Летопись Велигаста

Торг шел уже весь день, когда в торговых рядах появилось несколько общинников. Предлагая зерно и муку, они наконец-то сумели найти хороших покупателей, с которыми смогли сторговаться за предложенную цену. Покупатели, а это были варяги, предложили общинникам доставить груз сразу на борт кораблей. Общинники охотно на это согласились, и они договорились с варягами перевезти товар на драккары на следующее утро.

Вечером в лагере общинников шла странная работа: в большой палатке работники наполняли часть мешков какой-то смесью из одних мешков, на ощупь напоминающую зерно, и досыпали мешки обычным зерном из других. Подготовленные таким образом мешки оттаскивали и укладывали на подводы.

На следующее утро подводы с грузом оказались уже на берегу бухты. Общинники, перегрузив мешки в лодки, стали перевозить их на борт драккаров и складывать их там по указанию варягов. Осмотрев некоторые мешки, и не ничего не заподозрив, варяги приняли весь груз и расплатились за него. Покончив с торговыми делами, общинники вернулись на берег. Последним из лодки выпрыгнул Сом и хитро улыбнулся остальным:

– Полдела уже сделано. Осталось лишь закончить остальное.

Торг тем временем продолжался дальше. На второй и третий день пришло еще больше покупателей и продавцов, и на луговине стало многолюднее. Многие, уже продав, или купив товар, оставались на лугу в качестве зрителей, ожидая начала праздника. Впрочем, по вечерам после окончания торга со своими представлениями уже выступали музыканты и фигляры, забавляя и развлекая собравшийся люд. Но на третий день начинался праздник урожая, и тогда представления шли уже с вечера до самого утра.

И вот, наконец, наступил третий, последний день торгов. Как только солнце зашло за горизонт, торги были остановлены, и прилавки быстро опустели. Начались приготовления к празднику. На большой площадке перед торговыми рядами шла подготовка к представлениям. Вокруг площадки ярко горели костры, освещая ее своим огнем. В многочисленных станах и в самом городе готовилось угощение к празднику. Но, несмотря на близкий праздник, некоторые из присутствующих решили не оставаться и покидали торги, возвращаясь восвояси. Многие из общинников также оставляли свои станы. Перейдя через посты моров, и немного проехав по дороге на восток, они сворачивали на Тенскую дорогу и устремлялись на север. Сделав длительный переход по дороге, они поворачивали на неприметную тропу, которая вела в сторону моря. Если бы не глубокая ночь, то в то время можно было увидеть необычную картину: на обширной поляне в лесу собирались многочисленные общинники, с которыми прибыло множество подвод. Товары с них сгружались на землю, сбрасывались доски, которые служили помостом в телегах, и из-под слоя соломы извлекалось аккуратно уложенное оружие и броня. Разбирая снаряжение, общинники преображались на глазах, превращаясь из крестьян в воинов. Высокий общинник со шрамом на лице одел на себя дорогой бахтерец с золотой насечкой и застегнул на руках наручи, украшенные причудливым узором. Затянув перевязь с длинным мечом и кинжалом, он застегнул у шеи красный плащ.

К нему подбежал один из воинов:

– Князь, дозоры на островах сообщают о приближении к берегу кораблей!

Пора было действовать. Вооружившись, воины двинулись по лесу в сторону моря. Вскоре начались высокие дюны, перейдя через которые, они оказались на берегу залива. То была бухта Черных дюн, названная так из-за темного песка дюн на его побережье. В темноте вдалеке чуть виднелись небольшие островки, где несли стражу впередсмотрящие дозоры, ожидая приближения кораблей Торгового союза, которые должны были принять рать на свой борт.

Вдруг из темноты появились низкие силуэты кораблей. Их паруса были убраны, и сейчас они шли только на веслах. Благодаря своей низкой осадке, они могли подойти вплотную к берегу. Казалось, что все шло по плану, и воины стали собираться на дюнах, чтобы подняться на подходящие корабли. Вдруг на отдаленной дюне яркой звездой вспыхнуло пламя огня. Повторяя его сигнал, в отдалении загорелся еще один огонь. Князь сразу понял все:

– У моров все побережье охвачено дозорами! Быстрее к берегу, вставайте в строй, пока не подошли вражеские отряды!

Воины поспешно начали сбегать с дюн на берег и выстраиваться в защитную позицию у самой линии воды. За ними выстроились лучники, держа наготове свои луки. И это было сделано вовремя. Вскоре из-за дюн появился крупный отряд моров, сходу атаковав строй. Сомкнув щиты, ратники сумели отбить первую атаку, а лучники осыпали дождем стрел нападающих. К этому времени корабли оказались у самого берега. С разбегу выкатываясь на прибрежный песок, они останавливались, и воины споро забирались на их борт. Первыми поднялись на борт лучники, которые продолжали осыпать моров стрелами, не давая им приблизиться к береговой полосе. За ними вскарабкались и остальные. Как только корабль наполнялся людьми, его отталкивали от берега веслами и длинными шестами, и он тут же уходил в море. Отчалив от берега, корабли направились в море на глазах растерянных врагов.

***

В это время оставшиеся на торгах общинники, казалось, погрузились в атмосферу праздника, делясь праздничным угощением с присутствующими и смотря на представления. А посмотреть было на что. Кого только тут не было – выступали музыканты на свирелях, гуслях, трубах и волынках, показывали свои номера акробаты и жонглеры, тут же давались представления в красочных костюмах и масках. Но когда наступила глубокая ночь, и празднество было в самом разгаре, один общинник вдруг толкнул другого в бок:

– Пора отправляться на дело. Варяги почти все здесь.

Второй кивнул в ответ, и они, покинув веселящуюся толпу, вернулись в свой стан. Перед тем как уйти, один из общинников снял с головы свою шапку и помахал ею в воздухе, как бы приветствуя выступавших на импровизированной сцене музыкантов. Увидев его сигнал, вместе с ними вернулись и другие общинники, присутствовавшие на празднике и наблюдавшие за морами и варягами. Через несколько минут десятка три человек оказалось на берегу залива. Сев в лодки, по всей видимости, приготовленные здесь заранее, они отплыли от берега. Весла и уключины были обмотаны тряпками, чтобы не было слышно всплесков. Гребцы действовали веслами с чрезвычайной осторожностью, плавно загребая и давая стечь с них воде. В почти полной темноте лодки приблизились к стоящим на якорях драккарам. Драккары были сильно нагружены и имели большую осадку, поэтому варягам пришлось поставить их почти посередине мелководной бухты. Вахтенных на них не было видно – по всей видимости, варяги, не ожидая никакой опасности, находились либо на празднике, либо спали. Десятник Ратко привстал и тронул за плечо одного из гребцов, приказывая ему остановиться. За ним остановились и другие гребцы, приподняв весла над водой. Лодка, пробежав еще немного по инерции, остановилась. Вслед за ней остановилась и следовавшие позади еще три лодки. Ратко сделал знак Сому следовать за ним, и они, разувшись и сняв азямы [36], спустились в воду. В их зубах тускло блестели лезвия ножей. Осторожно подплыв к одному из драккаров, они быстро вскарабкались по якорным канатам на их борт. На борту корабля почти никого не было, если не считать двоих варягов на юте. Они уже спали мертвым сном. Причина столь глубокого их сна была ясна – рядом с одним из них валялся большой мех с вином. Но вдруг послышался шум шагов, и из темноты вышел еще один варяг. Сев у горящего светильника перед небольшим бочонком, он достал письменные принадлежности из сумки и занялся какими-то подсчетами. По всей видимости, он занимался расчетом приобретенных товаров. Быстро записывая цифры на листе бумаги и подводя итог, он полностью погрузился в расчеты. Ратко кивнул Сому, и они, перемахнули через фальшборт. Пользуясь темнотой, они стали подкрадываться к юту. Но, когда они были уже в нескольких шагах от варяга, все еще занятого подсчетами, под ногой Сома вдруг скрипнула палуба.

Варяг, как ужаленный, резко вскочил со своего места, всматриваясь в чернильную темень.

– Кто здесь? – послышался окрик.

Не получив ответа, он схватился за рукоять меча. Но из темноты на него тут же навалилось двое общинников, закрутив ему руки назад и заткнув рот кляпом. Связав руки веревкой, его бросили на юте. То же самое проделали и со спящими варягами. Затем Ратко снял с крюка светильник и помахал им, давая сигнал воинам в лодках.

К этому времени лодки заняли позиции у остальных кораблей. Как только сидящие в них увидели сигнал, лодки тут же пристали к бортам драккаров, и на них были заброшены абордажные крюки. Воины, перепрыгивая через низкий борт, атаковали находящихся на борту кораблей варягов. Неожиданность атаки сделала свое дело – после короткой стычки все варяги на драккарах были быстро перебиты или взяты в плен. Тут же были подожжены мешки с зерном, которые были привезены на борт кораблей. Они мгновенно занялись огнем и с сухим треском начали разгораться все больше и больше. После этого воины покинули горящие драккары и, вернувшись в лодки, пристали к кораблю, который был захвачен Ратко с Сомом. Перерубив якорные канаты, они спустили на воду весла и направили драккар к выходу из бухты. Из города, наконец, заметили, что происходит в бухте, но уже было поздно что-либо предпринимать. Представления тут же замерли, и все обратились в сторону бухты, где ярко горели шесть кораблей. Зарево пожара освещало седьмое судно, которое на полном ходу покидало бухту, выходя в открытое море.

Шторм

«Северный ветер» быстро бежал по волне, как бы стараясь оправдать свои великолепные мореходные качества. Все паруса были подняты, и судно, накренясь по ветру, резало волну, оставляя за кормой широкий след. Небо было почти чисто, на море дул свежий бриз. На палубу корабля не раз поднимался Свид, наблюдая за погодой и нетерпеливо всматриваясь в горизонт. Казалось, что все складывалось великолепно – ветер был устойчив, и погода весьма благоприятствовала плаванию.

Но, однажды, поднявшись на шкафут, он вдруг увидел на горизонте черную полосу, которая постепенно росла и заполнила собой значительную часть неба. Вскоре на палубу поднялся и шкипер. Внимательно всмотревшись в небо, он с тревогой посмотрел на Свида.

– Будет шторм, – кивнув, ответил на невысказанную мысль шкипера Свид.

– Да, надо быть готовым ко всему, – отозвался шкипер. – Надо теперь отдать распоряжения, чтобы подготовиться к непогоде.

– Экипаж корабля невелик, а во время шторма ни одни руки не будут лишними, – сказал Свид. – я готов помочь экипажу во время бури.

Все люки корабля закрыли и затянули просмоленной холстиной, чтобы на нижнюю палубу не просачивалась вода, убрали все лишнее, паруса на обеих мачтах зарифили. Вскоре ветер заметно посвежел и постепенно стал усиливаться, разгоняя крутую морскую волну. Черная полоса стала расти на глазах, затянув собой все небо. Стало темно и мрачно, и лишь заходящее солнце окрашивало горизонт в багровый цвет. Вскоре солнце окончательно исчезло, и на море быстро опустилась тьма. Лишь взошедшие луны иногда прорывались через быстро бегущие облака, показываясь на них в виде желтых пятен. Волнение усиливалось, и корабль сильно раскачивался на волне. Тогда шкипер отпустил рулевого и встал на его место, намереваясь вести корабль сам. При этом Свид наравне с экипажем готовил корабль к шторму, вместе с матросами поднимался на реи, взяв на них рифы и проявив при этом немалую сноровку опытного моряка. Только после этого он смог позволить себе сделать небольшой отдых. Поднявшись по лестнице на ют, он прошел к рулю, на котором сейчас нес вахту шкипер. Свид предложил шкиперу заменить его на руле, но тот отказался, покачав головой:

– Не нравится мне все это. Такой бури давно уже мне не приходилось видеть. Похоже, что шторм скоро перейдет в ураган, при этом направление ветра меняется. Поэтому я поведу корабль сам.

Шкипер оказался прав. К середине ночи ветер яростно завыл в снастях, пытаясь сорвать их с мачт. Паруса пришлось полностью убрать – ветер был такой силы, что их могло сорвать с рей. При этом сам корпус корабля и мачты теперь сами по себе служили своеобразными парусами, неся корабль по ветру вперед по волнам. Ураганный ветер, сменив направление, быстро погнал хулк куда-то на запад.

Вся ночь прошла в борьбе с ураганом. Шкипер, хоть и вымотался до крайней степени и теперь едва стоял на ногах, тем не менее, не позволял себя сменить и вел корабль всю ночь. Только на утро на вахту встал Свид. Наступало неясное туманное утро. Ветер не только не стихал, но, казалось, еще больше усилился. Его сила была настолько велика, что не было никакой возможности поставить паруса, и корабль быстро уносило на запад. К счастью для экипажа корабля, пока по пути не встречалось ни скал, ни рифов – иначе практически неуправляемый корабль был бы неизбежно разбит. Свид стоял на руле, напряженно вглядываясь в горизонт по курсу. Дополнительно на баке была выставлена вахта впередсмотрящих, чтобы своевременно увидеть и обнаружить какую-либо опасность впереди. Видимость сильно ограничивало туманное марево, создаваемое постоянно моросящим дождем. Корабль сильно раскачивало на волнах, которые нередко захлестывали его палубу. Вода, перекатываясь через корабль, исчезала в шпигатах. Вдруг среди воя ветра послышался какой-то треск, и Свид увидел, как угрожающе стала раскачиваться фок-мачта, создавая своим весом дополнительную качку. Фок-мачта, по всей видимости, не выдержала напора ветра, сломавшись где-то в подпалубном пространстве, и обломок мачты, удерживаясь дополнительной обвязкой, превратился в своеобразный маятник. Понимая всю опасность сложившейся ситуации, Свид окликнул вахтенных матросов и передал им руль, а сам, преодолевая ураганный ветер, двинулся к фок-мачте, подхватив по пути топор. Из люка выскочил шкипер с двумя матросами и тоже кинулся к мачте. Общими усилиями им удалось перерубить остатки мачты, и она тут же рухнула за борт. Теперь предстояло срезать такелаж. Один за другим канаты были перерезаны, и мачта рванулась от корабля в море. Но обрывки такелажа вдруг подхватили за ногу одного из зазевавшихся матросов и сбросили его в море. Запутавшись в снастях, он начал тонуть. Свид, увидев, что произошло, бросился в море, чтобы спасти тонущего, хотя и понимал, что шансов спастись в столь бурном море практически нет. Но ему неожиданно повезло. Попав между крутых волн, мачта перестала тащить за собой такелаж, тем самым ослабив петлю на ноге матроса. Тот сумел сбросить с себя путы и вынырнул на поверхность. Но, потратив все силы на то, чтобы освободиться от каната, долго бороться с огромными волнами в штормовом море он бы не смог. Тут его и заметил Свид. Схватив матроса за воротник, он попытался вернуться к кораблю. Но накатывающиеся одна за другой волны отбрасывали их от корабля. Превозмогая бурное море, Свид пытался удержаться на поверхности, помогая плыть и матросу. Неожиданно корабль сильно качнуло, и он встал боком к волне, после чего набегающая волна швырнула их в борт корабля. Свид уцепился за фальшборт корабля, и их с матросом тут же подхватили несколько пар рук, которые помогли подняться на «Северный ветер». Отдышавшись, Свид снова встал к рулю.

Ветер не стихал, и у экипажа не было никакой возможности поставить паруса. Ураган все так же нес судно в западном направлении. Но судно было весьма крепким; рангоут, не считая потерянной фок-мачты, был в полном порядке, так что еще можно было надеяться на благоприятный исход. В борьбе со штормом прошел остаток всего дня и последующая ночь.

Когда наступил следующий день, то стало очевидно, что ураган все еще продолжается с прежней силой. Но люди на корабле продолжали борьбу с разъяренным морем. На руле стоял шкипер, сменивший Свида, на баке несли вахту впередсмотрящие. Как назло, зарядил сильный дождь, ограничивая и без того плохую видимость. Вдруг на баке раздался крик:

– Впереди по курсу буруны!

– Спустить лот! – отдал в ответ приказ шкипер.

– Двадцать футов! – доложил вскоре лотовый.

– Тридцать пять футов! – пришел ответ через несколько минут. Казалось, что корабль проходит опасное место, и буруны уже обходили судно справа по борту. Но тут закричали впередсмотрящие:

– Впереди по курсу новые буруны!

Но тут гигантская волна подхватила судно и бросила его вперед. Шкипер изо всех сил нажал на руль, стремясь не потерять управление кораблем. Внезапно под днищем раздался треск, от которого у всех упало сердце. Корабль дернулся и замер на месте, накренившись на правый борт. От мощного удара переломилась и упала в море вторая мачта. К ее обломкам бросились моряки, стремясь обрубить остатки такелажа и сбросить ее в море. Из трюма выскочили матросы:

– В днище пробоина, в трюм поступает вода!

– Немедленно выбрасывайте за борт весь груз из трюма и заделывайте пробоину! – распорядился шкипер.

Моряки бросились выполнять распоряжение шкипера. В этот момент новая гигантская волна подхватила судно, сняв его с камней, и понесла его дальше. Перед глазами моряков выросли высокие скалы, и корабль тут же с разбегу ударился о них, застряв на прибрежных камнях.

***

Сознание приходило медленно, как бы толчками. Болело избитое на камнях тело, раскалывалась голова. Свид с трудом раскрыл глаза. Он увидел, что шторм закончился, и сейчас пригревало солнце, разбрызгивая тысячи солнечных брызг по водной поверхности моря. Небо было почти чистым, и по нему неспешно плыли редкие отдельные облака. Он лежал в небольшом гроте, откуда была видна часть моря и береговая линия, усеянная крупными камнями. Вдруг он вспомнил, что произошло после крушения. Корабль, наткнувшись на прибрежные скалы, накренился на борт. Сила толчка была таковой, что Свид, работавший на палубе с другими моряками, вылетел за борт. Ударившись несколько раз о камни, торчащие под водой, он едва-едва смог преодолеть волны, накатывавшихся на берег и грозивших унести его в открытое море. Выйдя на берег, он с трудом брел среди нагромождений валунов, едва удерживаясь на ногах от мощных толчков волн. Оказавшись вне опасности, он осмотрелся вокруг, но нигде не увидел «Северного ветра». Не было видно и ни одного моряка с него. Свид продолжал ходить по побережью в надежде увидеть хотя бы одного спасшегося с корабля. Все было тщетно. Похоже, разбитый корабль быстро затонул, не оставив экипажу ни одного шанса на спасение. При этом Свиду сказочно повезло – сильный толчок перебросил его за гряду скал, где море было более спокойным, что и дало ему возможность благополучно доплыть до берега. Прошагав по берегу еще немного вперед, он увидел темный проем в скалах. Пройдя туда, он с удивлением обнаружил, что находится в гроте с ровным полом, усыпанным мелким песком. Убежище было весьма кстати в такую погоду, и Свид тут же растянулся на полу, забывшись тревожным сном.

Сколько он проспал – ночь ли, сутки ли – сказать он бы не мог. За то время шторм закончился, и на смену ему пришла ясная погода. Волнение на море стихло, и теперь его гладь была ровной как стол. Свид встал и вышел из пещеры.

«Куда же теперь идти?» – подумал он. – «Скорее всего, «Северный ветер» затонул, и все погибли вместе с ним. Но все же, быть может, кого-нибудь удастся найти, живым или мертвым. Возможно, найдутся и какие-нибудь вещи или припасы, которые помогут тут выжить».

Перед ним открывался берег, широким серпом вдающийся в море. Дальний его конец скрывался за грядой скал. На прибрежные песок лениво набегали и отступали морские волны. Свид пошел по берегу и обогнул гряду скал. За ней открылось хаотическое нагромождение камней, перемежающихся высокими скалами. Идти стало трудно, но Свид упорно продвигался вперед, перепрыгивая с камня на камень. В этом месте берег извивался длинной змеей, и, в конце концов, он наткнулся на вертикальную стену скал, круто обрывавшихся в море. Дальше хода не было – весь берег перегораживала скала. Тогда Свид стал карабкаться на обрыв, цепляясь за первые попавшиеся выступы и трещины. Когда он оказался почти на самом верху, под его ногой сорвался камень и полетел вниз. Ноги Свида соскочили со скалы, и он повис на руках. Подтянувшись, он несколько раз нащупывал небольшие выступы, но они были слишком малы, чтобы опереться на них, и нога постоянно соскальзывала с них. Наконец, ему удалось упереться носком ноги в трещину и подняться на верх скалы. И вот, перед ним оказался самый верх утеса. Руки ухватились за край, и он начал подтягиваться, чтобы забросить ногу наверх.

– Дай мне руку, помогу забраться, – вдруг сказал кто-то сверху.

Свид от неожиданности чуть не полетел вниз. Это был голос шкипера. Тут же протянулись две пары рук и ухватились за кисти Свида, помогая ему подняться на скалу. Оказавшись на ней, Свид, поднялся на ноги. Перед ним стоял, улыбаясь, шкипер, а за ним виднелись два моряка с «Северного ветра».

– Мы думали, что ты погиб, когда удар о скалы сбросил тебя в море. Мы уже два дня тщетно искали тебя по всему побережью. И вот, оказывается, ты не только остался жив и здоров, но сам пришел сюда, – улыбнулся шкипер.

– Я сумел выбраться на берег, но никого не смог обнаружить – ни корабля, ни кого-либо из экипажа. После безрезультатных поисков я сумел разыскать пещеру, где и проспал все это время.

– После того, как корабль сел на мель, мы сумели избавиться от лишнего балласта и, перерезав якорные канаты, сбросили якоря в море. По всей видимости, несмотря на пробоину, корабль был достаточно облегчен, и нам удалось сняться с мели. Течение занесло «Северный ветер» в фиорд по ту сторону этих скал, и там, в спокойных водах фиорда, мы смогли переждать шторм. Но корабль настолько разбит, что сейчас нечего и думать о дальнейшем плавании на нем в ближайшее время. Пробоина в борту чуть ли не с сажень размером, и нам пришлось посадить корабль на мель у берега. Сейчас мы там устроили лагерь. Несмотря на то, что нам для облегчения корабля пришлось выкинуть большую часть груза, кое-что все же удалось сохранить. Среди них есть и инструменты, которых будет достаточно для починки груза, а также небольшой запас продовольствия. Поэтому есть надежда, что мы сможем подлатать корабль и добраться до ближайшего порта.

– Известно ли вам, куда нас занес шторм, и где сейчас мы находимся? – спросил Свид. – По моим предположениям, ураган отнес нас к варяжским землям, и мы находимся на их территории. Если мы будем обнаружены, то не миновать нам плена.

– Скорее всего, мы находимся в Штормовом архипелаге. В этих местах нередки продолжительные штормы, и эти места неблагоприятны для судоходства. Тем лучше для нас. Архипелаг малонаселен, и варяги с севера здесь появляются достаточно редко. Поэтому я полагаю, что мы сможем здесь спокойно привести в порядок «Северный ветер» и отправиться в дальнейшее плавание. А теперь пойдем в наш лагерь. Вот тропа, по которой можно спуститься со скал.

Шкипер повернулся и стал спускаться вниз, за ним последовали Свид и матросы. Извилистая тропа была едва видна среди камней, но все же по ней можно было передвигаться. Обогнув россыпи камней, тропа вывела на край скалы, откуда с головокружительной высоты открылся вид на длинный фиорд, острым языком вдающийся вглубь суши и окруженный высокими скалами. Картина была завораживающей: поросшие изумрудной травой склоны фиорда были заключены в серую раму скал, окаймляя бирюзовую гладь морской поверхности. На противоположной стороне фиорда вдалеке виднелся корпус корабля, сидящий на мели, и стоящие чуть выше по берегу белые палатки. Около палаток горел костер.

Спутники, обойдя весь фиорд, спустились вниз к лагерю. Увидев Свида, моряки, сидящие около костра, приветствовали его радостными криками. Тут же Свиду было предложено жареное мясо только что пойманного кролика на вертеле и тушеные овощи. Свид не стал отказываться от угощения. Подсев к костру он воздал еде должное.

Покончив с обедом, моряки принялись за ремонт корабля. В фиорде был длинный и пологий пляж, подходящий для того, чтобы вытащить его на сушу. Для этого было необходимо максимально разгрузить корабль. Целый день моряки снимали с него остатки рангоута, разгружали трюм и, наложив на пробоину заплату из наскоро сколоченного щита, откачали воду из трюма. После этого, закрепив канаты на корабле, стали вытягивать его кабестанами на берег. Как только корабль оказался целиком на берегу, его оставили обсыхать на солнце. После этого в лесу, росшем неподалеку от фиорда, подыскали деревья, подходящие для изготовления новых мачт и рей. Срубив их, их доставили к кораблю и принялись за изготовление рангоута. Часть моряков занялась пошивом парусов из запасов холста. Так в делах и работе пролетело несколько дней. Когда корпус корабля обсох, его начали обжигать, чтобы отжечь налипшие ракушки. Вооружившись топорами, моряки начали срубать наросты с корпуса. Очистив корпус, его тщательно осмотрели. Помимо большой пробоины в правом борту, было сломано два шпангоута, и в двух местах разошлась обшивка корпуса. Ремонт этих повреждений занял много времени. Исправив их, моряки стали конопатить корпус. После этого, растопив смолу в большом котле, они большими кистями стали осмаливать корабль. И вот наконец-то наступил день, когда корабль был готов к плаванию. Спускать его решили на следующий день.