Зверобой

Кое-как поднявшись, Михаил снова взялся за Никитку, и они поковыляли в деревню. За ними, крестясь и в голос читая «Отче наш», шёл старый пастух, погонять стадо ему не пришлось – животные сами спешили домой, испуганно озираясь на сгущающуюся позади лесную темень.

Глава 16.

Домой Михаил вернулся, когда уже порядком стемнело. Пока они ковыляли к дому Прудниковых, старый пастух свернул в проулок, чтобы позвать Галину Таранову, она всю жизнь проработала в местном медпункте медсестрой, пока тот не закрылся. Вот теперь Николай Игнатьевич хотел позвать её помочь Никитке.

– Дед, постой, – остановил его Никитка, – Это самое… давайте все трое договоримся, что говорить! Не скажешь же, что монстр, как в кино, на нас напал! Так меня вместо МорФлота в другое место определят.

– Верно говоришь, – согласно кивнул пастух, – Скажут, из ума выжили все, обсмеют и всё одно не поверят. Миш, чего скажешь?

– А нога у тебя, что скажешь? – Михаил указал на окровавленную Никиткину штанину, – Медсестра сейчас придёт, надо обработать. И… от столбняка и всякого там… бешенства надо меры принять.

– Ну, скажу у болота коровёнку искал чью-то и в старый капкан попал, – подумав, сказал Никитка, – Когда дед жив был, мы с ним такие возле Седого Урочища нашли, несколько штук. Потом ездили снимать на телеге, вроде до сих пор валяются где-то в сарае у нас, поломанные.

– Не знаю, поверят или нет, с сомнением сказал Михаил, – Но времени придумывать нет, давайте пока так. Ты, Никита, сегодня же в больницу поезжай, звони отцу, пусть отвезёт или мне позвони, я на мотоцикле отвезу. Не шути с такой раной, понял?

– Да там царапины, не глубоко, я смотрел, пока на кочке сидел. Но в больницу поеду, пусть уколют, ты, Михаил, прав, – поспешно добавил Никита, – Отцу позвоню, не переживайте.

Бабка Прудникова запричитала, заохала, увидев внука в таком виде, Никитка бабушку успокаивал, да и вообще пришёл в себя, на лице его не было и следа пережитого потрясения, только вывихнутое плечо болело, и он то и дело морщился. Когда Михаил уже уходил со двора Прудниковых, навстречу ему попался Николай Игнатьевич, за ним шла строгая женщина в годах со старым, истёртым чемоданчиком в руке. Михаил поздоровался, кивнул пастуху и отправился домой.

Оказавшись в своём дворе, Михаил запер калитку и стал поверх штакетника вглядываться вдаль. Опушка леса была совсем темна, только по лугу, простёршемуся до самого дуба напротив Михаилова двора, ещё гуляли сиреневые августовские сумерки. Михаил стал тренировать новое своё умение «приближать» опушку, в надежде выяснить, вдруг ему ещё и в темноте дано видеть, наподобие как в прибор специальный. Но нет, чуда не произошло, черной стеной стоял лес, с реки потянуло сыростью, уже чувствовалось дыхание приближающейся осени.

Поёжившись, Михаил пошёл в дом, наверное, надо было печку днём затопить, просушить и прогреть дом. Ну да ладно, ему не впервой, приходилось и в менее комфортных условиях ночевать! А уж завтра протопит печку, благо дров запасено в новеньком сарае.

Сбросив с себя мокрую, испачканную болотной грязью одежду, Михаил стал лить на себя едва тёплую воду, баня-то вчера топлена. После такого, чуть тёплого «душа» Михаил выскочил на улицу исходя мурашками и кутаясь в полотенце, поднимался ветер, клоня высокие вершины елей в бору из стороны в сторону.

Одевшись в тёплую армейскую «нателку», Михаил поставил на плитку чайник и завернувшись в шерстяное одеяло уселся за стол. Перед ним лежала книга, та самая, в тиснёном кожаном переплёте, которую он достал сегодня из подвала. Масляная лампа давала мало света, Михаил зажёг ещё несколько свечей, и стал рассматривать ровные, написанные старинными буквами строчки.

– Ну что, как ты? – мягкий хлопок и контральто раздались одновременно, Михаил даже подпрыгнул от неожиданности.

– Тётушка! Ну нельзя же так человека пугать! Я чуть не окочурился! – Михаил сердито подтянул на себе одеяло, – И так натерпелся сегодня!

– Извини, не хотела тебя так напугать, – Аделаида изящным движением поправила серебристо-голубое платье, – А потом, Михаил, что за выражения? «Окочурился»!

– Пардон, тётушка, я от волнения. Я нашел то, о чём ты говорила, – Михаил указал на книгу, – Только там много всего, как найти, где про Каянов этих написано? Да и как это прочитать, я на старорусском, или как там его, не понимаю.

– На каком ещё старорусском? – спросила Аделаида, потягивая свою трубку, от которой в воздухе слышался аромат яблока и вишнёвой косточки.

– Да вот на этом! – Михаил открыл первую попавшуюся страницу книги и ткнул пальцем в строчки.

Тут на его удивление в глазах чуть замельтешило, и старинные малопонятные буквы и слова выстроились в обычные, стройные и знакомые Михаилу строки.

– Ну вот, а ты переживал, – сказала Аделаида, пуская тонкую струйку дыма в потолок, – Не думал же ты, что глаза Зверобоя только как подзорная труба работают?

В кухне загремел крышкой чайник, Михаил убрал пока книгу в сторону и накрыл стол к чаю. Стал рассказывать Аделаиде, что с ним сегодня приключилось.

– Я думаю, у него где-то на болотах, в самой глуши, логово, – говорил Михаил, – Год был сухой, пастух сказал, дождей было мало, сенокос был плохой. Болото обмелело, открылись тропинки, и Каян стал приходить по ним сюда к нам. Первыми, кто ему попался, была семья Пинепы… они там за оврагом, на отшибе от всего живут. Вот Каян и утащил сначала ребёнка, а когда Пинепа пошёл выручать сына, убил и его. Но унести тело не успел, я помешал…

Аделаида слушала и медленно кивала головой, соглашаясь с догадками Михаила.

– Никоп сказал мне, будешь готов – приходи. А как подготовиться? Это же сколько времени займёт, пока я нужную книгу найду? Хотя бы прочитать смогу, уже хорошо, но…

– Зачем искать? Ты уже всё нашел, осталось прочитать, – Аделаида указала на книгу, – Доверяй себе, мой дорогой, ведь чутьё у Зверобоя от рождения есть. Ну, не стану тебе мешать! Благодарю за чай!

И прежде, чем Михаил успел открыть рот, раздался хлопок, и дама в платье с корсетом растворилась в воздухе, оставив после себя лёгкий фруктовый аромат. Вздохнув, Михаил убрал всё со стола, прикрыл ставни на окне, ему было неспокойно… всё казалось, что со двора кто-то может подглядывать за тем, что он делает.

Сунув озябшие ноги в старые, побитые молью валенки, Михаил раскрыл книгу. Присмотрелся, подождав, когда строки станут ему понятны, и стал читать.

Как очистить запруду, если пришли «прозрачные», как прогнать лесную мавку, как изгнать из собаки или лошади «присосыша», заговоры от плутяницы на тропе, как оградиться от «птичьего краппа», и прочие диковины. Михаил читал, рассматривал нарисованные рядом со строками изображения и всё глубже погружался в неведомый ему доселе мир. Это же как много всего… неужели это всё существует в нашем мире… или соседствует с ним?

Михаил переворачивал плотные, чуть пожелтевшие от времени листы, рассматривая написанное. Где-то были изображены знаки, чётко прорисованные, и под ними были надписи, например – начертать на коре дуба и бросить в воду на осеннее полнолуние, от утопцев и пучеглазых скарний. Знак этот был немного похож на изображение рыбы, и немного – на скорпиона. Три других знака были помечены простым карандашом, видимо, кто-то из его более современных предшественников отмечал. Эти знаки его тоже заинтересовали, под ними была надпись – как охранить двор и селение от всякого зла, беды, мора и огневища. Михаил положил закладку из конфетной обёртки – потом внимательно посмотрит, может, пригодится.