12 друзей Евы

Я не могла отвести от него взгляд, а он смотрел на меня, и слегка улыбался. Я не ошиблась, он родной. Действительно, тот, который понимает меня. Вдруг раздался звон.

–Ужин. Идём.

Он встал и подал мне руку. Я пошла за ним. Он открыл передо мной дверь. Джентльмен. Дверь в сад он закрыл ключом, что достал из кармана.

– Только у тебя есть эти ключи?

– Нет, ещё у Гжегожа и Ираиды. Она иногда смотрит за цветами. Но очень редко. Если ты хочешь, я сделаю дубликат для тебя.

– Я пока не знаю, могу ли тебя об этом просить.

– Ты можешь просить о чём угодно. Сделать?

Он улыбнулся снова, а я кивнула. Мы прошли в обеденную зону. За столом был лишь Виктор, Анна и две девушки, которых я ещё не знала. Виктор снова вытаращил глаза. Вдруг он бросил вилку, вскочил и ушёл. Это было так резко, я испугалась.

Ираида, как и я тогда, не поняла причину такого поведения Виктора.

Лишь потом все мы поняли, но было поздно.

– Ничего Евушка, с ним бывает. Не бойся главное.

Ираида, как и я в этот момент, не поняли сути.

Мы поужинали и разошлись по комнатам. Я слышала, как входная дверь то закрывалась, то открывалась. Из одной комнаты послышалась ненавязчивая музыка. Она то и дело прерывалась. Мне показалось, что это не запись, а живое исполнение. Я решила проверить свои догадки. На третьем этаже находилась та самая комната. Я постучалась.

– Входи!

На кровати то ли дремал, то ли просто лежал парень, сложив нога на ногу. Одной ногой он покачивал в такт музыке. Другой парень сидел на полу в позе лотоса с гитарой в руках. При виде меня он отложил инструмент, а тот, что был на кровати, открыл глаза.

– Я Марк. А этот придурок – Эдик.

Парень встал с кровати

– Эдуард.

Он кивнул, будто прося называть его именно Эдуард.

– А кто из нас придурок-мы еще увидим в будущем.

Они похлопали друг друга по плечу. Милые ребята.

– Я Ева. Можно посидеть с вами и послушать музыку?

– Конечно, Ева. Мы рады любому.

Марк снова начал играть. Как мне стало тепло на душе. Никто не выказывает тебе недовольства, никто не засматривается на тебя. Каждый занят своим делом. Музыка наполнила меня. Я не знала эту мелодию, но она было безумно красивой. Безумно. Как и всё в этом доме. Кроме…только я подумала про Якуба, как открылась дверь. Он кивнул парням, те ответили. Он присел недалеко от меня, и тоже погрузился в музыку. Без слов, без жестов. Мы просто слушали мелодию, закрыв глаза. Умиротворение. Легкость. Свобода мысли. Впервые я почувствовала, что не мешаю здесь. Потом дверь тихонько открылась, и Анна не входя в комнату, позвала Якуба. Она улыбнулась мне, и они вышли вместе. Их не было минут десять. Когда я собралась уходить, они вернулись, и мы даже чуть не столкнулись в дверях. Я волновалась, что они могли быть в саду. Я не знаю почему, но мне было страшно узнать, что он кого-то привёл с собой в тот сад, также как меня. Мне хотелось быть единственной, кого он туда приводит. И мысль, что я такая не одна, взбесила меня. Я быстро успокоилась. Последнее волнение спало, когда, спускаясь по лестнице, на первый этаж, Якуб окликнул меня.

– Постой. Ты ничего не хочешь у меня спросить?

– Нет.

С чего он взял. Или он понял, что я заподозрила его? Но в чём? Что за странное чувство…

– Где я был, да ещё и вместе с Аней.

– Это ваше личное дело.

– Ты не права. Если тебя тяготит что-то, ты должна спросить. Даже если это самый нелепый вопрос в твоей жизни.

Я долго собиралась с мыслями, но выпалила, незаметно для себя.

–Вы были в саду?

– Нет. Я же говорил, туда никто кроме меня, Гжегожа, ну и иногда Ираиды, не ходит.

Я судя по реакции Якуба, сделала озадаченный вид.

– Ну ещё и тебя. Анна спрашивала, где я был до ужина. Её насторожило что и тебя не было Я сказал, что мы беседовали.

– Она бы могла обо мне узнать и от меня самой…

– Она боится тебя обидеть, напугать, разозлить. Она ещё не знает к тебе подход. Не сердись на неё, и ни в коем случае не обижайся…

Я не знаю зачем шла на первый этаж. Злость меня вела как можно дальше от Якуба. Но Напряжение спало, и мы разошлись по комнатам в более менее нормальном расположении духа. Я приготовила постель. Анна улыбалась мне весь вечер. День прошёл не так как я представляла. Всего за один день мне показалось это место родным и спокойным. Я легла спать с мыслями о Якубе, о Викторе, о Марке и Эдике, об Анне и о тех, кого ещё мне предстоит узнать. А ещё, о нашем докторе Гжегоже…Завтра я увижу его. Он приезжает завтра!

Глава 4

Я не могла уснуть очень долго. Кажется, легла часа в четыре – пять. На улице уже не было такой глубокой темноты, как бывает посреди ночи. Я так много думала. Я несколько часов в этом доме, и первый раз сплю на этой кровати. Положение весьма непривычно. Я привыкла к своей кровати. К её скрипам при разворотах, к её пошатываниям. Я слышала, как Анна громко дышала, иногда её дыхание прерывалось во сне, и я настороженно в страхе поднимала голову. Она дышала. В первый раз я сплю в доме, где больше четырёх человек. Я почувствовала, как на меня обваливаются сонные хрипы и стоны парней сверху, как доносится плачь и стенания девочек снизу, мне показался и жуткий утробный храп Ираиды. Со всех сторон были эти звуки, и я не выдержала. Я сглуху закрылась одеялом, но и это не помогло. Тогда я встала с кровати, которая кстати не издавала никаких неприятных звуков, и подошла к окну. Ничего не было видно, но потом я увидела толпу людей внизу. Они буквально атаковали дом. Они ломились в двери. Кто-то начал лезть по стене прямо к моему окну. Я видела его тень, она была ближе и ближе. Когда он оказался прямо передо мной, я в ужасе закричала. Анна проснулась тут же. Я рассказала ей всё что видела, но она успокаивала меня, говорила, что мне это показалось.

– Ева там никого. Давай я уже открою окно, ты сама убедишься.

– Нет!!

Крикнула я в панике. Я ведь точно видела ту тень.

– Ладно погоди.

Анна вытащила из тумбочки фонарик.

– Смотри, я сейчас посвечу через окно.

Я подошла ближе. Она решительно резко открыла окно и схватила меня за руку. Никого. Цветы и опавшие листья. Но я же видела!

– Ничего, бывает. Ты мучаешься бессонницей, немудрено было такому показаться. Ложись и попытайся уснуть. Думай о хорошем.

– О чём я могу думать? Я не знаю, как это –хорошо.

– Ты мечтаешь побывать в какой-нибудь стране? Представляй как ты гуляешь там, как вдыхаешь ароматы цветов. Это поможет. Доброй ночи. Ну или утра.

Она усмехнулась, намекая на время. Я укрылась с головой и закрыла глаза. Сердце билось очень сильно, и мне было тяжело дышать. Но я стала представлять.

Франция. Я всегда мечтала побывать там. Вот я поднимаюсь на холмик и передо мной открывается завораживающий вид Прованса. Километровые луга с лавандой, шалфеем. Кипарисовые аллеи. Маленький домик на возвышении, а вокруг него виноградник. Кто-то вышел из дома и подошёл к бочкам. Юноша в соломенной шляпе и в джинсах с подтяжками. Он налил из бочки домашнее вино. Вот он машет мне, подзывая к себе. Я побежала на зов. Я всё ближе и ближе. Его силуэт кажется мне знакомым, лица пока не разглядеть. Вот я приблизилась к нему, и понимаю-это Якуб. Мы выпиваем вино и бежим куда-то вдаль, через огромное лавандовое поле. Мы бежим всё дальше и дальше, сил уже не хватает. Я начинаю задыхаться, но он не останавливается. Мы приближаемся к краю горизонта. За ним-пустота. Ничего не видно, всё темно. Я пытаюсь сбавить скорость, но Якуб бежит дальше. Меня начинает трясти. Я кричу «Якуб! Якуб!», но он не слышит меня. Он бежит до последнего и падает в пропасть, в темноту. Я стою на краю, но не вижу его. Я кричу его имя и…просыпаюсь.

Анна держит меня за руку.

–Успокойся, всё в порядке. Сегодня приедет наш доктор Гжегож, обязательно расскажи ему об этом сне.

– Это просто кошмар, не страшно.

– Ты обязана рассказывать всё, даже незначительные детали. Мы все это делаем. Скоро ты всё поймёшь. Поймёшь, как это важно.

Уже было утро, и солнце вставало. Я слышала, как зашагали парни сверху и девочки внизу. Анна тоже не стала ложиться. Она оделась, заправила кровать и молча вышла из комнаты. Похоже, её расстроила. О чём она думала? Почему вышла с таким видом, будто я наорала на неё? Я стала тоже собираться. Прозвенел какой-то гудок. Сигнал к завтраку. Я пропустила сигнал подъёма. Я быстро спустилась вниз, почти все были за столом. Кроме Виктора. Я увидела Якуба, он оживлённо с кем-то разговаривал, но из-за каши в голове, я не поняла о чём. Увидев меня он поднял руку и улыбнулся. Я ничего не ответила, но заметила, что он нахмурил брови, глядя на меня. Я подсела к Анне. Она сделала вид, будто меня нет.

– Ань, извини, если что-то не так.

– Что-то не так? Что ты устроила? Что это за истерика? Меня давно так не называли.

О чём это она? Я же ничего не говорила ей.

– О чём ты, Аня?

– О чём? Ты спрашиваешь? Я попыталась успокоить тебя, а ты вместо благодарности назвала меня нищей скотиной и истеричкой без будущего! Я не думала, что услышу такое от тебя!

Она вышла из-за стола и убежала прочь из обеденного зала. Что? Что за фигня?! Какая ещё скотина и истеричка?! Я не говорила такого! Или…А вдруг я вправду это сказала? Нет, не может быть! Якуб! Мне срочно нужно ему всё рассказать. Я не смогла есть и тоже вышла. Я подождала его под лестницей. Когда он начал подниматься, я шепнула ему.

– Якуб.

– Ева? Ты что там делаешь? Прячешься от кого-то?

– Нужно поговорить. Есть время?

Он кивнул.

– Идём в сад!

Якуб закрыл за нами дверь, и мы уселись на скамейку. Он протянул мне, как всегда, подкуренную сигарету.

– Якуб, я не знаю…это так странно. Анна сказала мне, что…

– Я слышал. Не бери в голову и не принимай близко к сердцу.

– Говоря твоим языком-наплюй?

– Да.

Он криво улыбнулся.

– Я люблю Аню, она мне как сестра, которой у меня никогда не было, но это не значит, что я буду её защищать или отрицать её неадекватность. С ней бывает такое. Так её называла сестра. Да, её жаль, но я предпочитаю не просто жалеть людей, а помогать им. Ты знаешь её историю? Она часто слышит плач младенца. Бывает, он ей снится. Это травма, которая не лечится таблетками или разговорами. Даже время такое не залечит. Тут нужны люди, поддержка, общение. И ни в коем случае нельзя заострять на этом внимание. Если ты будешь разговаривать с ней как с обычным, нормальным человеком, она станет такой. Ей всего шестнадцать, и у неё есть время. И у неё есть мы. С тобой может случится то же самое. Имей ввиду.

– Прости. Ты прав. Я просто не знала, что такое у людей вообще бывает. Я думала, что это у меня крыша слетела…

Якуб засмеялся.

– Если ты тут, то так оно и есть.

Я хотела рассказать ему свой сон, но мне показалось, что это будет слишком резко и навязчиво. Что он подумает обо мне? Приедет наш доктор, ему и расскажу. Только про Якуба не буду рассказывать. Следующие пару часов, до приезда Гжегожа, я провела в библиотеке. Когда я пришла туда, никого не было. Я решила почитать Джен Эйр. Не прочла я и двух страниц, как пришёл Виктор. Войдя, он не заметил меня. Он подошёл к столу и начал рыться в бумагах. Нашёл нужную вещь и принялся изучать. Он слегка заламывал пальцы, мне показалось это ненормальным. Но я вспомнила слова Якуба, и не стала обращать внимания. Я смотрела на Виктора, ждала, когда же он заметит меня. Вдруг наши взгляды столкнулись. Он снова выставил глаза, будто увидел то, чего не может быть. Вскочил со стула, и трясучими руками начал разгребать бумаги на столе.

– Я…я…я не за-за-ззаметил теб…бя.

Он немного заикался. Я видела, как он нервничает.

– Виктор.

Я попыталась сказать как можно мягче.

– Я сама виновата, нужно было сразу окликнуть тебя. Прости, что не предупредила.

– Н-нет, всё х-хорошо.

Я улыбнулась ему. Как же трудно мне это далось. В голове у меня было только одно – я хочу одиночества. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать, не хочу кого-то слышать. Но, на удивление для меня, Виктор оказался замечательным собеседником. Он молча занимался своими делами, не создавая лишнего шума. После долгого молчания мне стало неловко.

– Ты часто здесь? Любишь читать?

– Да, очень люблю. Я люблю русскую классику. Я тут почти целыми днями.

–Что ты прочитал последним?

– «Преступление и наказание». Сейчас дочитываю «Божественную комедию».

– Когда дочитаешь, дашь мне? Я знакома с этой книгой, но когда увидела её в твоих руках, захотелось перечитать.

Виктор посмотрел на меня такими глазами, которых я ещё у него не видела. Они улыбались. Его глаза улыбались! Я была так счастлива, увидев, что моя беседа помогла ему отвлечься от своих грустных мыслей. Его лицо всегда было мрачным, безжизненным. А сейчас на нём заиграли краски надежды. Только, пока я не поняла на что…Я ведь не знала, что у него за история, от чего он попал сюда. Мне не хотелось говорить с ним об этом сейчас, когда он только-только ощутил яркость жизни. Но, видимо, он так не думал, не чувствовал в себе того, что чувствовала в нём я.

– У тебя есть семья? Почему ты оказалась здесь?

– У меня есть мама и папа. Папа…Он умер, пять лет назад. Мама живёт с другим мужчиной. Я слишком часто пыталась умереть. Ей надоело это. Она не смогла справится с ношей в виде меня.

– Так…ты…т-т-тоже?

Он растерялся. Я кивнула. Я поняла его.

– Мне было восемь, когда умерла моя мама. Она была у меня одна. Я не хотел ехать в детский дом, и решил, что мне лучше умереть. Я был ребёнком, наелся таблеток, никто не обратил на это внимания, не понял, что это проблема. Я и сам то совсем недавно осознал печальность моего положения. Я пытался покончить с собой восемь раз.

– Я двадцать.

Он снова вытаращил глаза, они налились кровью и слезами.

– Ну, если я правильно посчитала. За всё время, почва была всего в нескольких случаях. В основном– это беспричинное желание смерти.

– Наш доктор Гжегож говорит, что если есть причина, значит ты в отчаянии, ты что-то потерял. А если причины нет, значит у тебя и не было ничего. Тебе нечего терять. И ты не хочешь ничего приобрести. У тебя был когда-нибудь парень?

Вот это вопрос! Он застал меня врасплох. Мне на помощь пришёл доктор Гжегож. Только я хотела сморозить какую-то глупость, как раздался гудок машины и громко запела какая-то джазовая композиция.

– Доктор приехал.

Виктор, с опущенной головой, глядя исключительно в пол, вышел из библиотеки. Я пошла следом. Я волновалась. Я не видела доктора со вчерашнего утра. Я боялась и того, что будет происходить на беседе с ним. Вопросы, провокации, ковыряние в прошлом, в моей душе и сердце, в глубинах моего сознания и подсознания. Я увидела в зале всех, кто тут жил. Без меня, там было двенадцать человек. Доктор Гжегож сидел окружённый своими пациентами. Это было похоже на то, как собаки скачут вокруг хозяина в ожидании подачки. Он привёз одежду, еду, диски с музыкой и какие-то безделушки. Я поняла, что все эти вещи заказывали ему ребята. Все благодарили его за помощь. Якуб листал журнал. Он выглядел абсолютно безучастным ко всему происходящему. Я стояла в дверях. Якуб подозвал меня, но я не пошла. Он пихнул Гжегожа в бок.

– Ева, здравствуй.

Я кивнула и прошептала «Здравствуйте». Доктор сказал остальным, чтобы не расходились и подошёл ко мне.

– Сегодня, Ева, мы должны провести с тобой беседу. Ираида проведёт тебя в кабинет.

– Идём, Евушка.

Я не заметила её, хоть она и стояла рядом. Я уселась на мягком кресле в кабинете доктора. Он был так же искусно обставлен, как и в центре, где я была вчера. На столе свежие цветы. Жёлтые лилии. Их аромат доходил и до меня, хоть я и сидела в паре метров от них. На полках шкафа стояли какие-то кубки, висели медали. Было много фотографий. На одной из них я увидела Якуба. Такой милый. На том фото ему не больше семнадцати. Он лечится уже одиннадцать лет… Неужели, он ещё находится в том состоянии, которое нужно контролировать…Если бы я только знала истинные причины его недуга, если бы могла помочь. Я бы многое отдала, чтобы сделать его обычным человеком…Мои мысли прервал Гжегож, который с улыбкой зашёл в кабинет.

– Итак, Ева. Сегодня мы просто поговорим с тобой. О том, о сём. Сначала, я задам несколько вопросов для анкеты.

Он спрашивал моё полное имя, дату рождения, всё о моей семье. Потом дело дошло до черт моего характера. Как я могу оценивать себя? Мне сложно сказать, добрая я или злая, честная или лживая, спокойная или агрессивная, активная или пассивная…У него было столько вопросов, столько слов, значения которых я не понимала. Через пол часа беседы моя голова начала каменеть. Я уже не могла думать нормально, мне хотелось на свежий воздух. Запах лилий уже стал меня раздражать.

– Доктор, долго ещё это продлиться? Я устала, наверное, с непривычки…

Он посмотрел на меня удивлённо и обеспокоенно.

– Честно говоря, Ева, я удивлён, что ты нашла здесь друзей так быстро. Многим требовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть, а кто-то до сих пор не привык…

Он задумался.

– А тебе понадобился всего один день.

Снова задумался, глядя в мои ответы. И о чём он думает?

– Ну, это хорошо. Значит, не всё потеряно. Ева, расскажешь о своём отце?

Отце? Нет, я не готова сейчас к откровенностям.

– Может, в другой раз? Я правда очень устала. Ваша терминология окончательно истощила мой мозг.

Он ухмыльнулся.

– Ева, я должен понять причину твоего желания умереть…

– Я не хочу умирать.

Не знаю, почему я это сказала. Я часто сначала думаю, а потом говорю, но в этот раз я будто забылась.

– Не хочешь, но делаешь для этого всё возможное. Ты пыталась покончить с собой двадцать, -он искривил бровь в вопросительном движении, – двадцать раз. Что ты чувствовала перед тем, как решалась на такой отчаянный шаг?

– Ничего. Мне просто не хочется видеть то, что я видела перед собой. Мне не смириться, что мама живёт с….

Чуть не сказала ему «с этой свиньёй».

– С мужчиной, который ни мне, ни ей особо не нравится…

– То есть, ты просто хочешь избежать проблем? Думаешь, они уйдут, если ты умрёшь? Если тебя не станет, да, ты не сможешь чувствовать то, что чувствуешь. Все негативные эмоции. Но, ты не сможешь и чувствовать хорошее. Любовь, дружба, радость, счастье-ничего этого не будет.

Он идиот? Конечно я всё это знаю…Что он хочет от меня ещё? Чтобы я выложила ему всю свою душу? Этого он не дождётся.

– Я знаю доктор. Понимаете, любая стрессовая ситуация приводит меня к одному. Я не думаю, когда это делаю. Иногда мне кажется, что я просто не смогу жить без этих постоянных откачиваний, промывания желудка, нотаций матери…

– Вот оно что! Ева, тебе хочется таким образом обратить на себя внимание? Хочется, чтобы за тобой бегали и успокаивали тебя, чтобы нянчились с тобой. Тебе не хватило любви в детстве… Ну ничего, мы справимся с этим. Я дам тебе одну книгу…

Я перебила его

– Доктор, послушайте. Мне хватало любви и внимания. Я обожала своего отца, а он меня, но он умер. Началось всё за долго до его смерти, понимаете. Ещё тогда, когда у меня была прекрасная семья. Я знала, догадывалась, когда подросла, что мама не любит отца, но не обращала на это внимания. Я знала, что папа любит маму, а я люблю своих родителей. Всё было просто прекрасно, но время от времени я хотела умереть. Понимаете? Не в нехватке любви дело!

Я начала волноваться, и почувствовала, как мой голос звучит всё громче и тревожней. Слова начали дрожать и дёргаться.

– Я просто хотела умереть, и хочу сейчас, прямо в эту минуту!

Я закричала и выскочила из кабинета. Самый идиотский доктор, которого я встречала! Что он понимает, что может советовать? Как ему можно доверять свою душу? О же доктор, доктор Гжегож, такой великий и всемогущий, его знает пол России и вся Польша! Но почему он мне не может сказать, что со мной? Как я могу отвечать на его вопросы, если сама не понимаю, что делаю и почему…Я побежала на верх и закрылась в комнате. Мне хотелось тут же что то закинуть в рот, чем то порезать себя, или повесится…Я оглядела комнату…Ну, конечно, никаких острых углов, ни каких крюков, гроздей и прочего. Даже не за что простынь зацепить. Я подошла к зеркалу, со стулом в руках. Только я размахнулась…Якуб…

– Ева?! Что ты делаешь? Успокойся.

Он подошёл ко мне, выхватил стул и потащил меня за собой. В сад. Мы уселись на скамейке и он подкурил мне сигарету.

– Почему ты постоянно подкуриваешь мне? Я что сама не могу? Каждый раз одно и тоже, это начинает раздражать!

– Хорошо, держи.

Он выбросил подкуренную дрянь и дал новую. Я закурила. Сделала пару затяжек. Крепкие. Стало полегче, я успокоилась.

– Что Гжегож тебе такого сказал, что ты как ошпаренная вылетела от него?

Он ещё улыбается! Думаете, это смешно?

– Смеёшься надо мной?

Он покачал головой и сделал серьёзный вид. Глаза такие печальные…Он расстроился, увидев меня такую. Гжегож очень важен для него, он ценит его. В конце концов, он ему как отец.

– Якуб…

Я уткнулась головой в его плечо.

– Что я натворила…Я накричала на Гжегожа…Меня взбесили его вопросы. Он сказал, что мои проблемы из –за того, что мне не хватило любви в детстве…Но это не так. Мои проблемы…Я сама не знаю из-за чего они. Я не знаю, почему так часто хотела умереть. Часто это происходило из-за маминых мужей. Всё новые и новые лица, и каждый раз новый хуже прошлого. Олег окончательно добил меня…Ещё из-за экзаменов, из-за Марии, из-за Антона…

– Ты не рассказывала о нём…

Он спокойно говорил со мной, выдыхая плотные клубы дыма. Наше молчание было весьма долгим. Мы докурили сигареты и ещё немного посидели в тишине, вдыхая аромат роз.

– Я сумасшедшая?

Я прервала молчание первой. Якуб покачал головой и уставился на меня своим улыбчивым взглядом. О, всевышние силы, только не это. Меня забила дрожь…Как же он нравится мне…Это еще одно проявление моей болезни?

– Если ты замечаешь за собой странности, значит не всё потеряно. Ты должна признать, у тебя есть проблемы. Но не воспринимай это как диагноз, или кару. Это проблема, и её можно решить. Не думай, что это какое-то уродство, это вполне нормально, для такой девушки, как ты.

– Такой как я?

Я растерялась. Всё-таки Якуб считает меня сумасшедшей.

– Для девушки, у которой не лёгкая жизнь позади. Но впереди-лишь светлые, долгие годы беззаботной прекрасной…жизни.

Жизнь. Я так часто хотела с ней расстаться… А что в ней прекрасного? Существование без цели и без пользы, во всяком случае для меня. Я не хотела печалить Якуба, глядя в его светящиеся глаза.

– Наверное, мне нужно извиниться перед доктором.

Якуб кивнул.

– Ты иди, а я посижу ещё здесь. Когда закончить дела, приходи. Я подожду тебя.

– Хорошо.

Я улыбнулась ему. Ну зачем же я улыбнулась? Нельзя показывать ему, что он нравится мне, нельзя. Под запретом. Табу. Табу на Якуба и на всё хорошее и счастливое, на всё прекрасное. Табу на жизнь.

Глава 5

Я постучалась к доктору, у него сидел парень. Я узнала его, это был Марк. Он улыбнулся мне и помахал рукой, слегка. Доктор пригласил меня.

– Марк, всё отлично, показатели хорошие. Если хочешь, можем поговорить ещё, но позже.

Марк вышел, поблагодарив доктора.

– Доктор Гжегож, извините меня. Я так вспылила, сама не знаю почему. Мне ещё не приходилось общаться с таким доктором. Все мои доктора были эгоистичные сволочи, не замечавшие проблем других людей, и никаким образом не интересовавшиеся ими.

Доктор засмеялся. Очень мило и заразительно, кстати.

– Эгоистичные сволочи? А я выходит не такой? Ева, ну ты рассмешила меня. Тебе не за что извиняться. Ты здесь как раз для того, чтобы выплёскивать свои эмоции, переживания. В этом кабинете было столько всего…Слёз, смеха. Эти стены слышали истории о любви, смерти, о ненависти к себе или окружающим…Эти стены готовы выслушать и твою историю.

Я собиралась с мыслями…Время пришло. Я рассказала доктору самые значительные события моей жизни, то, что я помнила лучше всего. Я рассказала ему и прошлый сон, но только не упомянула Якуба.

– Этот сон…Хорошо. Он значит, что ты боишься что-то потерять, ну или кого-то. А если тебе есть что терять, ты должна понять, что не только смерть близкого отбирает его у тебя, как было с твоим отцом, но и твоя смерть отбирает у тебя любимого и близкого человека. Когда мы приходим в этот мир, мы не имеем права ставить под сомнение разумность нашего появления в этом свете. Не ты создала себя, и не тебе умертвлять себя. Когда придёт время, ты умрёшь, а когда, это решать не тебе, Ева.

Он выглядел строгим.

– Доктор, вы не понимаете…Я не хочу умирать, но как только случается что-то, что выбивает меня из привычной колеи, я непременно берусь за нож, таблетки и прочие вещи, которыми могу нанести себе вред. После нашего с вами первого разговора в этом кабинете, я побежала к себе в комнату, и хотела перерезать себе вены осколком зеркала. Якуб остановил меня.