Венец демона

– То исследование приведет вас в тупик, – закончил Кен.

Подбородок Оширо заметно напрягся.

– Возможно, Такаси Ито не ошибался на ваш счет. – Он говорил с таким видом, будто каждое слово причиняло ему боль. – Пожалуй, от вас и вправду будет толк.

Оширо кивнул охраннику. Наверное, Кен прошел тест, и теперь ему предложат постоянную должность, от которой он не сможет отказаться.

Но как я буду на них работать?

Чувствуя ползущий по спине холодок, Мацуи был уже готов смириться с неизбежным, когда в здании вдруг завыла полная тревоги сирена.

От неожиданности все замерли на месте, и только Кен с облегчением выдохнул.

Вот вам и чудесное спасение.

12 часов 28 минут

Под неустанный вой сирены Грей пробрался на площадку у лестницы в подвал. Наверху стальные двери преграждали путь к более высоким уровням башни. Вероятно, как и ко всем другим выходам.

Они задраивают все люки.

Команда Грея сумела вовремя пробраться внутрь, но что дальше?

Айко склонилась над трясущимся лаборантом и заговорила с ним по-японски, пока Хога держал нож у шеи перепуганного мужчины. Эндо следил за внешним коридором и выдал очередь из трех выстрелов, предупреждая эвакуирующихся работников о том, что им стоит искать другой выход.

Бойцы Айко сняли шлемы, однако остались в черных масках и по-прежнему напоминали безликих ниндзя. В здание они попали легко, сопротивления почти никто не оказал; как и предполагали, вся охрана сбежалась на перестрелку у главного входа.

Сирена вдруг затихла, и воцарилась тревожная тишина.

Айко наконец выпрямилась и отпустила пленника, который пустился бежать по коридору.

– Говорит, мужчину, похожего по описанию на профессора Мацуи, увели на четвертый подземный этаж, – сказала она Грею, указывая на ведущие вниз ступени. – В токсикологическую лабораторию.

– А Сейхан?

– Неизвестно, – Айко покачала головой.

Грей понимал, что японка сделала все возможное. Оставалось надеяться, что Кен и Сейхан находятся вместе.

– Идем.

Они пробежали еще три пролета и спустились на четвертый уровень. Сюда и пошла группа, решив пока не ломать голову над загадкой пятого, доступ к которому преграждало несколько запертых красных дверей.

Айко говорила, куда поворачивать, следуя информации лаборанта. Из кабинетов то и дело выглядывали люди, но тут же отшатывались, увидев оружие.

– В конце коридора. – Айко показала на двойные двери с символом биологической опасности. – Вроде бы там.

Грей ускорил шаг и первым ворвался в огромную биолабораторию, напичканную современным оборудованием. Осматривая помещение, он не опускал свой «ЗИГ-Зауэр»; остальные рассредоточились по помещению. Повсюду валялись бумаги, пол был усыпан битым стеклом. Один из компьютеров дымился, словно кто-то «поджарил» его жесткий диск.

Пирс посмотрел на Айко, и внутри у него все окаменело.

Их здесь нет.

12 часов 32 минуты

Кен крался вдоль темного коридора.

Что я делаю?

Четыре минуты назад он принял опрометчивое решение. Когда из-за сирены началась паника, Мацуи просто скрылся из виду. В тот момент на него никто не обращал внимания.

Кен воспользовался всеобщей суматохой и осторожно направился к красным двойным дверям у дальнего конца лаборатории. Он давно хотел узнать, что за ними происходит и какие исследования скрывают там от Оширо.

Как он и надеялся, сигнал тревоги заставил кого-то открыть эти двери. Наружу выскочил какой-то техник, а Кен проскользнул внутрь. И вовремя – позади с жужжанием заперлись замки. Отрезанный стальной баррикадой от преследователей – ведь у Оширо не было доступа в эту часть здания, – Кен поспешил пройти дальше.

Идти он старался как можно осторожнее – сирены замолчали – и вскоре услышал голоса; из открытой двери на пол коридора падал луч света. Заглянув за дверь, Кен увидел крошечное помещение с целым рядом раковин. На полках лежали зеленые халаты и одноразовые перчатки, сильно пахло мылом и йодом. В окне, ведущем в соседнюю ярко освещенную комнату, были видны фигуры в халатах и масках, склонившиеся над операционным столом. Судя по торопливым движениям, сирена застала хирургов в самый разгар работы.

Кен уже собирался идти дальше – не дай бог заметят, – но тут фигура повыше сделала шаг в сторону, и профессор разглядел пациента.

Сейхан…

Ожидая худшего, он зашел в комнату с раковинами и прильнул к окну.

– Времени на подготовку и искусственную кому нет, – раздраженно бросил хирург. – В качестве испытуемого она уже не годится.

–Хай, доктор Хамада, – отозвалась медсестра. – А что насчет плода?

– Если действовать быстро, то кое-какой прок будет. Она привязана и от боли потеряла сознание; проведем гистерэктомию без анестезии. Достанем плод вместе с маткой. Не лучший вариант, но стволовые клетки все равно получим.

– Я подготовлю инструменты.

– Поторопитесь. Бункер внизу скоро взломают.

–Хай.

Пока сестра доставала что-то с полок, доктор Хамада с недовольным видом склонился над пациенткой.

– Не хочется терять такую возможность, – сказал он медсестре. – МРТ показывает, что личинки в мышцах уплотняются, готовясь перейти в третью возрастную стадию. Если уже не перешли. – Доктор пожал плечами. – Как ни жаль, мы вряд ли успеем изучить жизнеспособный эмбрион…

С ужасом прислушиваясь к словам доктора, Кен стал искать в комнатке какое-нибудь оружие. Медсестра вернулась в операционную, положила на стальной поднос хирургический пакет и вскрыла упаковку.

Как не вовремя…

Кен схватил первое, что попало под руку, и, нервно сглотнув, бросился в операционную. Стоявшая ближе к двери медсестра закричала от неожиданности. Мацуи поднял наконечник огнетушителя и распылил пену прямо ей в лицо; ослепленная, медсестра пошатнулась. Кен протиснулся мимо нее и с размаху ударил доктора огнетушителем по голове. Раздался стук металла о череп, и Хамада осел, а затем повалился на пол. Сестра протерла глаза и увидела, что стало с ее начальником. Мацуи сделал лишь шаг в ее сторону, и та сорвалась с места. Гнаться за ней не было времени. Может, в суете эвакуации она не сразу найдет, кому рассказать о случившемся…

Кен поспешил отстегнуть ремни, которыми Сейхан была привязана к столу. Ее голова свесилась набок, как у пьяной, губы скривились от боли, к катетеру на руке тянулась трубочка капельницы. Кен взялся за трубку, готовый ее выдернуть. Он собирался вытащить Сейхан отсюда на руках и где-нибудь спрятать.

Но что потом?

Скорее всего, их обоих быстро поймают. Так не лучше ли воспользоваться каталкой? Кен открыл верхний шкафчик и начал искать подходящее лекарство, водя пальцем по этикеткам на флаконах. Морфин? Отличное обезболивающее, но слишком рискованно для ребенка. Адреналин!.. Если это поможет вывести Сейхан из бессознательного состояния, то боль она выдержит. По крайней мере, они смогут выбраться отсюда.

Кен набрал шприц и ввел адреналин в трубку капельницы. Он не знал, какая доза нужна, поэтому из предосторожности решил вводить вещество понемногу.

Ну же, давай…

На полу издал стон доктор Хамада. Кену и самому хотелось застонать при мысли о том, что личинки внутри Сейхан могли начать переход к третьей стадии. Ребенку грозила невероятная опасность.

«Господи, хоть бы он ошибался», – подумал Кен, глядя на живот Сейхан.

ВТОРАЯ СТАДИЯ

Личинка медленно двигалась по размякшей и надувшейся мышце. Она увеличилась в десять раз с прошлой линьки и теперь достигла полсантиметра в длину, однако ее сегментированная наружная оболочка не могла больше растягиваться и начала темнеть. Из-за давления в нижней части эпидермы расположенные за мозгом железы стали выделять экдизон, гормон линьки, чтобы она вновь сбросила кожу.

Личинка замедлила движения и сократила питание, потому что не могла больше использовать запасы для еды и потому что мандибулы затвердели; жевать было трудно. Между мягкой эпидермой и твердой наружной кожицей образовалась густая смазка. Головные железы и грудной отдел набухли от жидкого шелка, который понадобится, чтобы сплести кокон. Несколько часов личинка будет спокойно расти, пока не выберется на свободу из прежней кожи.

Однако время еще не подошло. В теле до сих пор происходили изменения: по бокам появились белые пятна – имагинальные диски, отмечающие место будущих крыльев. Серебристые ниточки готовились превратиться в трахею.

Ползая внутри мышцы, личинка наткнулась на что-то твердое и ощупала продолговатый предмет мандибулами.

Путь преграждала плотная шелковистая масса. Обнюхав ее, личинка почувствовала, что внутри.

Когда она протискивалась мимо препятствия, стали видны метаморфозы, происходящие внутри шелкового гнезда. Там находилась еще одна личинка.

Казалось, что она не двигается, но под оболочкой продолжала развиваться жизнь: формировался новый слой кожицы, росла еще одна пара мандибул для сверления кости.

Как только личинка преодолела препятствие, ее развитие замедлилось в ожидании того момента, когда она тоже сплетет гнездо и подготовится к трансформации.

Скоро придет ее время.

Глава 34

9 мая, 12 часов 39 минут по японскому времени

Фудзикавагутико, Япония

Сейхан проснулась от острой, почти ослепляющей боли между глаз. Десятилетия жестких тренировок в Гильдии научили ее контролировать автономные рефлексы, и, несмотря на мучительную пульсацию и туман в голове, она лежала и пыталась восстановить дыхание, не подавая виду, что пришла в себя.

Как только резкий приступ боли прошел, Сейхан разлепила веки. В глаза бил яркий свет. От твердого холодного стола по голой спине бежала дрожь. Сильно пахло антисептиком. Сердце билось чересчур быстро.

Слева доносился чей-то отчаянный шепот:

– Давай, давай, давай…

Сейхан узнала акцент профессора Мацуи и услышала панику в его голосе. Желая оценить обстановку, она не спешила двигаться, боковым зрением улавливая все детали.

Я в операционной.

А вот и Кен со шприцом в одной руке и стеклянным флаконом – в другой.

– Нельзя вводить слишком много, – бормотал он себе под нос, вставляя иголку в ампулу.

Она снова обратила внимание на свой неестественно быстрый пульс.

Адреналин…

Поняв, что Кен старается разбудить ее, Сейхан повернула лицо в его сторону, но в этот момент позади профессора выросла тень – в маске и хирургическом халате.

Сейхан все равно узнала его.

Доктор Хамада…

Он потянулся руками к шее Кена.

Больные мышцы уже были напряжены; Сейхан легко соскользнула со стола и, не отрывая глаз от Хамады, взяла из открытого набора инструментов скальпель. Штатив с капельницей упал, вырвав катетер из ее руки. Другой рукой она схватила доктора и приставила кончик скальпеля прямо к пульсирующей сонной артерии. На коже выступила капелька крови.

– Он нам нужен? – спросила Сейхан сквозь потрескавшиеся губы.

Кен не сразу понял, что происходит и как ответить на вопрос. Он переводил взгляд с лица пленного доктора на скальпель и обратно. Хамада напрягся, явно понимая, что его жизнь зависит от следующих слов Кена.

– Я не… наверное… – Кен посмотрел на дверь. – Включилась сирена, здание эвакуируют. Он говорил что-то про выход через бункер.

– Покажешь нам, – прошипела Сейхан на ухо доктору и толкнула коленом сзади так, что он повалился на пол. – Сторожи, – сказала она Кену, протянув ему скальпель.

Энтомолог взял инструмент трясущимися пальцами, но тут же усилил хватку.

Сейхан покопалась в мусорной корзине с пометкой «медицинские отходы» и достала себе халат, даже не обратив внимания на пятна крови. Потом засунула волосы под хирургическую шапочку и повязала на лицо маску. Если что, можно будет опустить голову. Благодаря полуазиатскому происхождению Сейхан надеялась сойти за члена японского медперсонала.

Закончив, она велела Кену проделать то же самое. Профессор юркнул в соседнюю комнату и через минуту вернулся в облачении хирурга.

Сейхан заставила доктора подняться.

– Выведешь нас отсюда – будешь жить.

Хамада энергично закивал.

– В конце коридора есть лифт.

Передвигались тесной группкой. Сейхан держала Хамаду за халат, прижимая скальпель к его боку. Всего один разрез и поворот лезвия нанесут смертельное ранение. Доктор наверняка это понимал.

С запястья Сейхан капала кровь – из того места, куда был вставлен катетер, – однако боли она почти не чувствовала.

– Что ты мне ввел? – спросила она у Кена. – Морфин, фентанил?

Она помнила слова Хамады о том, что сильные анальгетики опасны для ребенка.

– Нет, – ответил Кен. – Только адреналин, а что?

– Ничего. Просто боль немного утихла.

Кен и Хамада переглянулись.

– Что? – Сейхан заметила тревожный вид профессора.

– Перед третьей стадией личинки на какое-то время замирают. Возможно, поэтому боль и утихла. А вот когда они начнут вылупляться…

Профессор не договорил.

Когда они добрались до лифта, Сейхан воспользовалась ключом-картой Хамады, чтобы вызвать кабину.

Лифт поехал не вверх, а опустился на один уровень. Кен по ее просьбе заблокировал двери кабины, а Сейхан нажала скальпелем так, что доктор вздрогнул.

– Это ловушка? – спросила она.

– Нет-нет, – с выражением боли на лице отозвался Хамада. – В случае нападения все входы в лаборатории подвальных уровней блокируются. Только у старшего персонала есть доступ к пятому уровню. Для исследовательского бункера имеется собственный маршрут эвакуации с целью обеспечить спасение особо важных сотрудников компании.

Сейхан глянула на Кена в поисках подтверждения слов доктора. Тот с тревогой кивнул.

– Я слышал, как он говорил, что выход внизу скоро закроют.

– Так и есть, – подтвердил Хамада.

Время было на исходе, так что в отсутствие иного плана Сейхан вжалась поглубже в лифт и кивнула Кену, чтобы он последовал ее примеру. Едва закрылись двери, по коридору пронеслось эхо громкого взрыва, словно пытавшегося их остановить.

Слишком поздно.

12 часов 48 минут

Грей припал к полу округлой лаборатории, отмахиваясь от дыма. С боков его прикрывали Айко и Палу. Хога и Эндо, по-прежнему в масках, были ближе к эпицентру – это они бросили взрывчатку на замыкающее устройство больших красных дверей из металла.

Прорезая дым, двери повалились на пол.

– Встаем! – приказал Палу, обращаясь к Юкио Оширо, главе исследовательской лаборатории. Несколько минут назад они обнаружили, что лаборатория пуста, и в тот момент в помещение вбежал мужчина, крича на японском, что все выходы из подвальных уровней заблокированы. Судя по его командному тону, Оширо принял членов группы за охранников.

Он понял свою ошибку, когда на него наставили оружие и заставили встать на колени, сложив руки за головой. За две минуты Айко подробно допросила Оширо, узнала, какую должность он занимает, и заставила его открыть стенной сейф, где хранились исследовательские файлы на случай эвакуации. Для открытия сейфа использовалось сканирование сетчатки глаза. Правый глаз доктора уже опух после того, как Эндо впечатал лицо Оширо в считыватель.

Собрав и уложив документы в рюкзаки, члены группы продолжили искать Кена и Сейхан. О девушке Оширо слышал впервые, а вот профессора Мацуи, судя по угрюмому взгляду, он знал. Похоже, в суете Кен ускользнул, не оставив преследователям возможности его догнать.

Умно́…

Грей махнул в сторону взорванных дверей: теперь можно попасть в строго охраняемую часть здания. У Оширо не было доступа в это отделение, поэтому помощи от него ждать не стоило – и все же Палу потащил доктора за собой. Он должен знать о текущих исследованиях не только то, что указано в материалах, а намного больше. В общем, Оширо им еще пригодится.

Члены команды прошли мимо нескольких пустых операционных и медицинских лабораторий, тихонько окликая Кена. Грей тревожился: время на спасательную операцию было ограничено, да и рисковать документами и главой лаборатории нельзя. Надо выяснить, как спастись от бедствия с одокуро.

Айко, видимо, поняла его и бросила на Грея суровый взгляд. Если что, они выберутся из заблокированного подвала – взрывчатки было еще много, – однако каждая минута промедления ставила под угрозу всю операцию.

Вдруг Кена поймали и он уже мертв?

Хога замер и опустился на одно колено. Затем поднял пальцы – кончики их были темными и влажными.

Кровь.

Рискуя миссией, Айко приказала идти вперед, по следу. В конце коридора они наткнулись на лифты с дверями красного цвета, как и те взорванные в лаборатории.

Эндо кивнул на небольшую дверцу сбоку: за тонким окном виднелась ведущая вниз лестница.

Вниз, а не вверх.

Раз уж Кен добрался сюда, то возвращаться не стал бы.

К сожалению, выход был заперт.

Пока Хога с Эндо готовили новые заряды взрывчатки, Грей спросил у Оширо:

– Что там?

– Я не… – Ученый покачал головой.

– Наверняка ходят слухи, – перебил Грей. Даже в засекреченных государственных учреждениях все перешептываются и обмениваются информацией. – Что там делают?

Оширо опустил взгляд.

– Говори! – Палу схватил его за воротник.

– Опыты… Ставят опыты над людьми, – пробормотал Оширо.

12 часов 50 минут

– Приступаем ко второй фазе, – отдал приказ Такаси по зашифрованной телефонной линии.

–Хай, джонин Ито, – отозвался командир островной базы компании в Норвежском море. – Будет сделано.

Такаси склонился над столом, представляя, как десятки самолетов взлетают с заледеневших ВПП. Через несколько часов они распространят колонии ос по всем крупным городам Европы.

Это был последний, седьмой приказ.

Самолеты «Фениккусу лабораториз» уже поднимались с других островов по всему миру. Достанется всем континентам, за исключением Антарктиды.

Довольный тем, что начатую им атаку никто не остановит, Такаси медленно встал из-за стола и потянулся за тростью. Хрупкие пальцы сжали набалдашник в форме огненного феникса в розово-золотых тонах. Острые бороздки и клюв впились в тонкую кожу ладони, когда Ито оперся на трость.

Даже небольшое усилие давалось с трудом. Немного успокоив дыхание, он прошел по татами, застилавшим тиковый пол. В отличие от дешевых современных татами из синтетики, эти коврики были сделаны по-традиционному – из сушеного тростника с рисом в центре.

Такаси доковылял до дальней стены кабинета и сдвинул в сторону ширму, за которой скрывался его личный сейф. Со второй попытки открыл при помощи правой ладони и беззвучно выругался, почувствовав себя очень старым. Новомодную охранную системы Ито установил по настоянию внука.

Видишь, к чему привела тебя осмотрительность, Масахиро…

Такаси потянул на себя толстую дверцу и извлек скромное содержимое сейфа: осколок янтаря под органическим стеклом, а внутри осколка – кости доисторической рептилии, детеныша аристозуха, небольшого динозавра с крокодилоподобной головой, относящегося к раннему меловому периоду. Его кости и череп кишели осиными коконами.

И все же Такаси предпочитал оригинальное название реликта, более изысканное.

Венец демона.

Трость пришлось прислонить к стене – отнести сокровище к столу Ито мог лишь двумя руками. Тяжелый янтарь был лишь частью настоящего артефакта, украденного из туннелей под Вашингтоном. Остальное за десятки лет ушло на исследование его смертельных тайн.

Такаси заботливо хранил этот кусочек, зная, сколько крови пролито и сколько жизней потеряно ради того, чтобы привезти его в Японию. Наконец-то исполнено давнее обещание, застывшее в янтаре. Проводимая в последние несколько дней операция стала и личной местью, и запоздалым национальным триумфом.

Вернувшись за стол, Ито глянул на трость у стены. Феникс являлся символом вечной сущности ос, способности одокуро восставать из пепла.

Как и новая Японская империя.

Это будет его подарок Миу – в память о ее жертве, о ее любви.

Даже с высоты своего личного кабинета Такаси слышал, как продолжается схватка на первом этаже: японские войска пытались атаковать Ледяной замок. Эхом доносились взрывы и огнестрельные выстрелы, такие далекие и незначительные.

Ито смотрел в окно на вершину Фудзиямы, окутанную черными тучами, среди которых мелькали молнии. Мощный ураган будто посмеивался над ничтожностью столкновения на земле.

Хотя медлить все-таки не стоит.

Такаси взял телефон и сделал еще один звонок, перед тем как направиться к личному вертолету на крыше пагоды, который одним махом унесет его в безопасное место. Здесь все кончено. Единственное, что нужно забрать из этого здания, лежало на столе. Кусочек разбитого сердца Миу.

Ито накрыл Венец демона ладонью.

Дело сделано, любовь моя.

Раздался щелчок, пошло соединение. Глава охраны, ожидавший последний приказ Такаси, дал короткий ответ: зажигательные заряды, встроенные в пагоду, будут приведены в действие.

Пора сжечь Ледяной замок.

Глава 35

9 мая, 5 часов 51 минута по центральноевропейскому летнему времени

Величка, Польша

Оставь надежду…

Элена вспомнила слова Монка, которые тот произнес на входе в шахту. Цитата из Данте действительно звучала как предупреждение.

Дельгадо спустилась в пещеру вслед за остальными. Напряженная атмосфера и витавшее в воздухе чувство страха не располагали к беседе. Петр, брат Клары, остался снаружи, на тот случай если тайная дверь закроется сама по себе.

Фонарики других членов группы прореза́ли темноту, мелькая в разных направлениях. Слева послышался плеск воды; Элена повернулась и увидела огромное водяное колесо из дерева. Вода текла с потолка пещеры и уходила через отверстие в земле.

Может, наверху есть потайное озеро? Там точно был виден открытый люк, через который и хлестала вода. Вероятно, он открылся, как только Кэт нажала кнопку в форме осы, после чего опустился мостик.

Старинный механизм, как и бревна, которые трогала Клара, побелел от долгих лет соприкосновения с солью. Правда, эта деревянная постройка еще могла говорить – точнее, стонать.

Зубцы издали зловещий скрип, а вращающееся колесо жалобно вздохнуло.

От этих печальных звуков по телу Элены пробежала дрожь, да и в пещере вдруг стало как-то холодней. В соленом воздухе пахло сыростью, а еще чем-то горьким и едким.

Как от залитого водой костра.

Свод пещеры достигал высоты трехэтажного дома. Помещение было просторным, прямо как часовня Святой Кинги, но через пару шагов стало ясно, что на этом его сходство с польским собором заканчивается.

Каменный пол выглядел обожженным. Повсюду виднелись следы погребальных костров, и Кэт подошла к ближайшему.

– Обгоревшие кости, – сказала она и посветила фонариком на остальные бугорки. Некоторые были собраны в плотные кучки, другие рассеяны.

– Наверное, это останки шахтеров, которые не смогли отсюда выбраться.

Монк подошел к высокому холмику.

– И их лошадей, – добавил он, печально качнув головой.

Элене рассказывали, что шахтеры и их лошади почти никогда не видели солнечного света. Согласившись на такую работу, они словно отправлялись в тюремный карцер. Неудивительно, что заражение удалось ограничить.

И оставить в секрете.

Аккуратно обходя могильные холмы, Клара перекрестилась, прикладывая кончики пальцев ко лбу, груди и плечам. Элена повторила ее жест, моля господа о спасении.

Кэт остановилась и тронула носком ботинка маслянистый слой сажи у высокой кучки пепла.

– Чтобы зачистить шахту, сюда принесли бревна, потом залили все керосином и подожгли, завалив вход в пещеру.

Разглядывая пепел, Элена пыталась представить, каково было шахтерам, попавшим в ловушку. Судя по расположению холмиков, они не поддались панике, не побежали к выходу. По рассказам Клары она поняла, что шахтеры были тесным сообществом, семьей. Большинство из них к тому моменту уже серьезно болели, а может, поняли, какую угрозу несут напарникам, и решили пожертвовать собой ради всеобщего блага.

Элена снова перекрестилась – на этот раз из уважения к мертвым, ведь их страдания спасли мир, не позволив заразе выбраться из шахты.

«Вот настоящие святые», – подумала она, глядя на останки.

– Сюда! – позвал Сэм.

Вместе с доктором Сласки энтомолог обошел стороной шахтерское кладбище и двигался вдоль стены, чью нижнюю часть покрывал слой сажи. Казалось, огонь волнами накатывал на камни, обжигая их. Члены группы подошли ближе. Сэм и доктор осветили фонариками стену – и та ответила красноватым сиянием.