Омега для волка

– Присаживайся, Василиса.

Девушка молча прошла к креслу.

– Я не хотела мешать, – смущённо сказала она.

– Ты не помешала.

– Явно помешала, – слегка фыркнув, сказала она.

– Почему тебе всё время нужно язвить? – спросил Игнатов тоном, который не подразумевал ответа, но был мягок. Васька лишь искоса глянула на него. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Арсений, откидываясь на спинку кресла, с усмешкой глядя на эту молодую девушку, что не умела скрывать своих эмоций. Это было мило и забавно.

– Нормально.

– Нормально – это не ответ. Тебя что-нибудь беспокоит?

– Беспокоишься? – и она заметила, что Арсений смотрит на неё взглядом, которым обычно окидывают детей, которые сотворили очередную шалость и не поняли этого. – Меня ничего не беспокоит. Спасибо…

– Хорошо.

Они молчали какое-то время, после чего Арсений вновь спросил:

– Ты что-то хотела, раз ворвалась сюда, – решил нарушить молчание альфа.

– И ничего я не врывалась.

– Но ты же сама сказала, что не хотела мешать.

– Ты же сказал, что я не помешала.

– Сказал.

– А что тогда… – но она прервалась, понимая, что над ней просто издеваются. – Да ты..!

Арсений улыбнулся и спросил:

– Так что ты хотела? – наклонившись чуть вперёд и приготовившись внимательно её слушать, спросил он. Ему было любопытно, зачем он ей так срочно потребовался и подтвердится ли его догадка.

Василиса сделала глубокий вдох, сердито глядя на мужчину перед собой, а затем молча протянула ему записи отца.

– Что это?

– Надеюсь то, что поможет твоему сыну.

Альфа вскинул бровь и не отрывал взгляда от девушки, что сидела перед ним. Он видел в её взгляде решительность и веру в то, что записи в этом блокноте действительно могут помочь. Его удивляло то, что она решила не просто вернуться, а прихватить с собой то, что, по её мнению, может им пригодиться. Казалась ли она ему удивительной? Определённо. Его догадка хоть и была слабой, но оправдалась и это не могло не радовать. Мужчина молча взял блокнот из её рук, слегка касаясь её пальцами. Девушка вздрогнула от этого прикосновения и в смущении отвернулась. Игнатов ухмыльнулся, заметив лёгкий румянец на её щеках.

– Я правда не хотела вам помешать, – тихо сказала Васька.

– Не волнуйся на этот счёт, – довольно холодно ответил он.

– Твоя жена явно была недовольна моему появлению, – осторожно сказала она, не зная, корректно ли это вообще.

– Она мне не жена.

– Что? – удивилась Василиса.

– Она просто мать моего сына, – а за дверью стояла та, что не смогла сдержать слёз обиды от этих слов, хотелось всё крушить на своём пути. Она уже дёрнулась, чтобы ворваться в кабинет, но её остановил Игорь.

– Пусти! – с нажимом сказала Николь.

– Нет, – спокойно и безэмоционально ответил он.

– Пусти, я говорю!

– Тебе лучше вернуться в свою комнату и не злить его, – казалось, что этого молодого мужчину ничего не колышет.

Она зло на него посмотрела, после чего развернулась и ушла. А Игнатов же прекрасно слышал то, что происходило за дверью.

– Разве ты её не любишь? – шёпотом спросила она.

Арсений увидел в её глазах искреннее удивление и детскую непосредственность. Она правда верила в то, что дети могут быть только у любящих друг друга людей. Альфа понимал, почему Волков выбрал её. Понимал, почему много лет назад его волк…

– Ты всё еще продолжаешь жить в сказке, Василиса, – с печалью в голосе произнёс Арсений.

– Я не понимаю…

– Надеюсь тебе и не придётся.

Игнатов передал блокнот своим учёным, предоставляя им возможность наконец-то разобраться с его проблемой. Один день сменял другой. Василиса много времени проводила в компании Игнатова, слушая его рассказы о жизни волков в стае, наблюдая за ним и много размышляя о том, сколько же она упустила в жизни, постоянно находясь в бегах. Девушка уже отпустила свою обиду и злость на него за охоту на неё, но прекрасно понимала, что он опасный человек и убийца. Пусть и не своими руками, но по его команде погибли ребята. Хотя девушка не сомневалась, что и его собственные руки испачканы в крови. Удивительным было то, что по отношению к себе она не чувствовала опасности. Наоборот, девушка ловила себя на мыслях, что рядом с ним ей комфортно, но не спокойно. Что-то будоражит её, что-то в Игнатове вызывает в ней непонятные чувства, которых она боится.

В один из вечеров они сидели в кабинете Игнатова. Василиса по обыкновению читала, альфа же сидел за столом разбирая какие-то бумаги. Девушка не замечала, как он уже продолжительное время наблюдает за ней, записывая на подкорке своего сознания и памяти каждую чёрточку её лица, её движения… И мужчина решил поддаться своему мимолётному порыву, включил музыку и подошёл к ней.

Василиса еле заметно вздрогнула, когда заметила протянутую к ней руку. Она подняла взгляд на Арсения, который смотрел ей прямо в глаза и улыбался уголками губ.

– Не откажи мне в танце, пожалуйста, – уверенно произнёс он, продолжая протягивать руку, но при этом в его голосе не было какого-то превосходства или власти, лишь уважение и искренняя просьба.

Василиса сглотнула ком в горле, явно борясь с желанием согласиться или же отказаться, но по итогу повинуясь порыву, приняла его приглашение.

Посреди кабинета двое. Он и она. Звуки мелодии, чуть хрипловатый голос певца плавно вёл их к танцу. Арсений обнимает её за талию, берёт за руку… Их пальцы соприкасаются, и она оказывается в его объятиях. Они начали двигаться в такт музыке. Двое смотрели друг другу в глаза. И если раньше она могла сказать, что он недурён собой, то приглядевшись, можно было смело говорить, что Арсений Игнатов очень красив. От него исходил приятный древесный аромат, который олицетворял уверенность, мужество и благородство, хоть его и невозможно было отнести к нему, но всё же… Игнатов уверенно вёл её в танце, как и положено настоящему мужчине и партнёру. Красота его движений очаровывала. В этом танце они как будто проживали все те годы погони, что у них были, передавали все свои чувства, которые испытывали. Гнев, ненависть, понимание, уважение, страсть… Эта музыка, эти движения… Они словно были созданы для них. Василиса понимала, что это неправильно, вот так тонуть в этом человеке, в этом чудовище, но чудовище ли..? Тело как будто жило своей жизнью, всецело подчиняясь движениям Арсения. Перемещаясь, выгибаясь и пропуская через себя поток необузданной страстной энергии. Она боялась. Но боялась не мужчину, с которым танцевала и который знал, чего хочет, она боялась себя, боялась того, какие поступки совершает и того, что чувствует.

И вот музыка заканчивается, они останавливаются. Грудь активно вздымается, воздуха катастрофически не хватает, волна чего-то горячего и волнующего поднимается снизу. Сердце бешено бьётся и вот-вот выпрыгнет наружу. Она не может оторвать от него взгляд. Просто магнетизм какой-то… Но вдруг в её памяти всплывает лицо Димы, и девушка резко отталкивается от груди Арсения, пятится назад, в волнующем страхе глядя на него, а потом пулей вылетает из кабинета. Уже находясь в комнате, она прижимается спиной к двери и не может оставить свой взгляд на чём-то одном, в голове полный бардак и вопрос: что она делает? Что это вообще было?

Арсений же так и остался стоять, лишь закрыл глаза, стараясь заново пережить этот танец и ощущения, которые он испытал. За несдержанность он успеет ещё себя отругать, но мужчина не мог отрицать, что его порыв стоил того. Хотя бы на крайнем рубеже своей жизни он может испытать ЭТО чувство. А кто, собственно, ему запретит? Совесть? Он давно запер её под замок. Поэтому он использует любую, даже мельчайшую возможность, испытать то, чего был лишён всю свою жизнь.

Прошла ещё пара дней. Арсений вёл себя обычно, спокойно и уверенно, совершенно не стесняясь и не скрывая того факта, что между ними что-то произошло, а Василиса же старалась делать вид, будто ничего не было. Она почему-то наивно полагала, что если притвориться, что ничего не было, то это просто сотрётся из её жизни. Но девушка просто обманывала саму себя, потому что тело, потому что сердце не забыли.

Она уснула с книгой в руках у камина. Он смотрел на её спокойное и расслабленное лицо. Сейчас омега выглядела такой беззащитной и невероятно красивой, что он не мог перестать смотреть на неё. Её ресницы чуть подрагивали и отдавали лёгкие тени в свете огня из камина. Она спала так безмятежно, подложив ладошку под голову, другой рукой придерживая раскрытую книгу. Альфа аккуратно, чтобы не потревожить, поднял девушку на руки и понёс в комнату. Арсений чувствовал её тёплое дыхание на своей коже, и то, как она медленно выдыхает свой сон. Он смотрел на её лицо, которое было сейчас так близко, и такое по-детски открытое и какое-то… уязвимое. Он старался запечатлеть в своей памяти каждую чёрточку её лица. Странно, но только когда она спала, Арсений смог рассмотреть её лицо полностью, до мельчайших подробностей. Сейчас он видел её настоящую. Она неосознанно прижимается к нему во сне. Игнатов понимает, что ей скорей всего снится Дима и она тянется к нему, но ведь он мог на секунду представить, что она… Ему бы хотелось быть её сном, чтобы он мог уходить утром и чувствовать, как она ловит его за призрачные нити, пытаясь не упустить. Пытаясь запомнить. Он хотел бы быть для неё всем, но понимал, что время упущено. Уже у самой двери она вдруг дёрнулась во сне и открыла глаза. Мужчина заметил лёгкий испуг в её глазах, поэтому чуть улыбнулся и аккуратно поставил её на ноги.

Василиса смотрела на него не отрываясь. Она боялась его и в то же самое время чувствовала непонятное, но сильное притяжение к этому мужчине. Она как будто что-то упускала. Это что-то ускользало из её рук, как вода утекает сквозь пальцы. И как бы ты ни старался удержать это, ничего не выходит. Ты просто не властен над силой природы.

Он понимал, что скоро конец. Ему осталось совсем немного. Поэтому он хотел почувствовать хотя бы мимолетное, но такое желанное прикосновение. Альфа медленно наклонился к девушке, наблюдая за её реакцией. Она стояла и ждала. Он улыбнулся уголками губ и нежно провёл рукой по её щеке, а затем обняв её за шею, наклонился ещё ближе, так, что она почувствовала его дыхание на своей коже. Он не сводил своего голодного взгляда с её лица. Первое прикосновение его губ она ощутила остро, словно молния пронзила тело. Василиса закрыла глаза и перестала дышать. А он не смел закрыть глаза, чтобы оставить этот момент в своей памяти навсегда. Нежное лёгкое касание очень быстро переросло во властный поцелуй. Арсений словно зверь поглощал каждый её выдох, каждый её вздох. Его дыхание, такое горячее и шумное, обжигало кожу. Чуть прикусив губу с тихим рыком, он углубил поцелуй. Руки мужчины, сильнее прижали девушку к своему огромному телу.

Василиса не понимала, что происходит. Её разум затуманился, она могла лишь чувствовать и не было сил сопротивляться. Сам мужчина и его волк почувствовали маленький глоток истинной искренней радости и мимолетный момент счастья. Он впервые чувствовал то, что уже никогда не сможет испытать и попробовать. Но стоило ему только почувствовать, что омега сдалась и сама подалась навстречу, Арсений медленно оторвался от её губ и прислонившись к её лбу, тихо сказал:

– Как жаль, что моя истинная Пара принадлежит ни мне. Как жаль, Василиса… что ты принадлежишь другому.

– Что…? – она не сразу поняла смысл его слов. – Что? О чём ты говоришь? – тяжело дыша, вновь и вновь спрашивает его.

– Тогда… – начал он, прижав её к себе так крепко, как только мог. – В доме твоих родителей. Я сразу почувствовал тебя и мне было достаточно лишь твоего запаха, чтобы понять, что моё сердце всегда будет принадлежать той маленькой девочке, что была спрятана под полом, – он говорил ей всё это, потому что скоро наступит конец. Но возможно он делал это в своём эгоистичном желании оставить часть себя в её жизни. – Мне пришлось постараться, чтобы скрыть это от отца. И потом… потом уже исчезла ты сама…

– Что? Что ты такое говоришь…? – она не верила в то, что слышала. – Как…

– Прости меня…

И после этих слов мужчина ушёл, оставляя девушку в ужасе прикрыть рот ладошкой и со слезами на глазах смотреть ему в след. Теперь она понимала, откуда была эта тяга к нему. И это было больно. Но Василиса даже не заметила, как за ними кто-то наблюдал. Она зашла в комнату и не знала куда себя деть. Что ей теперь делать с этой информацией? У неё было ощущение, словно на неё вылили что-то липкое и жгучее, что причиняет практически физическую боль. Василиса стала лихорадочно стягивать с себя всю одежду и поспешила в ванную. Она решила, что быть может вода поможет ей избавиться от этого гнетущего чувства.

Она чувствовала себя ничтожеством. Она не понимала зачем всё это происходит и почему? За что так судьба с ними обходится? Осознание того, что она испытывает на себе проклятье, а по-другому это назвать не получается, возможность выбора Пары. Когда природа даёт тебе не одного истинного, а двух, а ты возьми и выбери. Но она же уже выбрала. Она выбрала Диму. Он нужен ей, как лунный луч в кромешной тьме, единственный, кто ей не чужой, кто дарит ей покой… Но это непонятное разрывающее на части чувство, как ей избавиться от него?

Девушка всё плакала и плакала в немом крике отчаяния, а вода смывала следы переполнявшей её боли. Что она могла сделать?

Всю ночь она провела без сна, обдумывая то, что ей удалось узнать и пытаясь уложить это в своей голове. А ещё пыталась не корить себя, ведь этот поцелуй она считала предательством. Её ужасно злили все эти принципы и морали, что правильно, а что нет, где хорошо, а где плохо. Она была честна с собой и понимала, что было, то было, и отмотать назад уже нельзя. Ей лишь остаётся жить с этим и когда-нибудь она сможет себя простить. Девушка была уверена, что узнай Дима ВСЮ правду, то понял, принял бы и простил, но ему было бы очень больно. И стоит ли ему знать об этом?

—

Дима с ребятами находились неподалёку в лесу, так чтобы оставаться незамеченными, но в случае чего быстро среагировать. Прошло уже несколько дней, а вестей пока не было. Всё было спокойно, даже слишком. И это-то как раз напрягало его сильнее всего. Дима переживал за Ваську. Он видел на территории дома Игнатова его волков, но ни его самого, ни Василисы видно не было. Как же ему хотелось ворваться туда и разнести всё к чертям, но пока он не мог этого сделать. Они ждали, когда Василиса подаст хоть какой-нибудь знак, что они могут начать действовать. Ему казалось, словно что-то неприятное и липкое прицепилось к его душе. И как бы он ни старался отогнать от себя это наваждение, ничего не получалось. Такое ощущение, что ответ где-то на поверхности, но он его не видит.

Дима резко поворачивает голову в сторону дома и чувствует, как в душе поселяется страх, который замораживает душу, парализует и отбирает возможность рационально мыслить и слушать собственный голос разума. Он словно чувствует опасность, но не знает откуда и от кого. И от этого становится жутко. Но он с усилием заставляет себя не поддаваться эмоциям, а просто наблюдать, понимая ради кого и чего пройден весь этот путь и что ещё предстоит сделать. Он не позволяет раздражению и гневу вырваться наружу.

Волки его стаи находятся в полной боевой готовности, как и стая Клима. Они выжидают. Но тут Дима заметил движение около дома и внимательно посмотрел туда. Зрение волка позволяло отлично видеть в темноте и дальние расстояния. В их сторону, сквозь аконитовое поле шёл Игнатов собственной персоной. Когда он подошёл к ним ближе, Дима зарычал, готовясь к атаке.

– Не торопись, волчонок, – сказал Арсений, поднимая руки вверх, в знак того, что он не собирается нападать. – Я пришёл поговорить.

Дима в своей волчьей форме ещё какое-то время смотрел на него, после чего медленно стал отходить в темноту ночного леса, пока совсем не скрылся. Он учуял на нём её запах. Он чувствовал его так отчётливо, словно она была рядом. Парень старался гнать дурные мысли из своей головы, которые подобно надоедливым мухам не переставали лезть к нему в голову. Хотел ли он знать правду или остаться в неведении? Ответа на этот вопрос у Димы не было. Уже через пару минут к Арсению вышел сам Дима.

– Дай мне хоть одну причину, по которой я не должен убивать тебя прямо сейчас? – задал он вопрос Игнатову.

– Ну, разве что ты сможешь подождать ещё пару дней и тогда делай, что хочешь.

– Пару дней? – недоверчиво спросил Дима.

– Да. Послезавтра я её отпущу.

– И я должен тебе поверить?

– Хм, – ухмыльнулся Игнатов. – Ты ведь чувствуешь её запах, не так ли? – Дима ничего не ответил, только прожигал его взглядом. – И сейчас ты думаешь о том, что самый худший кошмар, который может приключиться с волком, стал твоим? Я угадал?

– Просто скажи это.

Арсений Игнатов молчал какое-то время и размышлял, стоит ли ему говорить или пусть помучается? Всё же он не был благородным рыцарем, скотская натура – его натура. От этого никуда не деться. На широкие жесты добродетели он не претендовал.

– Я позволил тебе и твоей стае ошиваться поблизости всё это время и не предпринимал ничего. Именно это и то, что я обещал отпустить её, даёт мне право пожить ещё немного, согласен?

– Может и так.

– Но у меня есть одна просьба.

– Слушаю.

– Позволь моему доверенному лицу уйти живым с одной омегой…

– Матерью твоего сына?

– Ты знаешь? Она тебе рассказала?

– Да, я в курсе.

– Значит, она убедила тебя отпустить её? Это была её идея?

– Ближе к делу.

– Тебе так тяжело принять тот факт, что она захотела помочь мне? Тому, кто преследовал её всю жизнь? И ты согласился несмотря на то, что я сделал?

– Это к делу не относится, – рыча ответил Дима.

– Да не злись ты так. Мне просто интересно понять ваши мотивы. Имею я на это право перед смертью?

– Я ей доверяю. Ты слышал что-нибудь о доверии?

– Доверие…? Боюсь жизнь научила меня никому не доверять.

– Хорошо, ты хочешь, чтобы твой человек ушёл вместе с твоей омегой. Это всё?

– В целом и общем да. С остальными можете делать что хотите.

– Если с её головы упадёт хоть волос, если ей причинят вред за это время, живым никто не уйдёт.

– Я согласен.

–

– Василиса, пройдём со мной, – позвал её Игнатов.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она. Омега решила, что несмотря на выкрутасы судьбы, она будет жить так, как сама захочет. И она сделала свой выбор уже давно, а с новыми чувствами она как-нибудь справится. Что-нибудь обязательно придумает.

– Идём, – говорит Арсений.

Она следует за ним и понимает, что они идут в лабораторию. Там девушка видит двух ученых и Николь, чьё лицо скривилось при появлении Васьки.

– Вы… сделали лекарство? – с надеждой спрашивает она, глядя то на Арсения, то на учёных.

– Да, – ответил Арсений. – Приступайте, – уже обращаясь к своим сотрудникам.

Старший из них ввёл Николь какой-то препарат. Василиса ждала, что произойдёт какая-то магия или чудо, но этого не случилось.

– Препарату потребуется время, – говорит старший из работников.

– Когда будет известен результат? – спросил Арсений.

– Ближе к ночи мы уже будем знать.

– Хорошо, м кивает он. – Идём Василиса.

– Но разве ты не должен… – стушевалась девушка и хотела договорить, не должен ли он сейчас побыть с Николь, ведь она всё-таки мать его ребёнка, но её оборвали на полуслове.

– Нет, не должен, – и вышел из лаборатории.

Василиса замерла, глядя ему в след. А потом повернувшись к остальным, сказала:

– Спасибо, – и ушла.

До самого вечера она просидела в гостиной, стараясь читать книгу, но волнение не позволяло ей этого сделать. Она уже несколько минут читала одну и ту же строчку, но не могла понять ни слова из прочитанного. Арсений же был спокоен, как удав.

– Почему ты так спокоен? – ей было неловко говорить с ним после случившегося, но с тех пор мужчина ни разу не предпринял попытку приблизиться к ней.

– По-твоему я должен метаться из угла в угол и грызть ногти? – не отрываясь от своих дел, ответил вопросом на вопрос.

– Можно же хотя бы проявить каплю сочувствия и внимания к Николь.

– Зачем? – теперь он смотрел на неё.

– Как зачем?! – удивилась Василиса.

Мужчина посмотрел на неё в ожидании продолжения.

– Она же мать твоего ребёнка…

– Вот именно, Василиса. Она лишь мать моего ребёнка. Николь с самого начала знала на что идёт. Её никто не заставлял и не принуждал.

– Но…

– Почему я должен имитировать чувство заботы и… к тому, кого не люблю?

На это ей нечего было ответить, поскольку она снова видела в его глазах то, чего не должно было быть, а именно тепло и заботу. Эти чувства он направлял не в сторону Николь, а ей.

Чуть позже зашёл старший из учёных и сообщил, что лекарство подействовало и сыну Арсения не грозит потеря волка. Василиса видела, как с плеч Игнатова в буквальном смысле свалился груз. Мужчина посмотрел на Игоря, что всегда был неподалёку и сказал:

– Ты помнишь, что надо будет сделать?

– Да.

– Хорошо, тогда иди.

Игорь молча вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Арсений устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Какого было его удивление, когда он почувствовал нежное и нерешительное прикосновение к своей руке. Открыв глаза, он увидел, что Василиса сидела рядом с ним на полу и взяла его за руку. Сейчас он словно видел её насквозь. Всё ее волнение и переживание за него, за ребёнка, за сложившуюся ситуацию. Он видел тепло в её глазах.

– Я рада, что это бремя снято с твоей семьи, – прошептала она.

Он ничего не ответил, лишь сжал её маленькую ладошку в своей и продолжал неотрывно смотреть на неё.

– Завтра ты сможешь уйти отсюда, – сказал он.

– А ты? – чуть помедлив, спросила Василиса. – Что будет с тобой?

– То, что я заслужил по закону волков.

– Нет! – воскликнула она. Он посмотрел на неё с такой невыносимой печалью и тоской, но при этом на губах была лёгкая улыбка. – Не делай этого… – прошептала она.

– Всё уже решено. Думай только о том, что скоро окажешься дома. Завтра я тебя отпущу, и ты вернёшься домой. К своей семье.

– Но… ты…

– Моя судьба не должна тебя тревожить, Василиса.

Васька лежала в кровати и думала над словами Игнатова. «Завтра я тебя отпущу, и ты вернёшься домой». Он не собирался вечно держать её рядом с собой. Этот человек действительно намеревался получить только её помощь и ничего более. О другом моменте Василиса старалась не думать и похоронить воспоминания о поцелуе с Игнатовым глубоко в своей душе, чтобы никто об этом не узнал. Она поняла, что пытаться осмыслить то, что происходило между ней и Игнатовым было бесполезно, хоть теперь она и знала почему. Ей нужно было забыть об этом, как о незначительном воспоминании из своей жизни, потому что Диме будет больно, она просто не сможет ему об этом рассказать. И фраза «счастье в неведении» подходит здесь весьма кстати. Она скучала по Диме и хотела домой, к нему. Он её Пара, её любовь и вся её жизнь. Она принадлежит ему. Закрывая глаза, она представляла, как он прикасается к её губам, и штормовая волна чувств уносит их в океан наслаждения. Лишь знание того, что он неподалеку, придавало ей сил держаться. И завтра, наконец-то, она сможет вернуться домой. А что будет дальше, что будет с Игантовым… Это решать вожаку и другим волкам. Она сделала всё, что могла. И быть может то, что она уже успела рассказать Диме, то, что Игнатов её отпускает, облегчит его участь. Хотя это маловероятно. Девушка забылась сном с мыслями о доме и спокойной жизни. Уже завтра она будет дома, в целости и сохранности.

На следующее утро, когда Василису снова сопроводили в столовую, она увидела, что помимо Арсения, там была ещё и Николь. Васька легко улыбнулась этой картине и подумала о том, что быть может Игнатов всё же сможет найти своё счастье с этой девушкой. Завтрак проходил в полном молчании. Васька не замечала, как другая девушка с хищным взглядом следит за каждым её движением, словно чего-то ожидая. Да и куда ей было заметить, когда все её мысли занимали то, что скоро она будет свободна. А вот Игнатов заметил странность в поведении своей зазнобы и внутренне приготовился к подступающему пиздецу. Вот только в чём будет заключаться этот пиздец он не знал. Но долго ждать ему не пришлось.

Васька вдруг резко покраснела и стала задыхаться, хватаясь за сердце. Она вскочила, хватая ртом воздух, в невозможности вдохнуть. Её сердце то бешено билось, то замедляло свою работу. Тело подрагивало. В этот момент Игнатов посмотрел на Николь и увидел её довольное выражение лица. Альфа схватил женщину за горло и прорычал:

– Что?!

Васька в этот момент из последних сил пробиралась к выходу из дома. Она должна успеть, должна хотя бы в последний раз увидеть его глаза, ибо понимала, что возможно ей осталось недолго. Выйдя на улицу и сделав пару шагов, девушка упала, не имея возможности сделать ещё хоть шаг. Тело сковали судороги, дышать было невозможно, сердце казалось готово то выскочить из груди, то замереть совсем. Боль была невыносимой. Она задыхалась, пытаясь заглатывать всё больше воздуха, который казалось, уходил в никуда. Руки леденеют, она не может двигаться и чувствует, как словно бы теряет свою душу, которая парализуется действием яда и поглощается пустотой. Она услышала дикий рёв волка, но ничего сделать не могла.