Звёзды в сточной канаве

Только все сотрудники заметили, что потухшие глаза девушки снова вспыхнули шальными огнями, движения стали такими же резкими и порывистыми, как до разлуки со мной, и вообще во всём её облике снова проглядывала неукротимая жажда жизни, несмотря на то, что работы не убавлялось, и она, как всегда, с раннего утра до позднего вечера тусовалась в офисе.

Но я и этого не видел, потому что не было нужды в видеозвонках через скайп. Мы обменивались короткими сообщениями в вайбере и спокойно ждали, когда наступит окончание моей командировки.

Меня напрягало только время её подбадривающих сообщений. В ночь с понедельника на вторник – два часа пять минут. В ночь со вторника на среду – два часа семнадцать минут. Это по калининградскому времени, на моих часах был четвёртый час.

Нет, я не сердился, что сигнал о сообщении будит меня, когда я уже уснул. Я был бы рад просыпаться от таких сообщений хоть каждую ночь. Лучше, конечно, просыпаться от этих фраз, ласково нашёптываемых на ушко под утро. Но это уже в дальней перспективе, как Бог даст.

А в данный момент меня больше волновало, что моя ненаглядная совершенно выматывается, а я не представляю, как помочь ей восполнить недостаток сил и энергии хоть чем-нибудь.

В один из этих дней она написала мне сообщение, полное нежности: «Милый, как это на тебя похоже. Сам выжатый, как лимон, а думаешь о том, не слишком ли устала я».

Но на той неделе я уже не так выматывался, как на прошлой, так что оставалось время и о любимой подумать, и помолиться за неё.

С четверга начинался Успенский пост, в день Медового Спаса.

Я не мог пойти на богослужение утром в четверг, в рабочее время.

Но по церковному календарю праздник начинается вечером предыдущего дня, и я решил пойти на вечернее богослужение в среду.

Заодно и на встречу форума заглянуть. Ребята с моего форума, в большинстве своём православные, тоже составили культурную программу на последний вечер перед постом. Сначала – богослужение, потом последний мясной ужин в пиццерии.

Всё-таки, выпал шанс сделать девятый шаг и принести извинения за то, как я набедокурил весной.

Когда мы с ребятами расселись за столики в пиццерии, мне было страшновато, как отреагируют окружающие на то, что я внезапно стал трезвенником. Вдруг начнут уговаривать: «Ну что ты из крайности в крайность бросаешься? Забей, немножко можно». Я бы, конечно, устоял, но пришлось бы пойти на конфликт с компанией, в которую я шёл специально, чтобы наоборот, примириться.

Но ничего подобного не произошло. Когда я решительно ответил на вопрос, буду ли пиво: «Я не буду ничего спиртного. Бросил пить три месяца назад», Дима Андреев, через которого я напросился на эту встречу, похлопал меня по плечу и одобрил моё решение со свойственным ему брутальным юмором:

– Молодец, мужик! Можно к тебе в бане спиной поворачиваться.

Извинения за моё поведение на весеннем празднике были приняты без вопросов. Не зря большинство участников форума – христиане. Умеют прощать по-христиански. А Дима уточнил:

– Я тебя сразу простил, как только ты исчез с экранов радаров. И пытался помочь тебе, как мог. Но даже сам Господь не может спасти человека без воли самого человека. И я благодарю Господа, устроившего так, что ты сам захотел спастись.

Дальше пошли расспросы друзей, давно не видевших друг друга, как у них идут текущие дела.

Я тоже принял участие в обсуждении и посетовал на то, что сам выматываюсь, но терпимо, а моя пассия трудится до изнеможения, и я не в силах облегчить её участь.

– Пошли, отойдём, – поманил меня Димон.

И когда мы остались наедине, сказал, что знает подходящий стимулятор, что мог бы выручить нас обоих.

Я встревожился:

– Амфетамин? Был грех, но покаялся. Теперь им не увлекаюсь уже давно.

Я сначала сболтнул неосторожное слово и только потом подумал, что товарищ может и обидеться, потому что никогда не давал повод заподозрить его в наркомании. Но Дмитрий не обиделся, а только поправил:

– L-аргинин. Стимулятор нового поколения. Не вызывает зависимость, как фен. Не бьёт по сердцу, как ударные дозы кофеина. Но вставляет только в путь. Никакого вреда, одна польза. Я сам не очень-то доверяю БАДам. Если бы на себе не попробовал, не предлагал бы друзьям. Взгляни на меня: работаю на сварке газопроводов, вчера подряд две смены отпахал, сегодня поспал всего ничего, а ты видишь, что я – как огурчик. Попробуй, не пожалеешь. Вот визитка продающей организации, а вот моя карта скидок, чтобы купить товар за полцены. Карту оставишь в офисе этой фирмы, я после работы заберу её там.

Я крепко пожал руку другу, оказавшему помощь, и позвонил напарнику по работе, спросив, могу ли я выйти не к восьми утра, а в начале одиннадцатого, чтобы успеть в офис компании, торгующей нужным мне БАДом, у станции метро Маяковская. Получив утвердительный ответ, я едва не запрыгал от радости – завтра у меня на руках будет то, чем я смогу помочь Оле облегчить её испытания не только на словах, но и на деле.

* * *

Прибыв в Калининград последним рейсом поздно вечером 18 числа, едва добравшись до дома, даже не заходя в квартиру, я сразу заторопился позаботиться о самом важном. Прям так, как есть, стоя в подъезде с вещами, в два часа ночи я позвонил возлюбленной.

Она, как часто бывает, в столь поздний час ещё не ложилась. Но бодрым и весёлым тоном стала взахлёб рассказывать о том, что познакомилась с музыкантами из рок-группы нашего коллектива. Особенно напирая на то, какой Саня талантливый гитарист и певец.

Это мне сразу не понравилось. Я резко напрягся по поводу того, что она не писала мне об этом, но вывалила сюрприз, как снег на голову. В моей голове замелькали видения, одно страшнее другого, что у Ольги с Саньком не только и не столько творческие отношения за моей спиной разыгрались. Боясь, что мы поругаемся всерьёз и надолго, не успев докончить фразу, я бросил трубку, оборвав беседу на полуслове.

– Ну как съездил? – спросила мать, когда я наконец-то зашёл домой.

– Нормально. Деньги будут, – угрюмо буркнул я и пошёл готовиться ко сну.

– Устал, сынок, – сочувственно вздохнула мама, – ладно, не буду докучать, когда захочешь, тогда и расскажешь. А пока спи, отдыхай.

А я наспех разобрал вещи и попытался хоть ненадолго заснуть, повторяя про себя:

– Господи, скорей бы наступило утро, чтобы поговорить с Александром и Ольгой с глазу на глаз.

За целых полчаса до начала рабочего дня, я не просто вошёл в офис, а вбежал на всех парах. Зная, что Саня курит, и довольно часто, я притаился в курилке и стал его дожидаться. Он не заставил себя долго ждать.

Не дав ему достать из пачки сигарету, я схватил его за грудки:

– Как только я за порог, ты сразу подкатил к моей подруге? А если я отобью тебе печень, почки и охоту отбивать чужих подруг?

Он оттолкнул меня и покрутил пальцем у виска:

– Лёха, ты чё, обкурился? Кого я отбивал? Я играю, Ольга поёт – ничего личного, только музыка.

Из коридора раздался тоненький голосок Вики, нашего бухгалтера:

– Скорей сюда, Сашка с Лёшкой из-за тебя дерутся!

Через секунду хлопнула дверь кухни, женский голос прокричал что-то нецензурное, раздался торопливый бег женских ног по полу, и сей же момент перед нами появилась та самая девушка, из-за которой мы с Саньком чуть не подрались.

Она была в таком наряде, который заводил меня с пол-оборота: в обтягивающих джинсовых шортах чуть ниже колена, в рубашке, завязанной узлом снизу, открывая узкую полоску талии, и в низких кроссовках, открывающих всю голень. Но ещё прекраснее для меня выглядело воинственное выражение её лица:

– Да вы ошалели, два кретина? – она схватила каждого из нас за ворот рубашки, одного левой рукой, другого правой, и жёстким волевым движением отодвинула друг от друга, – ишь чё удумали – в святой праздник морды бить!

– Ты! – она ощутимо ткнула Санька пальцем в грудину, – я тебя предупреждала, что отобью головку, которой ты думаешь вместо головы, когда пристаёшь ко мне, если не прекратишь делать это?

Я разразился неудержимым смехом на радостях, что мои ревнивые подозрения оказались пусты.

– А ты чё лыбишься? – она повернулась с рассерженным выражением лица уже ко мне, – сейчас как дам по заднице (она действительно ощутимо шлёпнула меня по ягодице), которой ты думаешь, когда сомневаешься в моей верности!

– А теперь, побесились и хватит! За работу, оба! – скомандовала она и пошла на своё рабочее место, указывая рукой нам, чтобы мы пошли за ней на свои места следом.

Мы с Санькой уже отошли от минутной вспышки, и он дружелюбно полюбопытствовал у меня:

– Ты лучше знаешь Ольгу. Скажи честно, она в натуре была готова напасть на двух здоровых мужиков одновременно?

– Эта может, – подмигнул я ему.

– Боевая баба, – присвистнул Санёк с восхищением.

– Это самая красивая, милая, обаятельная, сексуальная, обворожительная и вообще замечательная… баба, – произнёс я как можно более восхищённым тоном, радуясь придуманной на ходу неожиданной концовке фразы.

Ольга обернулась:

– Я всё слышала, как ты меня назвал. Буду в отместку называть тебя «Мой хахель», – улыбнулась она мне и, забыв владевший ей минуту назад приступ гнева, весело потрепала меня по макушке.

Как потом Ольга объяснила мне подробнее, её действительно захватила возможность заняться музыкой в действующей группе. Даже такого невысокого уровня, как «Воздушная тревога». И наши занятия на гитаре придётся отложить до конца месяца, в связи с подготовкой к фестивалю “Kaliningrad in rock”. Зная примерный состав групп на фестивале, я слабо надеялся, что группу допустят играть на основной сцене. Но, надежда умирает последней. Тем более, главный организатор фестиваля – кореш нашего шефа.

На следующий день этот продюсер и вправду пришёл к дяде Вове с дружеским визитом, заполнив весь объём нашей приёмной своей необъятной тушей.

Когда они с шефом уединились в его кабинете, тот сразу плотно затворил дверь, так что Юля на своём секретарском месте могла расслышать только обрывки фраз и слов, когда они повышали голос:

– Андрюха, мать твою за ногу! Мы же с тобой в институте…

– Володя, я не Бог. Отборочные туры прослушивали полгода назад…

Но когда продюсер удалился восвояси, шеф сам не замедлил озвучить результаты переговоров. Полный провал – наша группа играть на фестивале не будет. Это не в силах изменить даже главный продюсер фестиваля.

Однако же, музыканты не спешили унывать.

Посовещавшись на кухне, они начали репетировать ещё более усиленно.

Я не знал, где, когда и как они собираются выступать, но теперь оставался спокойным, несмотря на то, что Ольга больше времени, чем со мной, проводила с Александром. Иногда до меня случайно долетали обрывки их бесед, и я понимал, что они действительно говорят о музыке. Например, такую реплику Саньки подслушал случайно:

– Я неверующий. Но у этой христианской песни мелодия и вправду обалденная. С удовольствием включу её в свой репертуар.

А когда мы с Ольгой всё-таки ненадолго оставались наедине, то уже не ссорились, а наоборот, всячески старались повышать настроение друг другу.

И события во внешнем мире этому благоприятствовали. Луганск деблокировали. Народное ополчение Донбасса наступало.

Мы верили в успех революции и в наше счастливое будущее верили.

* * *

Наступила пятница 29 августа – день, когда должен был состояться “Kaliningrad in rock”.

Позавчера мы с Ольгой, несмотря на её занятость, побывали на вечернем богослужении в честь праздника Успения Божьей Матери.

А вчера были на группе АА, которая проводится каждый четверг.

Но я так и не смог расколоть её, к какому концерту она готовится с музыкантами. Она молчала, как партизанка, и только загадочно улыбалась. Я и не пытался на неё давить, опасаясь спугнуть такую милую улыбку.

Придя на работу в день фестиваля, я застал своих товарищей по отделу системного администрирования, копающимися на нашем складе оборудования, добывая какие-то кабели и переходники. Казалось, им дела нету до нашей основной работы, и до меня дела нет тоже. Только один раз начальник отдела подошёл ко мне и спросил:

– Лёха, ты не помнишь, куда подевал пятидесятиметровый удлинитель на катушке?

А получив ответ, тут же потащил его на крышу, не говоря мне, зачем.

Я заподозрил, что предстоят большие монтажные работы и забеспокоился, смогу ли присутствовать на фестивале вечером, или придётся сильно задержаться.

В таком настроении в первом часу дня, как раз, когда с улицы раздался голос ведущего, открывающего фестиваль на уличной сцене, я пошёл на кухню, попить кофе с пирожками. Но не дошёл. С нашей крыши раздались гораздо более громкие звуки музыки, и я поспешил туда, поглядеть, что это было.

И понял, куда сотрудники таскали аппаратуру и кабели.

На крыше играла группа «Воздушная тревога», а на вокале и бас-гитаре была Ольга.

Первой композицией она исполнила динамичный панк-кавер на песню группы Браво «Любите девушки». И, пока подтягивающиеся слушатели не успели перевести дыхание, сразу заговорила:

– Здравствуйте, ребята… и девчата. Раз уж нас на официальный фестиваль не пустили, то мы решили свой концерт замутить. С блэкджеком и… целомудренными девушками. Это была разминка. Следующая композиция – о том, что является стержнем, можно даже сказать, смыслом жизни для меня…

– “All you need is love”22, что ли? – раздались насмешливые голоса зрителей.

Ольга не обратила внимание на попытки перебить её и продолжила вещать в микрофон:

– А для кого-то, как для лидера нашей группы, не является. Но я никому своё мировоззрение насильно не навязываю. А песня – полный улёт.

Впервые я слышал песню группы Stryper с женским вокалом. И впервые слышал, как восхваляют Христа настолько искренне. Даже поубедительнее, чем в церковном хоре:

He makes me want to jump around

He keeps my feet above the ground

Tonight the night it's best to rock the land

We're gonna rock for something new

We're gonna rock for something true

Tonight's the night so let's lift up our hands

Jesus, King, King of Kings

Jesus, makes me wanna sing23

Следующие несколько песен я не запомнил, поскольку не вникал в их содержание, а только зачарованно слушал музыку любимого голоса и радовался за всех жителей близлежащих домов, что тоже могут это слышать, поскольку с крыши высотного здания музыка разливается довольно далеко. Но больше всего восхищался творческой находчивостью сотрудников, организовавших песни и танцы на крыше. А директор, стоявший рядом со мной, ещё сильней восхищался своими подчинёнными.

Но последняя песня волей-неволей заставила меня прислушаться.

Когда уже никто не ожидал ничего, кроме популярных хитов, Ольга сделала сюрприз всем, особенно мне:

– А эта композиция написана мной лично, всего три недели назад. Спасибо, ребята, что согласились мне подыграть. Отдельное спасибо тому, кому я решила посвятить её. Имени его называть не буду. Кому надо, и так поймёт.

Мелодичное меццо-сопрано выводило строку за строкой, одна другой чувственнее:

The rain is cold, the wind is strong,

The sky is dirty grey…

But I believe: it won’t be long,

All clouds will go away.

The Sun will shine your splendid face,

The loneliness will end –

I’ll overcome this boundless space

And take you by the hand.

My darling, don’t be sad, don’t cry,

And I won’t be sad too –

Just spread your wings and rise to the sky,

And I will fly with you.24

И при этом её милые зелёные глаза, сияющие от простого человеческого счастья, глядели прямо на меня. И я смотрел на неё, не моргая.

В конце песни Саня стал играть мелодию по кругу в одну гитару.

А Ольга сняла бас-гитару с плеча, выключила свой микрофон и подошла прямо ко мне:

– Ну? Теперь ты услышал, что я люблю тебя, Кассиэль?

– Оленька, солнышко, прости, что сомневался в искренности твоих чувств. Бес попутал. Но когда я увидел тебя сейчас, на фоне ярко освещённого неба, создающего впечатление, что у тебя вокруг головы нимб, мрачные бесовские призраки отвалились сами собой. И я понял. Я люблю тебя. Я хочу быть отцом твоих детей.

– Мне ещё никто никогда так не говорил! – всхлипнула Оля от умиления, резко бросилась мне на шею, и никого не стесняясь, страстно меня поцеловала.

А Владимир Игоревич зааплодировал. И все присутствовавшие на концерте вместе с ним.

Эпилог

Во вторую субботу и воскресенье сентября ежегодно проводится международный слёт анонимных алкоголиков на берегах Балтики в Светлогорске.

И мы с Ольгой, не сговариваясь, решили, что должны быть там, и быть вместе.

Ночлег забронировали в разных номерах, дабы не подавать друг другу дополнительного соблазна, пока мы не расписаны.

Но остальное время старались держаться вместе.

В середине дня в субботу участникам слёта предоставили пару часов свободного личного времени. И мы пошли на пляж, окунуться в море.

Думали, что в связи с моей командировкой так и не удастся искупаться совместно в этом году. Разве только в бассейне.

Но погода стояла чудная. Двадцать три градуса, и на небе ни облачка. Сам Бог велел идти купаться.

Меня совсем не задевало, как она смеялась над моими неуклюжими попытками плавать неумело.

Гораздо важнее было, как прекрасна она, выходящая как Афродита из пены морской. И напрасно она комплексует по поводу якобы лишнего веса. Ничего там не лишнее. Вполне гармоничное телосложение. Пышная грудь, широкие бёдра, а между ними ярко выраженная талия.

Идеальная фигура для материнства. Которого она больше не боялась. Только по взаимному согласию со мной терпеливо ждала лучшего момента для ухода в декрет по мере решения финансового вопроса.

Мы фотографировали друг друга вдоль и поперёк. Одну особенно понравившуюся мне фотографию я демонстративно у неё на виду выложил на свою страницу в социальной сети, с комментарием «милые ножки».

Она показала в ответ фото своих ног, сделанное собственной рукой и улыбнулась:

– Вот эти ножки, по-моему, попривлекательнее будут.

По набережной прогуливались наши братья и сёстры по сообществу анонимных.

Конечно, многие обсуждали наш скороспелый роман. И сейчас мы, сидя на камнях внизу, слышали раздающееся сверху шушуканье:

– Лёшка-хакер с Ольгой-певицей встречается… Собираются пожениться…

Одни искренне радовались счастью ближних. Другие, более ортодоксальные анонимные алкоголики, сожалели, что нарушаются рекомендации отцов-основателей сообщества, а именно, не заводить серьёзных отношений в первый год трезвости.

Но нам было всё равно. Мы просто наслаждались друг другом и совместным счастьем. Соглашаясь, что она – мой главный подарок трезвости. А я – её подарок, хоть по характеру и не подарок.

Когда стемнело, наши ребята разожгли большой костёр на краю арендованного лагеря.

А другие развернули бобинные удлинители от ближайшего здания и включили подсветку с музыкальным сопровождением.

Музыкальные вкусы у всех были разные, соответственно и подборка этого сопровождения представляла собой сборную солянку из самых различных стилей и направлений.

Но одна песня захватила нас с Олей не на шутку. Актуальная для всех кающихся грешников песня о том, что Бог любит каждого человека таким, какой он есть.

Оля танцевала в отблесках костра, благодаря врождённому чувству ритма красиво двигаясь точно в такт. И подпевала, умудряясь не сфальшивить несмотря на то, что в этой вокальной партии требовалось брать довольно высокие ноты:

Come, now is the time to worship.

Come, now is the time to give your heart.

Come, just as you are to worship.

Come, just as you are before your God.

Come.

One day ev'ry tongue will confess You are God.

One day ev'ry knee will bow.

Still the greatest treasure remains for those,

Who gladly choose You now.25

А я застыл не моргая и завороженно любовался, думая о том, что за огоньки сияют в её счастливых глазах – сияние звёзд или сияние рая.

Когда эта композиция закончилась, мы отошли от огня и толпы в темноту между деревьями, чтобы немного побыть вдвоём наедине.

Ольга внезапно посерьезнела и задала тот же вопрос, что и при первом знакомстве в больнице:

– Лёха, о чём ты думаешь?

Я не сразу собрался с ответом:

– В присутствии ста с лишним трезвых алкоголиков из разных стран мира, я думаю о тех алкоголиках, что пока ещё не дошли до нас. Одни продолжают самоистязание. Другие в тюрьме или в психушке. А иных уж нет. На днях я видел на остановке Гоги, с которым, если помнишь, в больнице чифирь пили. Он меня узнал, да как заорёт: «Здорово, братан! Помнишь меня, на Барнаульской вместе лежали?» Я его осадил: «Потише, я не хочу, чтобы весь город знал, что я там был». А он презрительно отмахивается: «Да ладно тебе стесняться, как целка. Пол-Калининграда в этом заведении побывало – не ты первый, не ты последний». Принюхался – так и есть, выпивши. Рассказал ему про сообщество, как мог, а он только нос воротит. Бог ему судья.

Ольга тяжко вздохнула:

– Если честно, я думаю о том же. Я во многие тусовки была вхожа. И разных знала ребят. Например, Серёжка, застенчивый поэт, что пытался пристроиться к нашей компании в 2010-м. Он сильно боялся высоты и страшно комплексовал по этому поводу. Мы вышли побренчать на гитарах на крышу многоэтажки. Он выпил для храбрости чекушку коньяка залпом и решил показать на публике удаль молодецкую – пройти по бордюру, обрамляющему плоскую крышу. И не удержался спьяну. Разбился.

Или Димон, байкер. Это уже конец 11-го года. Ухлёстывать за мной пытался. И даже настолько мне нравился, что я начала отвечать ему взаимностью. Из этого мог бы выйти красивый чувственный роман. Но в один прекрасный, а точнее ужасный день, он нажрался в задницу и поехал на мотоцикле. В гололёд. И на скорости сто километров в час – боковое столкновение с легковушкой. Санитары по частям собирали.

Именно после этого я от отчаяния и бросилась в объятия Дениса, которого на дух не переносила.

Кто-то скажет, что они сами выбрали свою судьбу, никто им насильно бухло в рот не заливал, – звонкий девичий голос гремел так, что в нашу сторону начали оборачиваться, – но ведь они все были такими хорошими…

Оля уткнулась в моё плечо, орошая мою рубашку слезами и продолжая шептать:

– Все… Были…

Апрель 2015 – февраль 2017.

Примечания

1

“Lietuvos geležinkeliai” – «Литовские железные дороги» (лит.)

2

“I am the passenger” – «Я пассажир» (англ.)

3

Апокатастасис – распространённое среди части христиан учение о спасении всех людей после Страшного суда, как праведников, так и грешников. Большинство православных христиан считает это учение ересью.

4

В данном случае под феном подразумевается не прибор для сушки волос. А жаргонное название амфетамина – сильнодействующего стимулятора, который по закону относится к наркотическим веществам и запрещён к распространению.

5

“Denis, I’m in love with you” – дословный перевод «Денис, я влюблена в тебя». Название песни из репертуара певицы Blondie, по паспорту Дебби Харри.

6

Это сердечные муки

Ничто иное, как сердечные муки

Любишь его с надрывом до острой боли

А потом он тебя предает

Из песни Бонни Тайлер “It’s a heartache”, дословный перевод «Это сердечная боль».

7

Ну, разве так и должно быть, отдав любовь,

Узнать, что ему плевать на тебя

Ну, разве это удел умных, нуждаться в ком-то

Настолько сильно, насколько я зависела от тебя

Продолжение той же песни.

8

“Punks not dead” – «Панки не умирают» (англ.) Распространённый девиз субкультуры панков.

9

Из песни «Мама» группы Секрет.

10

Sveikinimai jums su naujais metais – Поздравляю вас с новым годом (лит.)

11

Aciu, Aciu – Спасибо, спасибо (лит.)

12

Пирамида Маслоу – психологическая теория об иерархии человеческих потребностей, согласно которой сначала нужно удовлетворить потребности физиологические, а уже потом – духовные.

13

«Дом надежды на горе» – реабилитационный центр для алкоголиков в пригороде Петербурга. Славится высоким процентом выздоровления пациентов и строгим режимом для них.