скачать книгу бесплатно
или уже ушли гулять по склонам, прощаясь с горами под аккомпанемент красивой, как в кино,
метели.
Ляля выбрала столик в самом дальнем углу и, сославшись на усталость, осталась сидеть
лицом к окнам, за которыми висела белая кисея. Савченко, отряхнувшись от снега, как дворовый
барбос, первым делом сбегал к кипятильнику и принёс ей горячего чаю в стакане. Она благодарно
обхватила обжигающе-горячий стакан двумя руками и почувствовала томительную боль в
замёрзших пальцах от резкого скачка температуры.
Вадим тем временем споро таскал с раздачи двойные порции сосисок с картофельным
пюре, бледные сваренные вкрутую яйца, щербатые блюдца с сероватым рыхлым творогом,
присыпанным ещё более серым песком-рафинадом поверх сметаны, и белый хлеб с фигурно
вырезанными брелоками сливочного масла. Всё это он победно водрузил перед Лялей,
довольный своим усердием и своей добычей.
– Угощение на столе! – весело воскликнул он. – Здесь есть всё, что нужно. А именно белки,
жиры и углеводы, в том числе сахар. Всё это адаптированная энергия солнца, преобразованная
методом фотосинтеза в корм, то бишь, тьфу, в продукты питания для нас, млекопитающих из
отряда приматов.
В другое время Ляля вступила бы с ним в весёлую, ни к чему не обязывающую дискуссию о
калорийности или энергетике солнца в твороге. Но сегодня её мысли витали далеко, как будто ей
и впрямь нездоровилось. Она в мыслях находилась уже там, под простынями своей постели,
рядом с ним, и творог ничуть не мог её занять.
– Ешьте, великий авиаконструктор, – сказала она устало-повелительным голосом
герцогини Девонширской, – телесная хворь, настигшая Красную Шапочку, напрочь лишила её
аппетита. Я могу пиршествовать только глазами, – добавила она, не уточнив, что за картинка
вертелась перед её мысленным взором. – Нет, серьёзно. Ешь и не оглядывайся, – добавила она с
такими же убедительными нотками в голосе, заметив его колебание и озабоченный взгляд,
который он бросил на неё, – я лучше чаем погреюсь. Так быстрее выздоравливают. Организм сам
знает, что ему требуется, – добавила она, бросив украдкой взгляд на Савченко и внутренне
покраснев от двусмысленности своей фразы.
Тот беззаботно принялся за сосиску, за неимением ножа умело кромсая её при помощи
сразу двух покривившихся алюминиевых вилок.
Ляля с воодушевлением наблюдала эту комичную сцену и не удержалась от комментария:
– Конструктор, чего это вы усложняете техническое решение задачи? Где это видано,
чтобы человек ел двумя вилками сразу? Что за избыточный запас прочности и перерасход
материалов в искомой конструкции?
Савченко иронически хмыкнул, поднося, наконец, упрямую сосиску левой вилкой ко рту:
– А ты молодец, Красная Шапочка! По-моему, ты начинаешь побеждать меня в словесных
шахматных партиях, причём моим же оружием – используя те же гамбиты, что и я!
Лялька удовлетворённо рассмеялась:
– Это королева. Она ходит как угодно.
– Кому, простите, угодно? – весело подхватил Савченко.
– Тому, кто играет, – парировала Лялька, и они громко, привлекая внимание всего зала,
захохотали от того, что наконец-то нашли нечто общее, – «Трёх мушкетёров» оба знали почти
наизусть.
– А если серьёзно, – отсмеявшись, продолжал Савченко, – одной вилкой можно есть в
моей родной Изотовке. Там, кажется, можно и вообще руками, вытирая их после о рукава. Но я не
собираюсь туда возвращаться. Вторая вилка в Москве и сейчас – это как второе крыло в самолёте.
Я моделирую неоптимальную ситуацию. Оптимально требуется нож, конечно, но, раз его нет,
вторая вилка выполняет ту же функцию.
В этот момент она окончательно всё для себя решила. Он был ей нужен – и в постели, и
просто так, чтобы кружить ей голову милой заумью, чтобы очаровывать её настырностью, с
которой он, как юный птенец, стряхивал с себя провинциальную скорлупу изотовского
застольного этикета и расправлял крылья. Но вначале – в постели… Она терпеливо выждала, пока
он доел вторую порцию творога, и сказала ровным, нейтральным голосом:
– Знаешь, я всё-таки пойду прилягу. Что-то знобит меня. Если хочешь, можешь проводить
меня до номера. Моя старая дева на весь день в гостях.
– Слушай, может, тебе чаю ещё принести? – озабоченно спросил он. – Горячий чай при
простуде – первое дело.
Но Ляля поспешно отказалась от чая – ещё не хватало, чтобы в решительный момент ей
пришлось отлучаться в туалет!
Обратно они шли в такт с ветром и метелью, которая продолжала бушевать и почти
полностью замела их утренний след. Ляля, отдав ему на согрев правую руку, обхватила Вадима и
засунула левую руку в карман его куртки. Они шли, тесно прижавшись друг к другу, и почему-то
очарованно молчали.
«Он, наверное, девственник. Ну, не может же парень просто так, по-пионерски, ходить
возле женщины две недели, даже если он не от мира сего и с техническими мозгами. Должен же
он, хоть теоретически, знать устройство женщины». Женщиной она мысленно именовала себя.
«Кстати, насчёт устройства: сколько у меня дней осталось? Если он теоретик, а не практик, это
важно. А то как бы не залететь случайно».
Вадим просто шёл вперёд, зарываясь глубоко в снег и заботливо ощущая в своих ладонях
теплоту её маленьких рук. Они с громким топотом стряхнули снег с ботинок в вестибюле, и Ляля
сказала:
– Пойдём, посмотришь, где я живу. А то одной, да ещё больной, в комнате сидеть скучно.
Соседки не будет часа три. Она со своей компанией в гостиницу «Интурист» на экскурсию
отправилась.
В комнате было светло от навалившего за последние часы снега за окном и тихо, как в
храме. Пока Савченко возился, снимая намокшие лыжные ботинки, чтобы поставить их к батарее,
Ляля метнулась в комнату и одним махом руки смела со стула Лилькины трусики и бюстгальтер,
швырнув их на её же кровать под одеяло. Вадим размеренно и с любопытством кота,
очутившегося в чужой кухне, прошёл вглубь комнаты, инстинктивно вертя головой и рассматривая
зачем-то стены, хотя на них ничего не красовалось.
– Ты что ищешь? Картины? – Ляля сбросила с себя куртку и ботинки, швырнув и то и другое
в направлении Лилькиной кровати. – Картин нет. Но ценно то, что мы здесь только вдвоём со
старой девой – мой родитель специально дороже заплатил, чтобы не вчетвером в одной комнате.
Сесть, правда, негде, места для кресла мало. Так что присаживайся на кровать. У меня ещё тёплый
плед есть, а то замёрзнешь.
Всю эту белиберду Ляля произносила на автомате, обречённо направляясь к своей
постели.
– Ух ты! У тебя и спальник есть! – воскликнул он, когда она, не раздеваясь, юркнула туда
чуть ли не с головой.
– Нет, это не мой, здесь вчера пришлось выпросить, когда поняла, что заболеваю. В нём
теплее спать.
Она и вправду выпросила вчера двойной спальник на складе, когда со змеиной хитростью
планировала всю эту операцию по его соблазнению.
«Это же не Лилькины двенадцать братцев-месяцев, которые сами под простыни лезут, –
приняла она ещё вчера стратегическое решение. – Надо соблюсти абсолютную невинность:
спальник – это не про секс, спальник – это про альпинизм. А какую вершину этот конструктор
покорит, решим сами».
Оставался последний шаг, и Ляля сделала его без колебаний.
– Слушай, действительно, не мёрзни, – окликнула она Вадима из-под одеяла, – возьми там
плед в ванной. Не обращай внимания на надпись – это не для своих, а для старой девы, чтобы
