скачать книгу бесплатно
– Благодарю тебя, мужественный рыцарь, что спас мою никчемную жизнь! Забери меня с собою, и я буду любить тебя до конца моих дней!
Все дружно расхохотались, а я вдруг увидел глаза вассала, и улыбка сползла с моего лица. Амато было не до смеха, его тронуло до глубины души её наивное признание. Он подхватил малышку на руки и усадил в седло. Мы отъехали до конца деревни, но девочки так никто и не спохватился, хотя шли мы нарочито медленно и важно. Всадница восседала впереди всех, подобно царице Савской, а Амато пешим вёл коня под уздцы. Нужно было видеть счастливое лицо наездницы, казалось, что сбылась мечта всей её детской жизни. Прекрасный рыцарь увозит красавицу в своё тридесятое королевство… Они о чём-то переговаривались, и лишь у последнего дома расстались. Спустив девочку на землю, Амато поцеловал её в обе щеки и отправил к родителям, но она стояла, как вкопанная. Прежде чем мы скрылись из виду, он ещё несколько раз оглянулся на становившийся всё меньше вдалеке силуэт.
Никто больше не решился над этим подшучивать. Амато погрузился в сумеречное настроение, таким его трогать было опасно. Я пытался понять, что происходит в его душе. Какой ледник в нем обрушился и почему так сильно тронули могучего война слова ребёнка?
Ночью мы разожгли костёр и расселись вокруг него, вкушая только что приготовленную пищу и согреваясь. Патриция, по обыкновению, жалась ко мне, как ребёнок к отцу во время внезапной грозы, пряча лицо от присутствующих. Рядом с нею с другой стороны сидела Маркела, отделяя её от мужчин, и тем самым успокаивая и защищая. Страх, который всё ещё преследовал мою жену, не проходил. После всего пережитого ею, это было не удивительно, а скорее естественно, и это все хорошо понимали.
Амато сидел напротив, а рядом с ним ещё четыре воина, двое других стояли на страже. Одного из солдат звали Густаво, он был у отца самым лучшим фехтовальщиком и обучал всех, в том числе и меня, владению оружием. Именно его отец оставил главным защитником своего замка, уходя в поход. К моему удивлению, Густаво сам проявил желание нам помочь и сопровождать в пути. Он не был женат и не имел детей, поэтому не привязан ни к кому, как многие из тех, кто предпочёл остаться. Второй воин, сидевший рядом с ним, был ещё совсем молод, но уже хорошо вышколен и расторопен, его звали Дрэго.
– А девчушка-то бесстрашная была, – вспомнил Густаво, отпивая глоток вина из фляги, – похоже, приглянулись Вы ей, Амато. Нужно было взять малышку с собой, воспитали бы по-своему усмотрению и вырастили себе красавицу жену!
– Что ж сам не женат, если такой умный? Вон скоро седина полезет, а всё в холостяках ходишь? – отпарировал Амато.
– А мне так: что не баба – то жена, – самодовольно ответил Густаво.
Дрэго поддержал его одобрительным смехом.
– А Вы, Амато, покатали девочку и опустили…
– Опустил, говоришь? – в голосе Амато прозвучали железные нотки.
– Ну да, с небес на землю, она даже расплакалась, мечтала ведь уехать с рыцарем в далёкие края, так и льнула к Вам!
– Да, была мысль приручить оленёнка, только всё равно бы охотник убил, – уклончиво ответил Амато, опустив глаза. – Была б постарше, другое дело!..
От этих разговоров Патриция и вовсе занервничала, Маркела увела её спать в экипаж. Звёздное небо священным куполом древнего храма смотрело на нас миллионами глаз. Я слушал их болтовню и молчал, представляя себе, как выросла бы эта девчушка и растопила айсберг в сердце Амато. А потом возник образ дочери вдовы после свидания в сарае, она явно не ожидала к себе подобного отношения, и я понял всю бессмысленность этой идеи. Какой должна быть женщина, чтобы исцелить его изувеченную душу?..
Вина хватило на всех, мужчины разогрелись, беседы пошли всё более жаркие, воспоминания удали мужицкой, и кто кого сильней, да лучше. Мне стало скучно. Я отправился проверить посты. Поговорил с одним солдатом, потом с другим, отошёл в лес по нужде.
Тишь. Лунный свет создаёт атмосферу таинственности этой прохладной ночи. Где-то прокричала ночная птица. Глаза привыкли к темноте. Я вначале подумал, что мерещится, но после понял, нет. В десятке шагов от меня появился призрачный женский силуэт, когда-то подобное видение помогло мне выбраться из непролазной чащи со стаей волков.
Словно тонкая игла пронзила сердце, а в игле той нить, и она потянула меня за собой, я сделал несколько шагов навстречу и остановился. Иллюзия не исчезла, а стала ещё ярче.
– Кто же ты?!
– Догадайся сам!.. – она ещё приблизилась, и я разглядел языки голубого пламени, облизывающие её эфемерный стан. Смутный образ ускользал, не поддаваясь глазу, но сердце билось всё быстрей.
– Благодарю, что вывела меня тогда!..
Будто бы кивнула в знак согласия.
– Кто же ты такая, прекрасная нимфа, что ходишь за мной по свету, оберегаешь и выручаешь меня. Матушка ли моя?
Она покачала головой из стороны в сторону. Её размытый образ что-то смутно бередил в моей памяти.
Я отступил назад. Вспомнилось, как лаская это божественное тело, я содрогался от страсти, переполняющей всё моё существо. Такое было только с ней…
– Не бойся, я не причиню тебе зла.
Она протянула руки, и я почувствовал, что погружаюсь в какое-то странное состояние. Силы внезапно покинули меня, падаю на землю, как подкошенный, но сознание остаётся ясным, – это не сон, всё вижу и понимаю, только больше не владею собой и не могу шевельнуться.
– Я так истосковалась по тебе, любимый! – светящаяся сущность прильнула ко мне, и обжигающий холод прошёл волной по телу от ступней до макушки, наполнив пламенем.
– Эделина! – выдохнул я тщательно погребённое в памяти имя.
– Наконец-то, узнал! – в этот момент по ней пробежали красные огненные всполохи.
Всё задрожало, словно земля отторгала меня, подбрасывая вверх.
– Ничего не бойся!
– Ты меня убьёшь?
Она засмеялась.
– Я ради тебя осталась между мирами, прошла сквозь тысячи преград…
– Прости меня, Эделина!
– О, глупый, несмышлёный мальчик, что ты мог изменить?! Такова плата за бессмертие! Я нарушила закон и плачу за это, но ради тебя я готова на всё! И если надо, переверну этот свет! Больше ничто не станет между нами…
Её призрачное тело будто растворялось во мне. И я ощутил невыносимый жар, испепеляющий мои внутренности. Невыносимая жажда одолела меня. Я пылал, подобно костру, у которого только что грелся. Возбуждение, похожее на сумасшествие, овладело мной. Я катался по земле, еле сдерживая крик, пытавшийся вырваться из моей груди. Меня бы сочли одержимым, если бы увидели в таком состоянии. Наверное, так оно и было. Какое-то мучительно-бесконечное мгновение, но потом блаженство пронзило каждую клетку моего естества. Тело обмякло и приросло к земле. Испытав нечто, не поддающееся объяснению, я почувствовал себя частью чего-то необыкновенно огромного и неизмеримо мощного. Мышцы наливались силой, словно заново возрождённые к жизни. Яркий свет сиял внутри, но не слепил, не обжигал, а наполнял теплом. Как только я успел осознать это, всё исчезло. И призрак Эделины вновь очутился надо мной.
– Ты ещё вернёшься? – еле шевеля губами, прошептал я.
Но она растворилась в воздухе, будто её и не было.
– Эрнесто! – голос Амато звал меня, я увидел его: он приближался с зажжённым факелом в руке.
– Эр-нес-то-о-о! – ответило эхо.
– Я здесь, – голос не подчинялся мне.
– Что-то случилось? – вассал подбежал и помог подняться.
– Споткнулся, наверное…
Тело показалось тяжёлым, будто налитым свинцом.
– Вставай, я тебе помогу! Что-нибудь болит? – он протянул мне руку.
– Да, нет, вроде бы всё хорошо. Спасибо, Амато!
– Ты всех напугал, – он редко говорил со мной на равных, – тебя уже час все ищут по округе.
– Мне показалось, что прошло всего несколько минут.
– Мы уже проходили здесь, возможно, ты лежал, потеряв сознание, и тебя не заметили во тьме? – он ломал голову, как такое могло случиться.
Что я мог ему ответить, что встретился ночью в лесу с призраком сожжённой возлюбленной?
Ещё одно необъяснимое изменение произошло со мной – теперь я видел в темноте намного лучше, за границами света, исходящего от факела, так, словно днём, только в другой цветовой гамме. Всё было ярко-синим, а очертания деревьев и кустов оранжево-красные, как огненные языки пламени, в которых я только что побывал.
Часть 2. Глава 6
– С тобою, правда, всё в порядке? – он ещё раз внимательно посмотрел на меня, осветив пламенем факела моё лицо. – Пока мы наедине, Эрнесто, позволь тебя попросить… – он не решался сказать.
– Ну же, говори, я слушаю!
– Мне очень нужны деньги.
– Сколько?
– Достаточно много, чтобы выкупить одну жизнь.
– Я дам тебе их.
Голоса других воинов, зовущие меня, долетали с разных сторон.
– Он здесь! Всё хорошо! – заорал Амато так, что верхушки деревьев покачнулись.
Наверное, даже разбойники, будь они поблизости, испугались бы, услышав этот голос, и разбежались в разные стороны.
Когда я заглянул в экипаж, то нашёл Патрицию в слезах, дрожащей в объятьях Маркелы.
– Всё хорошо, госпожа, синьор уже здесь! – Маркела целовала её волосы и гладила по голове, как родная мать своё дитя. Они обе просияли, увидев меня.
– Любимый, ты жив!
– Всё хорошо, моё сокровище, я просто залюбовался звёздами и нечаянно заснул.
Мы крепко обнялись.
– Я вся извелась, жизнь моя!..
– Никогда ничего не бойся! Чтобы не случилось, всегда верь в лучшее! Чего вы все переполошились? Всё в порядке: руки-ноги целы, видишь, и голова вроде бы на месте, – я протёр глаза в надежде, что скоро пройдёт моё непонятное ночное виденье, но оно не проходило.
– Ты какой-то не такой, – Патриция вглядывалась в мои черты, – что-то произошло, просто ты не хочешь признаться…
Разве можно обмануть любящую женщину? Она всегда почувствует другую, даже если это дух, не имеющий плоти. Эделина ещё жила во мне, сладостной негой разливаясь по крови, я чувствовал себя так, будто только что вернулся из объятий пылкой любовницы полностью удовлетворённым. Но совесть меня не тревожила, это была совсем другая любовь, случившаяся ещё до Патриции. Ведь приняла же она меня таким, и вышла замуж, зная про связь с колдуньей. В любом случае, Эделина не оставила мне выбора, а значит и вины нет. Огненная душа овладела мной, как болезнь, которая не спрашивает, можно ли войти? А приходит и берёт то, что ей принадлежит.
– Мне не о чем рассказывать, любимая. Я здесь, рядом, и по-прежнему твой…
«Ага, попробовал бы я сказать правду, чтобы с нею стало?!»
– Успокойся и поспи, скоро тронемся в путь.
Я достал из потайного места под сиденьем деньги, спрятанные на случай ограбления, и передал обещанную сумму Амато, не унижая его лишними вопросами. Он благодарно поклонился, вскочил на коня и, не прощаясь, умчался быстрее ветра. Я не знал, вернётся ли он, чью жизнь или смерть ему вздумалось купить, выбор оставался за ним. Те, кто рядом с тобой по доброй воле, не наёмники и не рабы, они – свободные люди и их решения нужно уважать, с ними приходится считаться.
– Куда отправился этот страшный человек? – спросила Патриция.
– Он мне не сказал.
– И ты дал ему денег?
– Я ему по гроб жизни обязан, Амато сделал для нас очень много, и если он счёл, что пришло время расстаться, то так тому и быть. Он – вольный человек! – я замолчал, вдруг стало невыносимо тоскливо, от того, что его рядом нет. Наверное, впервые в жизни я ощутил, что значит настоящий друг. Отпрыски благородных семей, с которыми я провёл юность, умели только совместно развлекаться, но не дали мне и сотой доли того чувства. Брат Лучано был скорее духовным отцом. А Амато делил со мной беды и радости пополам, прикрывал в случае надобности своей грудью, стал незаменим.
«Зачем я его отпустил?!»
– Надеюсь, он больше не вернётся, – голос Патриции подлил масла в огонь.
– Как ты не понимаешь, нет вернее человека, если бы не он, я бы не смог вызволить тебя из плена и укрыть от Деметрио! – наверное, слишком грубо ответил, Патриция тут же вспомнила про своё умение плакать. Она боялась Амато и в чём-то даже была права: он не из тех добрых душ, что дарят другим покой и благодать. Он свиреп и беспощаден, в его душе много тёмных сил, но…
Я вышел из экипажа, оставив её без извинений.
– Густаво, теперь ты будешь за старшего! Собери людей, мы выезжаем.
– Будет сделано, мой синьор!
К утру мы достигли города, известного своими чудесными, целебными источниками. Сюда стекается множество народа, с разных уголков Земли. Амато будет сложно найти нас среди всех этих паломников, но и Деметрио тоже, а значит, есть возможность как следует выспаться и отдохнуть.
– Любимая, не желаешь окунуться в целебные купели? Гроты здесь издавна славятся чудесами.
За время пути мы не сказали друг другу ни слова, и моё предложение Патриция с радостью приняла как попытку примирения.
«Пусть так. Женщине не понять, что значит мужская дружба! Спорить с нею тоже бесполезно, а вот терпения не хватает, ещё и Эделина подбавила в мою душу огня. Я виноват перед ними обеими. Что ж, буду исправляться и проявлю максимум спокойствия и терпимости».
Патриция окунулась в священные воды, невзирая на холод, это делали многие немощные и больные, да и просто те, кто желал укрепить своё здоровье. Говорят, даже чума всегда обходила эти места стороной.
Молитвы слышались отовсюду, причитания отчаявшихся и возгласы надежды, фанатики и богомольцы, говорящие на разных языках, нищие и увечные, всё здесь гудело как пчелиный улей.
Я закутал мокрую Патрицию в тёплый горностаевый плащ и еле вытащил из толпы. Найти свободное место в постоялых дворах тоже оказалось непросто: все они были переполнены. Пришлось размещаться всем в одной комнате. В тесноте, да не в обиде, как говорится. Солдаты предпочли спать на полу, Маркелу пристроили на шкуре заморского зверя, которая спасала нас в пути от холода. А мы с женой спали на постели, рассчитанной разве что на одного постояльца. Так прошла следующая ночь. Несмотря на храп Маркелы и скрежет зубов кого-то из воинов, нам удалось выспаться.
После купания в лечебных водах, Патриция перестала бояться знакомых людей, стала гораздо менее скованна и даже начала понемногу разговаривать с Густаво. Перед отъездом мы посетили местный собор, чтобы возблагодарить Бога за всё и принести наши пожертвования.
В храме светло и необыкновенно красиво. Величественные колонны с воздушными арками, увитыми каменным кружевом, завораживают воображение, бело-голубые тона создают небесную атмосферу, фрески на потолках, расписанные лучшими мастерами прошлого, заглядывают ликами святых прямо в душу. Сюжеты из Евангелия воссозданы, как живые! Пока я любовался ими, Патриция решила исповедоваться.
Я же пребывал в растерянности и не знал, что делать с моею грешною душой. Эделина, Мичелэнджела, Анастисио, это только те жертвы, кого я знал по именам… Так или иначе, именно я стал причиной их безвременной гибели. Покаяться в убийстве священника тоже не мог, ибо случись подобное сегодня – вновь поступил бы так же. Такой груз, казалось, не выдержит ни один исповедник, мне его и нести дальше. Как ни просила, как ни смотрела на меня умоляюще супруга, я не сдвинулся с места.
«Добрый Бог, если Ты есть, помоги моей голубке, пусть исцелится от скорби и страданий душа её! Пусть тот, кого она носит под сердцем, будет Тобою любим и будет здоров. Сохрани друга моего Амато, и если нам не суждено больше свидеться, пошли ему милосердного господина. Мне же отвечать за поступки мои, которым нет прощения… Да будет воля Твоя!»
Часть 2. Глава 7
Ещё два дня пути и накатила смертельная усталость. В какой-то деревушке попросились на постой, все буквально валились с ног, на бедной Патриции не было лица, её рвало целые сутки то ли от беременности, то ли от того, что съела что-то испорченное.
Там мы застряли надолго. Я уже поимённо знал всех детишек хозяина, его прислугу, жену и даже любовницу. Мне всегда было интересно и занимательно наблюдать за течением жизни: будь то гуси, важно шагающие по двору, или люди со своими тайнами и интригами, любовью и ненавистью, низменностью и благородством. Тайны человеческих душ содержат в себе целый мир. Любознательному уму всегда найдётся пища для размышлений.
Я стоял возле дуба, растущего посреди двора, и смотрел, как малышня играет с собакой. Беспородная лохматая псина имела добрый нрав и терпела все детские шалости, носилась за костью под дружный хохот детей, прыгала в речку и даже возила на спине кота.
