скачать книгу бесплатно
– Тогда устранить ошибку равносильно устранить разницу между людьми. Это полная чушь, что тут хорошего?
– Необязательно саму разницу между самими людьми, достаточно устранить конфликт интересов, тогда ничьи правды не будут пересекаться и искажать друг друга, и каждый будет слышать мелодию, в чем-то уникальную для него, и получать удовольствие как от общего с другими, так и от того, что его от других отличает.
– Легко говорить так о музыке. Но как это переложить на человечество, которое немного сложнее оркестра?
– Так ведь и природа реальности сложнее, чем природа одного только звука. Я не знаю. Все, что касается этого, лежит в области ответа на все вокруг, которого я не нашел.
– Так ты, значит, ради общего блага занимаешься… Хер пойми чем.
– Не только и не столько ради общего. Так уж вышло, что для меня ошибка в мелодии звучит чудовищно, хоть я и не могу понять, как она звучит для других, потому что…
– Потому что все мы сидим в зеркальных комнатах и не можем нормально общаться.
– Бинго.
Круг седьмой. Моноспектакль
О, несчастный!
Ты дерзновеньем ослеплен,
Не чувствуя, что в это время
Ты только спишь и видишь сон.
Педро Кальдерон де ла Барка, “Жизнь есть сон”
Действующие лица:
Неудачник, человек-оболочка, потомок Мидаса;
Второй, мечтательный бургомистр Золотого Города, увлекающийся рыбалкой;
Третий, мутный собеседник Второго;
Время, персонификация враждебного Второму понятия;
Образы, пыточных дел мастера;
Мысли, тени Образов на стенках черепа Неудачника;
Слова, насмешливые скелеты Мыслей;
Идея, трудноуловимое водоплавающее;
Концепция, мифическое множество всех пойманных Идей;
Отчужденность, растущая величина;
Вина, Боль, Потеря, крупные паразиты в заживо гниющем теле Неудачника;
Воспоминания, Фантазии, Отклонения, мелкие насекомые в голове Неудачника;
Четвертый, выжидающий зритель, союзник Третьего;
Пятый, выжидающий зритель, союзник Третьего;
N-ый, выжидающий зритель, союзник Третьего;
Демон Лапласа, всезнающая сущность за пределами вселенной;
Люцифер, тень за плечом Третьего, Сын Зари, Принц Лжи, Герцог Боли и прочая, прочая, прочая;
Призрак Шекспира, начальник отдела метафорического повествования;
Мильте, горе-проводник по коридорам ада;
Безумие, персонификация мнимого состояния Второго;
Первый, архитектор метапространственной тюрьмы, лежащий в коме в одной из камер;
Пункт А, момент резкого роста энтропии;
Пункт Б, момент невозврата;
Пространство, враждебная Второму неупорядоченная пустота;
Люди, чуть более упорядоченная пустота;
Бог, враждебный Третьему объект интерпретации Людей;
Надежда/Вера, жизненно необходимый Неудачнику и Первому ресурс;
М.К.Б.Э., путеводная звезда в скоплении галактик Abell 1689, не наблюдаемая с Земли;
Прочие звезды, шляпки гвоздей в черепе Неудачника;
Автор, рекурсивная сущность, мизанабим-персонификация одного из действующих лиц.
Акт I
Место действия – Пространство
Время и условия действия, общая обстановка:
Пункт А пройден;
Расположение Пункта Б не установлено;
Финал метафорического повествования предположительно близок;
Враждебность между действующими лицами повествования почти достигла предела.
Входит Автор, открывает дверь в камеру Первого, тяжело вздыхает, закрывает дверь.
Время молча идет.
Автор смотрит в небо, пытаясь увидеть в нем М.К.Б.Э., но в очередной раз терпит фиаско.
Из-за пределов вселенной раздается хохот Демона Лапласа.
Автор садится посреди Пространства и начинает лепить из него место действия для второго акта, каждые две минуты делая перекур.
Входят Слова и Мысли с носилками, на которых лежит бездыханный Мильте, проходят мимо Автора, Автор провожает их взглядом.
Время молча идет.
Автор заканчивает работу, еще раз смотрит в небо в поисках М.К.Б.Э., затем бросает укоризненный взгляд на Бога. Бог беспомощно пожимает плечами.
Автор удаляется в раздумьях.
Акт II
Место действия – Варолиев мост Неудачника
Входит Призрак Шекспира, достает из-под плаща аэрозоль и распыляет его вокруг, удаляется.
Входит Безумие, подходит к краю моста и прыгает вниз.
Входят Второй и Третий, садятся на край моста, разматывают удочки и забрасывают их в воду.
Второй: – Вот так лучше, правда ведь?
Третий: – Нет, это избыточно. Поезд, бар и арка тоже были избыточны, кстати. Достаточно просто меня.
Второй: – Даже в самой низкопробной литературе считается дурным тоном, когда личность автора загораживает само произведение. Самое главное – это контекст, с контекстом любое нытье выглядит безобиднее. Так что если и пытаться что-то рассказать, то стоит обложить основные идеи слоями контекста.
Третий: – А что мы тогда делаем сейчас? В семнадцать тысяч символов никакой приличный контекст точно не влезет.
Второй: – Сейчас мы просто доводим до конца то, что начали, не подумав о контексте. Мы ведь терпеть не можем незавершенность, так?
Третий: – Говори за себя. Мне-то все по барабану. Ладно, с чего начнем?
Второй: – Начнем с того, что я не могу начать. Слова…
Второй поймал на лету стайку произнесенных Слов и, окинув их брезгливым взглядом, бросил в воду, на прикорм.
Второй: – …Слова бесполезны. Это убивает все. Возьмем какую угодно концепцию чего угодно: вот система взглядов на мир, включающая несколько идей, терминов и так далее, вот мир – объект приложения этой системы, а вот – колоссальная несопоставимость размеров и сложности системы и мира.
Третий: – Никто не создает всеобъемлющие концепции, каждый всего лишь пытается объяснить какую-то небольшую часть мира. Не вижу никаких противоречий.
Второй: – А зря. Как можно объяснить одно, не объясняя всего остального? Все ведь связано. Я хотел бы объяснить, почему я считаю, что все связано, но для это пришлось бы последовательно объяснять всего себя, а в это множество входит в том числе и сама необходимость объяснения, вызванная негативным опытом взаимодействия с миром без каких-либо объяснений. Демоны сплелись в клубок в дикой оргии, и разделить их невозможно.
Третий: – Что-то я не улавливаю.
Второй: – Вот видишь, я об этом и говорю. Мышление на определенном этапе становится похоже на закрытую систему, или замкнутый круг, или черную дыру. У меня нет времени и сил на попытки найти то место, где в этот круг можно проникнуть, если оно вообще существует.
Третий: – Как насчет того, чтобы игнорировать какие-то там системы и просто жить, м? Неужели так сложно?
Второй: – Хорошо, давай я тебе кратко перечислю все, что мне мешает. Все, что не вечно – не имеет смысла. Вечность и бесконечность представить мы не можем, потому что наш разум ограничен, однако он способен осознавать свою конечность, что и делает все вокруг таким отвратительно бессмысленным, а вещи, которые помогают не думать обо всей этой ахинее, для меня с некоторых пор недоступны из-за того, что все люди разные и никогда не смогут по-настоящему понять друг друга, хоть и являются по сути одним целым, да и предопределенность лишает нас даже малейшего шанса что-то изменить. Как-то так.
Третий: – Ну и кто из нас теперь “мутный”? Твое словесное выкаблучивание не имеет реальной ценности. Ты трус, ребенок и нытик. Тебе было мало считать жизнь пустой и тщетной, и ты решил считать бессмысленными даже самые попытки мыслить, хоть и не переставал делать это ни на секунду. Забился в угол и оттуда скулишь “Смерть! Небытие! Солипсизм! Размытость понятий! Я ничего не умею и не хочу! Не умею общаться! Предельный эгоизм! Вообще все эгоисты, а альтруистов не бывает! Я лучший человек в мире! Я худший человек в мире! Мир говно, и я ничего не могу изменить! Я потерял все, что мне было важно! Я боюсь перестать чувствовать боль из-за этой потери, потому что в таком случае вообще все бессмысленно! Предопределенность, так зачем вообще что-то делать! Бездарность! Диссонанс между амбициями и фантазиями и реальным положением дел! Одиночество! Ограниченность сознания! Не могу понять, что реально, а что – нет, потому что критерии оценки субъективны, а реальность – тоже категория сознания! Хочется всего и сразу! Нет, ничего не хочется! Все бесит! Никакого отклика! А что, если я просто скучный! Что, если я просто нудный! Стыдно! Страшно! Во всем на свете виноват я! Я – всего лишь заложник обстоятельств! Апатия! Депрессия! Дисперсия! Трансгрессия! Педерастия!”
Второй: – Да заткнись ты уже, придурок.
Третий: – Тебя зацепила педерастия, ты Рон Уизли или просто ненавидишь британский прог-рок?
Второй: – Меня зацепило твое стремление высмеять все, что я чувствую и одной страницей текста попытаться описать меня целиком. Пошел ты нахер с таким подходом к людям.
Третий: – “Все цто я цуствую, такой весь непонятный страдальцик!” Бла-бла-бла. “Я маленький плюсевый мифка в больсом колюцем мире!” Бла-бла-бла. Ты душный, повернутый на себе нытик-максималист с манией величия, которому воли не хватает, чтобы задавить диссонанс между амбициями и реальностью. Король драмы, с подростковым надрывом раздувающий свои неурядицы до вселенских масштабов. Начисто лишенный сопереживания кому-нибудь кроме себя лицемер, боящийся всего вокруг и неспособный принимать чужие решения, неспособный просто понимать чужую свободу выбора, чужую боль, чужое восприятие. Беспомощно барахтаешься в своей ненужности, теряешь, отталкиваешь, каждым словом и поступком отвращаешь от себя всех, кто тебе дорог, и пытаешься оправдать это какой-то отвлеченной метафизикой и якобы давящей на тебя ношей сотен оторванных от жизни вопросов. Эмоциональный эксгибиционист, ленивая размазня, осознающая свою ущербность и прячущаяся от нее под панцирем нигилизма, детерминизма и прочих -измов. Жалкий мазохист, не умеющий принимать перемены, нарочно ищущий боли, чтобы был повод верить в какую-то сверхъестественную компенсацию или ненавидеть все вокруг за несправедливость вселенной. Нелепое посмешище, досадная ошибка, урод, разрушающий и отравляющий все, к чему прикасается. Вот ты кто.
Второй вскакивает на ноги, хватает Третьего за горло и поднимает над краем моста. Четвертый, Пятый и остальные начинают встревоженно перешептываться. Неудачник ворочается во сне, и пространство дрожит, как при землетрясении.
Второй: – Ты выговорился, или будут еще комментарии? Давай, мне очень интересно!
Третий не выглядит испуганным, ухмыляется. Ветер срывает с его рыжей гривы кепку и уносит к воде.
Третий: – А, вот и шип в лапе зверя! Мы все же сумели докопаться до первопричины твоих истерик, моя маленькая педовочка! Не так уж все сложно оказалось, правда?
Второй смотрит на него со смесью досады и презрения и ставит на землю.
Второй: – Ты снова ничего не понял. Но это уже перестает меня удивлять.
Третий: – Тут нечего понимать. Я наконец понял, что тебе не нужно помогать, потому что ты в порядке. Улыбнись, мудила.
Второй молчит и смотрит на гладкую поверхность реки, лениво извивающейся внизу.
Третий: – Ладно, я скажу, что тебе нужно делать. Укажу направление. Ты ведь этого хотел, да? Слушай внимательно. Ты должен просто забыть обо всем и больше никогда не вспоминать. Стереть эти глупые наброски, сжечь их в том здоровенном камине у себя в кабинете. А потом сжечь и кабинет, и все это место, и самого себя, чтобы мог быть свободен он.
Третий кивает куда-то в сторону клетки, где мертвым сном спит Первый. Второй устало прикрывает глаза.
Третий: – Ты ничего не можешь вернуть, ничего не можешь исправить, никогда не найдешь никаких ответов, ведь у тебя даже сформулировать вопросы не получается. Среди вещей, о которых ты так отчаянно просил, был покой, не так ли? Смирение и покой. Так вот, тебе придется достичь этого самостоятельно. Расслабься и попробуй успокоиться.
Второй, продолжая молчать, начинает раскачиваться из стороны в сторону.
Третий: – Хватит мучать себя, никому ведь от этого не лучше и не легче. Оглянись назад. Посмотри, какой страшный и долгий путь ты уже прошел. Ты устал. А ведь впереди нет ничего, к чему стоило бы стремиться, это просто дорога вниз по спирали, в полное никуда, и тебе вовсе не нужно идти по ней просто для того, чтобы доказать, что ты можешь продолжать это делать. Не будет никакой награды в конце, не будет катарсиса, не будет просветления, ничего не будет. Только несчастье, одиночество и смерть. И затем – пустота.
Второй все так же молча стискивает зубы. Пространство вокруг начинает искривляться. Третий ничего не замечает.
