Абель

Викки впилась в меня недоверчивым взглядом, затем неожиданным рывком стянула фартук с талии и бросила его на стул.

– Послушай меня, детка! Если ты сейчас же мне прямо не расскажешь, какого хрена творится у вас с Абелем – я ухожу!

Я сокрушенно прикрыла глаза и осела на ближайший стул.

– Да нечего мне рассказывать, – произнесла я бесцветным голосом. – Между нами – все кончено. Это единственное, о чем тебе стоит знать.

– Что?.. – Викки с недоумением уставилась на меня.

Мой тяжелый взгляд переместился на подругу.

– И да, это главная причина, по которой я уезжаю.

Зеленые глаза неотрывно гипнотизировали меня – слишком долго, отчего мне, мягко говоря, стало не по себе.

– А скажи-ка мне, – раздался в какой-то момент вкрадчивый голос Вик, – это Абель настоял, чтобы ты уехала?

Я нервно опустила взгляд на свои руки и еле заметно кивнула. Мне удалось сдержаться и не ляпнуть, что «настоял» – это слишком мягко сказано! Подруга тем временем шумно выдохнула и напряженно уставилась в пространство.

– Ты меня, конечно, извини, Эл… но сейчас я тебе даже адекватно посочувствовать не могу, потому что… как-то все это не сходится в моей голове! – настороженно произнесла Вик, а я задержала на ней хмурый взгляд.

– Да? А я, наоборот, с каждым днем все больше понимаю, что к этому уже давно шло, – произнесла я, грустно усмехнувшись. – Только я упорно игнорировала очевидное и вообще жила в каком-то своем выдуманном мире. Знаешь, ведь в последнее время между нами все было очень сложно! Но я все равно не ожидала, что это произойдет вот так…

– Нет. Ты не понимаешь, о чем я! – Настойчиво возразила Вик. – Сама подумай – да, допустим, он решил порвать с тобой, но для чего ему так нужно вытолкать тебя из города?

Я задержала снисходительный взгляд на подруге – она просто не могла принять происходящее и готова была пускать в бой даже самые незначительные аргументы, цепляясь за них как за соломинку.

– Вик, я понимаю, что ты очень хочешь найти истину в происходящем, но… я ведь уезжаю насовсем! – Осторожно сообщила я и даже затаила дыхание, наблюдая за ее реакцией. – И Абель прекрасно знает это… Зачем ему эти игры?

Выражение лица Вик сохраняло упрямые эмоции, а взгляд оставался непробиваемым, поэтому я решила терпеливо ответить на вопросы, которые вызывали у нее сомнения.

– Все объяснимо, Вик, – спокойно произнесла я, пристально глядя в упрямые глаза подруги. – Я думаю, за этим решением Абеля стоит не что иное, как чувство собственности. Все же он любил меня… когда-то. А так он просто отрезает любые возможности пересечься или увидеть меня с кем-то еще. Ну… и если смотреть правде в глаза – выжить в Стоктоне без защиты Абеля мне вряд ли удастся. И можно сказать, он даже проявил заботу, передав ответственность за мое нездоровое состояние в руки брата.

– Бред какой-то… – раздраженно выдохнула Вик и принялась ходить по кухне взад-вперед. – Вот это точно бред собачий! Я, конечно, не так долго знаю Абеля, но это вообще на него не похоже!

Глубоко вздохнув, я поднялась со своего места и подошла к духовому шкафу, где вовсю запекалась праздничная индюшка, напичканная всем, на что хватило моей фантазии. С этим разговором перед глазами без спроса начали проноситься события, которые я бы с удовольствием выжгла из своей памяти. А вместе с ними с языка сам собой сорвался вопрос:

– Вик, скажи мне… Дора раньше встречалась с Абелем?

Я обернулась, потому что подруга явно не торопилась мне отвечать. Замерев посреди кухни, она напряженно смотрела на меня и, видимо, лихорадочно пыталась сопоставить этот вопрос с тем, что происходило.

– Дай угадаю, – железным тоном произнесла она, – эта сука тут как-то замешана?

– Я просто хочу знать! – неуклонно настояла я.

Внутри меня блуждало неприятное волнение, как будто я была в ожидании какого-то приговора. Вик тем временем поджала губы и, приблизившись к столу, стянула с него бутылку пива. Сделав уверенный глоток, она сморщилась и произнесла:

– Встречались – это слишком громко сказано! Эта телка грела ему постель, когда вы только познакомились с Абелем.

Я нахмурилась, мысленно вернувшись к времени, о котором у меня было весьма скудное представление.

– Но ведь Максу тогда было всего ничего, разве Абель не с его матерью был? – спросила я недоуменно.

– Нет, – выдохнула Вик, покосившись на меня. – Насколько я знаю, они разошлись еще, когда та была на первых сроках. Они и поженились-то на парах бурной молодости, но в конце концов Абель больше не смог терпеть ее зависимость. Только и следил всю беременность, чтобы Дана как положено ходила к врачу, да чтобы дилеры обходили ее за километр.

Викки снова сделала глоток, а у меня сердце сжалось до остановки дыхания из-за болезненных мыслей о Максе. Сейчас я гораздо острее воспринимала все, что было как-то связано с его тяжелым прошлым.

– Жаль только, не уследил, – бесцветным тоном добавила Вик.

Я отвернулась и нервно поджала губы от пронзившего меня отчаянного чувства беспомощности. От того, что ничего нельзя было изменить или сделать, и этот мальчик ни за что получил увечья, по воле судьбы оказавшись в утробе беспечной матери.

– Почему ты спросила про Дору, Элия? – настойчиво напомнила Вик. – Она тебе что-то сказала? Где вы вообще могли с ней пересечься?

– В Диосе, – глухо отозвалась я. – Оказывается, Дора там работает, и, судя по всему, то, что она мне сказала – не так уж бессмысленно!

Волна эмоций захлестнула меня, раскатившись по телу мощной волной. В груди клокотала непозволительная ревность, переживания за Макса душили острым комом в горле, а обида на Абеля иголками рассыпалась по внутренностям. Чувствуя, что еле сдерживаюсь, я резко встала и отвернулась к окну.

– Послушай, Эл… – осторожно произнесла Вик. – Что бы там ни сказала эта мразь в стрингах – я уверена, тебе точно не стоит воспринимать это всерьез!

– Прошу тебя, Вик, – оборвала я ее подавленным голосом, не оборачиваясь. – Давай не будем больше продолжать. Я… я просто очень боюсь этих опасных надежд, что могут зародиться внутри меня. Я очень устала и я… больше не хочу мучиться!

Мой голос дрогнул на последнем слове, и в этот же момент руки Вик заключили меня в надежные объятия.

– Прости… – прошептала она, и я уловила, как ей трудно говорить. – Я просто не могу поверить, что ты вот так уедешь!

Я обернулась к подруге и, увидев, что в ее глазах стоят слезы, крепко-крепко обняла.

– Все будет хорошо, дорогая! – искренне произнесла я то, во что сама мало верила.

Неожиданно за окном послышался рокот подъезжающих байков. Я мягко отстранилась от Вик и, взглянув в ее глаза, постаралась улыбнуться.

– Давай просто повеселимся сегодня! – с энтузиазмом предложила я, наспех вытирая мокрые щеки.

Увидев, что губы подруги растянулись в ответной улыбке, я пропустила волну облегчения и удовлетворенно кивнула.

Глава 22

Шумная компания, состоящая из Бренды и гогочущих членов клуба в неполном составе, заполнила пространство прихожей. Макс выбежал из зала и сразу кинулся в объятия бабушки, которая тут же поймала и закружила его.

– А где папа? – раздался настороженный голос сына, который из-за плеча Бренды вглядывался в лица гостей.

В груди что-то больно стукнуло. Макс был очень привязан к отцу и с каждым разом все тяжелее переживал разлуку, а я терялась от своей беспомощности, не представляя, как облегчить его тоску. Я не знала, приедет ли Абель, но очень надеялась, что сын не запомнит это Рождество таким омраченным, если он все же не появится здесь.

– О, думаю, папа немного задержится… – неуверенно сообщила Бренда, но тут же нашлась: – Кому-то ведь нужно рассказать Санте про такого смелого мальчика!

Макс смерил бабушку недоверчивым взглядом.

– Правда? – спросил он скептическим тоном.

И я была уверена, его не столько интересует вопрос о Санте, сколько об отце.

– А разве бабушка тебя когда-нибудь обманывала? – искренне возмутилась Бренда.

Лицо сына немного просияло и, высвободившись из объятий, он с энтузиазмом потянул ее за собой – хвастаться елкой. Наши с Брендой взгляды пересеклись, прежде чем она скрылась в зале, и расценить было сложно, что пронеслось между нами – приветствие или что-то иное. То, что, должно быть, беспокоило нас обеих.

Сразу после неоднозначного контакта с Брендой я тепло поприветствовала Джема, Грэнда и Рока, которые все еще топтались на пороге, отпуская между собой веселые шутки. На голове у Джема красовалась красная шапочка с белыми косичками, которые, по всей видимости, ничуть не мешали ему, болтаясь на висках. Это выглядело так нелепо на фоне всего его брутального вида, а еще ужасно смешно. Грэнд хватался за бок от хохота, пытаясь стянуть обувь, когда Рок, прижимая к себе бутылку виски как родную, наматывал косичку Джема себе на палец.

У всех было приподнятое настроение, которое я невольно подхватила, проводив компанию в зал, где они и устроились, прихватив с собой выпивку и настроив музыкальную волну на установке.

* * *

Вечер был в самом разгаре, когда входная дверь вновь распахнулась. В тот момент Викки несла блюдо с индейкой, аккуратно ступая по коридору, а я спешила за ней, чтобы вовремя освободить место на столе. Как раз перед залом подруга неожиданно затормозила, а я чуть не врезалась в нее, увлеченно считая приборы в руках. Причиной нашей пробки оказался Принц, который с довольной ухмылкой и лукавым взглядом, направленным на Викки, только что зашел в дом. Следом за ним появился Монгол, и в этот же момент пузатая индейка, которую я еле успела удержать на блюде, неожиданно перешла в мои руки. Викки тем временем спокойно оправила свое облегающее алое платье и направилась прямиком к объекту своей страсти.

Растерянно балансируя с тяжелым блюдом, я наблюдала как подруга грациозно, но нетерпеливо приблизилась к Принцу и, обвив руками его шею, позволила себя поцеловать. Увлекшись этой картиной, я бросила взгляд в сторону двери, только когда услышала, что она захлопнулась, и завороженная пелена с моих глаз тут же спала.

Заняв своей крепкой фигурой, казалось, большее пространство прихожей, Абель хмуро глянул в сторону воркующей парочки, а затем сосредоточил резкое внимание на мне. Внутри тут же рассыпались иголки, заставляя меня подобраться и скорее скрыться от этого внимания. Что я и сделала в следующую секунду, потупив взгляд и продолжив путь в зал. Но неожиданно мне пришлось остановиться, потому что в этот же момент мимо меня пронесся Макс и с радостным порывом кинулся Абелю на шею.

Эта картина, которая в последнее время повторялась редко, но очень волнительно, заставила меня пропустить болезненное переживание за Макса. Я вдруг ярко осознала, каким испытанием может стать для него расставание родителей. Наши взгляды с Абелем вновь пересеклись, и на секунду мне показалось, что он знает, о чем я думаю, потому что на его лице отразились те же подавленные эмоции.

* * *

Ужин проходил весело и насыщенно. Много шуток, веселых воспоминаний, уплетание на редкость удавшихся блюд и ощущение, что все мы на этот вечер отгородились от проблем, которые окружали каждого из нас. Мужчины сняли свои косухи и теперь казались более доступными и открытыми для всех. Я же постаралась взять себя в руки и решила следовать установке – хотя бы на этот вечер оставить все тревожные мысли и дать своему сердцу отдохнуть! И можно сказать, мне это почти удалось. Удалось на миг отстраниться и влиться в теплую дружескую атмосферу своей своеобразной семьи. Но для меня все равно все осталось на слове – «почти»…

Присутствие Абеля не давало возможности отвлечься, забыться или расслабиться. Я сидела почти напротив него и не могла порой унять стук сердца, что буквально выпрыгивало из груди, а еще свое внимание, которое то и дело обращалось в его сторону. В какой-то момент мне показалось, что он ловит мои взгляды. А еще я приметила, что, несмотря на участие в разговорах, Абелю как будто не удалось отгородиться от своих мыслей и тревог. На шутки он практически не реагировал, ел как будто через силу, стараясь слиться с обстановкой и не выделяться, а его глаза очень часто накрывала задумчивая пелена. Единственным, на кого он живо реагировал, был Макс, который весь ужин гордо сидел по правую руку от отца.

Часы показывали без четверти двенадцать. Принц и Викки уехали первыми. Им, скорее всего, не терпелось уединиться, поэтому я проводила их с понимающей улыбкой. Дальше по своим домам и семьям довольно быстро разошлись члены клуба, заведомо оставив под многострадальной елкой коробки с подарками для Макса. Естественно, так, чтобы он не заметил.

В доме на дежурстве остался Артист, Бренда, которая помогала мне убирать, и Абель, который в это время укладывал Макса.

– Все было великолепно! Ты молодец, – похвалила меня Бренда, когда мы наводили порядок на кухне.

Я устало улыбнулась, продолжая заполнять посудомойку.

– Нам всем этого не хватает… – задумчиво добавила она.

Задержав на ней взгляд, я тихо согласилась:

– Да. Сейчас… в этой обстановке подобные моменты особенно ценны.

Бренда отстраненно кивнула, как будто не хотела сегодня касаться плохих тем.

– Мы с Марко собираемся за город на уикенд. Я могла бы завтра забрать Макса, – предложила вдруг Бренда. – Уверена, ему не помешает развеяться, пока он на каникулах.

Я замерла и перевела напряженный взгляд на Бренду.

– Но… мы ведь уезжаем уже послезавтра! – напомнила я осторожно.

Она хмуро посмотрела на меня и с досадой поинтересовалась:

– Уезжаете? Не знала, что вы куда-то собираетесь…

И тут внутри меня красным сигналом пронеслась догадка.

– Бренда, ты что, не знаешь?

– Чего не знаю? – Настороженно отозвалась она.

– Мы с Максом уезжаем в Финикс, – на одном дыхании сообщила я. – Я думала, Абель сказал тебе.

– Нет… – растеряно произнесла Бренда. – Я первый раз слышу!

Я некоторое время мялась, лихорадочно подбирая слова.

– Бренда, понимаешь… я и Абель… мы больше не вместе, – произнесла я негодующе.

– Что?! – вскинулась она. – Что ты такое говоришь?

– Послушай… мне кажется, нам лучше это обсудить завтра, – мягко настояла я.

– Черта с два! – резко отрезала она. – Мне плевать, что у тебя за причины для отъезда, но ты не посмеешь впутывать сюда моего внука!

Я только и успела открыть в недоумении рот, прежде чем на кухне раздался строгий голос Абеля:

– Угомонись, Бренда! Макс уже спит.

– Абель, что ты творишь? – накинулась она на него, но говоря уже совершенно другим тоном. – Ты же понимаешь, что совершаешь большую ошибку?

В ее глазах стояло отчаяние, обращенное в сторону племянника.

– Мы потом с тобой поговорим! – безапелляционно отрезал он.

– Но… как ты можешь позволить ей вот так уехать?! – не унималась Бренда. – Как позволишь увезти сына?!

– Я сказал, мы потом поговорим! – более жестко повторил Абель. – А сейчас тебе нужно знать только то, что это было мое решение!

Бренда уставилась на него во все глаза. Приняв отступательную позу, она остервенело поджала губы и, бросив на меня колкий взгляд, покинула кухню.

– Почему ты не сказал ей? – тут же не удержалась я.

– Именно поэтому, – лаконично ответил он.

Я перевела взгляд на двери, за которыми только что скрылась Бренда, и нервно выдохнула.

– Ты все собрала? – донесся до меня вопрос, от которого все болезненно всколыхнулось внутри.

– Да, – ровно ответила я. – Осталось только самое необходимое, но… это уже в день отъезда.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Абель.

Его голос был спокоен и бесстрастен, тогда как мою грудь от нервного напряжения будто колючей проволокой стянуло. В воздухе повисла неловкая тишина, и я не нашла для себя лучшего решения, чем скорее покинуть зону нашего уединения. Однако, сделав шаг в сторону коридора, я вдруг замерла, задумчиво глядя в пространство. В какой-то момент я несмело перевела взгляд на Абеля и произнесла:

– Это Дора, да?..

Серые глаза хмуро сосредоточились на мне, прежде чем я на одном дыхании продолжила:

– Давно это между вами?

В моих глазах отражалась отчаянная просьба. Просьба об искренности, которую, по моему мнению, я заслужила!

– Элия… – строго качнул он головой, отрезая все пути к этому разговору. – Ты не хочешь этого знать.

Я досадливо отвела взгляд и плотно сжала губы, сдерживая бушующие эмоции внутри себя. Он был прав. Я не хотела этого знать, а просто пыталась в очередной раз заглянуть и убедиться, что зеркало разбито.

– Подойди ко мне, – неожиданно услышала я и подняла настороженный взгляд на Абеля.

Он склонил голову, видя мою нерешительность, и на его лице отразилась подталкивающая хмурость. Пока я сокращала между нами расстояние, он залез во внутренний карман своего пальто и что-то достал оттуда. Как только я оказалась рядом, он уверенно взял мою руку и вложил в нее что-то холодное и колючее. Разомкнув ладонь, я уставилась на золотую цепочку необычного, красивого плетения, в которую было вдето золотое распятие. Мой взгляд сразу уловил тонкую работу каждой детали креста, прежде чем в недоумении переместился на Абеля. Миллион мыслей пролетело в голове, прежде чем я услышала:

– Ты потеряла это во время аварии, – прозвучало сухо и безучастно. – Думаю, лучше, чтобы он был у тебя.

Внутри мгновенно рассеялось все, что я успела себе надумать, оставляя место липкой тягучей пустоте, которая стремительно заняла мое внутреннее пространство.

– Спасибо… – только и выдавила я.

– Не за что.

Абель задержал на мне взгляд, прежде чем не спеша развернулся и уже собрался покинуть кухню.

– Подожди! – встрепенулась я неожиданно.

Нервно прикусив губы, я прошла к дальнему шкафчику кухни и достала оттуда аккуратную вытянутую коробку со сдержанным коричневым бантом. Я сомневалась весь вечер, но теперь я уверенно протянула ее Абелю. Он не спеша взял ее из моих рук и, открыв, некоторое время смотрел на перчатки из натуральной черной кожи, которые я с такой тщательностью выбирала и приобрела еще месяц назад. Они выглядели почти так же, как его нынешние, только не были потерты от времени и имели термоподкладку для утепления.

Когда серо-голубые глаза пересеклись с моими, непрошенное волнение разнеслось колющим фейерверком по всему телу.

– Я… давно это купила, – промямлила я. – Думаю, это хороший повод, чтобы отдать их.

– Спасибо, Элия, – тут же услышала я и затаила дыхание от того, как тепло он это сказал.

На какой-то миг наши взгляды замерли друг на друге, прежде чем я сама прервала этот контакт, неловко опустив глаза и осторожно шагнув назад. Абель в свою очередь тоже как будто резко взял себя в руки и, закрыв коробку, направился к двери.

– С Рождеством, – произнес он, задержавшись в проходе и не оборачиваясь.

– С Рождеством… – сорвалось с моих губ слишком поздно.

Я услышала, как дверь за ним закрылась, и в груди раздались сокрушающие удары, от которых дыхание оборвалось. Такая боль раскатилась по внутренностям, точно из меня что-то вживую выдирали! Его из меня выдирали, насильно и беспощадно…

В руках до боли было сжато распятие, так же, как и душа моя была сжата в тисках. Хотелось кинуться следом, прижаться к широкой груди, плакать и молить о пощаде! Внутри трескалось и обрушивалось все, на чем я выдержала этот вечер. Как я выдержала его присутствие?.. Как в коматозе была. Защита сработала, а теперь… маленькая смерть. Я закрыла рот рукой, чтобы моих эмоций не услышал Артист, который, должно быть, уже зашел с улицы.

По крупицам собирая свою волю и заставляя легкие работать, я в какой-то момент выпрямилась и направилась к раковине. Плеснув в лицо холодной воды, я ощутила эмоциональное облегчение и, уже вытираясь, почувствовала, как изнутри накатило неожиданное недомогание. Хмуро отложив полотенце, я направилась к выключателю, но, сделав пару шагов, замерла, чувствуя новую волну, которая кислым привкусом осела во рту. Проглотив горькую слюну, я приложила ладонь к животу, где желудок сжимался от непроизвольных спазмов. Сделав пару вдохов, я рванула назад к раковине, над которой меня и вывернуло до болезненной слабости.

Прекрасно. Только гриппа мне не хватало!

* * *

Сумки уже были уложены во внедорожник Алекса, возле которого в данный момент Викки старательно увлекала Макса какой-то считалкой. В стороне с задумчивым видом курила Бренда, косо наблюдая за моим братом, который, поджав губы, слушал сдержанные указания Абеля. Джем и Каро должны были сопровождать нас до самого Финикса, что воспринялось им довольно негативно. Однако, Абель умел быть убедительным и нашел слова, которые стали точкой в этом решении.

Я же в это время с хмурым и отстраненным взглядом обходила комнаты дома, чтобы в последний раз убедиться, что я ничего не забыла. Мое внимание было рассеянным, потому что грудь невыносимо сдавливало беспощадной, щемящей тяжестью. В суете я ещё как-то забывалась, могла отвести эмоции на второй план, но сейчас, оставшись наедине с собой, без прикрытия и масок – я оказалась беззащитна перед реальностью. Да ещё и навязчивая вялость, которая не отпускала меня с вечера сочельника, начинала всерьёз беспокоить. Но пока температуры не было, я надеялась, что противопростудные быстро справятся с моим недомоганием.

Оглянувшись в зале, я подошла к камину, задержав внимание на стоящих в ряд семейных фото. Прерывисто выдохнув, я с болезненной горечью запечатлела наши беззаботные лица в том моменте, где, казалось, меня никогда не было…

Хорошо, что времени тонуть в эмоциях уже не оставалось.

Проглотив тяжёлый ком, я насильно опустила подавленный взгляд, который тут же сосредоточился на кольце на пальце моей левой руки. Мне хватило всего мгновения, чтобы немного заворожиться его красотой, прежде чем я решительно сняла золотое обозначение нашего с Абелем союза и оставила на деревянной полке камина. Как раз возле фотографий, олицетворяющих этап жизни, который я теперь должна была отпустить.

* * *

Сердце подпрыгивало в груди, но не от радости, а от эмоций, что царапали меня гвоздями изнутри, оставляя незаживающие раны. Очень крепкие объятия с Викки, в которых я была готова задохнуться, только бы не отпускать ее. Сдержанные, но тёплые – с Принцем, Роком и Монголом, которые утешали меня искренними, участливыми взглядами. Прохладные и неизбежные – с Брендой, которая нашла в себе силы улыбнуться и дать строгое напутствие – беречь Макса.

Я не знала, все ли осведомлены об истинных причинах моего отъезда? Но однозначно, это омрачало сегодняшний день всем. В том числе и Абелю, на лице которого отразился целый спектр тяжёлых эмоций, когда он прижимал к себе Макса, прежде чем усадить его в машину. Именно в тот момент я не смогла сдержаться и отвела взгляд, который застелило дрожащими слезами. Вся его боль будто передалась мне, и я пропустила через себя каждую ее грань.

Ко мне Абель подошёл последним. Пряча взгляд, я не могла произнести ни слова и все смотрела на статусную нашивку его грозной косухи. В какой-то момент тёплая рука слегка коснулась моей похолодевшей ладони, и я услышала тихое прощание:

– Мне очень жаль, что я заставляю тебя проходить через это, – его голос как будто на неуловимый миг застрял в горле, прежде чем прозвучало твёрдое: – Береги себя…

Я прерывисто вдохнула и, подняв голову, позволила себе ещё раз окунуться в серо-голубое озеро глаз, которые еще долго будут преследовать мое сознание. Мои пальцы слегка дрогнули и провели по его горячей ладони во взаимном жесте.

– Ты… – с трудом смогла произнести я, разомкнув губы. – И ты, пожалуйста… береги себя!

* * *

Абель.

Не знаю, зачем я решил пойти в дом, вместо того чтобы сразу сорваться по своим делам. Наверное, гребаный мазохист во мне проснулся… Захотел убедиться, несколько здесь стало пусто и гадски холодно после их отъезда. Убедился.

Это больше не дом, а склеп, где похоронена последняя светлая часть моей души.

Походил из комнаты в комнату, а нутро все больше скручивало, как от удара штыком. Уже собирался уходить, чтобы совсем не задохнуться от разъедающего серого мрака в воздухе, но что-то привлекло мое внимание.

Незначительная деталь, сверкнувшая рубиновым оттенком. Осторожно подошёл к камину, будто боялся увидеть то, о чем успел догадаться. Так и есть. Обручальное кольцо.

Некоторое время пялился на него, будто не мог поверить. Руки сами легли на край полки, которая в тот же момент треснула под давлением моих пальцев. Этот треск, как отголосок того, что расходилось по швам внутри меня, сорвал границу натянутых нервов.

Резкий грохот заполнил комнату, казалось, даже стены завибрировали от его мощи. Фото и сувениры теперь уродливой горой были раскрошены на полу. Дальше полетел стеклянный столик с журнальным хламом. Разбитый торшер, вмятины в стенах – я крушил все, что видел. В какой-то момент остановился, устремив взгляд в одну точку и стараясь вернуть самообладание.