Власть пустоты

– Где они теперь?

– Когда разбился Борис Сергеевич, мать увезла их за границу. Кажется, во Францию. Тут осталась только Анжела Сергеевна.

– А сколько ему было лет?

– Хозяину? Тридцать пять.

– А…

Олег не успел договорить, как на кухню вышла румяная Таня, расчесывающая длинные влажные волосы маленькой Димкиной расческой.

– Фена в этом доме нет. – Покачала она головой.

– Я оставлю деньги… – Олег поставил тарелки на стол и начал выгружать на них гречку. – Купите себе все, что необходимо.

– Но у нас… – Таня оглянулась на комнату, где оставила одежду. – Есть деньги!

Положив в каждую тарелку по куску масла, Олег слил воду из кастрюльки с сосисками и подцепил первую из них вилкой. Димка проглотил голодную слюну.

– Эти деньги, – Олег принес из комнаты еще один старый стул и поставил к столу, – вам пригодятся тогда, когда начнете самостоятельную жизнь. А пока вы мои гости, планировать расходы будем вместе. Договорились?

Мужчина посмотрел на Таню.

– Это вы о чем? – Запихал за щеку недожеваную сосиску Дима. – Какие деньги? Чьи расходы?

– Олег Владимирович пригласил нас немного пожить у него. – Улыбнулась брату Таня, забросив волосы за спину. – Понимаешь, мне надо закончить девять классов, а тебе… проучиться еще несколько лет. Поэтому наш спаситель любезно пригласил провести в его квартире почти год. До лета.

– Спасибо, но платить нам нечем. – Осторожно, одним пальцем, Димка отодвинул от себя кусок хлеба. – Тане – да, надо доучиться. А я все-таки мужчина и со всем справлюсь сам!

– Значит, на тебе будут походы в магазин и поддержание чистоты. – Олег откусил сразу половину сосиски, а потом быстро покидал в рот кашу. – На сегодня разговоры о будущем пока закончены, поскольку мне нужно ехать. Вот этот комплект ключей я оставляю тебе, Дима, поскольку ты освободишься первым. По пути зайдешь и купишь для супа мясо, капусту, картошку…

– Лучше вместе. – Смахнула с лица капельку воды Таня. – Он не умеет готовить и, тем более, рассчитывать количество продуктов. Но я его научу. Спасибо, Олег Владимирович!

Девушка встала и отнесла посуду в раковину.

– Дим, помоешь?

Тот кивнул головой.

– Я приеду днем. – Предупредил брата и сестру Олег. – Так что не пугайтесь. Увидимся.

Он вышел из кухни, чем-то побренчал в комнате, и подростки услышали, как хлопнула входная дверь.

– Ушел… – Сказала Таня и подбежала к окну. Где-то далеко внизу моргнул габаритными огнями черный фургон. Немного погодя она услышала звук двигателя. Осеннюю темноту все еще прикрытого лиственными кронами двора прорезали лучи фар, и машина медленно, словно просыпаясь, выехала на улицу.

– Тань… – Рядом с ней встал Димка. – Почему он нам поверил?

– Не нам. Тебе. – Сестра обернулась, уперев локти в подоконник. – Знаешь, люди не врут, когда сидят над пропастью, держась одной рукой за тонкий прут. Все-таки ты – идиот.

– Ага. – Согласился Дима. – Только надолго ли его благородного порыва хватит? И что делать потом?

– Когда твое «потом» наступит, тогда будем думать. Знаешь… – Таня сама начала мыть посуду, а Димка снял полотенце и стал вытирать. – В следующем году я смогу пойти работать. Мы снимем комнату и будем в ней жить. Ты вырастешь, станешь музыкантом…

– И осыплю тебя золотым дождем! – Засмеялся брат. – Но мне всегда хотелось стать врачом. Как папа, только без войны.

– Тогда заканчивай с глупыми вопросами. – Нахмурила брови Таня. – «Отчего, а что потом…» Пользуйся, пока дают. Ладно, надо погладить твою рубаху и сбегать к матери. Заберу рюкзак, учебники и вещи. А ты садись делать уроки. – Она прошлепала босыми ногами в комнату. – Ну и грязища на полу! – Услышал ее бормотание Димка и уже через несколько минут увидел с пучком на голове и во вчерашних джинсах. Только вот свитер был незнакомым.

– Позаимствовала у Олега Владимировича. – Пояснила девушка, подворачивая рукава. – А мой нужно выстирать: на нем – кровь. Вчера не заметила.

– Тань, может, мне пойти с тобой?

– Она одна мне ничегошеньки не сделает! – Голубые глаза сестры насмешливо сощурились. – Так что, братец, увидимся в школе!

Дверь хлопнула еще раз. Димка поднял голову и посмотрел на настенные часы, висевшие в кухне. Они показывали семь утра. Протерев тряпкой столы, он притащил из прихожей брошенный там с вечера рюкзак. Учебников и тетрадей, кроме алгебры и русского, внутри не было. «Разделаюсь с домашкой по математике, сразу позвоню деду». – Решил он, вытаскивая свалившийся на самое дно сумки телефон. А потом задумчиво почесал голову: решая насущные семейные проблемы, он совершенно забыл об Оле и беспокоящемся за него дедушке!

– Дедуль, здравствуй! – Тихо сказал он в телефонную трубку. – Прости, что не позвонил и не приехал. Что? Тебе вечером звонила мать? Надеюсь, не для приглашения на Танькин день рождения? Как пропал? Ее урод, наконец, куда-то исчез? А ты причем? Ах, просто поплакалась… И что ты ей сказал? Послал писать заявление в полицию? – Димка рассмеялся. – А она? Попросила взаймы? Неужели любовь всей ее жизни исчезла вместе с деньгами? Не знаешь? Куда девался я… В гостях. В нашем старом дворе, в соседнем доме. Вчера встретил сестру, поздравил… Да, кажется она хотела пойти куда-то с друзьями. Я? Остался ночевать у друга. Нет, не из класса. Он старше. Да-а… Потом расскажу. Слушай, мне сейчас в школу идти… История и немецкий. Просто прочитай параграф, я запомню. Что? Когда вернусь? Анжела Ольгу еще не выкинула? Послезавтра уезжает? Хорошо. Да, передай, что приеду сегодня вечером. За вещами. Дед! Давай потом! История! Помнишь? Так вот, я тебя внимательно слушаю!

Несмотря на смешки девятиклассников, подпирающий стену Димка молча и упорно ждал сестру. Таньки все не было, но зато к нему подошла ее подруга Валя.

– Димон! – На его макушку шлепнулась ее пятерня. – С кем вчера тусила твоя сеструха? Мы ждали ее, чтобы пойти в кафе. Макс столик заказал…

– Вроде, они с твоим братаном не встречаются? – Смахнув чужую ладонь с головы, он приподнял голову и искоса посмотрел пышной, в сравнении с Таней, девице в лицо.

– Ломается. – Хмыкнула Валя. – Невинность из себя строит. Между прочим, я сама видела, как она тест в аптеке покупала.

– Какой тест? – Приподнял брови Димка.

– С полосочками. – Хихикнула девица. – Одной или двумя.

– Смотря как на него пописаешь! – Присоединилась к ним одноклассница. – Значит, наша тихушница встречается с кем-то горячим? Отпад…

– Это для матери. – Вдруг покраснел Димка, сообразив, о чем речь. – Ей, старой тетке, самой стыдно. Вот Таньку и попросила.

– Это тебе сеструха сказала? – Прищурилась подруга. – Такой большой мальчик, а до сих пор веришь женским сказочкам про любовь!

– Не верю. – Димка расслабил плечи и прислонился к стене. – А вот наша с ней мамочка – да. От своего нового муженька так хочет бэбика, что стены ходят ходуном каждую ночь.

Девчонки переглянулись и заржали.

– Кстати… – Парень поправил сползшую лямку рюкзака. – Если твой братец снова полезет к моей Таньке… Не посмотрю, что он на голову выше меня.

– И что сделаешь, мелочь? – Валька снова протянула к нему пальцы и вдруг схватила за ухо.

Димка сморщился от боли, но тут же резким движением впечатал девице в живот сжатый кулак. Та выпустила ухо и согнулась, хватая воздух ртом.

– Эй, ты чего? – Тут же громко спросил мальчишка. – Что ли беременна?

Одноклассники, да и все, кто в этот момент шел мимо, дружно оглянулись на Вальку. Та, опустившись к стене на корточки, ответила непечатной фразой.

В это время в конце коридора показалась Таня, и Димка рванул ей навстречу.

– Стой! – Он схватил ее за рукав и потащил к лестнице.

– Ты сдурел? – Вытаращила та глаза. – Уже был звонок!

– Это ты – дура! – Мальчишка толкнул ее в уголок. – Не могла сходить в другую аптеку?

– Зачем?

– Затем, что твоя Валька видела, как ты покупала тест. – Димка покраснел.

– Вот с-сука… – Губы сестры сжались узкой полоской. – Наверняка, растрепала…

– Я сказал, что это для матери. Что она хочет от нового мужа ребенка.

– Фу-у… – Бледное Танькино лицо снова стало розовым. – Спасибо, брат!

– Но ты…

– Нет, Дим.

– Значит, вчера был уже не первый раз? Ты мне соврала?

– Ты не должен был о таком знать. И вообще, нам пора учиться.

– Уроки подождут. Почему ты молчала?!

– А ты подумай! Может до тебя дойдет. – Танька дернула ворот утреннего свитера. – Куда бы я девалась? Или ты считаешь, что родная полиция станет меня защищать? Мамочка сразу сказала, что у меня не все дома! А в психушку я не хотела! Малыш… – Ее теплая рука коснулась его лица. – Давай о нем просто забудем. Вычеркнем из нашей жизни. Просто верь: дальше все будет хорошо!

– Валька вчера хотела свести тебя с Максом. Ты знала?

– Да пошел он… И она. Димочка! Еще один год, и я буду совершенно свободна! – Таня обхватила локтем шею брата и прижала так, что он въехал носом ей в плечо.

– Балда! Нашла время и место, чтобы обниматься! – Проворчал Дима. – Как там мать? Тебя не обидела?

– Даже не обратила внимания. Сидела на кухне и рыдала в его рубашку. Я собрала сумку, учебники… Заберешь, когда пойдешь домой? Они внизу, на контроле. Там тетка хорошая, обещала покараулить.

– Ладно. – Димка слегка подпрыгнул, поправляя висящий за спиной рюкзак. – Тогда встретимся дома?

– Угу. И вместе пойдем в магазин. Пора, малой, привыкать к самостоятельности!

Во второй половине дня, когда холодное осеннее солнышко, одарив желтые кленовые листья оранжевыми закатными лучами, коснулось краем диска стоящей за школой пятиэтажки, в квартиру на шестнадцатом этаже, вкусно пахнувшую натертыми полами и щами, вернулся ее хозяин.

– Э-э… И как же Вы теперь без ключей? – Димка, открывший дверь, задумчиво посмотрел на Олега.

Тот улыбнулся и протянул через порог руку, в которой была раскладушка, а потом вытащил зажатые под мышкой коробки.

– Эта квартира изменилась. – Сказал он, ставя ботинки на коврик, найденный Таней на антресолях и отмытый так, что даже в темной прихожей можно было разглядеть восточный мотив узора. – Тут поселилась жизнь!

– Здравствуйте, Олег Владимирович! – Выпорхнула из кухни Таня в фартуке, прихваченном из дома. – Ух, сколько коробок и пакетов! Дим, отнеси вещи в комнату! А Вы мойте руки. Сейчас будем обедать! Мы с братом только Вас и ждем!

Взмахнув белой косой, Танька снова удалилась на кухню, шлепая новыми розовыми тапочками, которые они с братом выбрали вдвоем.

– Старые обноски я дома оставила. – Сказала девушка, когда Димка спросил про тощую сумку. – Не стоит показывать приютившему нас человеку нашу нищету. Да и много ли нам с тобой надо? Белье, школьная форма и джинсы с парой кофт. Носки и тапочки. Поэтому, чтобы не обращать его внимание на протертые локти толстовки, я куплю себе яркую обувь. Смотри, какие офигенские помпоны!

Вот так розовые тапочки были куплены вместе с капустой, картошкой и морковкой на ближайшем рынке.

А теперь, закатав рукава повыше, довольная Таня разлила по тарелкам щи.

– Моя сестра очень вкусно готовит. – Сказал Олегу Димка, усаживаясь с ним рядом.

– Берите сметану, хлеб… – Девчонка так старалась угодить хозяину, что от усердия даже покраснела. – А на второе я сделала картофельную запеканку с мясом!

– Садись! – Улыбнулся Олег. – И не стоит меня так бояться. Я до сих пор не передумал и всегда держу данное кому-либо слово. Поэтому давайте пока оставим все разговоры и поедим. – Погрузив ложку в суп, он сунул ее в рот и довольно покачал головой. – Вкусно!

Таня снова покраснела. Когда с первым было покончено, Димка быстро собрал грязные тарелки. Его сестра разложила прямоугольнички запеканки, а Олег Владимирович внимательно посмотрел на обоих ребят.

– Как прошел день? – Под его пристальным взглядом серых глаз Таня опустила голову, а ее брат посмотрел куда-то в угол. – Что случилось? Школа? Мать?

Танька вздохнула.

– Ничего особенного. С подругой поругалась. А мы дружили с первого класса. Дома… Мать забила на работу и оплакивает пропажу «возлюбленного». Про деньги вроде пока молчит.

– Ее Валька оказалась не такой уж идеальной, как она представляла. – Димка ковырнул запеканку и, положив кусок в рот, тщательно его прожевал.

– Думаю, со своими привязанностями вы как-нибудь разберетесь. – Олег снова посмотрел на ребят. – Касаемо вашей матери… Это – только начало. Первое время, не обращая ни на кого внимания, она станет его искать. Терроризировать местное отделение полиции. А затем вспомнит о вас. Дим…

– Что? – Ясные серые глаза посмотрели на мужчину.

– Ради вас ваш дедушка пойдет на многое?

Брат и сестра, переглянувшись, пожали плечами.

– Для чего спрашиваю. – Пояснил Олег. – В этой квартире, без взрослых, вы имеете право жить лишь в том случае, если ваш опекун заключит со мной договор аренды.

– Дед не станет платить. – Уверенно сказал парень. – Если бы он захотел, мог бы нас с Таней пустить к себе. Но свою квартиру, постоянно проживая в усадьбе, он сдает.

– Понятно… Я не собирался просить у него денег. Ладно… – Олег потер лоб. – На вечер у меня такой план: ты, Таня, остаешься дома. Надо разобрать покупки и составить приблизительный перечень ваших расходов на неделю: продукты, бытовая химия, школьные принадлежности… Кстати, в следующий выходной я приеду и повезу вас за одеждой. То, в чем вы ходите, кроме школьной формы, нужно разорвать на тряпки и мыть ими машину. – Таня снова покраснела, а Димка улыбнулся. – Теперь с тобой, парень… Нужно прямо сейчас отправиться к твоему деду. Насколько я помню, ты говорил, что новая хозяйка поставила твоему старику жесткие условия.

– Я так и хотел! – Подскочил с табуретки Димка. – Вот только Вас ждал, чтобы поздороваться!

– Это правильно, что ждал. Таня… – Та робко улыбнулась. – Мы с твоим братом сейчас уедем. Да, Дима, вместе. А ты, пожалуйста, из дома никуда не уходи. Кто бы тебя не вызывал под любым благовидным предлогом. Договорились?

– А… почему? – Похлопала ресницами девушка. – Нет, я не пойду, но все-таки…

– Твоя мать может тебя обвинить в пропаже сердечного друга. Скажу сразу, чувства любви, как и гнева, иррациональны. Ты же не хочешь попасть в больницу с ушибами и переломами? Нет? Тогда держись от нее подальше. Теперь касаемо твоих школьных друзей. В этом возрасте дети из хищных зверьков только пытаются стать людьми. Или не пытаются. Мне иногда кажется, – Олег взял вилку и покрутил ее пальцами, – люди вообще разучились думать, потакая своим эмоциональным порывам.

– Это как? – Поставил локоть на стол и подпер щеку ладонью Димка.

– Девочки, не получая желаемого, становятся мстительными. Это я к вопросу о ссорах с подругами. Знаешь ли, не хочу, чтобы моя квартира в мое отсутствие превратилась в поле битвы. Итак, мы договорились? – Олег теперь смотрел только на Таню.

– Я – не маленькая и не дура. – Обиделась девчонка. – Все прекрасно понимаю. И свои проблемы решаю сама.

– Молодец! – Олег положил ладони на край стола и поднялся. – Спасибо, хозяюшка, за превосходный обед. Смею ли надеяться на ужин?

– Ой, конечно же! – Танька с обожанием посмотрела на мужчину. – Я все разберу, поставлю и приготовлю. Только… возвращайтесь поскорее!

Устроившись на пассажирском сидении большого фургона, Димка отрегулировал высоту ремня и пристегнулся. А потом посмотрел на барабанящего пальцами по рулю Олега.

– А почему мы не едем? – Спросил он. – Вы что-то забыли взять?

– Ах… – Вынырнул из задумчивости мужчина. – Казалось, все будет гораздо проще.

– Знаете… – Димка бросил взгляд на застрявший в щетке стеклоочистителя разлапистый кленовый лист. – Никогда не нужно идти на поводу у собственных чувств.

– Чего? – Рассмеялся Олег. – Ты хоть сам-то понял, что сказал?

– Понял. – Кивнул Димка, глядя, как машина осторожно объезжает дворовые ямы. – Так папа говорил маме.

– А она?

– Отвечала, что не хочет быть замороженной, как неудавшийся сын. Это она обо мне.

– И почему ты казался ей холодным? – Олег вырулил на улицу. Машина, въехав в общий поток, легко покатила к выезду в область, начинавшуюся за двумя перекрестками, мостом и куском промзоны.

– Я не знаю. – Пожал плечами Димка. – Но папа говорил, что любой душевный порыв, неподкрепленный размышлениями, чреват ненамеренным вовлечением в чужие проблемы, спустя время оказывающиеся собственными.

– Это ты говоришь от себя или просто повторяешь папины слова?

– Повторяю. Но вполне понимаю их смысл.

– Значит, твой папа говорил с мамой, а ты запоминал их разговоры и делал выводы?

– Запоминал. – Димка заметил, как увлеченный беседой Олег проехал на желтый свет, но промолчал. – А потом, когда мама уходила, спрашивал, почему он так говорит. Он объяснял.

– Значит, твой папа был доктором?

– Военным доктором. И часто ездил по командировкам. Но об этом я Вам рассказывал. Однажды он не вернулся.

– Прости, что задаю такой вопрос… Ты скучаешь по нему?

– По отцу? Вот здесь лучше направо. – Сказал Димка. – Так ездил Арсений Сергеевич. Это маленькое извилистое шоссе не так забито грузовым транспортом. И по времени получится короче. Нет… не скучаю.

– Значит, хозяин твоего деда брал тебя, мальчика прислуги, в свою машину? А почему не скучаешь? У вас не было близких отношений? Он тебя не любил?

– Арсений Сергеевич возил нас с Олей в зоопарк, в музей, на концерт… Нет, на концерт – только меня. Еще – в аквапарк. Почему не скучаю по папе? Ну… это был его путь. Ему нравилась эта работа. Понимаете, Олег Владимирович, человек практически каждые десять минут стоит перед каким-либо выбором: пойти направо или налево, съесть пирожное или выпить кофе, улыбнуться вон той тетке, – Димка кивнул в свое стекло, где в стоявшей перед светофором машине вполоборота сидела крупная обрюзгшая дама средних лет, – или, может ей? – Он протянул руку вперед, туда, где в красном БМВ стучала коготочками по рулю молодая блондинка. – У папы были мы: мама, Таня и я с одной стороны… Нам гудят, Олег Владимирович! Зеленый! Ну а с другой стороны – занятие, которым он наслаждался.

– Получается, человек, мужчина, влюбляясь, должен выбрать либо семью, либо одиночество?

– Не знаю. – Снова спокойно сказал Дима. – Решать тому, что попал в такие обстоятельства. Что касается Вас, то поддавшись чувству жалости, Вы меня спасли, но теперь не знаете, что делать с возможной ответственностью за наши с Танькой жизни.

– Почему? – Хмыкнул Олег.

– Ответственность. – Еще раз повторил мальчишка. – И время, которое Вы могли бы потратить только на себя.

– Это папа так говорил?

– Да. Он говорил, что всегда надо представлять то, чем может окончиться определенное действие. То есть, просчитывать вероятные последствия. И уже на основании анализа сделать правильный шаг.

– Твой папа, конечно, молодец. Я с ним согласен. Но почему же ты тогда убил отчима и хотел прыгнуть вниз? И то, и другое – чистой воды эмоции! Опс… Извини, брат! – Занятый разговором Олег подрезал разразившуюся возмущенным гудком машину.

– Я Вам уже говорил. – Димка наклонился немного вперед. – Вон, видите указатель? Нам – туда!

– Знаю. – Откликнулся мужчина, сворачивая с шоссе на пустую дорогу. – И все же?

– Когда я увидел над раздетой сестрой жирного мужика со спущенными штанами, выбор действий был невелик: либо он меня забьет, либо я его убью. Второй вариант показался более разумным. Поэтому я поспешил на кухню, взял нож для разделки мяса и проткнул его печень. Арсений Сергеевич говорил, что такой удар, как правило, смертелен из-за обильной потери крови.

– М-да… А если бы меня не было?

– Я бы прыгнул с балкона, а Танька рассказала все, как есть. Посудите сами: версия нападения грабителя, которую предложила она, глупа по двум причинам: что отчим делал в нашей комнате со спущенными штанами – это первая. А вторая – как вор открыл без взлома дверь? К тому же, наша соседка по лестничной клетке – пенсионерка и постоянно подсматривает в дверной глазок. Она бы первая сказала, что кроме нас в квартире никого не было!

– Ваш отчим от боли должен был кричать!

– Он упал. А Танька заткнула ему рот тряпкой. Кажется, он захлебнулся кровью.

Через зеркало Олег посмотрел в лицо Димки. Оно было абсолютно спокойным.

– Я понимаю, что этот человек принес вам с сестрой немало горя… Но тебе самому не страшно? Ведь ты убил человека.

– Мне было немного не по себе, когда я втыкал нож. У меня была всего одна попытка.

Олег в замешательстве покачал головой. Димка заметил.

– Все дело в мотивации. – Невозмутимо продолжил этот странный двенадцатилетний подросток. – Когда солдат, на войне бросая гранату, осколками убивает не только противника, но и мирных жителей, это называется подвигом. Делая то же самое в тылу, он становится преступником. Что такого плохого я сделал? Сами знаете, что отчима никто и никогда бы не заподозрил. Закон – на его стороне.

– Ладно… Но как ты отважился на… смерть?

– Я все равно когда-нибудь умру. – Дернул плечом парень. – Если не вчера, то через много лет. А может, и раньше. Процесс бытия всегда меняется небытием. Затем – новым воплощением.

– Господи! – Перекрестился Олег. – Это – тоже папины мысли? У тебя еще много таких?

– Не знаю. – Мальчишка откинул отросшую челку со лба и, наконец, улыбнулся. – Вон, справа… Там въезд в коттеджный поселок. Но Вас с машиной туда не пустят. Видите… – Тонкий палец показал на осинки с желтыми трясущимися листиками. – За деревьями – проселочная дорога, ведущая ко вторым воротам. Мы машину оставим рядом, но от калитки у меня есть ключ!

Когда Олег свернул на проселок и поехал вдоль шестиметровой ограды из толстых металлических прутьев, Димка достал телефон и набрал номер деда.

– Дедуль, привет! Я скоро буду. Минут через десять. Нет, не автобусом. Меня подвез Олег Владимирович. Кто? Сосед. Конечно, поговоришь. А… Оля? Она все еще в усадьбе? Меня ждет? – Мальчишка порозовел. – Это очень хорошо!

Остановившись у запертых изнутри на большой замок с цепью ворот, Олег осмотрел отсыпанное асфальтовой крошкой место и спросил у Димки:

– Тут никто не ездит?

– Только если кто-то строится неподалеку. Сейчас, насколько мне известно, таких работ нет. Но, если боитесь, сдайте назад, к кустам. Идти тут недолго. Можете оставить номер телефона под стеклом. А еще тут кругом видеокамеры, поэтому с машиной ничего не случится.

Парнишка, минуя высокие ступеньки, сразу спрыгнул на землю и закрыл дверь. Немного подождав, пока Олег возьмет барсетку и пустую спортивную сумку для вещей, он медленно пошел к калитке.

– Ого! – Догнал его мужчина. – Кодовый замок, как в фильмах про американскую разведку!

– Арсений Сергеевич говорил, что в номерах отелей такие же. – Достав откуда-то маленькую карточку, он коснулся ее ребром сканера, и замок щелкнул, приоткрыв створку.

– Неплохой поселок. – Олег, следуя за мальчишкой, опытным взглядом застройщика разглядывал верхние этажи и крыши, торчащие из-за сплошных заборов.

– Нормальный. – Согласился Димка. – Тут зимой снег чистят. Не то, что в городе. А в центре, где магазин, есть сквер и крутая детская площадка. Если бы я был маленьким, тоже покатался бы на горках и паровозиках. Они прикольные. А вообще у здешних детей есть все.

– Жалеешь о том, что у тебя ничего нет? – Быстро спросил Олег.

– Мне не о чем жалеть, поскольку все дома, где я жил, были не моими. Квартира – мамина. Дедушкина комната – в доме Арсения Сергеевича, а сейчас – Анжелы Сергеевны. У меня есть только я. Даже одежду можно снять и заменить другой.

– Странный ты парень… – Все-таки вздохнул Олег.

– Я говорю о том, с чем Вы, возможно, никогда не сталкивались. – Мальчишка вдруг обернулся, и его глаза, словно капли дождя, пронизанные лучами солнца, блеснули отражением неба. – Вот мы и пришли!

Усадьба архитектора, скрытая кованым забором с кирпичным основанием и колоннами, казалась легким парусом, плывущим среди зеленой травы, кустарника и ивовых деревьев, чьи почти безлистые ветви качались в такт порывам ветра. Рядом с воротами, подобно стражам мифического Лукоморья, возвышались модные нынче туи. В углу участка, под несколькими большими соснами, пряталась беседка с фонариком. Вокруг нее рос разлапистый можжевельник. Впрочем, фонари стояли вдоль всей подъездной дороги и пешеходной тропинки, уводящей за остекленное крыло к прекрасному плодовому саду и отдельному домику обслуги. Но на работу ландшафтного дизайнера Олег взглянул лишь мельком, уделив внимание самому дому и парным окнам первого этажа, смотрящим на кусочек леса. Еще ему понравилась крыша: ее изгибы и угол наклона были таковы, что зимой снежный покров сам падал вниз, практически нигде не задерживаясь.

– Арсений Сергеевич проектировал эту виллу? – Спросил Олег, когда они, оставив в стороне хозяйский дом, свернули на боковую дорожку.