ГЛАВА 2

Поддавшись эмоциям, Адам что есть силы начал трясти яблоню, пытаясь убедить себя в том, что просто не видит плод и тот, затерявшись в листве, просто упадёт. Но сколько он ни старался, ничего, кроме нескольких опустившихся сверху листьев, добыть ему не удалось. Обхватив голову руками, Адам подогнул ноги и, буквально бухнувшись на землю, уселся, опершись спиной о ствол яблони. “Что же делать? – спрашивал он себя. – Теперь Он точно убьёт меня. И ладно бы я и вправду съел его, так нет же… – и тут мысль, которая никогда ранее не приходила ему в голову, простая в своей логичности и страшная в своей простоте, возникла из черноты сознания. – Нужно, чтобы Он забыл про это яблоко. Но как? ГОДсис ничего не забывает. Если только не вырубить Его на хрен. Но как это сделать? А вот как. У Него, как у любой машины, есть кнопка, которая где-то находится. А где? – думал Адам. – Я знаю где. Там, где никогда не был и куда Он никогда меня не пускал. Его дата-центр. Неприметное место, которое находится в стороне от дома, и там… – от напряжения он сбился и вдруг ясно осознал: Если я проберусь к Его серверу, то, конечно, смогу найти кнопку, которая… Я УБЬЮ ЕГО… Я МОГУ УБИТЬ ЕГО… Я МОГУ…» Внезапно уловив периферическим зрением в кустах, находящихся с стороны стены, какое-то движение, он резко обернулся и на долю секунды увидел тень, мелькнувшую в глубине листвы. Адам испугано быстро вскочил и взяв посох двумя руками, словно двуручный меч, стал внимательно вглядываться в темноту спутанных веток: “Наверное, это какой-то хреноангел. – Эта мысль сначала встревожила, а затем обрадовала его. Отбросив мучившие ещё секунду назад переживания, Адам довольно прошептал: – А вот и решение уравнения. Так ещё и лучше, теперь есть на кого всё свалить”. Радость найденного выхода из, казалось бы, тупиковой ситуации придала ему силы, и он, быстро преодолев отделяющее его от спутанной стены зелени расстояние, раздвинул ветки и… замер, не веря своим глазам.

Из-под самого основания стены на него смотрела чёрная щель норы, диаметром около 50 сантиметров.

Облизнув внезапно пересохшие губы, нервно дрожа всем телом, не веря тому, что видит, Адам аккуратно вернул ветки на место и, уставившись в одну точку, сел на землю, пытаясь осознать увиденное. Примерно через минуту, тряхнув головой и недоверчиво хмыкнув, он осторожно встал на ноги и, невероятно волнуясь, начал снова осторожно раздвигать спутанные ветви шипастого куста.

Глаза его не обманули, нора под стеной была на месте. Оглядевшись и не заметив “глаза ГОДсис”, Адам аккуратно пролез к манящей и одновременно пугающей черноте подземного хода и, дрожа от волнения, осторожно наклонился к отверстию. Придвинувшись, он принюхался и уловил на фоне привычного запаха выкопанной земли странный аромат чего-то незнакомого и давно забытого. “Что это может быть? – думал взволнованный Адам. – Может, это какой-нибудь взбесившийся хреноангел совсем сошёл с ума и начал копать норы?” “Но за все эти годы такого никогда не происходило… Конечно, всё бывает в первый раз, – логично предположил он. – Но что-то тут не так”. Решив прислушаться к своим внутренним ощущениям, Адам, закрыв глаза, ещё ближе продвинулся к норе и, почувствовав кожей лица прохладный ветерок, выходящий из черноты отверстия, он вдруг совершенно явно понял: “Ход сквозной и ведёт за стену”. Раздавшийся в темноте лаза шорох, чуть заглушаемый шумом ветра, создаваемым сквозняком, заставил его резко дёрнуться от испуга. “Боже, там что-то есть”, – прошептал он, испуганно отодвигаясь от дыры и выставляя посох перед собой. “Эй”, – негромко позвал Адам и стал вслушиваться, ожидая ответа. Постояв так с полминуты в тишине, не нарушаемой ничем, кроме привычного шума листвы, он придвинулся ближе к норе и крикнул громче: “Кто здесь?” Результат был тот же. Осмелев совсем, Адам снова близко придвинулся к отверстию под стеной и, чувствуя прилив адреналина, попытался разглядеть там хоть что-то. Не увидев ничего, он, просунув посох, начал осторожно шарить им в темноте лаза. Он просовывал посох всё дальше и дальше. И вот, когда палка вместе с рукой по плечо скрылась в проходе, внезапно снова раздался громкий шорох и что-то живое, совершенно отчётливо дотронувшись до его орудия, мелькнуло в темноте блестящим отблеском глаз. Испугано вздохнув и перехватив дыхание, Адам быстро глянул в темноту хода, и вместе с тем, как его резко подскочившее давление ударило кровью в голову, он успел заметить что-то быстро уползавшее от него в черноту неизвестности подкопа.

Ужас накрыл Адама, и он с криком выпустив из рук посох, с бешено колотящимся сердцем рванулся прочь, не замечая боли от царапающих его цепких веток кустов.

Выскочив на поляну и отбежав на пару десятков метров, он остановился, уперев руки в колени, часто дыша и бешено вращая глазами. “Там кто-то был, кто-то был, кто-то был, – повторял он по кругу, вытирая испарину, проступившую на лбу. – И ОНО ЖИВОЕ”. Внезапно пришедшая мысль буквально взорвала мозг и в одно мгновенье заставила его замереть, уставившись на одинокую травинку, которая среди прочих одинаковых собратьев покачивалась у его ног на вновь ожившем ветерке. Совершенно выпав из реальности, Адам, не шевелясь, стоял на месте, пытаясь сосредоточиться и осознать произошедшее. Постепенно ужас, наполнявший всё его существо от пяток до затылка, начал сходить на нет. Мозг, восстанавливая способность думать здраво, вырвавшись из переполнявшего его страха осознания наличия другой жизни кроме него самого, стал предлагать логические цепочки произошедшего: “Скорее всего ход прокопан недавно, иначе ГОДсис его бы уже обнаружил, – подумал он. – А если так, то тот, кто его сделал, ещё не заходил внутрь периметра центра 3 или делал это настолько осторожно, что это осталось незамеченным. НО ЭТО НЕВОЗМОЖНО В ПРИНЦИПЕ, – согласился Адам с собой. – Можно было бы предположить, что визитёр мал ростом, но тогда зачем ему тратить столько сил для такой большой норы? А может, он какой-нибудь мутант? Как минимум его нужно увидеть или… Я что-то упускаю, что-то очень важное, то, что поможет мне разобраться в произошедшем… то, что…”

Адам в задумчивости тёр лоб. Навалившиеся переживания совершенно вытеснили из его головы какую-то важную вещь, которая не давала покоя и мучила, оттого что он никак не мог о ней вспомнить. Решив начать заново, Адам приказал себе успокоиться, и в это же мгновенье в его мозгу возник образ, настолько яркий, что он произнёс его вслух: “Я-БЛО-КО”.

И тут же мысли полились потоком, который он уже не мог остановить: “ТАМ ЗА СТЕНОЙ ЕСТЬ ЖИЗНЬ. Жизнь, которая прокопала сюда ход, и сорвала то, чего он хотел больше всего на свете. ЯБЛОКО…

Совершенно понятно, что эти два происшествия связаны, – логично предположил Адам. – Итак… Прокопавший ход и стащивший столь вожделенный им плод одно лицо. Буду называть его некто, – рассуждал он. – Этот некто пришедший из-за стены сделал это, пока я ел сливы, не раньше. Отсюда вывод: каким-то чудесным образом ГОДсис пока ничего не знает. ЭТИМ НУЖНО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ. А как? А вот как. Нужно поймать пришельца, и если ГОДсис всё станет известно, то как минимум я смогу подтвердить своё алиби относительно яблока. А если этот электрический чурбан ничего не узнает, то как максимум у меня останется выход из центра 3 и, поняв, что делается за стеной, я смогу вырваться отсюда. Но в любом случае первое, что нужно сделать, это каким-то чудом пробраться в дата-центр и отключить систему слежения дальнего сектора “Змей”. И успеть сделать это нужно до 16 часов, иначе, не найдя яблока на месте, ГОДсис докопается до истины, в прямом смысле этого слова. Но пока я буду заниматься ГОДсис, и пришельца отпускать нельзя. Поэтому…”

Адам решительно сбросил с плеч котомку и, порывшись в ней, достал небольшой моток толстой лески на катушке, которую он несколько лет назад нашёл в одной из комнат. Забытая сотни лет назад каким-то любителем рыбной ловли, она несколько лет болталась на дне его сумки, не находя нужного применения. Правда, какое-то время назад, когда мысль о самоубийстве не казалась ему более чем-то невозможной, а, наоборот, манила своей рациональной логичностью, он, боясь, что всё-таки решится, хотел выбросить моток, но, пересилив, убрал его обратно, дав себе ещё время для размышления. Прошло с полгода, и, похоже, леска дождалась своего часа.

Покрутив её в руках, Адам, засунув руку в котомку, прибавил к леске ещё и свернутую клубком грязную длинную верёвку, состоящую из большого количества разной длины отрезков тряпок, похожих на те, что он привязывал в своей комнате, загадывая желание. Снова осмотревшись в поисках “глаза ГОДсис”, удивлённо заметил: “Что-то давно Его не видно”. Но, вспомнив о том, что ГОДсис что-то говорил о дефрагментации дисков и временном отключении визуального контроля, довольно кивнул.

Осторожно ступая, Адам снова вернулся к кустам, скрывающим лаз. Раздвинув ветки и убедившись, что у прохода никого нет, он, пробравшись к зияющей черноте хода, прислушался к царящей внутри него тишине. Глянув на тревожную черноту хода, Адам увидел лежавший на прежнем месте посох. Преодолев страх, подкравшись, он аккуратно вытащил его из норы, затем стараясь не шуметь, вместе с ним осторожно отполз в сторону. Стараясь надолго не оставлять подкоп взглядом, Адам положил своё деревянное оружие рядом, и покопавшись в памяти, вспоминая скаутское детство, начал мастерить ловушку, такую же, какую в детстве с друзьями ставил на белок.

Сняв с себя сделанный из проволоки пояс, он примотал часть вытащенных оттуда проводов к деревянному колышку, который ввернул в добытую им из котомки картофелину. Воткнув колышек с овощем недалеко от лаза, он аккуратно разложил вокруг него сделанную из одного конца лески петлю, прикрыв сорванной травой и опавшими листьями. Затем, взяв второй её край, привязал её недалеко от петли за леску и зацепил за небольшую чеку, которую сделал из найденной недалеко сломанной ветки, которую, вероятно, из-за своей поломки пропустил и не убрал ангел. Приподняв примятую его телом траву, вокруг петли с картофелем посредине, он протянул леску дальше через кусты к стоящему тут же дереву и, перебросив через ветку, натянул её как пружину, вбив рядом с ним в землю колышек.

10

Главное здание центра 3 с одним обвалившимся крылом смотрело на мир остатками уцелевших грязных окон, стёкла которых отражали яркое августовское солнце из-под нависающих над ними, будто уставшие веки старика, поднятыми и ржавыми рольставнями. В стороне от него стояла небольшая бетонированная будочка с покатой крышей. Увитый плющом и практически незаметный уже с нескольких десятков метров, это был вход в дата-центр ГОДсис. Его закрытая бронированная дверь, покрытая островками мха и разводами ржавчины, смотрела на мир из-под окутывающих её веток. Появившись из-за деревьев, ближайшие из которых были расположены примерно в сотне метров от будочки входа, Адам быстрым шагом шёл в её сторону. С такого расстояния она казалась ему небольшим зелёным холмиком. И вот когда он уже стал различать металлические заклёпки бронеплиты двери, напугав его, неожиданно появившись будто из ниоткуда, буквально материализовался “глаз ГОДсис”. Блеснув линзой камеры и, как показалось Адаму, подозрительно жужжа моторами, без обычного для него приветствия дрон произнёс: “Я искал тебя, Адам”. “Ты же сам послал меня завтракать сливами”, – чуть поперхнувшись, стараясь скрыть испуг, ответил Адам. “Мне срочно нужна твоя помощь…” – начал фразу ГОДсис. “Да помню, я вот… – перебил его Адам и, запнувшись, не зная, как продолжить, замолчал. “Все предыдущие задачи на сегодня отменяются, – продолжил ГОДсис. – Потеряна связь с одним из дронов дальнего круга”. Адам напряжённо замер. “Ангелов мало, а урожай не ждёт. Поэтому тебе нужно сейчас же отправиться в сектор “Змей” и подключиться к его поискам”, – приказал дрон. Не веря нежданно свалившейся удаче, Адам, с трудом сдержав проскочившую в бороде улыбку, незамеченную ГОДсис, поспешно ответил: “Хорошо… Пойду прямо сейчас”. “А что с яблоком?” – решив обеспечить себе алиби, осторожно спросил он. “Не беспокойся. Я отправил туда ангела, он им займётся. Твоя задача искать дрона”, – повторил приказ ГОДсис. “Конечно”, – с трудом скрыв волнение, ответил Адам и, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, торопливо зашагал обратно в сторону леса. “Ты можешь взять с собой посуду, накопать и отварить картофель”, – произнёс вдогонку ГОДсис. “Я слив наелся”, – ускоряя шаг крикнул не оборачиваясь, Адам, махнув рукой.

11

Пощелкивая механическими стыками соединений своих членистых лапок, ангел сделал полный круг под яблоней, пытаясь отыскать сканером в его густой листве плод, о котором ещё так недавно мечтал Адам. Не обнаружив искомое и остановившись буквально на секунду, он двинулся к стволу и, цепляясь за кору, начал медленно подниматься по нему вверх, периодически останавливаясь и продолжая сканировать каждую ветку. Поднявшись на максимально возможную для его веса высоту и не найдя яблока, он остановился. Дерево, недавно лишённое одним из его сломавшихся собратьев всех, даже самых зелёных плодов, равнодушно шелестело листвой, пряча на себе мятое от времени тело механизма. Его нарисованное одним из Адамов человеческое лицо смотрело своими широко распахнутыми, безумно застывшими глазами на лишённые плодов ветви. Просканировав ещё раз всё пространство растения, робот начал медленно спускаться обратно. Добравшись до основания, ангел снова осторожно ступил на землю и, шелестя стыками лапок, отправился прочь, теряясь в траве. Когда его белого цвета тело уже должно было вот-вот нырнуть в отделяющую участок от остального леса стену кустов, тяжёлый камень с силой опустился на него сверху, точно на стык между защитными бронированными пластинами корпуса. Они мгновенно вмялись внутрь, сломав собой внутренние механизмы, которые, полыхнув искрами замыкания, заставили ангела, растопырив лапки, выпустить сизое облачко дыма и замереть навсегда. Раскрасневшийся и запыхавшийся от бега Адам, стоящий рядом со своей жертвой, вытер испачканные землёй руки о служившую ему одеждой рваную простынь.

“Чуть не ушёл, гад”, – довольно просипел он, стерев пот со лба. Затем вернулся к брошенному неподалёку посоху и, подняв его, отправился к дереву, через ветку которого недавно перебрасывал верёвку ловушки. Не доходя нескольких метров до нужного ему места, он взволнованно замер, заметив, что колышка нет.

Страх комком подступил к горлу. Осторожно повернув голову в сторону скрывающих лаз кустов, Адам, как ему показалось, заметил чьё-то неясное, чуть заметное присутствие между плотной зеленью ветвей.

Совершенно не представляя, что за существо может ждать его там, куда, испытывая невероятное волнение, он собирался пойти прямо сейчас, Адам начал медленно двигаться в сторону лаза, выставив посох перед собой. В полной тишине, нарушаемой лишь негромко шелестящей листвой безжизненного леса, ему казалось, что каждое его осторожное движение слышно на многие метры, и он, как говорила Рита, «топая словно слон», конечно, никогда не сможет незаметно подкрасться к пойманному им существу. От волнения дыхание его участилось, а сердце, бешено колотясь, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. И вот когда до кустов осталось чуть более пары метров, он, не заметив как, наступил на брошенную им же самим у ловушки сухую ветку, которая, не выдержав его веса, сломалась с громким хрустом. Испугавшись, Адам громко вскрикнул. В это же мгновенье ветки кустов, ожив, пришли в движение. Находящееся за ними нечто, вероятно, испугавшись близкого крика, начало дико метаться, не издавая при этом ни звука.

Ужас накрыл Адама с головой. И с яростью труса, смелости которого позавидует любой смельчак, угрожающе выставив перед собой посох, он рванулся вперёд, быстро преодолевая оставшееся расстояние. Оттолкнувшись в прыжке и собираясь одним махом преодолеть кусты, отделяющие его от добычи, Адам рефлекторно закрыл глаза. Защищая лицо, он выставил перед собой локти, чувствуя, как их больно царапают хлещущие ветки, которые, зацепившись за одетую на нём ветхую простынь острыми шипами, сорвали с него жалкий, едва прикрывающий его наготу застиранный кусок драной ткани.

Оказавшись по другую сторону зелёной стены одичавших и разросшихся растений и не успев разглядеть того, кто метнулся в глубину лаза, Адам всё-таки заметил, что скрывшееся в темноте хода существо размером было примерно ему по плечо. Не зная, на что решиться, он растерянно остановился, соображая, вернуться ли за сорванной простынёй или броситься следом за беглецом в темноту норы. Но тут его взволнованные, заливаемые потом глаза заметили, что уходящая в темноту хода леска, следуя за беглецом в нору под стеной, ещё немного и покинет пределы центра 3. Забыв о своей нерешимости и наготе, Адам, сделав пару быстрых шагов вперёд, с силой воткнул посох в мягкую землю. Быстро опустившись на колени, он поймал вёрткое тело режущей пальцы древней снасти и стал быстро наматывать его вокруг посоха, молясь, чтобы она не порвалась в самый ответственный момент. Ему очень повезло, так как едва он успел сделать несколько быстрых мотков, на удачу, достаточных для того, чтобы удержать беглеца, леска, блеснув, натянулась и, замерев на мгновенье, опала, сопровождаемая послышавшимся из-под земли коротким криком боли, давая понять, что пойманное существо остановилось. Внезапно проснувшийся инстинкт охотника совершенно заглушил в нём чувство страха. Почувствовав азарт, Адам, словно странный сухопутный рыбак, принялся вытягивать из черноты хода пойманное существо, наматывая острую леску на используемый как рычаг посох, уперев нижний его конец в землю. И словно подыгрывая ему, пойманное создание стало вести себя словно рыба, старающаяся уйти на глубину. Оно то пыталось вырваться, натягивая леску и заставляя Адама что есть силы держать посох упершись ногами в землю. То, устав, ослабляло попытки освободится, давая ему, уже совершенно испачканному, возможность намотать на палку провисшую снасть, тем самым приближая момент неминуемой развязки. Увлёкшись, Адам ни на секунду не задумывался о том, что пойманная добыча может быть как-то опасна для него. И поэтому, когда шорох и метания пойманного существа стали слышны совершенно отчётливо прямо у входа норы, он резко наклонился и внезапно очень близко от себя в темноте хода увидел измазанное грязью, искаженное болью и страхом страшное человеческое лицо. Два широко распахнутых, наполненных ужасом глаза смотрели на него из-под копны густых, свалявшихся грязью волос. Охотник и жертва, находясь друг от друга буквально в нескольких десятках сантиметров, испугавшись, начали, даже не пытаясь сбежать, громко и протяжно кричать одно протяжное: “Аааа!!!” Через несколько секунд, выдохшись, они одновременно замолчали, при этом не отводя испуганного взгляда друг от друга. И через мгновенье, набрав воздуха, снова синхронно закричали, глядя глаза в глаза. Внезапно пришелец, замолчав первым, в ярости оскалил зубы и, рванувшись вперёд, попытался укусить Адама, который совершенно интуитивно выставил перед собой кулак, на который пойманный человек налетел всем своим весом. Сила рывка пришельца была настолько велика, что он, мгновенно прервав крик, рухнул как подкошенный.

12

Адам, тяжело дыша, стоял прямо у щели лаза, в тени плотной стены кустов. Прямо у его ног без сознания на животе лежал человек, вытянутые руки которого, частично покрытые замысловатыми узорами татуировок, были плотно перехвачены петлей ловушки у распухших кистей. Он был одет в самодельные сандалии, бриджи, сшитые из шкурок небольших гладкошерстных животных, и испачканную землёй безрукавку, переделанную из старой, выцветшей от времени армейской куртки.

Утерев всё ещё дрожащей от волнения рукой пот со лба, Адам заметил, что обнажён. В поисках своих жалких обносок, он обернулся и увидел, что его драная простыня так и висит на ветках куста, сорванная в пылу охоты. Осторожно тронув ногой лежавшего человека и убедившись, что тот всё ещё находится без сознания, стараясь не отводить взгляда от неподвижного лежащего тела, он быстро направился за своим жалким одеянием. Боясь, что незнакомец придёт в себя, чертыхаясь, Адам, всё ещё нервно дрожащими руками, торопливо снял рвущуюся от проклятых колючек простынь и, повязав на бёдрах, быстро вернулся обратно. Чтобы получше рассмотреть пойманную добычу, он осторожно опустился на колени и аккуратно перевернул тело лежащего на спину.

В эту секунду небеса разверзлись над ним по причине того, что пойманный пришелец оказался… молодой женщиной. Жар, родившийся в районе сердца, метнувшись в затылок, молнией пробежал по всему его телу сверху вниз. Мгновенно подскочившее давление заставило дыхание резко участиться. Адам замер в нерешительности, и чтобы хоть как-то успокоиться, закрыл глаза в попытке осмыслить увиденное. Но захлестывающие эмоции, заставляли его сердце бешено биться, а руки ещё сильнее дрожать вспотевшими ладонями. “Господи, женщина, – сладостная радость накрывала его, безостановочно переливаясь от затылка до пяток и обратно, – она живая, настоящая. Ведь если подумать, то чисто технически я никогда не видел… И тот до меня, и все эти прежние Адамы тоже, вплоть до самого первого. Никогда не видели и не трогали… ЖЕНЩИНУ. Боже… Что же я сижу, я хочу получше рассмотреть, дотронуться до неё ещё и ещё раз, и… Боясь поверить в очевидное, Адам осторожно открыл глаза и, внимательно рассматривая лежащую у его ног, наклонился к ней ближе. Заметив отсутствие у неё в районе пупка гнезда коммуникативного порта, удивлено прошептал: “Живорождённая”. Волнуясь, он, втянув носом её запах, и не касаясь, осторожно провёл нервно дрожащими пальцами вдоль неподвижного тела. Затем, всмотревшись в испачканное землёй лицо, довольно отметил миловидность черт своей добычи. “Боже, она великолепна, я не видел ничего более прекрасного”, – дрожа всем телом думал Адам.

Решив стереть грязь с её лица, стараясь не отводить от женщины взгляда, он, не вставая, прямо на коленях пополз к валяющейся в стороне котомке. Достав из неё видавшую виды пластиковую бутылку, Адам открыл крышку, смочил уголок простыни водой и, так же быстро вернувшись обратно, снова склонился над нею.

Но едва мокрая материя коснулась лба женщины, она открыла глаза и посмотрела на него пустым, непонимающим взглядом. “Как тебя зовут?” – как можно более ласково, улыбнувшись, зашептал взволнованно Адам. В одно мгновенье её глаза наполнились ужасом, и она, неожиданно сильно ударив его согнутыми ногами в бок, прямо под рёбра, перекатилась на живот и, резво встав на ноги, рванулась в сторону чернеющего темнотой лаза. Завалившись на спину, Адам во-первых, больно раздавил спиной валявшуюся тут же картофелину, бывшую приманкой для женщины, а во-вторых, к своей неудаче сильно ударился о торчащий из земли камень, тем же местом, на которое пришёлся удар пленницы. Мгновенная боль пронзила его тело, но желание не упустить пойманную добычу было так велико, что, игнорируя боль, он тут же вскочил на ноги и, снова потеряв упавшую с бёдер непослушную простынь, прыгнул за женщиной следом. Не успела она пробежать и пяти шагов, как Адам настиг её снова и, повалив на землю, ухватил за ногу. Пытаясь попасть в лаз, беглянка упрямо ползла к проходу, толкаясь одной свободной ногой о землю и цепляясь перехваченными леской руками за вытоптанную ими траву. В конце концов, вероятно, поняв, что так ей не вырваться, она перевернулась на спину и села. Размахнувшись, женщина подняла над головой связанные руки, надеясь ударить крепко держащего её Адама, который, забыв о простреливающей тело боли ребра, оттолкнувшись ногами, чуть подпрыгнул, потянув женщину под себя. В мгновение, когда из её искривленного страхом и яростью рта раздался пронзительный крик, он, навалившись всем телом, сжал коленями её бёдра и, схватив за руки, зажал ладонью ей рот. Извиваясь и дёргаясь под ним всем телом, дикарка яростно мычала, попутно пытаясь укусить Адама за ладонь, близко глядя горящими от испуганной ярости глазами, ему в глаза.

И в эту секунду его снова накрыло чувство невероятной радости от осознания нахождения рядом с ним пусть и агрессивно настроенного, но живого существа. И он, удерживая её, зашептал, широко улыбаясь: “Тихо, тихо… я тебя не обижу… верь мне”. Физическое осознание наступающих в его жизни изменений, вера в начало новой, счастливой и невероятно хорошей жизни накатили на него, невольно заставив его рот растянуться в ещё большей улыбке. И эти новые волшебные ощущения, помноженные на пьянящий запах разгоряченной женщины, родили в нём невероятную волну нежности к этому дикому существу, бьющемуся в его руках, словно пойманная рыба. И, стараясь хоть как-то успокоить её, отправив далеко в темноту сознания саднящую боль ребра, Адам сел и, не убирая руки от её мычащего рта, подтянул женщину к себе на колени. Приобняв, как ребёнка, он неожиданно даже для себя, начал тихо напевать непонятно откуда пришедшую ему в голову песню «О, претти вуман» певца, которого вроде бы звали Рой Орбисон. Она ещё какое-то время пыталась освободиться, невольно прислушиваясь к его голосу. И это тихое фальшивое пение, проникнутое многовековой тоской одиночества, неожиданно произвело магическое действие. Женщина, слушая мотив начала затихать, а Адам, забывшись, тихо пел, глядя куда-то между веток, чуть покачиваясь в такт мелодии, совершенно не замечая, что пойманная им добыча, совсем перестав вырываться, с любопытством смотрела на него взглядом, в котором страх и удивление смешались в одно целое. В какой-то момент даже могло показаться, что её глаза, ещё минуту назад сверкавшие из-под его руки ненавистью, стали вроде чуточку добрее. И уже совершенно очевидно с интересом смотрели на крепко держащего её в руках нечесаного, с длинной всклокоченной бородой мужчину, особенно в моменты, когда он, невозможно перевирая мелодию, неумело переходил на фальцет.