Нельзя тебя любить

Сложно оставаться серьезным от таких обвинений. Но мне на самом деле очень приятно. Галина Ивановна – единственный человек на свете, кто искренне обо мне переживает и заботится.

– А ты умеешь? – Она снисходительно усмехается. Знает ведь правду. Тут не поспоришь.

– Пельмени и яичницу точно смогу.

– Это не еда, – отмахивается Галчонок. – Ты куда собрался?

– В школу подавать документы.

– В эту? – кивает на окно, что выходит во двор.

– Да.

– Мать твоя там училась, – вздыхает она горестно. – Была круглой отличницей, между прочим.

– Надеюсь, мне тоже повезет, – расплываюсь в улыбке. Галина Ивановна очень любит маму и меня тоже. И мы ее тоже. Вот ведь как бывает: чужой по крови человек, а становится самым родным на свете.

– Ну беги, а я пока у тебя тут похозяйничаю.

– Спасибо.

Целую ее в морщинистую щеку и выхожу из квартиры. Пара сотен метров – и я на территории школы. Серое унылое здание и гнетущая атмосфера. В сущности, мне насрать, где доучиваться. Школа мне нужна, лишь чтобы сдать ЕГЭ, которое я по-любому сдам, и получить аттестат.

Сейчас каникулы, и народу почти нет. Охранник курит на крыльце, прохожу мимо, даже не пытается выяснить, куда я и зачем. Отличный сотрудник. Интересно, что входит в его обязанности? Одергиваю себя. Мне неинтересно. Это вообще не мои проблемы.

Интуитивно прохожу по первому этажу и в одном крыле нахожу кабинет директора. На табличке надпись «Ладья Серафима Васильевна». Улыбка сама по себе появляется на губах. Ржачная фамилия. Стучу в дверь и сразу вхожу. Секретарь, молодая и, по взгляду понятно, лишенная интеллекта девушка, окидывает меня взглядом.

– Чего тебе? – грубо бросает и хмурится.

– Здравствуйте, вы по какому вопросу, – поправляю ее. Что за сервис?

– Чего? – хмурится та еще сильнее.

Бесполезно это все.

– Разговаривать научись для начала, – отмахиваюсь от нее и иду в соседний кабинет с надписью «Директор».

– Стой, туда нельзя.

– Добрый день, – уверенно шагаю вперед и захлопываю дверь перед носом тупой секретарши.

– Здравствуйте. – Строгий голос привлекает внимание. Пронзительные черные глаза прищуриваются и останавливаются на мне.

– Мы можем побеседовать? – перехожу сразу к делу, чтобы не отнимать друг у друга время.

Губы директора едва заметно дергаются в подобие улыбки. Она кивает на стул, куда я с благодарностью присаживаюсь. Хоть один адекватный человек нашелся в новом для меня мире.

– Итак, вы по какому вопросу?

– Хочу учиться в вашей школе, – уверенно вру, глядя в глаза. Это я умею филигранно. Не подкопаться.

– Что так? – Бровь Серафимы Васильевны снисходительно поднимается.

– Личное… – нехотя признаюсь я. Нет смысла врать в этом моменте, ибо по документам все видно.

Протягиваю папку. Директор смотрит в нее и стреляет в меня глазами.

– Очень неожиданное решение. – Серафима Васильевна откладывает папку в сторону, откидывается на спинку и снова смотрит в глаза. – Почему именно у нас?

Могу сочинить целую слезливую легенду, но шестое чувство подсказывает, что этой женщине лучше говорить правду.

– Если честно, мне все равно где, – улыбаюсь я. – Но я живу недалеко, и здесь училась моя мать.

– Ваша мать? – Серафима Васильевна возвращается к документам. – Аронова?

– Да, Мария Аронова.

– Машенька… – Ностальгичная улыбка появляется на ее губах.

– Вы помните ее?

– Конечно. Я была классным руководителем в ее классе. Замечательная девочка. Давно ничего о ней не слышала. С ней все в порядке?

– Она болеет, – уклончиво отвечаю я. – Надеюсь, скоро поправится.

– Печально. Значит, Глеб. – Серафима Васильевна утыкается в комп на несколько минут. – В физмате мест, к сожалению, нет, в гуманитарий пойдешь?

– Да мне все равно куда, – пожимаю плечами.

Директор нажимает на клавишу, и все зависает. Что-то невнятное бормочет и ругается себе под нос.

– Что-то не так? – решаю все-таки уточнить. Мало ли, помощь нужна.

– Да компьютер работать отказывается. Что только с ним не делала.

– Позволите? – поднимаюсь на ноги и издалека смотрю на эту допотопную технику. Как на ней вообще работать можно?

– А ты понимаешь? – с опаской спрашивает Серафима Васильевна.

– Немного, – пожимаю плечами.

– Пожалуйста, – уступает мне место, а сама выходит из кабинета. Что-то говорит секретарю и через мару минут возвращается.

Я пока чищу память, попутно исправляя мелкие косяки и прочую нечисть. Ну вот, вроде ожил немного.

– Забирайте, – поднимаюсь и уступаю директору место. – Но я бы посоветовал более современное железо.

– Да где ж его взять? – качает она головой. – Спасибо. Ты очень помог.

– Обращайтесь. Мне несложно, – усмехаюсь я. Первый день и сразу плюс в карму. – Так что там с гуманитарием?

– Сейчас сделаю копии, и подпиши документы у секретаря. А в понедельник жду тебя, познакомлю с классом и учителем.

– Спасибо.

***

Возвращаюсь домой и улыбаюсь, ощущая офигенный аромат свежесваренного борща. Аж желудок сводит.

– Галчонок, – захожу на кухню и расплываюсь в улыбке. – Ты моя самая большая любовь.

– Не подлизывайся, – ворчит она беззлобно. – Мой руки и за стол.

Послушно исполняю. Сажусь и жду, захлебываясь слюной. Передо мной появляются тарелка супа, сметана и хлеб. Душу готов продать за этот борщ. Нереально вкусно.

– Ну что там в школе? Взяли? – Галина Ивановна садится напротив.

– Да. В понедельник первый день, – с набитым ртом отвечаю я.

– Ну и отлично. А теперь расскажи, как ты собрался жить?

– Галчон… – с упреком смотрю на нее. Не ожидал, что начнет отговаривать. Даже аппетит пропадает.

– Я, между прочим, серьезно, – хмурится она и смотрит в окно отрешенным взглядом. – Вильнуть хвостом и уйти от отца – это, конечно, здорово. Но дальше-то как-то надо жить. На что-то, в конце концов.

– Есть у меня пара идей, – вздыхаю и отодвигаю пустую тарелку в сторону. – Пока думаю, как реализовать. Комп нужен, без него тяжко.

Галина Ивановна уходит в коридор и возвращается с сумкой.

– Вот что, хороший мой, – достает из нее небольшую пачку денег и кладет на стол. – Вот я тут скопила…

– Нет, что ты, я не возьму, – качаю головой и отодвигаю деньги обратно. Я, конечно, сволочь, но не до такой степени и не со всеми. Как я могу забрать последние деньги у пожилого человека?

– Не спорь, – настаивает Галина Ивановна. – Это мое решение.

– Так нельзя.

– Да брось, мне все равно тратить некуда, – фыркает она. – А ты купишь себе компьютер. Ты парень умный. Кто бы что ни говорил, а я знаю тебя очень хорошо. Мария успела заложить в тебя нужные качества, и я уверена, что ее воспитание даст свои плоды.

– Спасибо, – шепчу и тру глаза, которые так некстати начинает щипать.

– Ну все. Мне пора. – Галина Ивановна обнимает меня. – Еды я тебе наготовила. На несколько дней должно хватить, а потом вернусь и еще что-нибудь приготовлю.

– Отец знает? – внезапно напрягаюсь я.

– Что ты, конечно нет, – отмахивается она. – Я отпросилась к врачу…

Сомневаться в ее словах не приходится. Да и зачем меня обманывать, я все равно узнаю правду рано или поздно.

– Сильно лютует? – усмехаюсь я.

– Ждет, когда ты одумаешься и вернешься, – улыбается Галина Ивановна.

– Не будет этого, – цежу сквозь зубы и стискиваю кулаки что есть силы. Сдохну, а не вернусь к нему. Из-за него все в моей жизни кувырком. Не хочу больше знать эту мразь.

– Не будь таким категоричным. – Она треплет меня по голове. – Как бы то ни было, это твой отец. Решил жить отдельно – ради бога, но ненависть свою брось. Не дело это.

– Ты защищаешь его? – вскипаю в секунду. – После всего что он сделал с матерью?

Ничего не понимаю. Галчонок всегда была на моей стороне. Что происходит?

– Ты не знаешь, как все было на самом деле. – Она ободряюще сжимает мое плечо. – Ты был слишком мал. А судить по одной стороне гиблое дело.

– Я не понимаю, ты его защищаешь, что ли? – все же уточняю, чтобы расставить все точки в этой истории.

– Я никого не защищаю. Но и тебя предохраняю от опрометчивых поступков, – качает она головой, а в глазах столько боли, что становится не по себе. – Разорвать отношения ты всегда сможешь, а построить заново сложнее. Возьми просто паузу, а время все расставит по местам

– Хорошо, – сдуваюсь я. – Может, ты и права. Спасибо.

Не могу спорить. Чувствую, что упускаю что-то важное.

– На здоровье.

Провожаю ее и набираю номер Кирюхи. Человека, который может достать все, даже луну с неба. За определенную сумму.

– Здорова. Чем могу? – раздается в динамике его бодрый голос.

– Привет. Мне нужен комп. Сильно бюджетный, но с топовыми параметрами.

– Это даже звучит как-то глупо, не находишь, – стебется он, как будто я и сам не понимаю, что хочу невозможного.

– Ты же все можешь, – раззадориваю его, чтобы появился стимул сотворить чудо.

– Льстишь, а приятно, – хмыкает Кир. – Насколько бюджетно?

– В сотку деревянных хотелось бы уложиться…

– Мда… – тянет он задумчиво. – Глеб, ты прям сверх какие-то задачи ставишь.

– Надеюсь на тебя.

– На связи.

– Давай.

Сбрасываю звонок и листаю список контактов, обдумывая, к кому могу еще обратиться за помощью. Список не так велик, на самом деле, но главное – в минус не ушел, и это приятно греет душу.

Глава 3 Алена

Едва успеваю снять пальто и поздороваться с коллегами, как директор вызывает к себе в кабинет. Придется изменить нашему утреннему ритуалу и обойтись без кофе. Под сочувствующие взгляды подруг выхожу из учительской и спускаюсь на первый этаж. Серафима Васильевна просто так дергать не станет. Что ей, интересно, понадобилось, да еще так срочно?

Негромко стучу в дверь и, получив разрешение, вхожу в кабинет. Серафима Васильевна сидит за своим столом, окидывает меня небрежным взглядом поверх очков и кивает на свободный стул напротив. Послушно исполняю.

– Алена Сергеевна, – она наконец отрывается от монитора и убирает очки наверх, – вот, ознакомьтесь с личным делом. Это ваш новый ученик, – протягивает мне папку с документами.

– Серафима Васильевна, пожалейте, – обреченно стону я. – Куда мне новых, я со старыми-то едва справляюсь.

Я почти не лукавлю. Двадцать восемь детей, считающих себя взрослыми. Каждый со своим характером, принципами и прочими заморочками. Год мы с ними притирались и только-только установили шаткое перемирие. От одной мысли о дополнительном ученике становится дурно.

– Не преувеличивайте. – Директор снисходительно усмехается. – У вас образцово-показательный класс, и дисциплина на высшем уровне.

Конечно, а чего мне это стоит, никто не знает. Один учебный день отнимает просто колоссальную дозу сил и энергии. Но, справедливости ради, и удовлетворение я получаю неслабое, и отдача от детей тоже есть. Не от всех, да. Но большинство все-таки адекватные и все понимают.

– Отказаться я, конечно, не могу? – уточняю на всякий случай, хотя и так знаю ответ. Одиннадцатых классов у нас всего два. В физмате у Нонны Витальевны тридцать человек, а это значит, что еще одного она не возьмет. Упрется рогом. Стрелки сошлись на мне. Я же молодая, вывезу…

– Не можете. – Серафима Васильевна по-доброму улыбается. – Но посмотрите на ситуацию с другой стороны. Мальчик из элитной школы, уровень знаний высок, будет вам медалист.

– Как же его к нам занесло?

Заинтересовали. Открываю папку с личным делом и мельком пролистываю документы. Видимо, какой-то мажор. По спине ползут колючие мурашки. Зябко веду плечами, избавляясь от неприятных ощущений. С некоторых пор у меня аллергия на мажоров. Личное и тотальное неприятие как класса.

– Нас с вами это не касается, – осаживает меня директор, и она права.

Личные причины и обстоятельства меня как учителя должны интересовать в последнюю очередь. Но я не могу оставаться безучастной. Профдеформация еще не прошлась по мне в полной мере. А «личное» неожиданно выпячивается наружу.

– Ясно, – хмыкаю. – Значит, какого-то мажора родители решили наказать и сослать к нам, грехи замаливать.

– Даже если так, это ничего не меняет. – Серафима Васильевна ставит жирную точку в наших прениях. – Надеюсь, вы понимаете, что отношение к ученикам должно быть одинаковым?

Многозначительный взгляд буквально придавливает меня к месту.

– Конечно, – отвечаю то, что должна, и выдавливаю из себя улыбку.

– Ну и славно. В понедельник он придет, и я представлю его классу.

– Хорошо, – поднимаюсь на ноги. – Я могу идти?

– Идите.

Вот мало мне было проблем, но деваться некуда. Поднимаюсь в учительскую. Девочки уже пьют кофе, а моя чашка сиротливо грустит около чайника.

– А вот и Аленка, ты где пропала? – спрашивает Елизавета.

– Да-а-а, – отмахиваюсь я и закатываю глаза к потолку. – Серафима осчастливила.

Наливаю себе растворимый кофе, беру парочку конфет и присаживаюсь за стол к другим учителям.

– Чем?

– Новым учеником. Вот надо оно мне под конец года?

– Да ладно, перестань, – подхватывает Елена. – Где двадцать восемь, еще один погоды вообще не сделает.

– Надеюсь, что так, – обреченно вздыхаю я. – Класс выпускной, ЕГЭ еще впереди.

– А что за ученик-то? – Екатерина нервно ерзает на стуле от любопытства.

– Мажор какой-то, – отмахиваюсь я и силюсь вспомнить его ФИО. – Аронов Глеб Владимирович вроде.

– Фотка есть?

– Нет.

– Жаль. Интересно посмотреть на современного мажора.

Девочки хихикают наперебой, а мне невесело. Прямо чувствую, как веет новыми проблемами. Интуиция редко меня подводит.

– Мне совсем не интересно, – хмурюсь я. – Надо готовиться к началу четверти.

– Да ладно тебе, – не унимается Елизавета. – Стойте, а это не сын Молотова Владимира?

– Девочки, ну хватит, правда, – жалобно прошу их. – Я не знаю, кто такой Молотов, и знать совершенно не хочу.

– Ладно-ладно, чего ты такая агрессивная сегодня? – Елена подсаживается ближе, пока девочки переключаются на более насущные дела.

– Да своих проблем хватает, этот еще тут.

– Влад опять объявился? – шепотом спрашивает она, а у меня мурашки бегут при упоминании имени бывшего мужа. До сих пор не могу привыкнуть, что нас больше ничего не связывает.

– Да, – киваю на свой мобильный. – Все нервы вытрепал уже.

– Мда. Заявить не пробовала?

– Пробовала, – горько усмехаюсь. – Только вот его отец никогда не даст ход делу против своего сына.

– Ситуация…

– Ладно, не бери в голову, – улыбаюсь я. – Давай работать.

– Давай.

***

Поджав под себя ноги, сижу на кресле в полной темноте и не спеша пью из горла красное сухое. Настроение настолько паршивое, что хочется напиться до беспамятства, но я не могу себе этого позволить. Я же учитель и завтра должна быть в полной боевой готовности встречать ребят после каникул. Но сил нет. Я морально истощена и измучена бывшим мужем, который никак не желает забыть о моем существовании.

Смартфон призывно вибрирует в кармане. Даже смотреть не надо, я и так знаю, что это Влад. Откуда он достал мой номер телефона? Очередной. Небрежно сдвигаю вниз панельку пальцем и осторожно читаю сообщение. Так, чтобы Влад не понял, что я в сети.

«Алена, где ты? Я не успокоюсь, пока ты мне не ответишь».

Сжимаю телефон сильнее, но не двигаюсь и ничего не отвечаю. Для него меня не существуют. Совсем. Никак и никогда

«Ответь мне, или я найду тебя и накажу».

Колючие мурашки страха пробирают до костей. Прикрываю глаза и до боли закусываю губу, чтобы не разрыдаться. Влад не достанет меня и не заставит плакать снова. Хватит, я больше не боюсь его. Я теперь другая…

«Ты моя жена!» – приходит очередное сообщение, словно в ответ на мои мысли.

– Бывшая, – шепчу дрожащими губами и делаю несколько жадных глотков из бутылки.

Этот брак – моя самая большая ошибка в жизни. Выключаю телефон и небрежно кидаю его на журнальный столик. Воспоминания помимо воли затапливают сознание, в очередной раз показывая, какая я дура. Влад старше меня на два года. Красивый, обеспеченный, в него невозможно было не влюбиться. Все девочки из нашего класса сходили по нему с ума, но выбрал он меня. Красиво ухаживал, дарил подарки и цветы, а потом и вовсе позвал замуж. Я была не готова так быстро… но мама настояла. Раз встречаемся, значит, любовь, и затягивать смысла нет. Это сейчас я понимаю, что она просто боялась, что Влад найдет себе кого-то другого и бросит меня. А ведь он такой «замечательный».

Я не любила его, но, к чему скрывать, была очарована. Он умеет пускать пыль в глаза. Дурман спал сразу после свадьбы. В первую брачную ночь Влад показал свое истинное лицо. Жуткий собственник и патологический ревнивец. Тиран и садист. Долгое время я пыталась как-то ужиться с этим монстром, искала проблемы в себе, пыталась исправиться. Старалась лишний раз не давать повод и стать послушной женой, но ему этого было мало. Влад вампир, и ему нужны эмоции. Страх. Ужас. Боль.

Я сбежала от него два года назад из родного города. Устроилась работать в школу и отчаянно пыталась все забыть. Только этот кошмар не кончается. И как с ним справиться, я пока не знаю. Влад не отпускает меня.

По-хорошему, надо опять бежать пока не поздно, менять город и телефон. Но я не могу бросить детей в конце года. И Серафиму подвести тоже. Она вошла в мое положение и приняла на работу почти сразу после института, совершенно без опыта. Я должна отплатить ей тем же. А сразу после ЕГЭ можно уезжать. Лишь бы Влад не нашел меня раньше.

Глава 4 Алена

Смотрю на часы и ускоряю шаг, попутно поправляя длинную юбку. Звонок звенит как раз в тот момент, когда я вхожу в класс. Первый урок после каникул. Мой одиннадцатый «Б» почти в полном составе. Можно было бы выдохнуть, но с ними – как на пороховой бочке, нельзя расслабляться. Только чуть ослабишь поводья, как обязательно выкинут что-то такое, от чего волосы встанут дыбом.

– Доброе утро, дети, – с улыбкой произношу и окидываю их всех взглядом, мысленно отмечая, кто отсутствует. – Рада вас видеть.

Заметив меня, они молча поднимаются со своих мест. На лицах бегущей строкой вселенская скорбь и тотальная скука. Желания грызть гранит науки ни у кого не возникает. А жаль, мне бы хотелось больше отдачи.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – вздыхаю и опускаюсь за свой стол.

Быстро переобуваюсь в удобные балетки, пробегаюсь глазами по теме урока и поднимаюсь на ноги.

– Я понимаю, что каникулы расслабляют, но у нас с вами нет времени на раскачку, – в очередной раз пытаюсь достучаться, хотя и понимаю, насколько это бесполезное занятие. – Не успеете оглянуться, как наступит время ЕГЭ, а я очень хочу, чтобы вы все справились с ним, – делаю паузу и смотрю на учеников. Ни одного заинтересованного взгляда. Далеко мы с таким подходом не уедем. – Поэтому давайте приниматься за работу. Открывайте ваши сборники на странице…

Стук в дверь не дает мне закончить. Серафима Васильевна появляется на пороге и сразу вызывает бурный интерес к своей персоне. Дети встают со своих мест. Ну хоть проснулись, и на том спасибо.

– Аленочка Сергеевна, можно? – интересуется для приличия. Как будто я могу ответить «нет».

– Конечно, – натянуто улыбаюсь и замечаю, что она пришла не одна.

Нет, я не забыла о новом ученике. Просто в глубине души надеялась, что к этому злосчастному понедельнику все как-то переиграется и он не придет. Мои молитвы не были услышаны, и чудом меня не удостоили. Жаль.

– Здравствуйте, ребята, присаживайтесь. Хочу представить вам нового ученика. Аронов Глеб, – выводит парня вперед на всеобщее обозрение. – Он будет учиться в вашем классе.

Смотрю на него и чувствую, как внутри зреет протест. Все в этом парне отталкивает меня с первой секунды. Типичный мажор. Это видно даже не по дорогой брендовой одежде, а по взгляду. Дерзкому и наглому, словно все ему должны. Словно он король, а остальные челядь. Бр-р, мерзко. Зябко веду плечами, чтобы стряхнуть неприятное ощущение, и поджимаю губы. Я не должна быть предвзятой, каким бы он ни был мажором, в первую очередь он ученик, и моя обязанность его учить.

– Глеб, а это твой классный руководитель – Ильинская Алена Сергеевна, – радушно распинается Серафима Васильевна, словно не видит, что ему все равно. Чихать он хотел и на меня, и на своих одноклассников.

– Я могу сесть? – Его ровный, с легкой хрипотцой голос неожиданно врезается в меня и сбивает с ритма сердце.

Я теряюсь на мгновение. А он словно улавливает мое состояние, выжидательно вздергивает бровь и смотрит на меня взглядом, полным презрения.

– Конечно, располагайся на свободном месте, – получается как-то скомканно и совершенно нелепо.

Глеб многозначительно хмыкает и проходит мимо на последнюю парту, а мои щеки предательски вспыхивают. Осознаю, как это прозвучало из уст преподавателя русского языка, и хочу провалиться сквозь землю. Надо так опозориться перед этим мажором. С первой же фразы.

– Алена Сергеевна, продолжайте, пожалуйста. – Серафима Васильевна снисходительно передает мне взбудораженных новостью ребят и технично скрывается за дверью.

В классе сразу начинается гул и смешки. Все внимание приковано к новенькому, а он словно только этого и ждет. Смотрит на них свысока, как на обезьянок в зоопарке, и усмехается.

– Заканчивайте. На перемене познакомитесь, – строго осекаю их. – А сейчас открывайте страницу пятьдесят три.

Возмущенное роптание проходит по классу, но через несколько секунд сменяется шелестом страниц. Все листают книгу. Все, кроме новенького. Конечно, разве царь и бог снизойдет до простых смертных? Отвешиваю себе мысленный подзатыльник и смиряю гордыню.

– Глеб, у тебя есть сборник по ЕГЭ? – наступая себе на горло, спрашиваю.

Взгляд, блуждающий по классу, опять останавливается на мне. Становится не по себе, но стараюсь не показывать своего отношения.

– Он мне не нужен, – хмыкает Глеб и едва заметно ухмыляется.

Начинаю закипать, точнее, вспыхиваю, как спичка, но быстро тушу себя, не давая пламени разгореться.

– Почему?

Ах, ну да. «Медалист» же. Сволочь самоуверенная! Что он и доказывает в следующий момент. Глеб закатывает глаза к потолку, закидывает ноги на парту и демонстративно втыкает в уши наушники. Наглец и хам. Ненавижу таких борзых! Думают, что им все можно. Злюсь так, что аж внутри все переворачивается. Но устраивать прилюдную порку не собираюсь. Ну уж нет. Хочет внимания? Хрен ему. Я не опущусь до скандала.

Провожу урок в строгом соответствии с планом. Ловлю на себе его взгляды, и становится как-то неуютно, но не даю себе слабину.

Звенит долгожданный звонок. Не урок, а каторга из-за этого мажора. Но наша дуэль не закончена. Он выиграл бой, но не целую войну.

– Все, ребят, свободны. До завтра, – отпускаю учеников.

Неторопливо собираются и расходятся, освобождая места малышам. Пятиклашки еще жадные до знаний, поэтому торопятся быстрее устроиться за партой.

– До свидания, – летит со всех сторон, я лишь рассеянно киваю.

Аронов проходит мимо меня к выходу.

– Глеб, задержись, пожалуйста, – окрикиваю его. Замирает буквально на секунду. Оборачивается и прищуривается, рассматривая меня. Мурашки от его взгляда бесятся на моей коже, а я всеми силами стараюсь успокоиться и четко сформулировать то, что собираюсь сказать.

Глава 5 Глеб

Присаживаюсь на первую парту среднего ряда и в ожидании складываю руки на груди. Даже интересно, что мне хочет сказать классуха. Скольжу по ней равнодушным взглядом и мысленно хмыкаю. Вроде не старая, а выглядит, как пенсионерка. Длинная серая юбка и блузка, застегнутая до самого горла. На строгом лице ни грамма косметики, а волосы собраны в убогий пучок. Великовозрастная целка, не меньше.

Последний одиннадцатиклассник покидает кабинет, и Алена Сергеевна подходит ко мне. Злится, но, конечно же, профессиональная этика не позволит высказать свои претензии. Или в этой дыре нет никакой этики и мне прилетит указкой? Прям порнофильм какой-то вырисовывается.

– Глеб. – Алена Сергеевна нервно сглатывает и отводит взгляд в сторону, сразу опускаясь в моих глазах еще ниже. – Я понимаю, ты пришел к нам из другого мира…

Вот дура. Куда полезла? Нашла кого уму-разуму учить. Придется указать, где ее место. Жестко. Чтобы больше не возникало желания.

– Мы что, на «ты»? – сухо интересуюсь. Ее лицо вытягивается, а я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать. Это даже неинтересно. Я надеялся, хоть несколько раундов продержится.

– Извините. – Алена Сергеевна сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев, и поднимает на меня глаза, полные праведного гнева. Уже лучше, может, и клыки покажет. Хотя откуда они у травоядной.

– В нашей школе есть правила, которые необходимо соблюдать, – цедит она сквозь зубы. Щеки пылают, а грудь мерно вздымается.