В пелене тумана

– Значит, от моего обучения зависит будущее?

– Да, Эр, – ответил я, – зависит!

Я действительно верил в то, что от этого обучения зависело многое, ведь если роботы получат знания и смогут монтировать их с эмоциями и начнут сами думать и делать выводы, то есть два возможных исхода: они смогут стать людям хорошими друзьями в положительном и уничтожат человечество в отрицательном исходе.

Мы зашли в мою квартиру, и я активировал симулятор счастливой жизни.

– Запуск системы. Активация! – и я начал перечислять те приборы, которые необходимо было включить: – Чайник. Поисковик. Печь.

Когда приготовились бутерброды и сварился кофе, я уселся на диван и предложил Эру присесть рядом со мной. Мы обсуждали темы, связанные с космосом и вселенной, я отвечал на его вопросы, и оказалось, что я знаю-то немало.

– Ох, уже поздновато! – сказал я, зевая. – Надо уже ложиться спать.

– Что такое «спать»?

– Это период времени, когда организму необходимо отдохнуть и набраться сил. Обычно он наступает ночью, – я указал на кресло. – Тебе лучше присесть и отключить питание до утра.

Эр присел на кресло. Я подошёл к нему и нажал кнопку на его голове:

– Режим сна с активацией через восемь часов.

Эр отключился.

Этот день был слишком насыщенным для меня, поэтому я прилёг на диван и не заметил, как окунулся в объятия сна.

* * *

Мне снилось что-то невероятное, будто Объект номер 14 уже не являлся роботом, но при этом не был и человеком. Он был чем-то средним – или кем-то. Это создание было творением Наукограда и целиком и полностью было обязано ему жизнью. Ведь если бы он остался роботом, то был бы его собственностью, если бы стал человеком – был бы его сыном. Но он был и не живым, и не мёртвым.

Я прогуливался по парку с Эром, и вроде бы мы никуда не спешили, как вдруг в поле моего зрения попал Объект номер 14. Я не понимал, что происходит. Почему он спокойно шагает по улице? Неужели его освободили и загрузили в его систему другую программу? Но нет же, он был не похож на себя прежнего. Его тело и голова были как у человека – покрыты кожей. Он был одет в одежду человека. Его уже нельзя было назвать роботом – что-то с ним было не так. Его ноги и руки были по-прежнему механическими.

Я обомлел. Я не понимал, что происходит. Тёр глаза и всматривался в его взгляд. Это ощущение похоже на встречу с родственником, которого давно не видел… или нет, когда думал, что он умер, а он перед тобой стоит живой и невредимый. Это как микрообман. И ты ничего не понимаешь.

Но это же он, мой любимый робот, к которому я был слишком долгое время привязан и наслаждался каждой минутой, проведённой с этим удивительным созданием. Мне казалось, что моя голова вот-вот возьмёт и взорвётся.

Мы приближались друг к другу и осознавали это. Осталось несколько шагов, и вот сейчас я смогу понять, что же с ним произошло, раз он стал более совершенным и похожим на человека. Кто его сделал таким, кто дал разрешение на его модификацию. И вот он уже дотронулся до моего плеча и положил на него свою руку. Я глядел на него и пытался услышать его слова. Но до меня доносились лишь какие-то далёкие звуки. Я не мог понять, почему его голос приглушен. Что такого запретного он хочет мне сказать, раз это скрывают от меня. Но я должен был это выяснить.

Я вслушивался в его речь и слышал только обрывки фразы: «Игнат… Поймёшь… Опасность вокруг. Бегите!»

В мой сон кто-то врывался. Я видел, что откуда не возьмись начали появляться люди и вырывать Объекта номер 14 из моего сна. Но как это было возможно? Это же мой сон! Как туда кто-то мог прорваться?

Эр в этот момент стоял и наблюдал за этим всем. Но сам ничего не понимал, хоть и был наделён искусственным интеллектом. Но мне неважно, что там произошло, мне хотелось узнать, чем закончится эта экранизация, мини-фильм под названием «мой сон».

Я каким-то образом мог контролировать свои действия в своём сне и направился за этими людьми, утаскивающими Объекта номер 14 от меня подальше. Эр последовал за мной.

Группа захвата робота с моей прежней работы затормозилась где-то около двери, и я не стал терять времени зря. Я накинулся на одного из них и опрокинул его на землю, крикнув Эру, чтобы он его держал. Второму я дал под дых и оттолкнул в сторону. На третьего запрыгнул и со своей силы перекинул через себя, а после ударил ногой в пах и повернулся к объекту номер 14.

«Пойдём с нами!» – крикнул ему почти в лицо и потащил за собой. Эр бежал рядом с нами, и мы, когда вырвались через белую дверь в странное место, остановились отдышаться.

Мы находились посреди белой комнаты, которая простиралась на многие километры в разные стороны. Стен я не видел. Конечно, вероятно, это был визуальный обман, но всё-таки это было реальнее всего в тот момент. Я присел на незримый пол и смотрел на двух роботов, стоящих рядом со мной, а они смотрели на меня как на какого-то безумца. Вероятно, они были правы, я отчалил от причала разума и направился вперёд по течению, раз даже во сне пытался за что-то бороться. Но я, в отличие от них, вероятно, мог осознавать то, что происходило в моём сне.

– Что происходит? – крикнул я так громко, что моя барабанные перепонки чуть не лопнули.

Голос Объекта номер 14 в тот момент звучал ровно и не казался приглушённым.

– Я найду вас сам. Будьте готовы!

Не успел я спросить его о том, к чему нам надо быть готовыми, как вдруг он исчез, и мой сон растворился.

Я открыл глаза. Сердце бешено колотилось.

«Ого! – подумал я. – Что за хрень?!»

* * *

Времени на часах было где-то пять часов утра, но заснуть я уже не смог. Сделав себе кофе без помощи симулятора счастливой жизни, я присел на подоконник и любовался рассветом. Мне не давали покоя мои сны. Вероятно, такая реакция меня настигла во сне оттого, что я весь день провёл в компании Эра и был перенасыщен общением с роботом. Тем более не с просто роботом, а с тем экземпляром, который был наделён чем-то большим, чем заложенная программа.

Но при чём тут Объект номер 14? Я о нём совершенно не думал. Хотя на обычный сон это не было похоже. Я мог контролировать свои действия в нём и управлять событиями, меняя их. Такого раньше со мной никогда не было. Хотя один раз уже было так, что я видел Объекта номер 14 не в жизни, и он тоже помнил об этом. Вероятно, между нами была какая-то связь? Мне необходимо было это выяснить.

Я уже собирался использовать симулятор счастливой жизни для поиска любой информации, которая могла бы стать полезной в изучении связи между людьми и роботами, как вдруг Эр открыл глаза со словами:

– Объект номер 14!

* * *

У меня чуть чашка не выпала из рук. Сначала я подумал, что мне показалось и, вероятно, я так много думал о своём сне, что для меня каждое слово могло преобразоваться в имя робота. Но его слова были реальны.

– Что ты сказал сейчас? – спросил я Эра.

Но робот мне не ответил. Он находился в одном положении и не реагировал на мои команды. Как бы я ни мельтешил перед ним, как бы его ни звал, как бы ни дотрагивался до него, он сидел в одном положении и не издавал никаких звуков. Меня это стало волновать, потому что мне начало казаться, что его специально прикрепили ко мне для слежки. Однако, я не мог понять в таком случае, зачем за мной следить. Ведь я обычный человек, который не является никаким политическим деятелем, главой огромной корпорации; просто человек, причём достаточно молодой, чтобы претендовать на что-либо.

Тут раздался телефонный звонок от моего президента, что меня очень удивило, но не ответить я не имел права:

– Алло, Игнат на связи.

– Привет Нат! Это президент Кинси, – представился он. – Ну как твой первый день с Эром? Роботу очень понравилось в планетарии?

– Ка… как, – я начал немного заикаться, – как вы узнали о нашем походе в планетарий?

– Это было нетрудно, Нат! – в нашем разговоре возникла неловкая пауза, и я стал уже готовиться к худшему, как вдруг он продолжил: – Ты ведь знаешь программу, по которой тебе необходимо научить робота необходимым знаниям?

– Да, господин президент! – ответил я, пытаясь говорить как можно убедительней.

– Нам не нужны неприятности с этим роботом! Это очень важный объект, который нам нужен целым и невредимым как снаружи, так и внутри… я думаю, ты меня понимаешь!

– Да, понимаю, – секундная пауза, – но ведь в программе обучения не запрещено обучать робота чему-то научному помимо определённой программы?

– Верно! Но помни: на тебе очень важная миссия, и я поощряю то, что ты решил его обучить чему-то другому помимо специальной программы, – он пару раз впрыснул какое-то лекарство в горло через ингалятор, – но будь внимателен, не перейди черту! Лучше советуйся с Тоном. Удачи.

– Спасибо, господин президент!

– Ах да, чуть не забыл, – сказал президент Кинси, – через десять секунд он пробудится, так что лучше бы тебе сегодня не опоздать, а то он очень нервничает, когда все получается не так, как он того желает!

– Ну так это же робот! – изумился я. – Он не может испытывать эмоции. – Я постарался соврать, так как знал, что днём ранее в планетарии он радовался и получал неимоверное удовольствие от просмотра поучительных фильмов.

– Это пока что так, – президент ухмыльнулся и оборвал разговор.

Ровно через десять секунд после слов президента Кинси робот открыл глаза.

Я не думал, что программа заложена в него настолько чётко, что по секундам можно вычислить его некоторые действия.

– Доброе утро, Нат! – сказал мне Эр.

– Доброе утро, Эр, – я подошёл к нему. – У нас сегодня с тобой очень много интересного впереди.

По плану, определённому в обучающем центре, во второй день обучения робота мне необходимо было показать ему, что такое библиотека. Рассказать, что такое книги и для чего люди их используют. Ну и это было единственное задание на этот день. Однако, если бы времени нам хватило, то я планировал сводить его также в картинную галерею – галерею с настоящими картинами, которые были написаны задолго до моего рождения, а не с теми, который машинами рисовались на бумаге.

За окном светило солнце, и мы решили пешком добраться до городской библиотеки.

Так как моя работа была мобильной и я не присутствовал на определенном рабочем месте, то мне необходимо было записывать видеоотчёт о том, что я делал и в какое время.

Я записал послание с точным временем выхода из дома и маршрутом следования и направил его Тону для сохранения в базе данных.

– Сейчас девять часов утра. День второй по обучению Эра. Мы направляемся в городскую библиотеку и будем около неё примерно в десять часов. Идём пешком. Конец послания.

Шли мы не спеша и разговаривали о природе. Я рассказывал Эру о деревьях, о животных, о том, что в Мире очень много различных видов жизни. Но, к сожалению, показать всего этого не мог. Однако мы шли в библиотеку, и у меня была возможность показать ему всю эту красоту на картинках, которые были заключены в различные книги и энциклопедии.

Сначала мы решили изучить наземную биосферу и взяли книгу, где вкратце описывались живые существа, которые населяли поверхность суши на земле. И Эр начал читать.

Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-либо мог читать так быстро. Он пролистал том в пятьсот страниц, не меньше, всего лишь за одну минуту.

– Ого! – выпалил я, когда он закончил читать уже пятый том энциклопедии. – Быстро же ты!

– Ну так я же машина, – ответил он спокойным тоном.

– Нет, – возразил я, – не говори так больше никогда. По крайней мере в моем присутствии. – Я посмотрел на него со всей серьёзностью.

Он заглянул мне в глаза, ожидая получить какие-то разъяснения или объяснения, и я продолжил:

– Эр, ты для меня прежде всего друг, и я ни в коем случае не считаю тебя машиной! – я замолчал на пару секунд. – Если ты умеешь думать самостоятельно, поддерживать диалог, излагать какие-то мысли, то ты уже не машина. Ты нечто… – Я поправился: – нет, не нечто! Ты Некто больший, чем машина! И я очень рад, что мне выпала такая честь – помогать тебе совершенствоваться и узнавать большее.

– Спасибо – ответил Эр уже с другой интонацией: он мог сопереживать моим эмоция и словам. Я когда-то давно замечал то же самое и за Объектом номер 14, когда общался с ним, и мы разговаривали о глобальных темах, или когда у меня было плохое настроение и я был расстроен, он всегда поддерживал меня. И в его голосе тоже были какие-то эмоции. Однако, раньше я не придавал этому значения, до этого разговора. И мне показалось странным, что обычный робот-помощник в огромной компании, который разносил обеды по определенному меню, способен был на какие-то беседы с сопереживанием в отношении коллег компании.

За половину дня Эр прочитал около пятисот книг. Я приносил ему различные энциклопедии, учебные пособия, и он «проглатывал» их просто незаметно. Я порой даже не успевал найти что-то подходящее, как он уже справился с очередной порцией. Однако это было очень увлекательное занятие. И мне подумалось: «Вот бы всем так легко давались знания!»

Из библиотеки мы вышли уже ближе к вечеру, и у нас оставалось время, чтобы сходить в картинную галерею, которая не входила в обязательную программу обучения.

– Нат, – обратился Эр ко мне, – я прочитал очень много научной литературы сегодня, и там часто упоминались различные названия художественных произведений. Почему ты не приносил их мне?

– Понимаешь Эр, научную литературу можно выучить по параграфам, по каким-то правилам, просто запомнить, а художественную литературу необходимо понимать. Потому что художественное произведение – это как дитя своего автора. Писатель годами вынашивал идею, писал её, оттачивал слова и предложения, чтобы читатель получил наслаждение от прочтения, а не просто прочитал строки текста, ничего не поняв. – Я немного помолчал, – наверное, поэтому я и не подавал тебе ни одной художественной книжки.

Мы подошли к музею, и я обратил внимание Эра на красивое пятиэтажное здание.

– Ну вот мы и пришли! – я сам стал любоваться колоннами здания, красивыми статуями, которые располагались на пьедесталах рядом со зданием. Над входом высилась надпись: «Музей-наследие художественного искусства».

Мы прогуливались с Эром по картинной галерее и любовались картинами. Эру было в новинку видеть настоящие полотна и замечать мазки кисти, которые когда-то великие художники наносили на свои произведения искусства. Он удивлялся почти всему, ведь здесь были различные тематики и временные периоды. И западноевропейское искусство XVIII века, и российское искусство XX века, и современные картины нашего поколения.

Да что тут говорить, я и сам был нечастым гостем данного культурного заведения, поэтому многие картины видел в первый раз в жизни и тоже любовался ими как заворожённый.

Мы шли вдоль выставки, посвящённой войне, и Эр остановился напротив большой картины, где было изображено противостояние двух армий.

– Я помню эту картину! – сказал Эр, обращаясь ко мне и указывая на неё пальцем. Он посмотрел мне в глаза, и я заметил в его глазах какой-то странный блеск.

– Не понимаю, откуда ты можешь знать эту картину. – Я начал размышлять: – Хотя, вероятно, ты мог видеть её в книге по истории, которую ты недавно изучал в библиотеке.

– Возможно! – подтвердил Эр и снова перевёл взгляд на картину. – Но у меня иное воспоминание. Я не знаю, как это назвать, но я будто видел это своими глазами – либо что-то похожее, – и он стал описывать свои воспоминания. – Земля была чернее угля, по одну сторону бойцы боролись за жизнь, а по другую сторону люди пытались отобрать у своих противников жизнь. Первые были одеты в белые комбинезоны, а вторые в серые одежды… – Эр мгновенно замолчал и дотронулся правой рукой до своего виска, как будто бы у него заболела голова.

– Эр, с тобой все в порядке? – я подошёл к нему и дотронулся до его предплечья. Я сделал это машинально, как обычно делают люди, когда подходят к своим знакомым, когда тем становится плохо. И как только я дотронулся до него, у меня перед глазами пронеслась картина, о которой он мне рассказывал только что. Я увидел тот бой, который мне привиделся на тестовом полигоне, когда я проходил тест на пригодность. И перед моими глазами чётко стояли двое в белых комбинезонах. Эр и Объект номер 14. Только что-то в них изменилось. Я не сразу смог понять, что именно. Но когда я осознал это, то я пришёл в ужас. Изменился их взгляд.

– Игнат! Ты скоро всё поймёшь! – произнёс Объект номер 14.

– А-а-а… – я словно ошпаренный отшатнулся от Эра и отступил от него на пару шагов.

– Ты тоже это видел? – спросил меня Эр и повернулся ко мне с тем самым новым взглядом, который был не как у робота. Это был взгляд человека.

– Что произошло, чёрт побери? – я с ужасом смотрел в его ярко-синие глаза и дивился тому, как такое может быть.

Эр тотчас же закрыл глаза и стал перезагружаться. Словно кто-то нажал какую-то кнопку и решил перезагрузить компьютер. И когда он восстановился, его глаза снова были механическими.

* * *

Где-то за окном раздался шум. Мы с Эром помчались из здания, чтобы посмотреть, что же там происходит, однако нас не выпустили в главные двери и вместе с другими посетителями музея послали в подземный ход, который вёл в метро. Мне это показалось очень подозрительным.

Эр шёл рядом со мной и, так же как и я, ничего не понимал. Мне показалось, что он даже немного испугался, так как никогда ещё не видел такого столпотворения людей, у которых был слишком озабоченный вид. Да что говорить, я и сам запаниковал, ведь в нашем городе всегда всё было под контролем и никогда не происходило подобной ситуации, чтобы кого-то направляли по эвакуационным выходам. Да и вообще никогда в городе не было угрозы на улицах города ни для кого.

Мы оказались в метро, и у нас был свободный выбор, куда поехать: домой либо в Наукоград. Но у меня были вопросы, поэтому поехать домой было бы нелогично, ведь сам я найти ответы не смог бы, это уж точно.

Мы сели в комфортабельный поезд метро и доехали очень быстро. Время словно пронеслось за считаные секунды – для меня, но не для Эра. Он сидел рядом со мной и сжимал мою руку, словно ребёнок. У меня, конечно, ещё не улетучилось из головы осознание того, что Эр – это мой ребёнок, которого я взял под свою опеку и которому должен был обеспечить свою защиту. Но меня беспокоило его эмоциональное состояние, и, несмотря на то что он был роботом, он был особенным, отличающимся от других роботов-помощников. У меня даже порой складывалось ощущение, что внутри его механического тела живёт маленький ребёнок, а учёные, как слепые котята, не видят этого в нём. Он мне неоднократно сказал о том, что люди ведут себя как-то странно. Я, конечно же, делал вид, будто ничего не произошло, и старался его успокоить.

Когда мы вышли из метро, на улице была совершенно другая обстановка, нежели у здания музея. Никто никуда не спешил и не убегал. Слишком странное разделение в поведении людей одного города: либо люди просто не знали ни о какой эвакуации посетителей музея по безопасному пути, либо инцидент был устранён в очень краткие сроки, и можно было вздохнуть свободно.

Мы направились на наш этаж, чтобы рассказать ребятам о том, что с нами произошло, однако в мои планы вмешался отец – когда двери лифта уже закрывались, он успел ворваться внутрь.

– Игнат, сынок! – он смотрел на меня слишком озабоченно, как будто на самом деле что-то случилось. – Ты в порядке?

– Да, – ответил я, – а что случилось? Мы только что с Эром видели такое у художественного музея…

Отец меня перебил:

– Вы были в музее?

– Да, – я не понял его волнения. – Да что произошло, объясни ты мне уже?!

– Музея больше нет! – ответил он. – Его взорвали десять минут назад.

– Что? – я не мог опомниться от шока.

– Мы пока что не знаем, чьих это рук дело, – ответил он и нажал на затылке Эра какую-то кнопку. Эр замер. – Не доверяй никому. Ты скоро встретишь кое-кого, он тебе всё объяснит. И избавься от этой игрушки! – он кивнул на Эра и отпустил кнопку на его затылке. Отец вышел на своём этаже. Мы поехали дальше.

Меня очень обидели его слова, ведь он назвал моего нового друга игрушкой, хотя я знал, что это совсем не так.

На нашем этаже нас встретил сам президент Наукограда, и мне это показалось особо подозрительным. Неужели ему было нечем заняться, кроме как ждать нас в том месте, где нас даже и быть-то не должно было ещё как минимум неделю? Но он откуда-то знал, что мы появимся на горизонте.

– Игнат, – поприветствовал он нас, – я так рад, что вы с нашим механическим другом целы и невредимы! – Он перевёл взгляд с меня на Эра и продолжил: – Этот несчастный случай с музеем – просто нелепый конфуз, и мы обязательно выясним, кто совершил такое злодеяние! Однако у нас есть право подозревать в этом и тех, кто давно уже хочет втянуть нашу страну в мировой конфликт.

– Но, господин президент, – обратился я к нему, – мы слишком далеко от Европы, и вокруг нас на тысячи километров нет ни одной живой души!

– Понимаешь, несмотря на то что мы находится на достаточном расстоянии от боевых действий, всё равно есть риск, что война затронет и нас. Сейчас главное, чтобы в Москве не узнали о том, что у нас произошло!

– То есть вы хотите скрыть данное происшествие от властей? – спросил Антон, выходя из лаборатории, и, поднеся датчик в своей руке ко рту, произнёс: – Все в холл! Незапланированное собрание.

Ребята стали подтягиваться в главный холл и с недоумённым видом смотрели на президента и меня.

– Я требую машину отключить немедленно! – произнёс президент и нажал кнопку на затылке Эра. Тот отключился. – Итак, прежде всего хочу вам прояснить один важный момент – работа над нашим проектом продолжится в любом случае, несмотря ни на что! И мы должны быть готовы к любым условиям его реализации…

Я перебил его:

– Погодите, какой проект? О чём идёт речь?

– Понимаешь, Игнат, – начал говорить Антон, – мы работаем над одной частью большого проекта, который сможет защитить людей от внешнего воздействия нашего мира, и он готовится уже долгие годы. Каждый отдел нашего Наукограда занимается какой-то небольшой частью большого пазла, который в конце концов образует новую модель общества и мирового порядка.

– Что всё это значит? – я не до конца понял его мысль.

– Мы планируем создать новый мир, пригодный для жизни, а не жить на пепелище прежнего, – эмоционально и воодушевлённо ответила Лина.

– Господин президент, – сказал Антон, – мы ему всё расскажем! Не тратьте на нас своё время!

Президент Кинси кивнул и направился к лифтам, после чего дождался, пока откроются двери, и уехал.

– А сейчас мы сядем и расскажем тебе всё от начала и до конца! – сказал Платон, заходя в одну из лабораторий.

На большом экране появились чертежи и картинки. Сначала я ничего не мог разобрать в этих чертежах и схемах, но как только ребята начали своё повествование, я постепенно стал понимать всю серьёзность ситуации.

– Наш город был построен больше ста лет назад и в научной сфере стал центром всех технологий России. Мы долгое время работали и совершенствовали жизнь для людей, реализуя множество проектов. Однако отдалённость от столицы страны и практически полная независимость давно уже стали восприниматься жителями города как знак. У нас есть свои законы, свои научные достижения, свой выстроенный порядок жизни, и правительство города уже подавало несколько раз прошение президенту страны о том, чтобы нам позволили стать суверенным государством и выйти из состава России. Но положительного ответа не поступило, – начал Антон.

– Но для чего это делать, если правительство страны и так не вмешивается в дела города? – спросил я.

– Думаю, на данный вопрос у меня нет ответа, – ответил Антон и продолжил: – однако правление Наукограда совместно с мэрией Города номер один положило начало проекту, который в этом году отмечает уже свой юбилей с момента подписания документов на его реализацию – пятьдесят лет! – он посмотрел на ребят.

– И пришло время дать старт первым испытательным группам, – подытожила Лина.

Я посмотрел на ребят и увидел на их лицах улыбки, как будто они выиграли в лотерею большую сумму денег.

– Однако я ничего не понял, – возмутился я и вопросительно окинул ребят взглядом, – что это за проект и почему вы так этому радуетесь?

– Дело в том, что первая испытательная группа данного проекта – это мы! – сказал Платон, явно радуясь этому. – Дело в том, что недалеко от города имеется небольшой бункер, который ведёт в уникальное место на Земле. Никогда раньше не было ничего подобного создано человеком – это новый мир, новая зона жизни, где люди смогут жить абсолютно по-новому. По новым принципам, которые десятилетиями были основой порядка в Городе номер 1.

– Данный проект нацелен на то, чтобы отправить туда большую группу людей жить и обосновывать место для последующего массового заселения, – подключился Антон.