В недрах ангелы не живут

Обиду вскоре сменила радость, когда из пучины чистейшей воды вылезли камелии, они долго обнюхивали новое подношение из внешнего мира и решили помочь мне, точнее, разделаться с непрошенным гостем, который занял половину озера, проносясь быстро вдоль оболочки, лезвиями порезали ее на ремни, заодно и все оголившиеся нити. Меня они не поприветствовали, удовлетворившись своей работой, ушли в глубину.

– Ну, и на том спасибо, помогли и не тронули.

Батискаф также ушел на дно, забыла закрыть люк. Пришлось нырять, вязать веревки и вытаскивать на берег. Вроде и шарообразный аппарат, но колючки от солидного веса брони не давали быстро его перекатывать, застревали в мелкой гальке. Одно хорошо, что они пропускали валуны средней величины под собой. И вот, к концу второго цикла он стоял за клыком скалы возле обрыва с маленьким водоворотом, прячась от греха подальше, вдруг айсберг прилетит, хотя его время еще не вышло.

Бедный Принц, как ты там, все мечешься вокруг тора в поисках меня, надеясь на быстрый мой выход, или уплыл не дождавшись, – я тряхнула головой, прогоняя темную мысль. – Время идет, надежды тают, предполагая, что я разбилась о камни на острове, а как иначе могло быть, лететь с пятнадцатикилометровой высоты на острые камни, это просто экстрим для безбашенных афалий, вроде меня.

Пошарив по карманам в батискафе, нашла подаренный порошок со снотворным – ядом мусорога, размешала с фаршем из лангустов, бросила их камелиям. Как назло, одна проглотила оба куска, хотя старалась я бросить разным головам. Уснувшую подругу вытащила из воды и уложила в емкость с водой, яд мусорогов действует, как средство, вызывающее кому. В коме существа, бывало, проживали до пяти циклов, забывая дышать. Что делать со второй, порошок-то есть, а приманки нет, сдуру потратила всю.

– Размечталась дура на быстрый исход из ада, а как же наказания, – сплюнула с досады. – Придется ждать пищу извне. Ха-ха, сейчас Принц на блюдечке шлепнется.

Но нет, вторая камелия вернулась ко мне из воды и двинулась в направлении батискафа, покачалась, словно кобра, заглянула внутрь, затем влезла в него и растянулась на полу, поглядывая в окошко из прозрачного кварца на «сокамерницу». На все мои уговоры вылезти из аппарата или залезть в другую емкость она шипела и рычала, периодически смачивая голову и жабры в приготовленной для нее емкости. Одно успокаивало, что не бросалась на меня. Попробовала всыпать в пасть порошок, часть она сплюнула на пол. Стараясь больше ее не тревожить, чтобы не серчала, вытолкнула «ежа» на простор, установила его колючки на круглые валуны. Ведерком налила воды прямо на пол: пусть камелия лежит себе в луже, ждать нельзя, я не знала, сколько будет действовать яд на первую. Если она проснется, то придется выпускать, чтобы не умерла, а с двумя точно не справлюсь. Следующей попытки уже не будет. С ужасом в сердце я пробралась в свое кресло, раскачалась, валуны под передними шипами выскользнули в сторону, и батискаф устремился вниз, приближая свободу или смерть.

Все переживании и беспокойства достались Принцу, если я просто делала работу, то ему выдалась участь ждать. Ждать чего? Явления целого и невредимого батискафа или расплющенного о скалы, или чего мудрее, это неведение. Третий цикл он метался в неведении, нарезая круги вокруг пропасти в долине Смерти. После первых двух выбросов батискафа он примерно знал, на каком расстоянии от тора его искать. Без еды и отдыха, побираясь отбросами Мира рядом с ужасными созданиями, живыми черепами.

Циклопы довольно быстро передвигались при помощи мощных боковых плавниках, грозя клыкастой пастью, способной перемолоть любой величины кость в порошок. Изворачиваясь от них, Принц на бреющем заканчивал очередной виток, подняться выше нельзя, с течением спорить себе дороже, унесет далеко от вихря на десятки километров, пока не ослабеет поток. Сделав разворот на девяносто градусов и немного вверх, скат ушел от столкновения с черепом, налетев на второго, выныривающего из-за скалы. Челюсти со скрежетом сомкнулись на ласте слегка оторвавшегося от ската Принца, и снова, еще один. Потом еще и еще. Стада циклопов окружили в кольцо стража, решив покончить с назойливой мухой, лишающей скудной пищи. Пируэт за пируэтом, выполняя фигуры высшего пилотажа, скат уже не мог противиться напору хозяев поля. Все стрелы выпущены, даже арбалет с острием на конце, что выполнял роль штыка, канул в пасти черепа. Количество превосходило качество, один путь вверх. Рванув под узды, скат попал в мощную струю воды, и их отбросило на пять километров от водоворота. Страж с трудом заставил ската прижаться к тверди, но здесь поток опускался ниже, и спарке пришлось туго. Заметив возврат агрессоров, циклопы плотной стеной двинули в их направлении, один поднялся вверх в течение и стремительно приближался, легко управляя полетом, реагируя на каждое отклонение стража. Столкновения не избежать.

Остановить такую махину не в силах даже группе злобоежей, подумал принц, увидев возникшего за спинами черепов сверкающего огромного злобоежа.

– Злобоеж? – увиденный мираж от усталости и голода остановил стража.

Серебристый круглый шар с золотыми шипами на полном ходу, имея ускорение вихря, врезался в череп, проломив ему потылицу, и вращаясь, понесся мимо прочь из долины смерти. Принц пришел в себя, узнав в злобоеже милый смешной аппарат Софэллы, где сидела его принцесса. После длительного преследования ему удалось догнать серебристый шарик, но вскрыть легко не получилось, стража сносило сильное течение, и он, сняв ласты, упираясь в скалистый грунт, покатил батискаф дальше в более спокойное место, понимая, как это неприятно внутри его самой прекрасной единственной в мире самочке.

Насколько неприятно ей, до конца он знать не мог. Софэлла, скатившись по склону острова, угодила в водоворот. И внутри смешалось все: вода, рассыпанный порошок. Спирали камелии сверкали своими острыми лентами. Через минуту-другую она наглоталась этой смеси и отключилась на пару циклов, что творилось вокруг, ей было все равно.

Поток притих до умеренного, толкать не было больше сил, скат исчез, похоже, так же ослаб и парусоподобность крыльев унесла его за тридевять земель. Немного передышки, люк не открывается, неужели все погибли, или он пуст? Ужас дурных мыслей не давал сосредоточиться, и, как назло, скат увез спецрюкзак с необходимым набором инструментов. Булыжником отогнул искорёженные шипы, придавившие крышку, затем в безумии долбал по болтам, старался сбить их, не соображая, какой грохот стоит в батискафе. Через полчаса обессиленный сел на твердь, опершись на батискаф. Кислород в баллончике высокого давления, висящий на поясе, закончился, и он смиренно ждал наступления смерти, как вдруг в мерцающих огоньках моллюсков появились два силуэта скатов.

– Патруль не дремлет, – с досадой произнес последние слова Страж перед отключкой. – Все пропало, нас всех сожгут, как еретиков.

Два ската подплывали с максимальной скоростью на стометровой высоте. Не дожидаясь разворота и снижения, афалий-страж профессионально отцепился от своего питомца и, используя начальную скорость ската, ушел к батискафу. Перегнув новоиспеченного утопленника через колено, сдавил грудную клетку, выталкивая воду, которая могла просочиться в легкие. Затем дыхание рот в рот, удары в сердце и кислородная маска оживили Принца.

– Ну и перепугал ты меня, думал, опоздал, – с сильным выдохом воздуха произнес спасатель.

Афалий тихо закачал головой, и усталость четырех циклов борьбы быстро вернули его в царствие морфея. Спасатель прикрепил к нему маску, сам осмотрел батискаф. Подплыли скаты. Рюкзак с инструментами разложен, но ни один ключ не подходит, камень Принца очень неплохо заклепал резьбу и грани бронзовых гаек от крепления внутреннего замка, и завес. Пришлось изрядно повозиться с зубилом с молотком, оглушая себя и распугивая окружающих. Преследовавшая стая циклопов, услышав чужой звук, вернулась на поле боя и обнаружила захватчиков на своей территории, незамедлительно приступила к окружению и медленному сжатию кольца. Новый страж был укомплектован более современно, на королевском скате имелась серебряная броня, чешуей облегая его центральную часть цела, с продолжением по передней кромке крыльев, на спине укреплен гарпун, на концах крыльев закреплены острые лезвия, снизу на цепи острый плоский металлический диск.

Спасатель ухватился за узды и умчал навстречу ополчению долины Смерти. На всей скорости скат прошел на бреющем, и диск расколол череп циклопа на две части, вывалив хозяина наружу. Ему повезло, так как череп не может расти, они периодически производят линьку. Этот циклоп уже успел открепиться от стенок, представ розовым младенцем. Выходя из крутого виража, диск просвистел над вторым черепом, аккуратно снял костяную крышку с удивленного глаза. Залп из гарпуна с широким клинообразным наконечником лишил челюсти встречного противника. Далее, отцепившись от ската, воин, включив ранцевый движитель, ушел в сторону и налетел на следующую жертву сзади. Его пика влезла точно в «родничок», в точку соединения трех основных частей черепа. Скат в это время плавно, словно вальсируя, исполнял танец смерти. Его крылья легко и точно резали боковые плавники циклопам. Зазевавшемуся черепу, который не успел прикрыть крышку, подрезал основания глаза.

Черепа, видно, поняв, с кем имеют дело, применили тяжелую артиллерию: поднимали округлые камни и глотали вместе с водой. Далее, напрягая все тело и челюстные мышцы, они выстреливали их с невероятной скоростью: камни, словно снаряды, пронзали воду, откалывая куски гранита от попадавшихся на пути валунов, на расстоянии до пятидесяти метров. Циклопы заметили ожившее утомленное тело стража и изменили цель нападения. Попадания первых камней в достаточно поврежденный батискаф оставили после себя вмятину. Они легко проходили между упругих шипов и усиленных реданов до хрупкого бронзового корпуса, последующие попадания еще больше нарушали структуру битого водоворотом батискафа. Камни повреждали внутренние стенки желудка и глотки, и шлейф движения камня в воде окрашивался кровью. Вовремя проснувшийся Принц еле успевал менять положение за аппаратом. Второй скат, плавающий в не удел, спикировал к нему и, прихватив своего симбионта, умчал прочь. Под напором шквала каменных снарядов бронзовый батискаф ввиду хрупкости металла получил солидную трещину, и из нее, к изумлению всех, выползла камелия. Ужас волной накрыл черепа, они дрогнули и бросились прочь, лента камелии, сверкая золотым отливом, взвилась среди вкусного лакомства после заточения, она ловко проходила сквозь оскал грубых длинных клыков и выходила через глазное отверстие. Получив неожиданную подмогу, спасатель снова оседлал своего бронированного истребителя, нанося повергнутому в панику врагу увечья диском. Перезарядив гарпун, он расколол еще один череп пополам. Принц обрел своего ската и помповое ружье, поспешил на помощь. Еще пять минут мясорубки, и от мощи врага не осталось ни следа: часть лежала на каменистом дне, вторая исчезла в сияющей дымке вод.

– Клавдий! Ты! – изумленно выкрикнул Страж.

– Я собственной персоной, – улыбнулся в ответ жрец. – Твой скат вовремя нашел меня, еще секунд десять, и я был бы уже на Сейме на острове возле Лона. Мне осталось только закрыть за собой дверь, но он возник у меня на платформе, выпрыгнув из воды и пролетел тридцать метров, сбив охрану с ног. Хвостом зацепил меня, громко врезался в дверь, расколов ее пополам. Ну и повозились с ним, пока столкнули в воду.

– Я подумать даже не мог, что вы так владеете оружием! – восхитился Принц.

– Опыт никуда не денешь, тысяча циклов в особых спасательных частях просто так не проходят. Предчувствуя развитие похожих событий, десять циклов держал своего ската в боевом снаряжении.

Вернуло их в русло выполнения миссии легкое движение камелии между ними. Они схватились за копья и ножи, но она исчезла в трещине батискафа. Опомнившись, вновь разложили инструмент, стараясь подобрать чего-либо, но изувеченный корпус требовал кардинального подхода. Завалили батискаф на бок с трещиной, запустили воздух внутрь для Софэллы. Вооружившись мелкими пилками, спасатели принялись за свои обязанности. Вложив их в щель, половину цикла без отдыха они делали надрезы, соединяя трещины вмятин в общую линию разлома. Труд не прошел даром, рванув скатами в разные стороны, батискаф с десятимиллиметровыми стенками развалился на две части.

– А потише нельзя? – произнесла Софэлла, вынимая мундштук из рта. Сладко потянулась, выпрямляя свое изрезанное камелией тело.

– Как ты, цела? – заволновался Страж.

– Как видите. Не дали поспать. Ой! – присев, она только теперь увидела свое тело.

Множество мелких, длинных ран, полученных от плавника камелии, при неподдающимся счету кувырканиям в водовороте и качании по плато в сонном состоянии обоих. За эти увечья она получила дорогую блаженную награду – прикасания рук самцов при перевязке. Меня превратили в мумию, бинты, пропитанные лечебным соком древесного алоэ, согрели и сняли ноющую боль в дополнение к успокаивающим поглаживаниям рук. Освободили вторую камелию на свою голову, она продолжала спать. Затолкнуть ее обратно не дала подруга, она ревностно кружила и отгоняла нас. Пришлось ее усыпить. Жрец зарядил арбалет и выстрелил в нее отравленной стрелой, яд действовал медленно, и нам пришлось более часа убегать от ее смертоносного плавника. Она носилась, как бешеная, мы выработали тактику смены партнеров, только так смогли хоть немного отдыхать. Добавить порцию снотворного Верховный не хотел, боясь, что убьет ее совсем. Упаковав их снова в емкости, двинулись в путь, исторический путь – возвращения последней надежды на выживание разумного сообщества саламандр.

– О, Великий Юпитер, прости нас за поспешные решения, верни им жизнь, – тяжело воззвал к небесам Жрец. – Они так стары, дай им хоть раз произвести потомство.

Вторая попытка

Обсудив дальнейшее действие, экипаж снова ринулся в бой, выскакивая из надежного барьера гиперпространства прямо в том месте, где покинули «Питона».

– Твоя точность выхода меня пугает, – восхитился Тёма. – Вроде как и не прыгали, только станция ближе оказалась, звезда, кажется, на месте.

– Это не он точен, – осадил Хакер. – Временной пузырь пространство слегка засасывает в прежнее место.

– Что это за помутнения на экране? – Архимед всмотрелся в матовое пятно, расширяющееся в объеме.

– Это кинетическое оружие, – осведомил Тёмыч.

– Успел уже выпустить?! – удивился Хакер.

– Это они с прошлого раза не долетели. Он предполагал наше возвращение.

– Чего? – Архимед поднялся на подлокотниках. – Что это собой представляет?

– Уходить надо срочно, – поторопил Хакер.

– Успеем, раз они так медленно летят, – успокоившись, присел в кресло Архи. – Мы успели дважды прыгнуть и зарядиться.

Тёма разразился смехом.

– Купились, наивные. Это металлические пули толщиной и длиной с карандаш, заряженные положительными ионами, со сверхмагнитными свойствами. Они очень хорошо снимают энергетические щиты с корабля, чтобы следующая атака энергетических лучей и плазмы спокойно могла достать до корпуса.

– Так чего ты мозг пудришь?! – вскипел Архимед. – Уходим!

– Наши щиты выдержат это? – украдкой спросила Софья.

– Да, но потеряют 70 процентов. Чтоб восстановить, потребуется пятиминутная зарядка конденсаторов, которых у нас нет. – Тёма замялся. – Уйти не успеем все равно, сейчас или потом, придется принимать удар по полной. Архи, следующий раз выходи подальше, если он будет этот следующий.

– Уклониться? Они ведь неуправляемые.

– Неуклюжесть сотен тысяч тонн звездолета лишь на метры сдвинет в сторону. Еще инерция выхода не погашена, я все переключил на щиты.

– Что еще у него осталось? – Архимед осунулся в кресле, подпершись рукой в подбородок.

– Как минимум 80 процентов энергии, если не будет спешить выпускать плазму, подлетая поближе, замучает нас прыжками. – Тёма вывел на монитор таблицу. – Если делать выход поближе к планете, то у нас будет около двух часов 45 минут для общения с ней. Затем военная станция сможет применить оружие.

– Питона так просто не возьмешь, он понял наш замысел и ляжет на низкую орбиту Рассвета. Тогда все попытки пойдут Спасу под хвост, можем и не успеть даже выйти из гипера, – Хакер опустил свои кулаки на клавиатуру. – Необходимо оружие. Ему полученной от правительства энергии хватит еще на десятки наших подлетов.

– Чего нет у нас, точнее у «Азимова», ресурс корабля на исходе, – уточнил Тёма. – Подлатать необходимо на Луне, которая закрыта для нас.

– Тупик, вечные прыжки, – подвела итог Софья и, вздрогнув голограммой, спросила. – Подожди, а ракеты и эти пули откуда он возьмет? Они должны быть на исходе, Земля, тьфу, Рассвет ресурсы ему не предоставит.

– Логично, только энергетическое…

– Они уже на подлете, хватит рассуждать, если бы да кабы, – оборвал Архимед мирную беседу. – Гравизахаты есть на звездолете?

– Есть четыре штуки, со стороны трюма. – быстро отчеканил ответ Хакер, сбросив вальяжность с лица.

– Разворот на сто шестьдесят градусов.

– Они могут работать и при встречном направлении, – подключился к выполнению заданий Тёма.

– Нет! Срочно разворот.

– Есть, сэр!

– Впереди навешано много аппаратуры, а захваты можешь уже включать, – продолжил отдавать команды Архимед. – Какой у них радиус действия?

– Узконаправленно до 550 километров, веером или конусом и того меньше.

– А ты зачем их ловить будешь, хочешь, чтобы все до единого в нас врезались, – съерничала виртуалка.

– Ага, деду на гвозди железо собирать буду.

Корабль вздрогнул корпусом от выпущенной плазмы из двигательной установки, приобретая вращательное движение, меняя положение в пространстве.

– Не успеваем…, – матерился Хакер. – Всего на сто шестьдесят повернем.

– А я на сколько говорил? Вроде, на столько и просил.

– Хм, я думал, ты просто ошибся в градусах, приказал развернуться на сто восемьдесят, – недоумение появилось на лице Хакера.

– Под этим углом мы защитим верхнюю часть палубы, отправив днищем часть рикошетом в сторону, там меньше оборудования и глаже корпус.

– Снаряды на минутном подлете, – предупредил Тёма. – Гравизахваты фокусируют их в четыре пучка, отклонить от нас не могут, центральная часть осталась нетронутой.

– И не надо, снять энергоэкраны. Быстро! – всех ввел в суппорт Архимед. – Раскрыть трюм, поставить створки шлюза под выгодным углом отражения для рикошета. Что в трюме напротив шлюза?

– Термоядерный коллайдер, – спокойно ответил Тёма, заставив всех взглянуть глазами ужаса в сторону Архимеда. – Самый безболезненный уход из жизни, за каких-то пару пентасекунд.

– Прекрасно, стенка должна быть самой толстой, – улыбнулся в ответ он. – Хакер, подкинь хлама для мягкой встречи шустряков.

– Ну ты и отмороженный, – повел плечами Хакер. – Словно не я, а ты пролежал в криокамере. Давай, я лучше вручную подведу в фокус отражения створок шлюза вон тот внепланетный внедорожник,? Он сто восемьдесят тонн завесит, мишень отличная. – Не дожидаясь команды и возражения, он скинул ремни безопасности и побежал по коридору.

– Тёма, выключи гравитацию, лететь по коридорам ему будет быстрее, – предложил Архимед, зная, что остановить друга уже не в силах. – И открой все шахты лифтов.

Хакер тут же нырнул в открывшиеся двери лифта, вылетая их шахты, скорректировал движение и приземлился в открытую дверцу на спине скафандра, мысленно подавая команду на закрытие. Со скоростью немного не рассчитал, окрасив носом изнутри шлем красными пятнами крови. Еще мгновение, и створки позади сошлись, оставляя за бортом длинные волосы, собранные в хвост. Секунды словно взбесились, шлюз открыт, створки трюма разведены под углом в шестьдесят семь градусов, рой металлических ос плотной тучей надвигался на звездолет. Грузовик никак не хотел торопиться, замки, так и не разблокированные Тёмой, под ударом кувалды отпускать не спешили. Еще пару ударов выбили последний, Хакер напрягся, защемившись между стеной и агрегатом, севромоторы скафандра натужно взвыли, впуская гарь паленых проводов внутрь. И вдруг его с вездеходом подхватило и бросило в центр трюма. Затем выдернуло из массива железа и запустило в шахту лифта. И снова скорость превысила допустимые нормы безопасности полета, припечатывая экстремала к кабине лифта.

– А поаккуратнее можно? – сжимая зубы от боли, проскрипел Хакер. – Скафандр помнете.

– О блин, о нем я и не подумал, его в криокамере не подлатаешь, – отшутился Тёма.

Пока Хакер ломал замки тягача, Архимед дал команду перевезти лучи гравизахатов в трюм, создавая область повышенной гравитации: своеобразную мини-планету в образе тягача с силой притяжения Луны. Тёма воспользовался секундным преимуществом по времени, захватил Хакера и запустил со всей дури в шахту.

Десятки тысяч пуль летя в луче захвата, имея положительный заряд, стремились оттолкнуться друг от друга, четыре каната вибрировали, сжимаясь и расширяясь в резонансе, часть снарядов выстреливалась из пучка в стороны, потоки металлической реки теряли по дороге сотни «бойцов». В подлете к звездолету при очередном расширении поле гравизахвата исчезло, и основной поток ушел в бескрайний космос. Оставшаяся часть обрушилась металлическим градом на створки шлюза, рикошет бросил их в центр трюма, под углом сбивая нетронутый центральный поток, далее встречаясь с потоком от противоположных створок, гасили скорость и падали на грузовик с искусственной гравимассой в тысячи тонн, образовывая металлический шар. Кинетическая энергия переходила в тепловую, нагревая содержимое до белого каления, превращаясь в расплавленную бесформенную массу, утыканную свежими «карандашами». Все же сохранив малую толику кинетической энергии, запасенную в пулях, огненный еж надавил на стенку коллайдера. Монитор с планом звездолета окрасил область реактора в красный цвет. В ту же секунду последовали возгласы экипажа разных тонов и тембров.

– Форсаж на максимум!

– Гвозди высыпятся!

– Плазменные шары на подлете!

– Поднять щиты!

– Зачем? Железо для деда, а шары для новогодней елки!

– Все готово для прыжка!

– Шары берем?

– Они об гвозди разобьются.

– Идиоты, прыгайте уже!

– Златка далеко, скорости не хватает войти в ЧД, – объявил Тёма. – Или прыжок будет короток.

– В первый раз я один добежал…

– В прошлый раз было по-другому. Энергии мало, но скорость входа максимальна, ты просто сэкономил ее. В гипере ты быстрее не сможешь бежать, чтобы уложиться во времени схлопывания ЧД.

– Тогда делаем два прыжка.

– При первом выходе мы потеряем скорость на 24 процентов, для второго нужна звезда, а ее на пути нет.

– Знатоки, вы прыгать собираетесь? – с визгом вскричали виртуалки.

– Разгон идет, чего вам еще надо! – огрызнулся Тёма.

– Делаем два, – с настойчивостью произнес Архи. – Хакер, жми на координаты нашей ЧД, которая летит в гости в деревню, летим к ней, она недалеко отсюда. Далее ускоряемся в падении до максимума и по ее джете выходим уже в Солнечной системе.

– Шанс пройти сквозь ЧД, да еще по ее джете, – Тема моргнул монитором, – равен 50,01 процента.

– Лично мне внушает оптимизм эта одна сотая процента, – ухмыльнулся Архи. – Хакер, ты как?

– Уже заложил координаты из мозга, – пропищал Хакер, отключаясь от внешнего мира, загружая память в киберпространство. – Как я могу с вами спорить, сидя в шахте, придавленный металлическими карандашами, как таракан за печкой. Точнее, подопытный кролик, всю подноготную мою из мозга вытянете.

– Я никому не расскажу, – прошептал Тема.

– А как подключился?

– Кабель лифта перегрыз, – Хакер перебил вопрос Архимеда.

. . .

– Бластером тебя! – взвыл Тема. – Выход слишком близко к ЧД. Архимед, я же просил подальше, чтобы все последствия рассчитать.

– Зачем? Изрядно потеряем скорость.

Звездолет устремился к искаженному пространству космоса. Тёма подруливал корректирующими двигателями, стараясь вывести «Азимова» на прямую линию, проведенную через точки: звездолет –ЧД – Земля.

– Хакер, ты как? Мы пока не сможем тебя вытянуть, – Архимед поднялся с кресла.

Тишина посеяла тревогу в души команды.

– Архи, не время, предел скорости, немного больше, и мы пройдем границу горизонта событий. Далее никто не ходил, точнее кто осмеливался ходить, с нами не встречались. Когда запускать коллайдер?

– Пять минут назад.

– Ага, значит заходим на второй круг?

– Говорят, здесь время останавливается, так что без разницы.

– Проверим через три минуты корабельного времени.

– Надоело все проверять на себе, жми.

Корабль растаял, словно дымка тумана. Струны все сходились в одну точку, которую они с Софией раньше старались обходить стороной. Бежать не хотелось, сражаться в одиночку с притяжением ЧД глупо, тем более все струны напряжены до предела, мешали шевельнуть рукой. Пронизывая все пустоты возле тела, осмотрелся: дивная дева не появилась.