скачать книгу бесплатно
Жук не понимал, кто или что говорит с ним. Он ничего не видел вокруг себя, и это было неприятно. Сначала он думал, что он сходит с ума, потом – что он снова погружается в Алисин гипноз, но вспомнив, что она мертва, успокоился.
Но в этот самый момент кто-то обхватил своими ладонями его горло и начал его душить.
Следователь не знал, что делать, выбежал из кабинета и, подбежав к стационарному телефону, снял телефонную трубку с телефонного аппарата и вызвав дежурного врача.
Он в панике кричал:
– Скорее, здесь человеку плохо.
Вернувшись в свой кабинет, он увидел Романа Дмитриевича, сидящего на стуле. Голова у него была опрокинута назад. Следователь пощупал пульс на его горле. Пульса не было. Жук был мертв. Следователь посмотрел на стол, где лежали документы и протокол допроса, но его на месте не было. Вместо него лежал лист бумаги. Следователь взял его и прочел следующее.
«Забудьте все, что Вам сказал этот человек. Он не имел права разглашать чужие тайны. За это он поплатился. Что касается украшений Лозань, они Вам не принадлежат. Я их забрала. Не ищите меня. Я всегда буду рядом, и никогда Вы меня не увидите. Прощайте, надеюсь, Вы выполните мою просьбу».
Подпись: ДРУГ.
Прочтя эту записку, следователь свернул ее и, положив в карман, подошел к окну.
«Ну вот, – подумал он, – все кончено. Жук мертв, а с ним последняя надежда найти с помощью Алисы, которая так же, как и он, мертвее мертвого. Что я теперь доложу?» – этот вопрос мучил его.
В кабинет следователя вошел доктор. Он подошел к Жук, пощупал его пульс, и сказал:
– Мертв.
Но тут Жук очнулся. Он снова был жив. Он огляделся и, не понимая вообще, что с ним произошло, спросил у следователя.
– Что случилось?
Врач ответил.
– Вы были мертвы?
Жук удивился.
– Мертв? Сколько?
Следователь ответил.
– Примерно пятнадцать минут.
Доктор поинтересовался:
– Что Вы почувствовали перед тем как отключиться?
– Меня как будто душили, – сказал Жук. – А потом – провал в памяти. – Он сделал паузу. – Ничего не помню, хоть убей.
– Ясно, – сказал доктор. – Считаю, что на сегодня хватит. – Он обратился к следователю: – Вы не возражаете?
– Нет.
– А Вы?
– Что ж, – согласился Жук, – я согласен с Вами.
У окна стояла девочка в голубом платьице. Она наблюдала за происходящим и видела, что все кончено. Жук понесет наказание за то, что он сделал с ней. Свою дочь обрек на страдание. Ради славы, признания и богатства.
Алиса была довольна тем, что она сделала. Она обрела покой. Покой в новом теле. Теле ребенка Алисы, дочери Наира и Жени.
Что касается других героев этой истории, то они были счастливы. Счастливы, каждый по-своему.
Козлов ничуть не раскаялся в содеянном. Он на судебном процессе вел себя неподобающе, и поэтому, чтобы успокоить его, суд был вынужден вызвать подмогу, ОМОН.
Что касается Шуры и Ивана Федоровича Козлова, то их судили и приговорили к пяти годам лишения свободы обоих. Мне говорили, что Шура во время вынесения приговора ничуть не раскаялась в содеянном. Она только жалела, что пошла на это преступление лишь только из-за того, что желала того, что она не могла себе позволить. Она так и не получила своего. Лишь тюремные нары и баланду. Когда дело было, наконец, закрыто, а Шура сидела в камере и ждала отправления в Лефортово, к ней пришел следователь и поинтересовался:
– Скажи, почему Мария выбрала именно тебя, а некого другого?
На что Шура ответила:
– Я единственная среди ее знакомых оказалась транссексуалом, – сказала она и добавила: – Наверное, так она думала. Подумайте сами: кто будет искать убийцу-мужчину, если он – женщина. И наоборот.
Да, в этом Шура была права, и следователь знал это.
– Но можно просто было переодеться женщиной? Почему она не нашла такого человека?
Шура тут же ответила:
– Согласитесь, носить женское платье с утра до вечера и одевать его на какое-то время – совсем не одно и то же. – Она сделала паузу. Казалось, что она о чем-то жалеет, о том, что знала только она одна. Одна Шура, и больше никто. Она спросила: – Скажите, Вы надели бы женское платье?
Следователь удивился.
– Я? Да ни за что на свете. Я ношу только мужское платье.
Шура сказала:
– Вот видите, не надели. Не надели, потому что Вы без всяких там фантазий. Но такие, как мы, любим то, что хотим, и больше ничего. «Я захотел в детстве с подачи моей приемной матери стать девочкой и не пожалел об этом». – сказала Шура. – Сейчас я выступала в шоу транссексуалов и могла носить платье с утра до вечера. Но то, что я трансвестит, она не знала.
Следователь был удовлетворен ответом Шуры. Он попрощался с ней и ушел. Ушел расследовать новое дело. Дело, в котором не было ничего личного, только бизнес.
Глава 2
Суд
Адвокат, прокурор и судья. Свидетели, вызываемые поочередно. Вот и все, кто был на том заседании. После перерыва судья вошел в зал заседаний, сел в кресло и слушание продолжилось.
ПРОКУРОР: – Вызываю свидетельницу со стороны обвинение Щепак Анастасию Владимировна.
В зал судебного заседания вошла молодая женщина лет тридцати пяти. Пышные формы, красивое голубое платье, подчеркивающее ее красивую фигуру. Дамская сумочка на плече. Длинные русые волосы. Туфли на высоких каблуках. Она шла к трибуне гордо, ни на кого не обращая внимание. Она подошла к трибуне, небрежно положила сумочку на трибуну.
Судья попросил ее представиться.
ЩЕПАК: – Щепак Анастасия Владимировна.
СУДЬЯ: – Где работаете?
ЩЕПАК: – Помощник адвоката.
СУДЬЯ: – Вы знаете, зачем Вас пригласили.
ЩЕПАК: – Разумеется.
Судья обратился к прокурору:
СУДЬЯ: – Приступайте.
Прокурор начел допрос.
ПРОКУРОР: – Вы помните день тринадцатого июня две тысячи шестнадцатого года?
ЩЕПАК: – Да.
ПРОКУРОР: – Вы на предварительном следствии утверждали, что в тот день Вы видели подсудимую в первый раз.
ЩЕПАК: – Да.
ПРОКУРОР: – Расскажите, как Вы познакомились?
ЩЕПАК: – Мы познакомились в гостях у Жени.
ПРОКУРОР: – Кто эта Женя?
ЩЕПАК: – Подруга моего парня.
ПРОКУРОР: – Ясно, продолжайте.
ЩЕПАК: – У Жени было день рождения. И мы были приглашены. В тот день нам было весело:
ПРОКУРОР: – Что значит весело?
ЩЕПАК: – Мы гуляли.
ПРОКУРОР: – Алкоголь был?
ЩЕПАК: – Нет. Наша компания непьющая.
ПРОКУРОР: – Хорошо, продолжайте.
Анастасия Владимировна продолжала свой рассказ.
ЩЕПАК: – Где-то после трех мы решили пойти в Третьяковскую галерею, там мы смотрели картины.
ПРОКУРОР: – Это понятно. Нас интересует время, когда было совершено преступление, в районе восьми вечера.
ЩЕПАК: – Мы тогда все уже расходились по домам. Лена, то есть подсудимая направилась в переход, и я вслед за ней. Тут нас догнала Женя, она попросила нас вернуться.
ПРОКУРОР: – Причина?
ЩЕПАК: – Она хотела нам что-то показать.
ПРОКУРОР: – Что именно?
ЩЕПАК: – Не знаю.
ПРОКУРОР: – Ладно, что дальше?
ЩЕПАК: – Мы пошли с ней. Затем войдя к ней в квартиру, она попросила меня пройти в комнату, а сама повела ее в другую.
ПРОКУРОР: – Зачем?
ЩЕПАК: – Я не знаю.
ПРОКУРОР: – Значит, Вы не знаете, что она хотела ей показать?
ЩЕПАК: – Нет.
ПРОКУРОР: – Продолжайте.
ЩЕПАК: – Я подождала, потом вышли Женя и подсудимая. И мы трое пошли гулять. Затем я отошла на какое-то время.
ПРОКУРОР: – Куда?
ЩЕПАК: – Я задержалась у ларька, купила сигареты.
ПРОКУРОР: – Вы говорили, что не употребляете?
ЩЕПАК: – Алкоголь да, – пояснила Анастасия Владимировна, – но курить я курю.
ПРОКУРОР: – Ясно, продолжайте.
ЩЕПАК: – Когда я оглянулась, никого не было, и вдруг – крик. Я побежала и неподалеку увидела подсудимую.
ПРОКУРОР: – Что она делала?
ЩЕПАК: – Ничего. Она лежала на земле, правая рука у нее была окровавлена, а рядом лежала Женя. В груди у нее торчал нож.
Прокурор взял со стола пакет, внутри которого лежал нож, спросил:
ПРОКУРОР: – Этот?
Посмотрев на него, Анастасия Владимировна утвердительно кивнула головой.
