скачать книгу бесплатно
Я решил заговорить:
– Зверь?
– Крупнее людей и Предтеч, со множеством рук и маленьких ног, поджатых, как у скрючившегося паука. Зверь сидел на огромном диске, парящем над землей. – Старик поднял руку так высоко, как мог. – Рядом с ним летела большая машина с зеленым глазом. – Он сплел кривые пальцы, изображая шар. – Они говорили и вслух, и у нас в голове, рассказывая о наших судьбах. Изначальный и Зеленый Глаз решали, кто будет жить, а кто умрет.
Некоторые из унесенных во Дворец Боли вернулись. Поначалу мы обрадовались, но потом увидели, как они изменились: отрастили новую кожу, глаза, другие руки. Они распадались и соединялись, а потом заражали других. Они кричали от боли и пытались коснуться нас. Эти несчастные чудовища умирали, или мы убивали их позднее.
Тогда Зеленый Глаз сказал Зверю: «Не все борются… не все выживут». Но почему многие выжили, а остальные – нет? – Геймлпар вздрогнул. – Безумная смерть. Погибель, растекающаяся, словно пролитая кровь. Некоторых из выживших Предтечи унесли обратно во Дворец Боли. Мы не знаем, как они выбирали. А потом…
Он не смог договорить. Старик посмотрел на землю и поднял к небу руки, растопырив пальцы. Затем он тихо запричитал; его голос походил на плач уставшего ребенка, лишившегося всякой надежды.
Историю завершила Винневра:
– Геймлпар отправился во Дворец Боли, но не захворал. Он никогда не рассказывает про это.
Старик прекратил всхлипывать, выпрямился, насколько позволил хребет, и вытер руки о бедра.
– Мы расположились на окраине города. Жители маленькой деревни, я и дочь дочери – это все, что осталось от моего рода. Горькая правда. – Он встал и отряхнул песок с темных ног, потом неопределенно указал назад, на стремительно наползающую тень. – И меня прогнали сюда, чтобы покончить со мной.
– Я сказала народу, что он умер в чаще, но дух остался и будет преследовать тех, кто навредит мне. После этого меня никто не трогал, – произнесла Винневра. – Геймлпар умеет охотиться, он способен позаботиться о себе. И все же он стар…
Я не знал, что сказать, такой глубокой была их печаль. Но Геймлпар не закончил. Он с любовью посмотрел на внучку:
– Перед твоим падением небо снова изменилось. Машины убивали друг друга, мимо пролетали огромные корабли, разрушаясь и извергая пламя, а затем падая вон там. – Старик указал на темную линию, точнее, туда, где она должна была находиться, если бы не была скрыта блуждающими облаками. – Затем в последний раз зажглось болезненное сияние.
– Расскажи о Звере, – попросил я.
Челюсть старика снова напряглась, и он вытянул руки.
– Зверь летел на большом диске, его глаза были похожи на серые драгоценные камни, а рядом находился Зеленый Глаз. Они говорили и забирали людей. С того момента у нас больше не рождались дети, мы голодали. Вода стала грязной. Предтечи сражались друг с другом и умирали. И все из-за Зверя…
Геймлпар снова и снова повторял это слово, будто выжженное у него в памяти каленым железом. Наконец не выдержал и впал в короткую истерику. Он скакал, потрясал руками и лепетал какую-то песню, пока не очнулся.
– Пфаа! – Сплюнув, он ткнул растопыренными пальцами в темноту. – Давайте покинем это место. Здесь нет ничего, кроме глупцов и обезумевших призраков.
Геймлпар снова сел на корточки и принялся разделывать кролика, протягивая кусочки нам. Винневра поглядывала на меня с осторожностью и любопытством. Я почти потерял аппетит. Мы с девочкой расположились поесть, и я задумался: был ли виденный Геймлпаром Зверь и Пленник с Чарум-Хаккора одним и тем же существом?
Скорее всего, да.
Мой старый дух видел Зверя, поэтому я представлял его себе.
Старик наблюдал, как мы уплетаем кролика.
– Расскажи, что ты узнал в своих путешествиях, – мягко произнес он.
– Давным-давно мы боролись с Предтечами и почти победили, – ответил я.
– Угу, – кивнул он.
– Но затем они одержали верх и превратили нас в животных. Библиотекарь вновь вырастила людей и даровала некоторым память мертвых воинов.
– Зачем они нас мучают? – спросила Винневра.
Ей не нравился этот разговор о призраках.
– Предтечи боятся, что мы станем сильными и снова сразимся с ними. Некоторые из них будут подавлять нас любыми возможными способами.
– Ты наверняка знаешь о Звере, – сказал старик.
– Я был там, где его когда-то держали. Это существо древнее людей и Предтеч. Предтечи его освободили, и он пришел – или был приведен – сюда.
Старый дух внутри меня подтвердил это.
Какое-то время мы молча ели, пока Геймлпар обдумывал услышанное.
– Кто кроется в тебе? – спросил он.
Я ответил без колебаний:
– Лорд-адмирал.
Мы пристально посмотрели друг на друга.
– Знаю его, – произнес старик. – Мой старый дух воевал под его началом… – Его голос сошел на нет. Геймлпар потянулся и снова провел испачканной сажей рукой вдоль неба. – Голоса внутри нас надеются возродиться, но они не представляют, с чем мы столкнулись. Мы слабы, как животные. К той старой войне нет возврата.
Геймлпар отвернулся, но я успел разглядеть блеск слез на его щеках.
– Доешь несчастного кролика, пока он не остыл. – Старик указал на ближайшую стену. – Дочь дочери говорит мне, что нам стоит отправиться туда, где земли дольше остаются в тени.
Винневра уже закончила ужинать. Она поднялась, словно была готова сразу отправиться в путь.
– Ты хочешь, чтобы он пошел с нами? – спросила она старика.
Я не знал, что девочка думает обо мне. Ее изучающий взгляд исподлобья казался опасным.
– Да, – сказал старик.
Ей этого хватило.
– Геймлпар, ты сможешь идти?
– Отломи большую ветку от куста. С ней я поспею за вами.
– Он упал несколько дней назад и повредил бедро, – объяснила мне Винневра.
– Мое бедро в порядке. Доешьте мясо и поспите перед дорогой.
Старик посмотрел на звезды и небесный мост. Черты его лица опять заострились, в них появилась заинтересованность, и он будто помолодел.
Когда я отбросил последнюю обглоданную кость, мы ощутили, как довольно глубоко под землей громыхнуло нечто – будто шевельнулся крупный зверь. Звук заставил камни заскакать, однако я проследил взглядом за дрожащим пальцем старика, который указывал на небо.
Высоко на яркой дуге небесного моста, где некогда виднелись черная отметина и лучи, неожиданно возникла брешь, сквозь которую я разглядел две яркие звезды, быстро скрытые вращающимся обручем.
– Такого я раньше не видел, – сказал Геймлпар.
– Это там, где разбилась большая лодка! – добавила Винневра.
Грохот продолжался, и мы, подойдя ближе друг к другу, обнялись, будто нашего общего веса хватило бы, чтобы удержать землю. Наконец тряска превратилась в едва ощутимую дрожь, и вскоре я засомневался, чувствовал ли что-нибудь вообще.
Брешь в небесном мосту осталась.
До конца ночи мы почти не говорили. Винневра свернулась калачиком у ног Геймлпара, рядом с затухающим костром.
Даже лишившись куска, небесный мост сиял, как длинная лунная полоса, и наблюдать за звездами было трудно.
Глава 5
Мы спали недолго и беспокойно. Вскоре после нашего пробуждения солнечный свет сполз по мосту, подобно низвергающейся реке, и достиг нас. Покрывающие ленту облака вспыхнули, поднялись над горами и прогнали оранжевую зарю в косые тени, в пристенный полумрак.
Рассвет на Ореоле.
Повсюду стало светло, и после нескольких раскатов грома и короткого теплого дождя проснулся старик. Он взял у Винневры длинную палку, и мы двинулись прочь от деревни и заброшенного города. С палкой Геймлпар и впрямь шел быстрее, но мы с Винневрой сбавили шаг, чтобы идти сзади, оберегая его гордость.
– Пора сказать ему, куда мы направляемся, дочь дочери, – проговорил старик.
– Я хочу найти друга, – заявил я.
– Который маленький, – пояснила Винневра.
– Тебе известно, где он?
Честно говоря, я и понятия не имел.
– Винневра знает, куда идти.
– Я видела, – чуть ли не виновато произнесла девочка, косо посмотрев на меня.
– Видела что? – спросил я.
Мы взошли на низкий холм.
– Место, куда я должна идти, если окажусь в беде, – ответила она.
Винневра оглянулась на луг и равнину, где раскинулась деревня, на хижину, где она заботилась обо мне. А за всем этим в обе стороны простирались бурые земли, и стояли каменные стены, и высились башни города, где она выросла… и где Предтечи отняли у нее родителей.
Она указала вдаль, в сторону от стены, и повела нас по противоположному склону холма. Геймлпар последовал за нами, не оглядываясь. Я не знал, где может находиться Райзер, поэтому решил пока идти с ними.
– И что же это за место? – спросил я.
– Узнаю, когда увижу его, – сказала девочка.
– Касание Леди?
Она кивнула.
– Гейсы. Все правильно, это начало, – заверил я. Библиотекарь была доброй. – Если уйдем отсюда, может, ты вспомнишь больше.
– Мы и уходим, – бросил Геймлпар мне в спину.
– Я не вижу никаких машин Предтеч, – с надеждой сказала Винневра. – Может, они все сломаны?
Несколько километров мы шли сквозь лес с невысокими деревьями, после чего преодолели холмы, испещренные рвами и широкими ямами, где когда-то добывались камни и глина. Затем мы остановились.
Винневра закрыла глаза и покрутила головой, как будто всматриваясь во тьму под веками.
– Мы идем в нужном направлении? – спросил я.
Обхватив себя руками, она внимательно посмотрела на меня:
– Думаю, да. – И вдруг она понурилась, по щекам потекли слезы. – Все меняется! Теперь я его не вижу.
Это задержало нас.
И тут меня осенило:
– Посмотри вокруг с закрытыми глазами и укажи на что-нибудь.
– Зачем? – не поняла Винневра.
– Может, ты просто осматриваешься или что-то отвлекает тебя. Оглянись на что угодно – на стену, на старый город, равнину, а затем поворачивайся… Главное, вытяни руку и указывай.
Старик оперся на палку.
– Это глупо, – заявила Винневра.
Старик не возразил.
– Создательница, Леди, коснулась всех нас не просто так, – пояснил я. – Может, тебя она одарила чувством направления, а не знанием о месте.
– Сделав лучше для нас или для себя самой? – спросил Геймлпар.
– Я не могу на это ответить. Она наделила нас с Райзером гейсами, которые нам еще предстоит исполнить. Дала нам старые знания, пробуждающиеся, когда мы посещаем определенные места. Но я родился не здесь, поэтому она не сказала, что мне следует знать или куда идти, если придет беда. Ты же была рождена тут. Попробуй.
Винневра с несчастным видом покачала головой. Я шагнул в сторону, жалея, что рядом нет Райзера; он гораздо лучше общается с людьми – даже большими – и намного старше и опытнее.
– Если не узнаем, куда идти, то будем бродить, пока не помрем с голоду, – произнес я, рассерженный тем, что мы встали.
Недовольство нарастало вместе с голодом.
