Три истории вне жизни. Сборник рассказов

– За последнее два месяца я терял сознание реже, чем когда-либо. А также начал замечать онемение конечностей. Я не чувствовал правую часть ниже бедра. Позже онемение большого пальца правой руки. На все это я начал обращать внимание, когда у меня начались рвоты, не смотря на то, что я мало кушал. От этого, естественно, я стал худеть, и это начали замечать мои родители. Начали беспокоиться, соответственно. Но пиком всех ужасов стали мои головные боли, возникающие во время сна и сопровождающейся иногда рвотой, но больше всего спутанностью сознания. А утром мне становилось хорошо, поэтому наотрез отказывался от помощи врачей. С другой стороны, это мучило меня. Страх овладел мной, и это как-то начало способствовать росту опухоли.

Дома начали замечать, что у него ухудшилась память, а также отклонения в его речи. Но не могли что-либо сделать. Каждый день его обмороки, рвоты и головные боли сопровождались слезами родителей. Они не знали, что его мучили. Но его судороги, после которых случилась потеря сознания, вынудили их отвезти его в клинику.

Жить, чтобы умереть

– Когда я очнулся, рядом сидели лечащий врач и медсестра. Они сказали, что провели обследование еще раз и поставили диагноз «мультиформная глиобластома». Это значило опухоль мозга третья стадия. И, это стало последней каплей. Как ты понял уже, – обратился он ко мне, – я так и не решился, и не говорил никому об этом. Не хотел расстраивать семью. Как видишь, она дала о себе знать. Я хотел побороть ее, не зная о ней. Я хотел…. – он не закончил свою мысль. Но я догадываюсь, о чем он хотел сказать. Он хотел посмотреть, кто в конце окажется сильнее. Он или рак? Я не могу сказать, что случилось в его жизни такого, чтобы висеть на канате между жизнью и смертью, и решать, куда упасть.

Как доктор сказал, на третьей стадии появляются уже мультиформные образования, глиобластома врастает в другие ткани. Также добавил, что она страшна тем, что в каждой степени приобретает новые черты. Образование тесно связано с сосудистой системой, имеет густое сплетение капилляров и артерий и поэтому возможность операций связана с риском обильного кровоизлияния.

Доктор объяснил, что лечение будет проходить, но есть риск, что эта стадия не операбельна. Так что единственной надеждой продлить больному существование является лучевая терапия, которая уничтожить раковые клетки. Если даже не получится уничтожить их полностью, то хотя бы остановить на время их активность. По крайней мере, так объяснили родителям. Но об этом разговоре не знал сам парень, так как доктора боялись, что это может убить его надежды на выживание.

– На следующий день приехали родители, чтобы проведать меня. Я не хотел, чтобы меня видели в таком виде, но, что поделаешь – жизнь непредсказуема. Я был готов ко всему, но очень волновался, потому что знал, что сейчас будет. Так и случилось. Мне было больно смотреть на них и неохотно, но слезы текли сами по себе. Они не остановились бы, если я не остановил их. Я сказал им: «Перестаньте плак… кать. Я здесь. Я живой. Я не умер… пока…. Что будешь делать? Судьба так… кая…». Из-за расстройства речи все опять начали плакать. Мама плакала. Папа незаметно всхлипывал. А сестра…. Сестра смотрела на меня через пелену слез, будто я сейчас же собирался умирать. У меня сердце прихватило, дышать стало трудно, и застрял комок в горле. Но, и тогда я не осознавал серьезность момента. В голове было пусто. Вся эта ситуация казалось игрой. Как будто в фильме играю. Сейчас вот и этот эпизод закончится, и выйду отсюда, как будто ничего и не было.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ты не осознавал всю серьезность ситуации? Тебе не было жалко твоих родителей? Сестру? Неужели ты настолько зачерствел, что не ощущаешь ни единой доли эмоции, которые чувствуют живые люди? Неужели тебе безразлично, что чувствуют другие? Если ты такой бессердечный, это не значит, что все такие.

– Ты не поверишь, но всю жизнь я думал только о людях, которые окружают меня. Ценил каждого. Их каждое слово. Уважал их каждое чувство. К чему это привело? Поэтому, сейчас твои слова не к месту. Это был мой день. И в этот день я чувствовал легкость. Не чувствовал никакого давления, трудностей или же незавершенности. Я был готов уйти хоть сейчас. Но судьба дала выбор: бороться за жизнь или отпустить все. У меня было мало времени, но неограниченно.

Когда с неба падают слезы…

На третий день в больнице ему состригли волосы, так как он должен был пройти химиотерапию. Но доктор предупредил родителей, что даже полное удаление опухоли (если возможно!!!) и лекарственное лечение не дают увеличения продолжительности жизни пациента.

А также доктор предложил фотодинамическую терапию, с помощью которой лазером воздействуют на клетки избирательно, тем самым не задевая другие клетки. Терапия была новая, поэтому результат мог быть разным. Но доктор уверял, что им терять нечего, и должны попробовать ради него.

– Я не хотел проходить лечение, но я был слаб, и меня заставили, несмотря на то, что я хотел принять вызов от смерти. Я решил, что готов покинуть этот мир. Все это пронзил сердца родителей и заставлял убиваться при живом сыне.

– Боже….

– Что на этот раз? – чуть раздраженно он обратился ко мне.

– Я… я… – открывал я свой рот, как рыба на суше и махал руками из стороны в сторону, не зная, что сказать. Мне было непонятно. И больше всего, мне было непонятно, почему я так реагирую на его воспоминания.

Ведь прошел еще один год, как он попал в больницу. За последний год жизни он пережил много стрессовых моментов, и это ускорило рост опухоли.

Я спросил его, что он пережил за это время, что ускорило рост злокачественного рака. Я понял по глазам, что он не хочет рассказывать об этом. Он словно на секунды прошелся по тем дням, когда его топтали ногами. И я снова пожалел о своих словах. Но он быстро пришел в себя, и продолжил.

– Все проходило хорошо. Для них. Они не понимали мои мучения. Теперь я не понимал их. Доктора. Родителей. И, вообще, весь мир. Почему они смотрят на мое страдание и думают, что помогают? Возможно, в некоторых моментах лечение действовало, но не всегда, а они ждали хороших результатов. Но через месяц мне стало плохо. Мне начали отказывать внутренние органы и нижняя часть тела. К этому моменту, я уже не мог разумно думать и еле-еле говорил. В дополнение к этому, частичная потеря зрения отразилась на моем настроении. Я стал раздражительным. Стал замкнутым.

– Ты не боролся, – покачал я головой, не понимая, что я хотел этим сказать.

– У меня не осталось сил, что сопротивляться. Меня начали мучить сильные боли. Головные боли сопровождались слуховыми галлюцинациями. Я начал все забывать. Увеличился риск потери памяти. Мое лицо исказилось. Боли становились настолько сильными, что организм отказывался бороться, и я сходил с ума. От этого лекарственная и химиотерапия сводилось к тому, что это стало не борьба против рака, а облегчением симптомов. Поэтому доктор прописал мне сильнодействующие и даже наркотические препараты для седативного, успокоительного и обезболивающего эффекта.

Блеск в глазах угасал. На глазах родных из здорового парня оставалась кусочек живой души, которая пытается удержаться за последние нитки жизни.

Мы лежали на песке и смотрели на синее небо, где были слышны голоса птиц, но самих птиц не было. С океана дул теплый морской бриз. Волны бились о берег, как бы протягивая нам свои руки. И это показалось мне как наша жизнь и некоторые неосуществленные мечты. Они пытаются помочь нам, и протягивают свои руки, но не могут дотянуться.

Перед моими глазами прошлись все чувства его родных.

Особенно безысходность. Вот, что я почувствовал.

Вдруг я почувствовал капли воды, которые падают с неба. Открыл глаза, и не понял, откуда капли воды появились в комнате, где мы лежали. Быстро придя в себя, я вспомнил, что я в его воспоминаниях. Мы также лежали, хотя шел дождь. Я все еще не понимал, откуда дождь, и почему в комнате.

Осознав, что я лежу в полной тишине, я осмотрелся. Я думал, что остался один, но он стоял у окна, и смотрел на яркий свет. Я встал, подошел к нему, и, жмурясь от яркого света, тоже всмотрелся в окно. В тот момент, я не осознавал ничего. Как это? На мгновение у меня остановилось сердце. С глаз потекли слезы. Теперь я понимаю, откуда в комнате появились капли воды.

В летнюю ночь, когда на улице шел теплый дождь, у него отказало сердце. Опухоль постиг не только его мозг, но и сердце.

Я видел, как скорбят его родные. Мне стало плохо. Про себя повторял: «Нет! Нет! Нет! Этого не может быть!». С этими словами бил окно, плакал и кричал, что это невозможно.

Вот он! Он рядом со мной!

На время я потерял рассудок. Упал на землю. Все еще бил стекло, но никто не слышал меня. Мои удары стали слабеть, и я не чувствовал свои руки. В ушах звенело. Как будто тысяча голосов шептали: «Да, да, да, да, он ушел. Его нет. Нет. Нет».

Я посмотрел на него, но он безмятежно смотрел на свою смерть. Ведь все было поздно.

Я все еще не могу воспринять это. Все это случилось перед моими глазами. Я стоял перед ним, но не мог помочь ему. Когда я думаю об этом, у меня сердце сжимается, и ощущаю себя беспомощным существом. Вот, что называется: смотреть, но не видеть. И то чувство, когда остаешься в невесомости. Один. Я остался один. И все еще живу за окном с ярким светом.

Послесловие

Жизнь – это шахматная доска, где даже короли падают. Жизнь – это фортепиано, где после каждой белой клавиши нажимаешь черной. Кто-то останавливается на белой клавише, а кто-то – на черной. Как бы судьба не распоряжалась нашими жизнями, мы вправе прожить ее достойно, как пожелаем.

Моя судьба разбилась о камни злокачественного рака, который не только изменил мою жизнь, а также забрала ее.

Мне оставалось месяц до 29-го дня рождения. И он упомянул, что было бы чудом, если я переживу этот день. Но жизнь распорядилась по-своему. Мы прожили то, что было отведено для нас. И не больше.

В жизни есть свои лимиты, как и в игре. Но и есть одно различие между жизнью и игрой. К сожалению, нельзя переиграть жизнь. Нельзя начать заново.

У нас было мало времени, чтобы оценить жизнь. Но у вас есть. Живите так, чтобы чувствовать каждое ваше дыхание. Дышите так, чтобы было все полной грудью.

Будьте здоровы!!!

Lovi

Пережив две вынужденной стыковки, в общей сложности шесть часов, Артемий прилетел в город, где днем занимаются спортом, а ночью гуляют до утра, где спасатели на пляже ходят в красных купальниках (по крайней он так представлял их) и в неизвестных барах можно встретить известных людей. Двери Международного аэропорта Майами открылись, и горячий воздух пляжного города дунул в лицо белого, как сметана, Артемий, которому было впервой оказаться за границей. Он хотел было посмотреть Ереван в пятичасовой стыковке, но ему не разрешили. А в аэропорту Шарль-де-Голля в Париже было подавно из-за полуторачасовой стыковки, так как за это время надо было успеть добежать с одного конца транзитного аэропорта на другой, чтобы успеть на следующий рейс. Но он не расстроился, потому что от исхода его приезда зависит дальнейшая карьера, в которой и будет Париж.

Перед выходом из аэропорта стояла полоса из местных такси, которые брали в два раза больше, чем обычно. Но Артемий, который старательно выучил английский язык за последнее два месяца, когда узнал, что его зовут на сотрудничество в Америку, не обратил на это внимание из-за своей недальновидности в путешествии. Коряво объяснил таксисту свой пункт назначения, но водитель оказался сообразительным и общительным человеком, что сразу понял чужеземца.

Машина выехала из зоны аэропорта и по Миед Серкл вышла на Северо-Запад по 21-ой улице, через которую по кольцевой линии они перестроились на Юг-Ле-Джен-Роуд, где с левой стороны находилось большое поле для игры в гольф. Объезжая дугой огромный парк с полем для гольфа, они свернули налево по Северо-Запад по 14-ой улице и выехали на большую трассу Долфин Экспрессуэй, которая разделяла Майами на две части, и была частью огромного города. За ними оставались жилые дома, как в фильмах, типичные американские кафе и рестораны, клубы, которые только-только открывали свои двери, так как время близился к вечеру. Артемий по дороге приметил несколько мест, куда хотел бы попасть, и среди них были Музей Науки Филиппа и Патриции Фрост, Художественный Музей Майами, которые находились на пересечении Бискейн бульвар и Музеум драйв. Долфин Экспрессуэй плавно перешел на Макартур Козуэй, который соединял Майами с островом Майами Бич, и на пути которой лежали еще четыре небольших острова. Среди которых Стар Айленд, где находятся виллы знаменитостей, и Палм Айленд, где живут очень богатые люди.

Получасовая поездка до отеля была полна новых впечатлений и, минуя острова знаменитостей, порты с грузовыми суднами и огромный Мелой Чаннел, где паркуются яхты, такси Артемий выехала на 5-ю улицу в Майами Бич. Не доезжая одну улицу до пляжа, такси свернул налево по Коллинс-авеню, где на углу каждого пересечение улиц находились отели, хостелы, закусочные и кафе. Отель Артемий стоял на пересечении 16-й улицы и Коллинс-авеню, которую он забронировал за свой счет, так как первое сотрудничество не включало перелет и проживание. Номер был простой, но лучше чем придорожный мотель или хостел, который стоит далеко от пляжа Майами-Бич.

Не сказать, что перелет был утомительным, но впереди были два дня отдыха до важной для Артемия встречи. И возможно, что это станет новым началом в его карьере модели. Артемий заселился в отели. Распаковал свой чемодан и ушел в душ, чтобы снять некоторую часть усталости, который клонил в сон. Как можно было идти спать, когда можно посмотреть город? Он одел свою гавайскую рубашку, которая пестрит яркими цветами, и бледно-розовые шорты с красными мокасинами. На улице дневная жара немного спала, и Артемий решил выйти на вечернюю прогулку, за одно и поужинать. На улице было шумно, грязно и душно. Откуда-то издалека смешиваясь с шумом потока машин, слышалась музыка. Он вышел на улицу и не торопясь, осматриваясь по сторонам, поднимался вверх. Уже было вечер, но он не удержался и решил посмотреть пляж, который маячил через одну улицу. По Линкольн-роуд восхищаясь пальмами, он вышел на пляж, песок которого еще не остыл. Некоторые еще купались, а остальные собирали свои вещи.

Впереди виднелся прекрасный розовый закат, который был волшебным и непохожим ни на один из закатов, которых он мог видеть за свою жизнь.

Надо было где-то подкрепиться, и если останутся силы, то и посмотреть ночную жизнь. Ему не хотелось упускать ни одну ночь впустую. Идя вдоль пляжа и наслаждаясь теплым песком, морским бризом и звуками природы, Артемий вышел на 17-ю улицу, где на пересечении с Коллинс-авеню он остановился и начал прикидывать в своей голове, куда идти. В принципе по этой улице расположены много отелей и хостелов, которые имеют свои маленькие кафе и бары, но ему не хотелось туда. Ему хотелось что-то, что отличает Майами Бич от обычных отельных баров. Впереди вниз по Коллинс-авеню на Федеральной трассе Артемий заметил оживление напротив отеля «Ритц-Карлтон». Приблизившись, Артемий увидел «Файр энд Айс Лаундж Бар», где внутри играла красивая музыка, и зал был разделен на «Огонь» и «Лед», и за барной стойкой были символичные трюки с коктейлями. Артемий расположился там, где бармен показывал файр-шоу с подожжёнными бутылками. Это стоило того, чтобы прогуляться. Он насытился не только этим шоу, также легким ужином, и вместо алкоголя предпочел крепкое кофе. Краем глаза он заметил девушку, которая подошла в бар. Он осмотрел ее с ног до головы, оценивая, она гость или официантка. Когда они встретились глазами, Артемий улыбнулся и попытался поздороваться с ней.

– Да-да-да. Бла-бла-бла, – сказала она тихо про себя, чтобы он не расслышал и добавила: – Спасибо, я сыта комплиментами. Отстань, – сказала она по-русски и улыбнулась, чтобы он подумал, будто она сказала что-то приятное, ведь все равно он не понимает.

– Так ты русская? Как приятно услышать родную речь в чужой стране. Сегодня первый день, но я уже замучился, – заговорил Артемий на удивления девушки.

– О, извините, я думала очередной американец, который подкатывает, – растерялась она.

– Я – Артемий, – сказал он и выжидающе посмотрел на нее с протянутой рукой.

– Самира. Самира, – она потянула его за руку и повторила, поняв, что он не расслышал из-за громкой музыки.

– А что вы тут делаете, Самира? Извините, за некорректный вопрос.

– Я тут с друзьями, – указала на пару ребят, которые сидели в углу за столиком.

– Ясненько.

– Честно, я немного утомилась от этой музыки. И, думаю, они даже не заметят, если я уйду. Им и без меня хорошо, – сказала она, видя, как ее подруга флиртует с двумя молодыми испанцами.

– Может, тогда прогуляемся? – предложил Артемий.

– Ладно. Пошли, – согласилась Самира, после того, как оценила его, ситуацию и исход вечера.

Майами – международный город на юго-восточной оконечности Флориды. В городе живет много кубинцев, что особенно заметно в местной кухне, где подают традиционные кубинские блюда. На барьерных островах залива Бискейн, где остановился Артемий, расположен очаровательный курорт Майами-Бич, который славится яркими зданиями в стиле ар-деко, пляжем с белым песком, отелями и модными ночными клубами.

– Откуда ты, Самира? – спросил Артемий, когда они после короткого молчание вступили в зону пляжа.

– Я с Алматы.

– О, Казахстан. Какими судьбами тут?

– Как тебе сказать…. Сейчас во мне немного алкоголя, и чувствую, она развяжет мне язык, – сказала Самира, медленно перебирая ногами песок.

– Я буду рад, – улыбнулся Артемий.

– В общем, я как бы сбежавшая невеста.

– Да уж, что-что, такого я даже не мог и предположить, – замялся Артемий.

– Вот такие дела. Поэтому моя подруга уже третий день подряд пытается помочь мне, – рассмеялась Самира, скорее своей ситуации, в которой оказалась, чем этой, что она открывает душу первому встречному. Само собой подруга поняла, приняла и со всей душой старается помочь, но совсем чужой человек, который видит ее впервой, может оценить и высказать свое объективное мнение. Возможно, она хотела узнать или посмотреть на себя чужими глазами.

– А что случилось?

– Я испугалась. Как тебе сказать? Мы встречались недолго. Он сделал мне предложение, когда отдыхали с друзьями в горах. Было красиво и романтично. Я согласилась от радости. Какая девушка откажется? Ведь в конечном итоге это и есть цель каждого человека – создать семью. Это такое событие. И в день свадьбы я осознала, что не готова. Я убежала, и на следующий день улетела. Вот так.

– В этом что-то есть, – заметил Артемий.

– О чем ты? – не поняла она.

– В том, что ты убежала. Возможно, ты не уверен в своем выборе.

– Я об этом не думала. Так сказать, еще не задумывалась. Времени не было, – улыбнулась Самира и пожала плечами.

– Ах, – понимающе кивнул Артемий и улыбнулся и ответ.

– Почему Майами?

– Мы здесь познакомились, – сказала Самира после короткого молчания. Рядом шумел океан, который лениво толкал пенящие волны на берег. Неподалеку от них стоял передвижной бар, где играла кубинская музыка, и танцевали люди; некоторые сидели на шезлонгах, вдыхая океанский бриз; самые смелые купались в океане под прекрасную звездную ночь. Артемий и Самира нашли пару шезлонгов на пляже, и поудобнее устроившись, продолжили разговор.

– Как это произошло?

– Банально. Думая сейчас, сказала бы, что слишком банально. Сидела с подругой на песке перед океаном и о чем-то разговаривали, когда прямо перед нами, брызгая водой, падает мяч сверху. Сейчас рассуждая, может, можно сказать, это было хорошо спланированный сброс. Да, хорошо спланированный, – медленно повторила Самира. – Хотя, честно, не знаю уже. Ну, потом прибежали трое парней, извиняясь, попросили мяч обратно. Мы были студенты в чужой стране, где толком-то не успели освоиться, и особо знакомиться не торопились. Вот среди них был и мой будущий жених – Вадим. Ну, в тот момент, я даже не думала об этом. И моя подруга, которая в клубе осталась, – уточнила Самира. – Она компанейская девушка, если заметил. Вот она взяла да ляпнула «мы простим вас, если разрешите сыграть с вами и угостите нас ужином».

– Они согласились?

– Не то слово, – рассмеялась Самира. – Они обрадовались. Возможно, они этого и хотели. Потом выяснилось, что Вадим был с моего города. Приехал отдыхать и повидаться со старыми друзьями, с которыми учился в Штатах. Вот так мы и познакомились.

– Твоя подруга…. Она осталась тут жить?

– Нет, она приехала вместе со мной. Боже, – простонала Самира задумчиво, – вот она чокнутая. Я-то ладно. Убежала от жениха. Она…. Я только поняла, насколько она верная подруга, что приехала со мной сюда.

– Мне кажется, вы оба немного безбашенные.

– Не то слово. Когда мы учились, мы часто гуляли. Творили, что придет в голову. Но, после знакомства с Вадимом….

– Все изменилось?

– Как тебе сказать? – поникла Самира. – Не то, что изменилось…. Но все равно моя жизнь стала другой. Будто она разделилась до и после.

– В смысле?

– В смысле, что…. Как сказать? Ну, я свободолюбивый человек, а Вадим наоборот. Он вырос в большой семье. У него две сестры и два маленьких брата-близнеца, поэтому он предпочитает проводить все свое время в кругу родных. А я устаю от людей. Я люблю их, но иногда это так выматывает. Будто эти люди высасывают всю мою энергию. Я больше предпочитаю проводить время в одиночестве.

– Понимаю тебя. Временами бывает такое. Ты типичный интроверт с качествами экстраверта.

– Возможно. Я люблю его, но вот то, что он всеми любимый, веселый, искренний и…. Короче, это утомляет. Он типичный семьянин.

– Противоположности притягиваются, – рассмеялся Артемий. – Пошли, выпьем, – указал он на бар на пляже. Они шли молча, не торопясь, чувствуя теплый песок под ногами. Каждый был в своих размышлениях. Она смотрела на свои ноги, как она переставляет то одну, то вторую ногу; как песок просачивается между пальцами ног, то щекоча, то приятно обволакивая их. Артемий смотрел на бурлящий океан, который успокаивал и завораживал. Музыка становилась громче с приближением к стойке бара.

– А ты… как оказался тут? – спросила Самира, когда они сидели за баром и наблюдали, как бармен с акцентом готовит коктейли для них.

– Ну…. В Москве я работаю моделью. Так, полгода назад отправил свое портфолио в несколько модельных агентств мира. Конечно, ожидал, что ответят либо Милан, либо Париж, ну хотя бы, на худой конец, Берлин. Скажем так, центры модной индустрии. Но, как видишь, я тут, у судьбы свои планы на меня. Таким образом, я оказался здесь. Только сегодня прилетел.

– Thank you, – сказала Самира бармену, и взяла свой коктейль.

– Пока что у меня есть два дня для знакомства с городом, потом начнется работа.

– О, здесь конкуренция, наверное, не так, как в тех местах, куда ты метился, но все-таки есть. Придется тебе побегать.

– Да, меня предупредили об этом, поэтому хотел сам пройтись и понять, что где стоит и как быстро туда добраться.

– Правильно. Я помню, когда мы с подругой впервые приехали сюда. Зеленые, готовые покорить весь мир. Ведь здесь так круто и можно добиться больших высот, если ты настроен на успех и готов бороться до конца. А мы приехали по учебной визе, поэтому нас на работу не брали. Боялись. Ну, мы нашли пару сомнительных модельных агентств и попробовали себя в модели. Вначале все казалось легким и простым. Нам предлагали фотосессии, участие в разных мероприятиях, где надо стоять в какой-то одежде.

– Живой манекен, – кивнул Артемий, понимая, о чем она говорит.

– Да, живой манекен, – подхватила Самира. – Оплата была маленькая, зато опыт и люди. И практика языка. Но, пределом было, когда нам предложили эскорт на вечеринках известных людей. Мы чокнутые, но не до такой степени, поэтому нам пришлось завязать с такой жизнью. Мы решили, лучше жить обычной жизнью, без этих известных людей. Так что, если ты хочешь реально и серьезно заняться этим…. Ну, быть моделью, придется попотеть хорошенько. Несмотря на то, что ты парень, – добавила Самира. – Условия тут одинаковые, – заметила она.

– Как тебе сказать? Это сознательный выбор. Думаешь, в Москве все идеально? Нет, конечно. Так что готов на любой исход. Ну, в плане разумного.

– Хорошо, – поправила Самира свои волосы и оглянулась по сторонам. – Блин, дай секунду. Я напишу-ка подруге, чтобы она не искала меня.

– Кажется, она и не собирается искать тебя. Без обид.

– Бывает такое, когда она выпьет лишнее. Но, все равно. Вдруг, – Самира пожала плечами и начала писать сообщение своей подруге.

Артемий засмотрелся на Самиру, пока та писала сообщение своей подруге, чтобы она не потеряла ее. Он заметил необычную восточную красоту в девушке, которая сидела напротив. Ее необычные голубые глаза отсвечивались глубокой темной синевой на фоне неоновых ламп. Ее взгляд искрилась, когда речь шла об отношении с Вадимом. Казалось, ее бег был на бессознательном уровне, а истинная любовь к ее молодому человеку испугалась и скрылась от нее где-то глубоко внутри нее. А ее черные волосы? Волосы развевались легкими волнами, и казалось, будто по ее плечам сыпались бриллианты в несколько карат.