скачать книгу бесплатно
Не достигнуть координаты «икс»
Женя Богомолова
Коул Прэзар скрывает свой талант: он хочет стать режиссёром и снять фильм с Аль Пачино; мигрант из России Виктор Полански, – прирождённый актёр, «гордость школы» Джин Бэттерс сулят блестящее будущее, а Дэниэла Кита называют самым образованным среди учеников. Их объединяет бесперспективный городок Прэтти-Вейст и нескончаемые проблемы взросления: непонимание родителей, потерянность в самоидентификации, унижение окружающих и последняя сигарета в пачке.Найдут ли они в себе смелость вырваться в свет или же умрут под гнётом окружения?
Женя Богомолова
Не достигнуть координаты «икс»
О вымыслах и совпадениях: предисловие автора
Многие персонажи этого романа имеют под собой вполне реальный прототип. История, именуемая как «Не достигнуть координаты «икс», изначально планировалась как краткий смешной и вымышленный рассказ о том, как я и мальчик, в которого я была влюблена, начали встречаться. Здесь есть герои, чьими прототипами предстали мои друзья и члены моей семьи. Сейчас же, пройдя через процесс взросления автора и его кризис идентичности, нарратив романа стал вообще не об этом. Собственно, и герои ником образом больше не касаются своих прообразов: роман не отражает моего отношения к окружающим людям, в особенности, к моей семье. «Не достигнуть координаты «икс» – это вымысел, и относиться к нему следует так же.
Вместо постскриптума скажу: эта история не должна нравиться вам лишь потому, что она написана вашей подругой\дочерью\сестрой. Она может вас разочаровать, расстроить или ввести в заблуждение; она трагичная и глупая, и написана автором, потому что она ему нравится. И ещё – эта история трагичная и глупая, как и автор сего произведения.
Приятного чтения и всего наилучшего,
Женя.
1 глава.
Виктор без умолку трещит об этой Джин Бэттерс. Каждую пару по физике, каждую третью сигарету, каждую прогулянную физкультуру он решает скрасить собственной копилкой мифов об этой девчонке.
И он в неё, поверьте, не влюблён.
Я скоро свихнусь с ним.
Джин Бэттерс – нетипичная отличница нашей типичной школы. Её чуть ли не каждый месяц отправляют на международные конференции, вечно хвалят учителя и закидывают предложениями о грантах в лучших университетах США.
Половина моих знакомых её ненавидит.
Завидуют.
Джин Бэттерс можно описать в трёх словах: необщительная, скрытная, асоциальная. У неё нет друзей. После школы она идёт сквозь толпу и с наглым видом прикуривает красное «Мальборо» прямо за воротами.
Многие считают это позёрством.
Некоторые из моих знакомых говорят, что она курит неправильно: не «в затяг», да и фильтр сосёт, как трубочку коктейля. Говорят, что у неё одной и той же пачки хватает на месяц. Говорят, что за поворотом она блюёт от сигаретного дыма и пользуется жвачкой, чтобы родители её не спалили.
Она живёт со мной в одном подъезде – Хаскис-таун, четыре, квартира восемьдесят первая. Я живу на два этажа выше. Мы редко пересекаемся в лифте и иногда здороваемся.
В школе нас сводит целых четыре кабинета в день: классы математики, физики и социальных наук повышенной сложности, а также английский язык бытового уровня. На физкультуру Джин не ходит – по сердечной слабости. Но, если верить Виктору, то прогуливать физкультуру девчонка начала из-за травли в средней школе.
Также, по мнению того же Виктора, Джин Бэттерс к себе ни на метр не подпускает – если твой балл не выше трёх и восьми.
Но я сидел с ней на физике. Она изучала работы по квантовой механике, а я шутил, не приходится ли Шрёдингер ей отцом. А она усмехнулась.
Мой средний балл – три тридцать восемь.
Если честно, когда Виктор рассказывал мне пугающие истории про Джин Бэттерс, я в них не верил. А потом оказалось, что зря.
Ведь в самом страшном мифе Джин Бэттерс живёт.
А(-04;08)
В тот день в школе прорвало трубу, и занятия после обеда решили отменить.
Несмотря на возможность провести внезапно освободившееся время в абсолютно любом месте, все ученики столпились во дворе школы и ещё очень долго не решались разойтись – обсуждали произошедшее. Всем так не терпелось разобрать проблемы отопления, надежды на отмену завтрашних занятий и контрольной по алгебре.
Я не стал исключением.
Парочка моих одноклассников и Виктор Полански, любезно втянувший меня в компанию, бурно дискутировали о марках сигарет. Я не курил уже часов пять, двое приятелей – минут сорок, а Виктор тянул третью сигарету за этот диалог. Предметом нашего обсуждения стали «Марко Поло» за семь баксов, которые я вчера купил Виктору.
– Даже «Филлип Морис» лучше, – сплюнул Виктор. – Чёрт возьми, ещё раз возьмёшь «Марка» – я тебе пепел за шиворот стряхну.
Виктор – мигрант из России. В нашей школе Полански с прошлого года, но он так быстро вжился в нашу компанию, что мы всё время забываем о его национальных странностях: ходить в доме без обуви, приглашать гостей на кухню, а не в гостиную, и его абсолютную неулыбчивость.
Ненависть к дорогим сигаретам из этого же числа.
– Упаси меня Господи от гнева Виктора Полански, – саркастично бросаю я.
– Он тебе не поможет, – фыркает парень.
Мэтт Фриман – светловолосый худой юноша – нагло берёт сигарету из рук Виктора и делает затяг. Виктор возмущается. Андрэ Стюарт, «скинхэд» нашей тусовки, громко усмехается.
Я смотрю на соблазнительную войну взглядов Фримана-Полански и говорю:
– Презервативы не забудьте.
Вдалеке слышится грохот школьных дверей, и Виктор, забирая свою сигарету, замучено затягивается. Стюарт смотрит куда-то за моё плечо и прыскает:
– Чёрт возьми, кто идёт!
Я оборачиваюсь.
Полански прячет пачку «Марка» в карман пальто, Фриман торопливо протягивает всем руки на прощание и пытается скрыться, но Стюарт, явно не разделяя его страха, лишь насмешливо бросает:
– Куда собрался? Сейчас всё самое интересное пропустишь.
В направлении к воротам идёт Джин Бэттерс – всё той же наглой походкой, всё так же наплевательски достаёт пачку «Мальборо» и закуривает прямо во дворе.
Уголки моих губ приподнимаются, и я неосознанно поправляю причёску.
Как в замедленном кадре и неудачном дубле, я приоткрываю рот. Начинается комедийно-романтическое кино. На языке крутится с тысячу вариаций приветствий, испытывающих всю мою оригинальность и опытность, а времени всё меньше и меньше.
Джин уже в пяти метрах от меня.
Я слышу грубый хохоток за спиной.
В двух.
– Бэттерс, не переводи товар зря, – с отвращением отпускает Стюарт. – Курить для начала научись.
Внутри меня все сжимается.
Я зависаю с открытым ртом и не могу и слова вымолвить.
Виктор закатывает глаза и понижает тон:
– Стюарт, постыдись на девушку гнать.
Меж тем, Бэттерс тут же реагирует на фразу и оборачивается.
Девчонка затягивается и безразлично пускает:
– Научишь?
Скинхэд ухмыляется.
Бешенством от него веет за километр.
Джин подходит к нам и выжидающе смотрит на Стюарта. Тот немедленно достаёт пачку «Винстона», выуживает одну сигарету и протягивает ей:
– Выкури её за три затяга.
Виктор громко испускает русский мат под улюлюканье Фримана.
У меня сбивает дыхание и вздрагивают руки.
– Стюарт! – взывает Полански. – Постыдись! Гнать! На девушку!
Оба игнорируют его слова. Бэттерс берёт сигарету и прикуривает, делая первый длительный затяг и не сводя глаз со Стюарта. Ухмылка скинхэда дрожит от недовольства, а во взгляде искрится издевательская жажда победы.
– Жвачку дать? – не унимается он. – Или скажешь, что друзья накурили?
Стюарт начинает хохотать и сплёвывает:
– А, да, у тебя же нет друзей.
Теперь Виктор в ещё большем бешенстве.
Джин наклоняет голову вбок и, стряхнув пепел, делает второй затяг.
Я чувствую жжение в груди. Дышать тяжело. Я ловлю абсолютно безразличный взгляд Бэттерс, только и думая о том, для чего ей всё это?
Виктор мотает головой и цедит сквозь зубы:
– Именно поэтому у тебя нет девушки.
Стюарт продолжает сверлить взглядом отличницу и, громко гоготнув, замечает:
– В разборках у меня не бывает скидки на пол.
Девчонка вскидывает брови и затягивается в третий раз. Стюарт молча наблюдает за её телодвижениями, видимо, ожидая подвоха. Виктор тоже смолк.
Мы все безгласно взглядом провожаем окурок «Винстона», падающий в урну, а Джин выпускает дым в сторону Стюарта.
С долей заигрывания в голосе девчонка спрашивает:
– Доволен?
Скинхэд задумчиво качает головой.
Джин разворачивается и уходит, вновь пропадая в толпе.
Стюарт докуривает остатки своего «Винстона» и провожает девчонку взглядом. Он отводит глаза, бросает сигарету и, сдавленно усмехнувшись, произносит:
– Поди блюет за поворотом.
Виктор закуривает снова.
«Скинхэд» продолжает тараторить что-то дальше о слабом здоровье, присущем каждой девушке в этом мире, и говорит о том, что Джин Бэттерс физически бы не перенесла такого унижения. Её наверняка сейчас тошнит. Его речам внимает Фриман, влюблённо, словно в Иисусий рот, уставившись на лысину своего дружка.
Но Андрэ Стюарт не прав в двух вещах.
Унизили ведь его.
А тошнит теперь меня.
Позади наших спин слышатся чудные голоса высоких красивых девиц из Нильского проспекта – нашей святой тусовки. Их тоненькие, гладкие ручки уже тянутся к нашим шеям, скручивают наши тела в своих жадных сладостных объятиях, а их голоса шепчут наши имена. Но посреди их арий слышится вопль – меня кличит Стюарт:
– Господи, Прэзар! – кричит он. – Ты что, за Бэттерс побежал?
За меня ответил Виктор:
– Он единственный достойный мужчина в нашей компании.
Я уверенно бреду к цели через толпы людей, через всяческие преграды, через множество бычков и банок от энергетиков, разбросанных по двору школы. За воротами мелькает фигура в синем пальто – но уже слишком далеко от меня. Поэтому, собрав всю волю в кулак и затаив дыхание, я бегу через цепочки подростков прямиком к ней – фигуре в синем пальто.
Дыхание резко перехватывает.
Я едва ли падаю с ног.
Буквально через тридцать секунд я хлопаю девчонку по плечу и тут же бросаю:
– Дорогая Джин Бэттерс, все парни тупые, не могла бы ты принять извинения от меня и от всего нашего мужского рода?
Джин поворачивает голову в мою сторону и, прищурившись, ухмыляется.
В качестве бонуса я предлагаю ей послушать порнушный стон вместо дыхания.
