скачать книгу бесплатно
– Я люблю её одну, она – моя! Мне всё равно, что с ней произошло. Пока сердце Патриции бьётся, я буду с ней, хотите вы этого или нет! – слёзы предательски застилали мне глаза, оставалось только уйти.
– Эрнесто, постой! – отец пытался меня остановить, но не стал догонять, он знал, что пока она там, я никуда не денусь. – Какой же ты ещё мальчишка!
Сумерки спустились на землю. Мой единственный верный друг хрипел подо мной от быстрой скачки. Скорость остужает душевную боль. Во всяком случае, отвлекает от скорбных мыслей. Когда я пришёл в себя, стало уже темно. В лесу заухала сова, и где-то неподалёку выли волки.
«Только сейчас не хватало погибнуть, идиот!» – осудил я себя, оглядываясь по сторонам. Незнакомые места чем-то напоминали те, в которых меня отыскал Лучано. Какими далёкими теперь казались эти события. Тогда во мне была другая боль, о которой теперь я почти забыл. Моя душа простилась с Эделиной, как только я встретил Патрицию… Теперь у меня нет ни той, ни другой, но Патриция ещё жива, а это значит, что ещё не всё потеряно! Только бы она дождалась, только бы не сотворила с собой непоправимого! Я развернул коня в обратный путь, ориентируясь по звёздам. Джюсто волновался из-за всё приближающегося волчьего воя и в какой-то момент резко рванул с места и скинув меня с седла, ускакал.
«Ну, спасибо, дружище, услужил!» – я поднялся с земли, влажный мох мягкой периной принял удар на себя, но в голове зазвенело, последствия того удара ещё до конца не прошли.
Стал пробираться сквозь кустарник, спасала луна, тонким, но ярким серпом светившая над головой. Путь, судя по всему, предстоял неблизкий, я примерно представил, какое расстояние мог преодолеть мой конь на полном скаку за это время… Ситуация сложилась неутешительная, но я был сам виноват. Не нужно было давать волю своим эмоциям. Коня не звал, чтобы не привлекать внимания хищников. И хотя меч был при мне, при большом скоплении тварей можно было остаться здесь навеки.
Странное светлое пятно мелькнуло неподалёку. Я вначале подумал, что это, возможно, Джюсто, и даже присвистнул, как делал обычно, подзывая его, но силуэт медленно передвигался, словно зависнув над землёй. Нечто зазывало меня, указывая путь. Почему-то я совсем не ощущал страха, хотя и не находил объяснений происходящему. Туманное светящееся «облако» вело меня вперёд, я даже подумал о Богородице, но тут же отвёл эти мысли: «С чего бы Царице Небесной вспоминать обо мне, грешном?!» Вскоре волчьи голоса остались далеко позади. Звёзды указывали верное направление, устав от нашего утомительного, молчаливого пути я присел на поваленное дерево, не отрывая глаз от колыхавшегося в воздухе полупрозрачного эфемерного сгустка.
Внезапно женский голос нарушил тишину ночи:
– Вставай! Она ждёт тебя!
– Кто?
– Та, которой ты нужен больше жизни, – ответило привидение.
– Кто ты?
В ответ тишина. Но я знал, что меня слышат. Поднялся и продолжил идти вслед за фантомом. Луна почти скрылась из виду, и стало совсем темно, я всё чаще начал спотыкаться и падать. Тогда видение приблизилось ко мне, и стал виднее женский облик. Полупрозрачная девушка, облачённая в свет, исходящий из неё самой, освещала мне тропу.
– Поговори ещё со мною, прекрасное видение, прошу тебя! – взмолился я.
– О чём ты хочешь знать?
– Как спасти жену?
– Ради любви можно пожертвовать всем. Прими всё, как есть. Слушай своё сердце, оно не обманет.
Мы вышли из леса, впереди была поляна, трава доходила до пояса, от росы вся одежда на мне промокла, но всё равно было жарко. Я узнал дорогу, по которой нёсся в этот лес.
– Благодарю тебя, кто бы ты ни была!
– Прощай, добрый рыцарь, и помни: ради любви можно пожертвовать всем, даже честью! – она растворилась на моих глазах, поднимаясь к небу.
Я услышал стук копыт, мирно идущих мне навстречу.
– Джюсто! Ну, где же тебя носило! – я обнял коня за шею и потрепал шелковистую гриву, конь ответил взаимной радостью, ему поскорее хотелось вернуться туда, где отборный овёс и чистая вода. Ещё одна долгая и бессонная ночь подходила к концу.
Часть 1. Глава 6
Безуспешные попытки взять замок продолжались несколько месяцев. Потери были с обеих сторон. Гибли люди. Усталость росла с обеих сторон. И, главное, что всё это казалось бесполезным. Змея, кусающая свой хвост, изображает знак бесконечности. Месть заканчивается новой местью и так по кругу. Значит, нам нужна полная и безоговорочная победа. Враг должен быть уничтожен.
Во время очередной разведки нам удалось перехватить нескольких лазутчиков Романьези. Не сразу, но они признались, что в крепости начались трудности с продовольствием, и что Патриция ещё жива и тщательно охраняется, оставаясь последним козырем в руках графа. Вид у них был жалкий, изнурённый. Нам продовольствие поступало беспрепятственно из нескольких поместий, не только моего отца, но и других знатных вельмож, принимавших участие в этом междоусобном конфликте.
– Ещё немного терпения, синьоры, и они сами откроют нам ворота и попросят о милости, как прошлый раз!.. – кузену из Венеции не терпелось вернуться домой: вяло идущие бои наскучили, к тому же он потерял нескольких хороших воинов, но несмотря на это, вкус грядущего обогащения всё же удерживал его среди нас. Федерико занимал в Венеции высокий пост и возвращаться с пустыми руками после длительных затрат ему было невыгодно. Смотрелся он достаточно импозантно и всё время поправлял свои длинные, густые усы; сросшиеся на переносице брови добавляли лицу суровости. Трое из оставшихся в живых вассалов беспрекословно подчинялись ему, зная взрывной и вспыльчивый характер синьора, следовали за ним повсюду. Он с ними поступал, как рабовладелец, грубо и неоправданно жёстко. От чего меня в глубине души коробило. Даже Деметрио никогда не позволял себе подобного. Видимо, Федерико знал их слабые места и умело манипулировал людьми, раз они всё терпеливо сносили. Блестяще экипированные, они поднимали образ и авторитет своего господина, но за душой у бедолаг ничего не было, а в карманах гулял ветер. Откуда же такая зависимость от хамоватого и беспринципного хозяина оставалось для меня загадкой. Братья походили друг на друга, как две капли воды. Их манера одеваться сильно отличалась от нашей, как и поведение. Я находил несколько смешным обилие золотых вышивок и перламутровых пуговиц на сорочках, используемых на войне, так же как и чрезмерный этикет: все эти нелепые поклоны и петушиное топтание резали глаз. Третий, напротив, молчалив и скрытен, как ворон, одетый всегда в тёмные тона, без излишеств, но из дорогих тканей. Он словно тень повсюду следует за Федерико, совершенно лишённый проявления каких-либо эмоций: ни разу не видел на его лице даже подобие улыбки, не слышал его голоса, возможно, парень вовсе без языка? Всегда скор и чрезмерно бдителен. Сколько ему лет, даже трудно сказать. Тело крепкое, тренированное, взгляд тяжёлый. В бою непобедим. Таких людей хорошо держать при себе, и не дай Бог иметь в противниках.
Его господин подчёркнуто предпочитает общаться с людьми своего уровня, поэтому избирательно-высокомерен с одними и подчёркнуто-расположен к другим, впрочем таких единицы. Ко мне относится с интересом и лёгкой иронией: ну как же, двоюродный племянник – был любовником ведьмы, которую сожгли на костре, неудачник, потерявший жену и побывавший в заточении, наследник большого состояния, на которое он не прочь был бы сам позариться…
Но всё же центром всеобщего внимания остаётся Деметрио. Всё крутится вокруг него. Мне отведена весьма скучная роль – внимать беседам старшего поколения и терпеливо ждать своего часа.
Ночью, когда я вышел по нужде, услышал голоса доносившиеся из отцовского шатра, они звучали тихо, по заговорщицки.
Джованни даже вышел и огляделся вокруг, нет ли лишних ушей поблизости. К счастью, мне удалось быстро укрыться в тени стоящего рядом дуба и остаться незамеченным. Кругом полуночная тишина, лишь караульные вышагивают положенные им часы, борясь со сном, все остальные отдыхают, чтобы набраться сил на новые тяготы грядущего военного дня. Из медицинского отсека доносятся стоны раненых, но к ним уже давно все привыкли, гораздо труднее свыкнуться с вонью ещё тлеющих останков, которые приходится ежедневно сжигать во избежание эпидемий. Борелли вернулся к закадычным друзьям.
– Говорю вам, сын не отступится, упрям мальчишка, я точно знаю! – отец хоть и тихо говорит, но бас его трудно не услышать.
– Весь в тебя! – подпевает ему в тон кузен.
– Это бесспорно, – голос Борелли всегда звучит с некоторой толикой лукавства, как у лисицы в человеческом исполнении. – Ты не думал о том, Деметрио, что иногда можно пойти на уступки.
– Что ты предлагаешь?
– Добейся через Папу развода, жени Эрнесто на нужной женщине, а эту придержи, будет чем его удержать. Разрешай им тайные свидания, и тебе хорошо, и мальчику спокойнее!
– Ты соображаешь, что говоришь?! – возвысил голос отец. – Это уже двоежёнство какое-то! К тому же, при первой же возможности голубки улетят… Мне что, всю жизнь за ним гоняться?!
– Если бы ты послушал моего совета тогда, скольких бы бед не случилось! Ну, бегал бы он к своей ворожее, стругал бы ей бастардов, а дома законная жена рожала бы тебе славных потомков. Устал бы он от своей девки очень быстро, страсть перегорает, а запреты только разжигают огонь, мне ли тебя учить… Осталось бы что? Крепкая и дружная семья.
– Как у тебя просто всё получается! Не хотел он тогда жениться, хоть режь его, как привороженный ходил. Света белого не видел! Если я умру, что он ещё натворит? Кому останется всё, ради чего жили и боролись наши великие предки?
– Ты ещё и сам мог бы детей настругать! Куда уж там о смерти думать?! Вон ещё какой красавец всем на загляденье! – голос дяди, чересчур медовый, вызывал во мне смутные сомнения о его предпочтениях…
– Если бы!.. Ты думаешь, будь я способен, остановился бы на одном?! Проклятое ранение, не оставило надежды.
Я своим ушам не поверил, отец признался в мужском бессилии?!
– Женщин-то я многих перепробовал, да вот только ни одна больше не понесла. Бесполезно всё. Одна надежда на Эрнесто, а у него в голове всякая дурь! Кого теперь принесёт после долгого плена его благоверная, ублюдка Романьези, или ещё чего хуже? Вот Бартоломео-то обрадуется, гореть ему в аду, пусть с голоду подохнет!
– Так ещё полгода можно сидеть в осаде, пока закончатся все их запасы! Это босяки голодные, а они там ещё не бедствуют, и не мечтай.
– Ну, коли беднота перемрёт, кто его защищать будет?.. – на этот риторический вопрос ему никто не ответил, все только дружно вздохнули. – Давайте о деле! Поплачет, Эрнесто, да и забудет. Так надёжнее.
– Эх, Деметрио, потеряешь ты сына! – Борелли впервые сказал что-то дельное. – Подумай ещё!
– Не сегодня-завтра пробьём стену, думать будет некогда, ни ты, ни я этого не сделаем сами. Нужен надёжный человек, кто не проговорится и не пожалеет…
– У меня есть такой, – Федерико явно был доволен собой, – любое самое грязное поручение исполнит и не пикнет, ручаюсь! Мой вассал Амато женщин ненавидит пуще змей… Скажи только как, всё сделает.
– Даже так? Да, ты совсем непрост, братец! – они весело засмеялись.
– Приведёшь мне его с утра, переговорим. Хоть одна хорошая новость! Мне проблемы не нужны. Годы идут, время уходит, нужно делом заниматься…
Я уходил, шатаясь, будто пьяный. В груди зияла огромная чёрная дыра, убившая во мне все надежды и веру.
Часть 1. Глава 7
«Амато, наверное, и есть тот самый молчаливый вассал, что преданный, как собака, ходит за хозяином, и, в отличии от братьев-близнецов, никогда при мне не получал от Федерико тумаков. Ненавидит он женщин, интересно, за что?!» – мысли не отпускали меня ещё долго.
Сон был тяжёлым и чутким, с первыми трелями птиц я поднялся, чтобы не пропустить встречу Деметрио с «верным человеком». Но при свете спрятаться гораздо сложнее, а подслушать и вовсе невозможно, когда рядом ходят люди, никто бы не понял такого моего поведения. Слуги готовят господам завтрак, выносят ночные горшки, приводят синьоров в боеготовность. Всё время кто-то проходит мимо и, здороваясь со мной, выдаёт с потрохами моё месторасположение.
Сделав вид, что прислонился к дереву в задумчивости, я, наконец-то, увидел усатого родственника, спешащего со своим подданным к отцу. Всё во мне похолодело и застыло как смола, чёрная и густая.
Амато по-своему красив, силён и мужествен, неужели этот человек – безвольная кукла в руках господина? Суровая мрачность черт, застывших на его смуглом лице, завораживает внимание. Чёрные, как южная ночь, глаза прожигают угольками застывшей в них злобы на всё и всех. Он могуч, словно герой из легенд и страшен, как сам дьявол.
Помедлив какое-то время, я вошёл в шатёр отца. Неожиданно прервав их «задушевный» разговор на полуслове, вгляделся в каменные лица. Здесь явно не ждали моего столь раннего пробуждения. Притворился, что ничего не знаю, и со всеми поздоровался, стараясь придать лицу непринуждённый вид. Уселся в кресло Деметрио и самым нахальным образом взял со стола, накрытого для завтрака, свежую пшеничную лепёшку, окунул её в мёд и принялся жевать, запивая душистым отваром. Они втроём недоуменно смотрели на происходящее.
В руках у вассала застыл, не успев быть убранным, пузырёк с ядом. Мы впервые встретились взглядом.
– Детали обсудим позже… – отец дружески похлопал воина по спине. – Хорошо, что ты зашёл, Эрнесто! – Деметрио обратился ко мне. – Дядюшка твой, к сожалению, нас покидает, но оставляет тебе надёжную защиту, лучший из его воинов будет теперь охранять твой покой круглосуточно!
Колет* Федерико блеснул в солнечных лучах жемчужной россыпью пуговиц. – Дела государственные ждут меня! Далее медлить не имею права.
«Представляю я, какие у тебя там дела!» – всё во мне кипело, но я сделал вид, что расстроен его отъездом.
– Я оставляю тебе своего самого дорогого охранника! Можешь полностью на него положиться! Нет дел, которые Амато не по плечу.
Тот только кивнул, в знак уважения, его глаза по-прежнему внимательно изучали меня, а рука медленно, но уверенно убрала пузырёк за пояс.
– Ценю твою братскую любовь, Федерико, и скорблю о потерянных тобою людях. Я не забуду того, о чём мы договорились, всё, что тебе причитается, ты получишь, и сверх того… – Деметрио обнял кузена. – Спасибо!
Я чуть не прослезился от душещипательной сцены, истекая ядом ненависти.
– Сын, поблагодари дядю, за такой бесценный подарок!
«Ценнее некуда. Теперь я под присмотром убийцы!» – попрощался молча, изобразив печаль от расставания.
– Благодарю, дорогой дядя! С таким ВЕРНЫМ и НАДЁЖНЫМ человеком, – я умышленно выделил эти два слова, – у меня будет шанс уцелеть!
Федерико слегка изменился в лице, но вовремя взял себя в руки.
– Амато, это твой новый хозяин, до тех пор, пока нуждается в защите. А после – я жду тебя с дарами! Деметрио Гриманни умеет держать слово, поэтому я спокоен.
– Всё будет исполнено, мой синьор! – низкий голос вассала прозвучал впервые для меня. Смолянистые кудри упали на лицо, прикрыв шрам у виска. Проводив господина взглядом, он повернулся ко мне, и мы снова встретились глазами, обменявшись душевной горечью наших разбитых сердец.
– Я очень рад, Эрнесто, что рядом с тобой будет такой могучий воин! И мне спокойнее, когда ты в безопасности, сын.
«Конечно, я ведь сам по себе ни на что не годный сопляк!» – ещё минута и я не сдержался бы.
– Благодарю тебя, отец! – глубокий поклон увенчал мой актёрский изыск.
Отныне я решил быть «хорошим сыном» и не перечить ни в чём врагу, ровно до тех пор, пока не всажу в спину Амато ножа. Нужно быть хитрее и действовать, как они, – исподтишка. Я подарю им моё послушание, но лишь для того, чтобы усыпить бдительность и воспользоваться доверием.
– Позвольте проводить моего господина?!
– Да, ступай, но возвращайся, как можно скорее! – я изобразил подобие улыбки. – Какие планы на сегодня, отец? – спросил я после того, как Федерико с вассалом удалились.
– У меня есть к тебе серьёзный разговор, Эрнесто!
«Да неужели?!»
– Я слушаю внимательно!
– Мне не просто это сказать, – он кашлянул, – но я долго думал над сложившейся ситуацией и решил, что не имею никакого права разлучать тебя с любимой женщиной.
«Заметьте, не супругой!» – отметил мой внутренний голос.
– Но при одном условии! – продолжил Деметрио. – Ты, как только получишь развод от Папы Римского, женишься на другой во имя продолжения рода.
«Которую, безусловно, выберешь мне ты!» – подумал я.
– Я найду для тебя самую приемлемую и подходящую партию, – подтвердил отец.
– Как это мило с Вашей стороны, предлагать мне двоежёнство, дорогой отец, – всё-таки я никудышный актёр, опять не сдержался.
– Я так и знал, что ты подобным образом воспримешь мои слова.. и будешь прав! Тогда ты должен понимать, что другого выхода у нас нет, как только отправить эту женщину в монастырь.
– Её зовут Патриция! И ещё совсем недавно Вы называли её дочерью! – я почувствовал, как затряслись руки от напряжения и злобы, как заскрипели зубы, мне хотелось его удушить собственными руками.
– Хорошо, Патрицию, как тебе угодно, – мягким голосом ответил он. – Ты должен понимать, что единственный и последний потомок рода Гриманни, прославленного веками и уважаемого даже Папой, не может иметь детей от женщины, побывавшей в чужих руках, испорченной грязной кровью. Мы все своего рода заложники сложившегося положения, сын мой. Прошу, подумай и сам реши, какой именно вариант развития событий тебе подходит больше.
Я сменил тон на более спокойный.
– Хорошо, отец, я подумаю и сообщу тебе о моём решении.
– Вот, это уже совсем другой разговор! Мною отдан приказ: сделать подкоп и взорвать одну из наиболее слабо укреплённых стен, не сегодня-завтра, победа будет за нами! Работы уже идут. Готовься к решающему бою, сын, отдохни как следует! – он с чувством обнял меня, а я чуть не лопнул от распирающей меня желчи.
От моего решения, конечно, уже ничего не зависит. Деметрио твёрдо решил избавиться от той, что станет пятном позора на родовом древе семьи.
* колет – верхняя плечевая одежда, короткая, до талии или бедер, распашная с застежкой на пуговицы или со шнуровкой. Колет прилегал по линии груди, талии, бедер, имел отрезную баску и разнообразно оформленную горловину: с высоким стоячим воротником, глубоким треугольным вырезом, овальным со вставкой. Рукава его не вшивались в пройму, а привязывались на отдельных участках (низ проймы, плечо, по бокам). Это обеспечивало необходимую свободу движения. Рукав прорезали на плече и локте. Во все щели и прорезы выпускали ткань нижней сорочки, а затем декоративную ткань отделки, образуя пышные буфы.
Часть 1. Глава 8
Вскоре Амато вернулся, проводив своего господина, он больше не выглядел зажатым в кулак, а наоборот, как-то внутренне раскрепостился, вечно стиснутые скулы ослабили напряжение, и взгляд стал немного добрее. Мне эти перемены пришлись по душе. Лишь в присутствии Деметрио его лицо принимало прежний суровый вид.
Он, как и полагалось, теперь повсюду следовал за мной, «оберегая бесценную жизнь наследника Гриманни», которая, в самом деле, ничего не стоила без Патриции и теряла всякую значимость. Мне было на руку то, что он всегда находился при мне, на виду, на глазах, под присмотром. Так, незаметно для нас самих, мы стали неразлучными. Постепенно завязывалось и общение.
– Откуда у тебя этот шрам, Амато? – спросил я во время обеда, заставляя его есть за своим столом, а не отдельно, как это было принято с нижестоящими.
– Лесная дикая кошка зацепила.
– А мне кажется, это скользящий удар ножом, почти возле самого виска. Ты был на волосок от смерти, – с иронией ответил я, поглощая кусок ароматно приготовленной курицы, почему-то хотелось его разозлить.
– У кошек бывают когти, синьор, – его брови сошлись на переносице, и он насупился.
