком в горле.

Практически без волос, с перебинтованной головой, многочисленными обработанными ранами по всему телу… Только татуировка змеи на руке позволила мне не сомневаться и узнать в этом бездвижном человеке Принца. А теперь это белое лицо без эмоций, со страшной трубкой во рту, навсегда останется в моем сознании.

Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать прорвавшиеся рыдания, а мой взгляд, полный горечи, устремился на застывшее лицо Вик. В ее глазах была жуткая, холодная пустота, а по щекам одна за другой скатывались слезы.

Я кинулась к ней, по-настоящему испугавшись за ее состояние. В голове вихрем проносились мысли, бесполезные сейчас, но многое проясняющие. Вот почему ее имя больше не фигурирует в списках операций! Наверняка она и присутствует здесь под большим исключением, только чтобы быть ближе к Принцу!

Многое слишком быстро становилось ясным, пробегая ядовитым осознанием по венам. Страшной реальностью, которую я так долго чувствовала своим сердцем.

Я взяла лицо подруги в руки, заставляя ее смотреть на себя. Мои слезы высохли. Она должна видеть меня сильной. Я должна быть сильной! Чтобы быть готовой ко всему, что мне еще предстоит.

– Скажи мне, что произошло? – произнесла я низким, напористым голосом, игнорируя то, как мое тело лихорадит.

* * *

Холодный пронизывающий ветер бросал мои волосы безвольными прядями за спину и, пробираясь под куртку, заставлял пропускать болезненную дрожь по всему телу. Я слишком долго стояла без движения, глядя немигающим взглядом на обугленную вывеску практически убитого взрывной волной здания. Большая часть ее была оторвана, и лишь знакомый почерк выведенных букв служил последней выжившей деталью, напоминающей о обители грозного клуба Сынов. Уродливые развалины, иначе увиденное не назовешь, ещё несли запах гари и дыма. Израненные стены, покрытые черной копотью, оторванные куски фасада, полосатые ленты предупреждения, разбросанные по всей территории осколки… Эта картина заставляла прочувствовать и в болезненных красках представить все то, что здесь могло произойти.

Клуб был повержен.

Солнце уже вовсю осветило город, но вместо олицетворения надежды и нового начала лично в меня вселяло только холодное и обвивающее серыми щупальцами ощущение смерти. Я помчалась сюда ранним утром, выжимая из машины рев, не думая о безопасности и стертых покрышках. Вик рассказала все, что знала. О взрыве, который прогремел на весь город и был грамотно продуман теми, кто его устроил.

Многие погибли.

Многие были ранены…

Хладнокровно и жестоко. Тогда, когда не ждали и не были готовы.

Прикрыв изможденные от практически бессонной ночи глаза, я заставила себя дышать и во что бы то ни стало – абстрагироваться. Это было слишком много, даже для меня… Это было слишком больно и непосильно, даже для моей обросшей толстой кожей нервной системы.

Я старалась думать о ребенке, что уже жил во мне, а самое главное – держаться, даже ради призрачной надежды. Ведь Абеля не было ни среди раненых, ни среди мертвых. По крайней мере официально…

Осторожно ступая по раскрошенным обломкам легендарного клуба, я мысленно простилась с этим местом, с людьми, которые обрели здесь последний покой… И я покинула территорию, уже зная, куда поеду дальше.

Я только проехала ворота Диосы, а Марко уже возник на крыльце. Он ждал меня. Кто-то однозначно ему сообщил. Сейчас-то я уже знала, что он значил для меня… Гораздо больше, чем я могла за время моего выпада из реальности предположить. Так вышло, что в какой-то момент Марко практически заменил мне отца, которого, можно сказать, у меня никогда не было.

Его лицо было напряжённым и взволнованным, пока он спешно двигался в мою сторону. Я бросила машину не паркуясь и не думая кинулась ему навстречу. Попав в надежные объятия этого большого мужчины, я наконец выпустила все, что так долго пыталась сдержать. Пряча лицо за его широким плечом, я горько рыдала, позволяя жгучей боли раскатиться в моей груди. Повергнуть мой разум, сложить меня пополам и поставить на колени…

Рок.

Грэнд.

Каро.

Многие члены клуба из филиалов… их больше не было.

Не было… Господи Боже мой…

Я сопротивлялась этому. Я не хотела в это верить. Но это лишь то, что я смогла узнать из официальных медицинских сводок. А что было на самом деле?

Неофициально…

Я выдыхала их имена точно помешанная, повторяя одни и те же вопросы: как это могло случиться? Кто мог пойти на такое? Немыслимо, чудовищно!.. Я не могу в это поверить… Поверить, что война всегда ходила настолько близко!

– Их нет, Марко! Их НЕТ!!!

Надежные объятия не давали мне рухнуть на землю и окончательно сдаться завладевающей моим разумом истерике.

– Мне очень жаль, что ты узнала все это – вот так… – прозвучал подавленный голос Марко над моей макушкой.

Я подняла на него заплаканные глаза и спросила, практически не дыша:

– Абель?..

Взгляд карих глаз стал напряженным и хмурым, но все же я получила ответ:

– Он жив, Элия. И практически не пострадал от взрыва…