Звезда астронавта. Голубая планета. Книга 1

скачать книгу бесплатно


– Милая моя, знаю, нелегко понять, слишком много жестокости приходится видеть, но чувствую сердцем, что придет время, твоя бесценная душа примет это, а затем, и ум поймет.

– Прислушайся, мой сын поет снова, это песня о добре и зле, об Алек-Сусе, спасшем его и Дан, о людях, преследующих племя и о губорах. Алек-Сус, он называет тебя великим воином, готовым отдать жизнь за справедливость.

– Я пересек полгалактики, минуя звезды и планеты, мчался в бескрайнем океане вселенной к мечте, Голубой Планете, потому, что услышал твой зов, Дан, потому, что тебе понадобилась помощь. Пока дышу, вы с сыном можете спать спокойно.

– Алекс, мой сын просит разрешения выйти из темноты раньше на несколько часов, только надо дождаться рассвета, иначе, по законам племени, выйдя из темноты, он снова войдет в нее.

– Дан, мой бог говорит, что твой сын, сам свет, и можешь не бояться. Пусть он выйдет.

13

До рассвета оставалось два часа.

Женщина встрепенулась, и, схватив Алекса за руку, крепко сжала:

– Слышишь? Сын запел песню идущего в мир!

Яйцо, как солнце, засветилось золотым светом, послышалась прекрасная песня, лучше которой астронавт не слышал ничего; наверно, такой же песней сирены завораживали моряков. Сердце Александра забилось в ожидании прекрасного невиданного чуда. И вот яйцо рассыпалось на сотни золотых квадратиков, и светлый ангел явился, сияя как солнечный луч. Дан бросилась к сыну, обняла, и они запели вместе:

? Здравствуй мир! Вновь входящий, приветствует тебя!

Оранжевый рассвет внезапно отразил преждевременно проснувшееся светило. Солнце выплыло из-за горизонта. Алекс потрясенно застыл. Мать подвела сына к нему; маленький ангелочек на крепких ножках сверкал золотой влагой, которая, подсыхая, застывала на его теле блестящими чешуйками.

– Здравствуй, Алек-Сус! – голосом, звучащим как серебряные колокольчики, пропел новорожденный.

– Здравствуй, малыш! – распахнул малышу навстречу объятия, Александр Франклин шестой, – Я люблю тебя, сын, ты прекрасен. Смотри, солнце проснулось, чтобы приветствовать тебя.

– Здравствуй, светило, – радостно пропел малыш, протянув обе руки к солнцу, и солнечный луч, изменив направление, как рыжий котенок, прыгнул к нему на руки.

Александр понял, пока планеты крутятся в космическом пространстве, не будет величественнее праздника, чем рождение младенца.

– Мой сын хочет носить твое имя, потому что в тебе он признал небесного отца. Он будет зваться Александром.

– Дорогие, сегодня вечером я устрою зрелище, которого вы не забудете. А пока… – он выбежал из комнаты, схватил ракетницу и, откинув столешницу, выпустил одну за другой, семь ракет в небо.

Дан с малышом радостно захлопали в ладоши, затем мать принесла сыну набедренную повязку и безрукавку, и приодела малыша.

– Может, надо покормить сына, что он ест?

– Алек-Сус, сегодня и завтра малыш есть не станет, а потом будет есть то, что едим мы. Он ведь обычный ребенок.

– Я бы не сказал, – пробормотал себе под нос, астронавт.

– Мама, я устал и хочу спать, – зевнул мальчонка. Дан заботливо уложила его и укутала легким покрывалом, после чего малыш мгновенно уснул, а взрослые тихонько вышли из спальни, прикрыв дверь.

Выйдя в гостиную, сварили себе кофе и, сделав по бутерброду с сардинами, сели возле электрического камина, управляемого пультом. Прочитав немой вопрос в его глазах, женщина сказала:

– Это не важно, главное, что есть сын и есть мать, которая должна заботиться о нем. В моем народе каждый мужчина является отцом, но не каждая женщина, матерью. Мужчина – охотник и защитник, прежде чем он погибнет, станет отцом. Женщина – невероятная ценность, а особенно, беременная, за ней охотятся все – люди и губоры. Она, хранительница очага, потомства и всех тайн племени. Ей – особый почет и особое место в обществе. В моем народе, девочки рождаются реже. Но любой малыш одинаково желанен и любим.

– Знаешь, Дан, я у себя дома сегодня увидел то, что перевернуло мою душу настолько, что больше не рвусь в Город Двуносых. Все отошло на второй план и поблекло.

– Алекс, если повторишь это через три-четыре дня, сама напомню о наших планах. Не гоже мужчине сидеть дома. – Она опустила руку на голову Чарли, усевшемуся возле ее ног, и дала ему остаток бутерброда. Щенок, уже изрядно подросший лакомка, громко чавкая и щурясь от удовольствия, съел угощение и вопросительно уставился на хозяина.

– Ладно, Чарли, сегодня и я тебя побалую со стола.

Енототигр, радуясь, подбежал к астронавту.

– Дан, ты видела, сегодня солнце взошло раньше на два часа, чтобы встретить малыша. Разве такое бывает? Может, мальчик, колдун, играющий планетами, как мячиками?

– Не преувеличивай, солнце всегда встречает, идущих из темноты. – Женщина поставила чашку на стол, – Алекс, хочу услышать «Симфонию Рассвета».

– Не возражаю, тоже с удовольствием послушаю прекрасную музыку, – Астронавт взял пульт, – только малыши идут в мир, когда солнце встает, а не наоборот, ? продолжил он тему.

Дан промолчала; первый такт музыки захватил ее, а может просто не знала ответа.

Мужчина последовал ее примеру; мелодия вела за собой в небесный мир, гипнотизировала и наполняла чувством безграничного счастья и покоя. Душа витала над миром, пока тело находилось в кресле, и вдруг, он увидел Дан, парящую рядом с ним: она была прекрасна какой-то сюрреалистической красотой, а за спиной у нее выросли черные лебединые крылья. Он повернул голову и увидел такие же у себя за спиной. И вот они уже пара черных лебедей, крыло в крыло летят над тихим озером, а в воде шарахаются от их теней косяки крупной рыбы и мелкой рыбешки. Спустя минуту, они, держа по рыбке в клювах, устремляются к берегу: где-то там их ждет черный лебеденок, широко раскрывающий клюв: он хочет есть.

В кустах притаился охотник – губор с ружьем в неуклюжих лапах. Алекс-лебедь, словно смерч налетел на чудище и выклевал ему глаза. Губор, громко крича и, натыкаясь на кусты и мелкие деревья, убежал в чащу леса. Черный лебедь накрыл крыльями лебеденка и его мать, сердце лебедя отчаянно колотилось. Это была любовь. Алекс открыл глаза. Это была любовь. Он посмотрел на Дан, взглядом любящего мужчины. Она спала, и дыхание было легким, еле слышным. Астронавт открыл далекую планету, потому что там была она, ждущая и зовущая его. Только она этого не знала. Или Знала?

Самая прекрасная женщина в этой галактике. Почему он сразу не увидел это, а увидел кошачье лицо, гребень, идущий от середины лба к затылку, коротковатые ноги и синие волосы на плечах. А глаза, цвета морской волны, купающиеся в золотых белках, обрамленных темно-синими пушистыми ресницами. Как она хороша. Он смотрел и любовался. Александр хотел носить ее на руках и любить, любить, сколько хватит сил. Может ли бог, быть мужчиной настолько, чтобы желать женщину. Ах, зачем он взвалил на себя эту ношу?

– Я откроюсь, Дан, скажу, кто я есть на самом деле, пусть осудит или полюбит. Если же не то и не другое, то просто буду рядом с ней и малышом, буду охранять их покой, и когда-нибудь она не сможет без меня.

Женщина широко открыла глаза, но посмотрев на мужчину, снова прикрыла их. Возможно, ее испугало то, что она увидела в его глазах. Алекс тихо вышел из комнаты: всему свое время. Солнце зависло в зените. Аномалия. Но ведь он сам видел, что утро наступило на два часа раньше. Есть над чем задуматься.

Он вышел из корабля и присел в тени небольшого навеса, сооруженного им для отдыха под открытым небом. Тут и там сурикаты-апельсинчики поглядывали на него из песчаных бугорков, которые исчезали так же быстро, как появлялись.

– Ты просто сумасшедший, если думаешь, что такая девушка может полюбить тебя. И, потом, а знаешь ли ты как любят инопланетяне. Ты-то сам, ведь не из яйца вылупился, – произнёс он вслух, словно убеждая себя в чем-то.

– Ну-ну, озабоченный дурак.

14

Салют, задуманный по случаю выхода из темноты малыша, пришлось отложить на неопределенный срок: ребенок почти все время спал. Проснувшись через сутки, на следующее утро, малыш попросил есть. Дан покормила сочными измельченными фруктами, ведь зубки только начинали резаться, и он снова уснул.

Александр откладывал намеченный разговор, оправдывая нерешительность материнской занятостью возлюбленной, на самом деле, он боялся равнодушия, боялся спугнуть женщину признанием. На третий день, астронавт вернулся к обычным занятиям: первое, что он сделал, снова нанес визит в город у подножия Да-Гу. На этот раз, никакого представления не было, а на площади шла бойкая торговля. Каждый продавец громко расхваливал свой товар, поворачивая его и так и сяк. Люди, не увлеченные зрелищем, обращали внимание на чужеземца, боязливо разглядывая, показывали пальцами. Не чувствуя враждебности, Александр пытался общаться с ними, но его не понимали и шарахались как от чумного. С твердой мыслью рано или поздно найти способы вхождения в контакт с горожанами, Алекс вернулся к вертолету с тем, чтобы продолжить исследования. Путь лежал теперь вдоль горной гряды.

Перед ним, как на ладони, раскинулась зеленая долина, в самом центре которой он заметил небольшое поселение, а правее, километрах в четырех, окруженное небольшими холмами, еще одно. И, вдруг, вдалеке засверкала ярко-голубым светом бескрайняя водная ширь. Океан?!

Да, океан. Прозрачные ясно-голубые воды катят неспешные валы на белый песчаный берег косы.

Яркое солнце, давно достигнувшее апогея, неумолимо катилось вниз, не оставляя исследователю времени для молчаливого созерцания величественной картины голубого безмолвия, нарушаемого лишь тихим шорохом прибоя. И все же, в нарушение своих планов Алекс сделал осторожную посадку на белый берег и вышел из вертолета. Мелкий рыхлый песок тормозил шаги. Ноги утопали в пляжной роскоши.

– Курорт, – сказал Алекс, – а где отдыхающие?

Из воды на берег вылез огромный серый краб с ярко-оранжевыми глазами, и застыл, не сводя глаз с незнакомца.

– Ну, вот тебе, пожалуйста, первый курортник.

Присев на корточки, астронавт зачерпнул горсть песку и пересыпал тонкой струйкой на ладонь другой руки. Ощущение было приятным, теплый сухой песок легко щекотал ладони. Из воды выскочила рыбина и, птицей взмыв в небо, воспарила над океаном, широко раскинув крылья. То ли птица, то ли рыба амфибия. Какие тайны хранил океан неведомой планеты? Какие тайны хранила планета, не желая раскрыться перед посланцем из будущего, жителем другой планеты и другой цивилизации.

Внезапно на расстоянии нескольких километров, из вод океана поднялась огромная водная пирамида, над которой чернела большая туча, и стремительно двинулась к берегу. Не желая искушать судьбу, Алекс поспешил к вертолету, и спустя несколько мгновений, стальная серо-голубая стрекоза, уносила его от гостеприимного берега, не слишком радушного океана.

– Что это? «Опасно ли?» – спрашивал себя астронавт. – Обязательно покажу океан подруге, она, верно, даже не имеет понятия о том, что находится за пределами леса, реки и Города Двуносых. И еще: необходимо присмотреть места для нескольких стоянок, такие, скажем, временные минибазы, чтобы с них осуществлять вылазки. Большие перелеты отнимают время.

Лишь спустя несколько часов астронавт увидел очертания космического корабля.

Дан вышла из комнаты сына, чтобы встретить Алек-Суса. Маленький Сашка спал, но воспринимал во сне все, о чем рассказывали, во сне учился и рос. Алекс поинтересовался, как успехи, но Дан взяла его за руку:

– Алек-Сус, хоть ты и бог, но тоже можешь погибнуть как Иисус Христос, уж слишком добрый и доверчивый.

– Дорогая, да ведь мог Иисус спастись, но знал, что должен принять мучительную смерть, мог, но не стал. И вообще, я голоден и устал, слишком много впечатлений. А после еды, за чашкой кофе, расскажу тебе о полете, а ты расскажешь о сыне, ведь малыш повзрослел еще на целый день.

– Свежее мясо кончилось, – доложила женщина.

– Ладно, завтра по пути добуду кого-нибудь, кто покажется мне съедобным. Как ты думаешь, Чарли вкусный?

Дан округлила глаза:

– Чарли? Ты про нашего щенка?

– Ну, уже довольно отъевшийся зверь, а не щенок. А вообще, я пошутил, мы ведь к нему привыкли, он наш друг, – успокоил Алекс любимую.

Пока астронавт ужинал, Дан, с восторгом внимала рассказу о сегодняшних приключениях. Она не удивилась тому, что астронавту не удалось войти в контакт с жителями города у подножья Да-Гу, но рассказ об океане ее потряс. С горящими глазами она вновь и вновь расспрашивала в деталях о воде, о песчаном береге, о любопытном крабе, об амфибии и о странном явлении, от которого ушел Алекс.

– Как бы я хотела увидеть своими глазами, – говорила она, – водный простор такой беспредельный, что с одного берега до другого птице не долететь. Это под силу только Алек-Сусу. А что там, за океаном?

– Придет время, и мы узнаем, что за океаном, а город и песчаный берег посетим в любой день, когда захочешь, – ответил он, – хоть завтра.

Дан слегка улыбнулась:

– Дай недельку, пусть маленький Александр подрастет.

– На моей планете дети рождаются беспомощными, беззубыми, первые слова произносят после года, как и делают первые шаги. Зато появляются на свет живыми младенцами. – Астронавт покачал головой, – я потрясен тем, что малыш начал петь и говорить еще в яйце, а вышел на свет, практически ножками.

– Многие живые существа выходят из яйца, и сразу могут самостоятельно есть, пить и передвигаться. – Дан рассуждала спокойно, объясняя, как маленькому.

– Не могу не согласиться с тобой, на моей планете тоже не все существа живородящие, – он стушевался, – некоторые вопросы смущают и заводят в тупик, потому, что не знаю как спросить.

– Может, тебя мучает ложный… – женщина замялась, подыскивая слово, – иногда чувствую что-то, ставящее меня в неловкость, что ли, но у нас нет этого понятия. Здесь все считается нормой, если не доставляет физическую боль или не связано со смертью человека.

– Выходит, нет понятия греха? – он поднял в удивлении брови, дернув себя за мочку правого уха.

– У нас ведь не было пришествия Иисуса Христа. Теперь есть ты, который должен дать людям десять заповедей, – уверенно заключила Дан.

– Дорогая, – Алекс, вздохнув, перевел разговор, – завтра буду искать место для временной базы, где-то между городом возле Да-Гу и побережьем океана. Когда обустрою новый лагерь, перевезу вас туда, конечно, если ты захочешь дальше быть со мной.

– Алек-Сус, ты спас нас от гибели не один раз, я и сын не покинем тебя, пока сам не захочешь, – глаза Дан наполнились подозрительной влагой.

– Родная, нет никого ближе, но я не хочу, что бы вы чувствовали себя обязанными. Вы не должны мне ничего, – он испытывал страх, говоря эти слова: вдруг они покинут его, для чего тогда все.

– Нет, милый, и давай больше не будем об этом, – она коснулась его руки, заглядывая в глаза.

– Помнишь, ты рассказывала историю Таг-козлицы, о любви к ней молодого человека из Города Двуносых. Они поженились. А был ли у тебя муж или любимый мужчина в племени, – Сердце Алекса покатилось, будто с горки.

– Больно вспоминать тот день: сам видел, что мужчины поселка были убиты, навряд ли кто-то мог спастись, – с горечью проговорила женщина, прижимая к груди руки, – у меня был муж, которого назначил совет старейшин, когда решил, что готова к материнству. Я уважала мужа, – она внезапно взглянула на Алекса, и озорная искорка блеснула в глазах Дан, но женщина промолчала. Молчал и мужчина.

– Давай посмотрим кино о земной любви, называется «Ромео и Джульетта», интересно твое мнение, ? предложил, наконец, Алекс. Дан кивнула.

Она умела слушать не перебивая, смотреть, не задавая вопросов до окончания фильма. Астронавт же не мог сдержать слез, так взволновала его история двух влюбленных. Подруга смотрела спокойно, даже слишком: не поняла или что-то не тронуло. Может, земляне кажутся уродами? Тогда понятна реакция, вернее, полное отсутствие таковой.

– Довольно глупая история, – вдруг сказала Дан, – можно было сделать проще и быть вместе. Твой Шекспир навыдумывал, но плохо все расставил.

– А скажи, пожалуйста, тебе люди Земли кажутся уродами?

– Они, возможно, странные, но ты один из них, и кажешься мне самым прекрасным и не странным. Наверное, бог и должен быть таким, – вздохнула, потерев пальцем переносицу.

– Я не настоящий бог, просто мужчина с планеты, где развита цивилизация. Возможно, через тысячу лет, с Нео взлетит космический корабль, и, кто знает, не приземлится ли он на моей Земле.

– Бог не бог, главное, ты привез десять божьих заповедей, а это не спроста. Ты здесь, и изменишь мой мир в лучшую сторону. И не спорь. – Дан положила ладошку на его губы. Алекс едва сдержался, чтобы не покрыть поцелуями.

15

Следующий день Алекс решил посвятить поискам хорошей стоянки, откуда удобно посещать лагерь возле Да-Гу, и чтобы от океана не далеко. Площадку, где удобно жить, и безопасно оставлять подругу с ребенком. Целый день вертолет курсировал между океаном и городом.

Наконец, увидел поляну на высоком берегу шикарного озера, обрамленного тёмно-зелёным лесом игольчатых, усыпанных крупными алыми и белыми цветами-шишками, над которыми весело кружили бабочки размером с мужскую ладонь. Из-за коричневатой, торфяной воды, озеро казалось бездонным, и никакая рябь не тревожила эту тихую таинственную глубину. Берег был обитаем: на другой стороне ютился маленький поселок, что не смутило Алекса: полянка далеко.

На следующий день рьяно принялся за работу, и, не прошло недели, лагерь был готов к приему хозяев, которые сразу и переселились на новое место. Женщине очень понравилось новое жилье: здесь можно проводить время на воздухе, а пустыня далеко позади. Она была в восторге. По-детски радовалась деревьям, траве, птицам и каждой букашке. Маленький Сашка, визжа, катался по мягкому разноцветному ковру из трав и цветов. Бабочки кружились над ним, приветствуя малыша. Алекс сплел венок и надел на голову мальчику, который сразу стал похож на ангелочка, да, в сущности, он и был им: завораживающим голосом ребенок запел веселую песню, пока пел, замолкли птицы, и бабочки опустились на цветки, вслушиваясь в чарующую красоту звуков, не слыханных до сих пор.

Целый день были заняты обустройством жилья. А когда солнце пошло на убыль, Александр взял спиннинг и позвал Дан на озеро. Астронавт увлекался рыбалкой, не было лучшего отдыха на Земле, а теперь он решил попытать счастья на другой планете.

Маленькой соломинкой двигалась вдалеке рыбацкая лодка. Астронавт поднес к глазам бинокль, висевший на шее: рыбаки выбирали сеть; в крупных ячейках билась золотистая рыба. Лица рыбаков были покрыты желто-зеленой переливчатой чешуей, нижние челюсти резко выдавались вперед, обнажая небольшие клыки, которые заходили на верхнюю губу. Протянул спутнице бинокль: