скачать книгу бесплатно
Она пожала плечами. Я посмотрел на далекие деревья.
– Там, где есть жуки, могут быть и птицы, – сказал я. – Видела когда-нибудь птиц?
– Они летают мимо.
– Значит, там могут быть другие животные. Создательница…
– Леди, – оборвала Винневра, искоса глянув на меня.
– Ну да. Вероятно, Леди держит здесь разные виды животных.
– Включая нас. Мы для нее животные.
Мне не нашлось что ответить.
– Мы сможем жить там охотой. Осложним Предтечам поиски. По крайней мере, не будем сидеть здесь и ждать, когда нас захватят спящими.
Теперь Винневра изучала меня так же, как я изучал отдаленные деревья. Я был странным: не один из Народа, но и не полностью чужак.
– Смотри, – добавил я, – если тебе нужно спросить разрешения, если нужно поговорить с отцом или матерью…
– Родителей забрали во Дворец Боли, когда я была маленькой, – ответила она.
– Ладно, кого ты можешь спросить? Геймлпара?
– Он всего лишь Геймлпар.
Девочка присела на корточки и нарисовала пальцем круг в грязи. Затем вынула короткую палочку из складок штанов и перебросила ее из одной руки в другую. Поймав палочку, Винневра нарисовала другой круг, пересекавший первый. После она еще раз бросила палочку. Та приземлилась посередине, где оба круга пересекались.
– Хорошо, – сказала девочка. – Палочка согласна. Я отведу тебя к Геймлпару. Мы оба видели, как сосуд упал с неба и приземлился рядом с деревней. Геймлпар велел мне посмотреть, что это, и там оказался ты. Старик любит, когда я приношу новости.
Поток информации ошеломил меня. Оказывается, Винневра сдерживалась, выжидая, пока не придет к тому или иному заключению насчет меня. Геймлпар – имя старика, которого не хотят видеть в деревне. Звучанием напоминает что-то вроде «старого отца». Сколько же ему лет?
Еще один призрак?
Тень, бегущая вдоль громадного обруча, быстро приближалась. Через несколько часов стемнеет. На мгновение я замер, не уверенный в происходящем и совсем не уверенный в том, что хочу знать, кто такой или что такое Геймлпар.
– Можешь сначала отвести меня к месту падения сосуда? – спросил я. – Вдруг там окажется что-нибудь полезное?
– Думаешь, это касается тебя?
– И Райзера, – ответил я, обиженный ее грустным тоном.
Подойдя, Винневра пощупала мое лицо и лежащие под кожей лицевые мышцы грубыми пальцами. Я был озадачен, но позволил ей делать то, что она считала нужным. Наконец девочка с содроганием отпрянула, выдохнула и закрыла глаза.
– Сперва пойдем туда, – произнесла она. – А затем я отведу тебя к Геймлпару.
Место падения моего «сосуда» было почти в часе ходьбы. Винневра вывела меня из деревни с тростниковыми хижинами, мы пересекли мелководный ручей и рощу низких, иссушенных жарой деревьев, где горько-сладко пахло старым пожарищем и сухими листьями. Вверх по пологому холму, затем вниз, и мы очутились на плоском лугу, некогда покрытому травой – знакомой, почти такой же, как дома. Но трава была выжжена, и луг представлял собой черно-серое пепелище. Зола взлетала там, куда мы ступали, и пачкала ноги.
Я разглядел груду огромных серо-белых округлых предметов, которые принял за валуны, и лишь потом понял, что это рухнувшие звездные лодки – крупнее боевых сфинксов, но намного меньше корабля Дидакта.
Винневра не выказала страха, когда мы подошли к лодкам. Все три были разрушены; земля возле них сильно обуглилась, вокруг были разбросаны обломки. Девочка остановилась на границе образованного ими неровного овала. Я не сразу понял, на что смотрю. Некоторые части остовов отсутствовали, и все же лодки не просто развалились или сгорели. Я вспомнил, что они сделаны не только из плотного материала, но и из временной материи, которую Предтечи называют твердым светом.
Предтечи, летевшие в первой лодке, – шестеро или семеро, если я правильно сосчитал останки, – лежали в неестественных позах среди обломков, некоторые в доспехах. Броня четвертого Предтечи была покрыта странными бугорками, похожими на металлических блох размером с кулак. Блохи собрались вдоль сочленений и швов.
Представив, как они подпрыгивают и приземляются на меня, я в страхе отступил, присел на корточки и внимательно изучил их с расстояния. Блохи не двигались: они были сломаны.
Тела воняли. Те части, которые не изжарились при ударе, разбухли внутри брони.
Я испытывал смущение, ликование и грусть одновременно, а затем на смену им пришла тревога. Я обогнул первый остов, гадая, есть ли среди мертвецов Звездорожденный.
Пару минут спустя Винневра, окликнув меня, спросила, когда я закончу.
– Скоро, – ответил я.
Несколько десятков шагов до второй звездной лодки. Эта имела другой, более органический дизайн: что-то вроде семянки, покрытой короткими шипами. Трое находящихся внутри Предтеч были без брони, они превратились в обугленные скелеты. Лодки отличались друг от друга, как и их экипажи. Неужели они сражались?
Если Ореол – гигантская крепость, а у кольца есть такой потенциал, тогда, вероятно, у него имеется собственная защита и я смотрю на скорбные следы гораздо более крупной битвы, которую здешние люди называют «огнем на небесах». Но я ничего не знаю наверняка.
По всей видимости, мертвые Предтечи разлагаются так же, как люди, но мне было известно, что активная броня делает все возможное, защищая носителей при жизни и оберегая после смерти. Следовательно, броня отказала еще до крушения. Разумно предположить, что причиной тому похожие на блох устройства. В старых знаниях нет ничего об Ореолах или о текущей политике Предтеч, однако мой разум из глубины щекотали мысли, и я гадал, как бы вытянуть их на поверхность.
– Скажи, что это такое, – произнес я и вздрогнул вопреки своей браваде.
Будить призраков – всегда нехорошая затея.
Устройства взлома брони.
Властный древний дух внутри меня неожиданно выказал собственные смешанные эмоции по поводу резни.
– Человеческое оружие? – прошептал я.
Нет. Оружие Предтеч. Братоубийство. Гражданская война.
Я что-то слышал о спорах между Предтечами и о борьбе за власть. Десять тысяч лет назад Предтечи объединились, чтобы покорить моих предков. Теперь же я понял, что их раскол стал еще глубже.
– Блохи проникли на борт и взломали броню экипажа, прежде чем лодки разбились, – рассудил я. – Вот что случилось, да?
Ты молод, а я стар и мертв, отозвался дух низким гулом в моих мыслях.
– Это так, – согласился я. – Но скажи мне…
Я лорд-адмирал!
Внезапная сила голоса поразила меня. Прежде я никогда так сильно не ощущал чье-то присутствие у себя в голове, даже будучи одержимым на обряде шрамирования в честь моей возмужалости, когда меня окуривали дымящимися листьями и водили по пещерам.
– Я тебя чувствую, – произнес я дрожащим голосом.
Я сражался с Дидактом и сдал Чарум-Хаккор, но не его секреты.
– Я ничего не знаю об этом.
Предтечи надеялись выведать, как мы пережили Искажающую болезнь, но мы не выдали эту тайну даже под пыткой!
Старая память разразилась страшной яростью. Я чуть не упал, и мне пришлось опуститься на колени в грязь возле второй лодки, схватившись за голову. Чтобы сохранить рассудок, я оттолкнул старого духа – и услышал окрик Винневры, стоящей у кромки овала из выжженной травы:
– Почему ты говоришь сам с собой? Ты сошел с ума?
– Нет, – откликнулся я и тихо добавил: – Еще нет. – А затем обратился к старому духу: – Они называют это Потопом.
Наши тела умерли, но память осталась. Вот что сделала Библиотекарь.
– Ты знаешь ее?
Это она казнила нас. Или спасла.
Меня это не на шутку встревожило. Образ в моей голове, сформировавшийся в детстве, был полон абсолютной доброты и сострадания.
Очевидно, Создательница намного сложнее, чем я представляю себе. Либо старая память – лорд-адмирал – ошибается.
Значит, мы живы? Внутри тебя, внутри других?
– Похоже, что да, – ответил я. У Райзера также есть старые воспоминания. – При рождении нас посетила Создательница.
Мне не терпелось убраться подальше от обломков и останков, от этого кладбища. Абада-Носорог никогда не вспомнит об этих Предтечах; Великий Слон не явится к их костям и не спасет их от гиен, если те водятся здесь.
Я понятия не имел, какие духи Предтеч освободились и будут ли они винить меня, если найдут. Боги и духи славятся непредсказуемостью и скорым судом над живыми, поскольку питают к ним похоть и ревность.
Но уйти я пока не мог: нужно было найти мой «сосуд». И вскоре я обнаружил его на другой стороне овала: шести метров в ширину, лопнувший, как стручок с семенами, пурпурно-коричневый и пористый снаружи, гладкий, блестящий и черный изнутри.
Сейчас он был пуст.
В чьем ведении я находился в последний раз – войск Архитектора или тех, кто управлял Ореолом? Выкрали ли нас защитники кольца? Обменяли ли меня на Райзера?
Я присел рядом с капсулой и пошарил чувствами внутри ее, морщась от отсутствия воспоминаний. Ничего из того, что бы мне пригодилось. Ничего, кроме тишины, тайны и печали – и осознания, к которому ни лорд-адмирал, ни я не желали прийти поспешно.
Я вернулся к Винневре и стал лицом к ней и спиной к обломкам, переводя дыхание.
– Что ты нашел? – спросила она.
– Как ты и сказала – мертвых Предтеч, – ответил я.
– Мы их не убивали. Они уже были мертвы.
– Я знаю.
– Предтечи все равно накажут нас, когда вернутся?
– А какая сейчас разница?
Она с прищуром посмотрела на меня:
– Геймлпар знает побольше моего. Он очень стар.
Я посмотрел на мою одежду – грязное тряпье – и вопросительно поднял руки: а подобающе ли я выгляжу?
– Ему все равно, – последовал ответ. – Днем и ночью он ходит голышом. Иногда говорит, как ты, – будто сошел с ума. Геймлпару в деревне не рады. Его бы убили при первой возможности. Однако ему не смеют навредить, потому что он знает о великом пути, о даова-маадху.
Вновь подал голос лорд-адмирал:
Даова-маадху… Судьба изменена, колесо жизни треснуло, телега налетит на камень, ее сильно тряхнет, и в итоге она развалится и всем нам придет конец.
– Ты знаешь эту истину? – спросила Винневра, изучая мое лицо.
– Я знаю о сломанном колесе.
Как странно, что сейчас мы и вправду находимся на колесе. Впервые я услышал о великом пути от Райзера. Он назвал это даова-маад. Это учение действительно очень старое, если даже лорду-адмиралу известно о нем. Во мне зажглась искра надежды. Возможно, Геймлпар узнал о великом пути от Райзера. Возможно, Райзер сейчас ждет меня, опасаясь входить в деревню крупных странных людей.
– Иногда Геймлпар только об этом и говорит. – Винневра пожала плечами. – Хочет, чтобы я понимала больше. Может, он перестанет донимать меня, если я отведу тебя к нему. Идем?
Примерно через час стемнеет.
– Да.
Она быстро пошла вперед на длинных тощих ногах, и я поспешил за ней. Мы обогнули деревню – обычное кольцо из хижин вокруг дома для собраний.
– Говорят, что Геймлпар приносит несчастье, – сказала девочка. – Думаю, он мог бы, если бы захотел, но здесь неудача приходит сама по себе.
Спустя несколько минут мы пересекли участок голой утрамбованной земли и вошли в лес из низких деревьев и кустарника. Крадучись на нас сошла ночь, и мы двинулись на свет далекого костра.
За костром ухаживал сидящий на корточках старик. Он был таким же темным, как девочка. Длинные ноги и руки походили на искривленные палки, пальцы – на обрезанные под прямым углом ветки, квадратную голову венчал чистый белый пушок. Во рту виднелось несколько желтых зубов, но казалось, при желании старик смог бы коснуться подбородком своего носа.
Около костра Геймлпар разложил шкуру освежеванного зверька, которого, зажарив на углях, он как раз поедал. Второго зверька он также выпотрошил, но еще не снял шкуру. Эти существа выглядели совсем как кролики, что подтвердило мое предположение: на обруче есть и другая знакомая мне живность. Коллекция Библиотекаря, возможно, велика и разнообразна.
Винневра из отраженного от небесного моста сияния перешла в свет костра.
– Старый отец отца, – произнесла она, – я принесла инжир из первого сада.
Старик оторвал взгляд от кости, которую безрезультатно грыз.
– Подойди ближе, инжир, – сказал он с мягким дребезжащим клекотом, глядя на меня.
Инжир – это я.
Геймлпар, все еще жуя, махнул жирными пальцами, блеснувшими в свете костра. Без сомнения, прием пищи был для него небыстрым делом.
– Скажи инжиру, чтобы снял тряпье.
Винневра склонила голову в мою сторону. Я стянул лохмотья и шагнул к огню, чувствуя некоторую неловкость под спокойным взглядом старика. Наконец Геймлпар отвернулся, причмокнул и попытался разгрызть кость еще раз.
