Власть пустоты

– Да. – Кивнул тот, останавливаясь на пешеходном переходе. – Арсений Сергеевич платил за любую работу. А теперь… – Посмотрев на зеленого человечка, энергично марширующего на месте, он дернул сестру за рукав. – Пошли!

Перейдя дорогу, Таня тревожно посмотрела на мальчишку.

– Но в усадьбе хозяйкой теперь сестра Арсения Сергеевича! Она тебя знает…

– Она приказала тете Гале и деду от нас с Олькой избавиться. Сказала, что не любит детей.

– Вот как… – Наморщила лоб Таня. – Но теперь, когда этого свинорыла нет, ты можешь вернуться домой!

– Нет. – Спокойно сказал мальчишка, открывая перед сестрой дверь магазина. – Я уже говорил с одним фермером… Через неделю, когда уедет его внук, он сдаст мне комнату. А в качестве оплаты вечерами я стану убирать навоз. Не беспокойся, – улыбнулся он, увидев в глазах Тани испуг, – там почти все механизировано. Просто надо контролировать, чтобы ничего не засорилось, а потом отвезти в яму. Он делает какое-то супер-удобрение. Местные покупают. А сюда я больше не вернусь. Мать… не хочу ее видеть. Ни разу за все время, что я жил у деда, она даже не позвонила!

Взяв с полок продукты, они пристроились в хвост очереди к единственной работающей кассе.

– Слушай… – Димка исподлобья посмотрел на сестру. – Этот урод… он раньше…

Таня беззаботно рассмеялась и снова потрепала светлые волосы брата.

– Наверно, сегодня он слишком много выпил… А как ты познакомился с Олегом и Александром? Вот того невысокого крепыша я видела с маленьким мальчиком на детской площадке. Кажется, у него есть дочка, которая учится в нашей школе. Но только в гимназическом классе. Вроде, на годок тебя помладше.

– Не знаю, не обращал внимания. – Пожал плечами Димка, запихивая в сумку продукты, пока сестра расплачивалась с бульдогообразной кассиршей. – К тому же, если поселюсь у фермера, попрошу деда забрать отсюда документы. Буду учиться в тамошней школе, поскольку автобус на станцию приходит слишком поздно.

– А я хочу поступить в колледж. – Распахнула дверь и улыбнулась оранжевым краскам заката Таня. – Там общага есть. Эх, как-нибудь дотерплю последний годок – и все! Прощай, мамочка, здравствуй, нормальная жизнь! Ой, я тебя поблагодарила за косметику?

Она чмокнула брата в макушку.

– Уже. – Слабо улыбнулся Димка и решительно направился к дому Олега. Поднявшись в лифте на шестнадцатый этаж, он кивнул на открытый лестничный балкон. – Вон там мы с ним познакомились. Третьим был голубь, но он не представился.

Сестра засмеялась и взяла у Димки сумку, чтобы тот смог открыть тяжелую металлическую дверь. Изнутри на мальчишку пахнуло теплом нагретой закатным солнцем квартиры и едва уловимой смесью пыли, крема для обуви, кофе и табака, пропитавших жилище одинокого мужчины.

Таня быстро нащупала на стене выключатель. Щелчок – маленькая прихожая со старомодной вешалкой и затертым паркетным полом осветилась вкрученной в патрон лампочкой без плафона.

– Аскетично. – Сказала сестра и, не снимая кроссовок, сразу направилась в кухню. Димка потопал за ней.

– Может, не будешь рыться в чужих полках? – Спросил он, глядя, как Таня вытаскивает чашки и ставит на плиту допотопный алюминиевый чайник со свистком. Димку так впечатлили черные подпалины дна, что он невольно потянул к ним пальцы, по которым тут же получил тряпкой.

– Иди отсюда! – Улыбнулась Танька. – Или сядь в сторонке. Смотри-ка… – Теперь тряпка махнула в сторону окна. – Это не тот голубь, который составлял вам компанию? А он пухленький! Наверно, Олег его кормит. – Девчонка быстро отрезала хлебную горбушку и осторожно дернула раму. Та со скрежетом начала поворачиваться внутрь. Голубь сорвался с подоконника и, махнув крыльями, сделал круг, снова цепляясь коготками за кровельное железо. – Цыпочка… – Чуть ли не шепотом сказала Танька. – Цып-цып…

Голубь с достоинством шагнул к крошкам и начал неспешно их клевать.

– Воспитанный! – Хмыкнул Димка. – Если ему предложить вилку и нож, как думаешь, он справится?

– До сих пор грезишь цирком? – В голубых глазах сестры засветилось ехидство. – Случаем, в усадьбе Арсения Сергеевича не пробовал сажать его сфинкса в кастрюлю?

Димка рассмеялся, вспомнив бесшерстого кота, на которого хозяин вечно надевал какие-то вязаные безрукавки.

– Нет, Тань… Я даже трогать его боялся. Как-то неприятно было на него смотреть, не то чтобы коснуться! А хозяину этого аристократа подарила сестра. Та самая Анжела Сергеевна, которая совсем скоро станет в доме главной.

– Тело так и не нашли? – Танька сочувственно на него взглянула.

– Нет. И Борис Сергеевич, их старший брат, погиб как-то странно. – Белобрысый мальчишка вздохнул и подошел к окну, всматриваясь в покрытые вечерней тенью крыши родного двора. – Я не знаю. Только мне показалось, что Анжела не так уж скорбит по своим родным. Тут гостей наприглашала… гламурных. Музыка на всю округу орала. А мы с дедом, Олей и тетей Наташей утром сад чистили. Кругом – банки из-под пива, битые стекла, бумага… и прочая грязь. – Димка поморщился. – Арсений Сергеевич этот дом любил. А она – пользуется.

– Ладно, братуха, не грусти и садись есть. – Таня положила на тарелку бутерброды с сыром и колбасой, а еще поставила на кухонный стол чашки с горячим чаем. – Какая же я голодная!

Молча сжевав три бутерброда, сестра внимательно посмотрела на Диму.

– Почему эти дядьки решили нам помочь? Ведь если о том, что они спрятали труп, кто-то узнает…

– Наверно, они хорошие. – Подбородок парнишки уперся в ладонь, а глаза из-под опущенных ресниц взглянули на сестру. – Мать начнет психовать, когда поймет, что ее ненаглядный муженек пропал вместе с деньгами. Не боишься?

– Да пофиг. – Легкомысленно пожала плечами Таня. – На время к Вале уйду. У нее родаки приличные! И комната своя. Они раньше иногда разрешали оставаться. Но однажды приперлась мать и закатила истерику. Думаю, ее этот хрен подначил.

– Так он… – Побледнел Димка.

– Нет!!! – Рассердилась Таня. – Все! Его больше нет! А через год меня только и видели! Ненавижу ее… Вот скажи, Дим, неужели женщине всегда нужен мужчина? Пусть даже такой козел, как… – Девочка передернула плечами. – Чем он хорош? Наш с тобой отец был высоким и красивым. А этот колобок – вечно потным и плешивым!

– Деньги? – Серые глаза Димки уперлись в стол. – Сейчас это главное.

– Да прям… – Пренебрежительно сказала Танька. – Этот придурок постоянно брал деньги у матери. То ему какие-то материалы для своей занюханной фирмы надо купить, то налоги оплатить, а заказчик еще не перечислил нужную сумму… Я слышала, как они разговаривали. Наверняка он ее обманывал, а она – верила. Мне кажется, что нашего папу она не любила.

– Почему? – Приподнял светлые брови Димка.

– Она выбросила все его фотографии и даже на кладбище к бабушке перестала ездить. Я сама, без нее, там была летом. Все травой заросло, даже цветов не видно!

– Сама? – Удивился брат. – И мне не сказала? Я бы с тобой поехал!

Девушка слегка покраснела.

– Что молчишь? – Нетерпеливо спросил парнишка.

– Ну… Мы ездили с Максимом. Старшим братом Вали. – Призналась она. – Родители ему на двадцать лет тачку подарили. Вот мы поехали на ней прокатиться…

– Ты и он? – Изогнул уголок рта Димка.

– И с Валей. Родители попросили Макса взять нас обеих.

Возможно, Таня была бы не прочь остаться с молодым студентом наедине, но, похоже, старшее поколение не было готово к отношениям сына с бесприданницей-малолеткой.

– Пойдем, Дим, в комнату. – Таня встала и, сполоснув чашки, выключила на кухне свет. – Я видела там хорошее посадочное место. Знаешь, только сейчас поняла, как хочется спать…

Она широко зевнула и обняла Димкину шею. Хоть парень за лето вытянулся, но все равно был ниже своей пятнадцатилетней сестры на целых полголовы.

– А телик у него ничего так… – Таня подхватила со столика пульт, сбросила кроссовки на пол и с ногами забралась на диван. А потом и вовсе положила голову на подушку, пытаясь разобраться в кадрах перестрелки, мелькающих на большом плазменном экране. Димка отошел к книжному шкафу и открыл стеклянную дверцу. Рука сама, словно зачарованная, коснулась белого корешка анатомического атласа. Вытащив книгу, он подошел с ней к столу и присел на стул, машинально включив настольную лампу.

– Тань! – Негромко позвал он. – Вот сюда я этого урода ударил! – И совсем тихо закончил. – Как учил Арсений Сергеевич… Тань! – Не услышав отклика, он обернулся. Его сестра уже крепко спала, положив под щеку ладонь. Димка встал и убавил звук. А потом снова сел к столу. Внимательно глядя на строение человеческого тела, он вспоминал редкие, но такие интересные уроки Арсения Сергеевича, хозяина изящной виллы, где его дед работал садовником, и сам Димка прожил целых два года.

Кажется, вот только что он внимательно смотрел, как ловко человеческие мышцы наложены на кости скелета, а сейчас, непонятно почему, вдруг оказался на том самом диване, где спала Таня. Но ее здесь уже не было. Лампа над письменным столом была выключена, а за оконными стеклами помаргивала звездами глубокая ночь. Димка сел и потер глаза. Похоже, Танька проснулась и уложила его вместо себя… Зевнув, он потянулся и повернул голову. В щель прикрытой двери, ведущей в коридор, падал свет. Рассеянный и тусклый. «Похоже, из кухни». – Подумал парнишка и уже собрался встать, как до его ушей донесся голос сначала сестры, а потом – Олега. Выходить почему-то сразу расхотелось, но послушать, о чем они говорят, было интересно. Поэтому Димка протянул руку и, сделав щель больше, улегся щекой на диванный валик. Потом приготовился слушать.

– Спасибо за поздний ужин! – Тихо поблагодарил мужчина. – Не думал, что современные девушки умеют готовить.

Таня грустно хмыкнула.

– Когда наш папа… умер, маме пришлось выйти на работу. Она ничего не успевала, кроме как с утра себя накрасить и поменять ночнушку на деловой костюм. А вечером сразу ложилась в кровать и включала телевизор. Иногда она оставляла мне деньги на продукты. А иногда приходилось просить взаймы у деда – ее отца. Мать моей школьной подруги, тетя Тамара, научила меня варить супы, делать котлеты и каши. Я даже могу пироги испечь. Димке говорила, что их пекла мама. Он верил…

Димка нахмурил брови и прикусил ноготь мизинца. Он всегда так поступал, когда что-то не понимал. Спрашивается, зачем Таня ему врала?

– Почему умер отец? – Поинтересовался Олег.

– Он был военным. Вернее, военным врачом. Мать говорила про горячие точки. Когда он улетал в очередную командировку, она с ним ругалась. Говорила, что не думает о нашем будущем. А он всегда привозил нам подарки… – Димке показалось, что голос сестры вдруг охрип. – Уже больше четырех лет, как его нет. Тогда мать вышла на работу и начала искать источник дохода в лице нового мужа. Тот, – голос Тани стал совсем тихим, – которого не стало, был третьим.

– Тебе тогда было двенадцать? – Спросил Олег.

– Да, почти как Димке. Я прятала брата от злобного настроения матери, от ее пьяных воздыхателей… Но они хоть руки не тянули. А этот, как только появился, сразу ударил Димку за то, что брат не захотел с ним обняться.

– А мать? Она видела?

– Да. – Выдохнула Таня. – Давайте я Вам еще чаю налью?

– Сиди, я сам. – Ответил Олег, и Димка услышал звон чашек и журчание кипятка.

– Возьмите печенье.

По столу прошуршал пакет.

– Кстати вот… – Олег что-то положил на стол.

– Что это? – Спросила сестра.

– Банковские карты. Одна – твоя, другая – твоего брата. Они обезличенные, так что можешь спокойно снимать деньги или расплачиваться за покупки в магазине.

– Вы положили мамины деньги в банк для нас?

– Судя по вашей с братом одежде, обновами вас не баловали.

Таня хмыкнула.

– Это все Димка зарабатывал. Он, знаете, какой умный! И делать умеет многое. Его дед научил и землю копать, и краны менять, и плитку класть… Спасибо, Олег… Как Вас по отчеству? – Кажется, Танька засмущалась. – Дядей называть неудобно, просто по имени – совсем неудобно…

Олег засмеялся.

– Владимирович. А скажи-ка мне, Таня, почему родители твоего отца не принимают участие в вашем воспитании?

– Не знаю. – Димка услышал, как заерзала по полу табуретка. – Мы их никогда не видели.

– А отец? Он о них говорил?

– Мать говорила, что они – деревенские и живут далеко. Нет, Олег Владимирович, я ничего не знаю.

– Даже, как их зовут?

– Ничего. – Таня снова вздохнула. – Мама мамы, наша бабушка, пять лет назад умерла. А дед, он всегда знал, как заработать. Поэтому устроился сразу после похорон подсобным рабочим на виллу к одному архитектору. Кажется, тому понравилась сделанная дедом садовая мебель. Я же говорила, что он не только плотник, а, скорее, универсал? Раньше, когда был моложе, даже машины в гараже чинил. А еще он любит Димку. Поэтому и взял его к себе, когда мать стала жить с… этим.

– Таня… Прости, что я, посторонний мужчина, задаю тебе этот вопрос… Ваш отчим… он до сегодняшнего дня к тебе приставал?

Танька длинно выдохнула.

– Сигарету дайте…

– Куришь?

– Нет. Вернее, да… только редко, когда нервы надо успокоить.

Олег встал и громыхнул форточкой, распахнувшейся с тоненьким писком.

– У Вас окна музыкальные. – Рассмеялась Таня, чиркая зажигалкой. – То разговаривают, то поют!

– Как все старики, жалуются на жизнь.

Зажигалка чиркнула еще раз.

– А стеклопакеты?

– Они молчат. – Кажется, Олег встал из-за стола, потому что его голос стал звучать глуше. Димка протянул руку, сделал щель еще больше и, затаив дыхание, стал слушать дальше. – Для чего ворошу прошлое? Наверно, хочется помочь в настоящем.

– Помочь? Вы уже помогли. Поэтому да, я отвечу. Димка… он очень умный. Но такой ребенок! Он приходил из школы раньше. У него – по четыре или пять уроков. А у меня – шесть. Иногда – семь. В тот день химичка заболела, и нас отпустили по домам. Удивившись тому, что дверь квартиры была не заперта, я вошла внутрь и уже хотела позвать брата, как услышала его тоненький плач. Даже скулеж. Знаете, так плачут щенки, когда их обижают… Бросив сумку, я влетела в нашу комнату. И там, придавив Димку коленом к полу, над ним стоял этот гад. В его руках был ремень, а на плечах брата – кровавые полосы. Он так страшно улыбался… Господи! – Выдохнула Танька. – Я тогда тоже еще ничего не знала, но сразу все поняла. У порога лежали Димкины коньки. До сих пор жалею, что лезвия были в чехлах. Схватив ботинок, я ударила этого скота по спине. Кажется, содрала кожу. До сих пор помню его налитые кровью глаза… Я спряталась в ванной. Но что стоит взрослому мужчине сорвать прикрученный двумя винтами шпингалет?

Димка услышал, как заскрипели оконные рамы, а из двери потянуло осенним сырым холодом и лиственной прелью. Почему-то сразу вспомнилось сельское кладбище, неподалеку от которого, на колхозных полях, выросли коттеджи очень состоятельных людей. Покосившиеся кресты и новые надгробные плиты, провалившиеся холмики и вычурные заборчики с позолоченными цепями, впаянными в мраморные кубы по углам, походили на эти поля: с одной стороны – чернота и нищета деревенских изб, прикрытых, словно листвой, моральными устоями, а с другой – наглый блеск воровской жизни.

– А потом он мне сказал, что если я кому-нибудь расскажу, то Димке не жить. Это продолжалось два года. – Танька, кажется, снова закурила. – Да, я пыталась с матерью поговорить. И с дедом. Мать обозвала меня шизофреничкой и пригрозила психушкой. А дед взял Диму к себе. Мне, – Таня закашлялась, – идти было некуда.

– Ты кому-нибудь еще рассказывала?

– Никому. – Спустя пару минут сказала девушка. – Но подруга, похоже, о чем-то догадывалась, поскольку в их дом меня больше не приглашали. Если только на Валькин день рождения. У нее есть старший брат Макс. Он мне всегда нравился. Но знаете, – Таня засмеялась, – ему не понравился мой удар ногой в пах. Теперь мы не общаемся.

– Понятно. – Голос Олега был задумчивым.

– И что теперь? – С вызовом сказала девушка.

– Теперь меня не мучают угрызения совести. – Совершенно серьезно сказал мужчина.

Таня рассмеялась.

– Но вот что делать с вами дальше…

– С матерью я справлюсь. – Голос сестры прозвучал уверенно. – Будет руки распускать, тресну сковородкой. А вот как быть с Димой…

– Он говорил, вроде хозяин виллы умер?

– Я толком не знаю. Кажется, просто пропал. А внутри, около бассейна, нашли лужу крови. Но кому мог помешать архитектор? Вот вопрос! Арсений Сергеевич был неплохим человеком: Димке за работу платил, занимался в свободное время с ним и Олей – внучкой поварихи. Кажется, он любил детей. Не в том смысле, как мамочкин хрен. Скорее, как отец. Оле нравились компьютеры, а Димке – музыка. На Рождество хозяин подарил девочке ноутбук, а Димке – электронное пианино. На нем даже аранжировку можно было сделать!

«Откуда она знает?» – Промелькнуло в Димкиной голове, а Таня продолжила.

– Только теперь хозяйкой стала Анжела – младшая сестра Арсения Сергеевича. Она приказала убрать детей из дома. У Ольги, вроде, есть еще тетка. К тому же, ей, как и мне, пятнадцать. Еще годок – и мы сами начнем распоряжаться собственной жизнью. А вот Димка… Он нашел комнату у местного фермера. Говорит, бросит школу и начнет там работать.

– Может, о нем вспомнит ваша мать?

– Нет. – Равнодушно сказала Таня. – Она начнет искать нового бойфренда. У нее все разговоры о мужиках: кто как посмотрел, куда предложил отвести…

– Вот оно как…

– Угу. Ладно, Олег Владимирович. Скоро утро. У вас есть утюг? Хочу погладить Диме рубаху. Он заснул одетым. Да и мне за рюкзаком домой надо зайти, помыться и переодеться.

Под ногами мужчины заскрипели старые паркетные доски.

– Послушай, Тань… Я знаю, что ты – девушка гордая. И Дима тоже. Вы привыкли к самостоятельности. Но вам, чтобы потом устроиться в жизни, надо учиться. И не маши, пожалуйста, рукой. Знания дают человеку видение момента, силу и возможность выйти из неприятной ситуации с минимальными затратами. А еще – надежду на будущее. Понимаешь?

– Естественно. – Усмехнулась Таня. – Чайник подогреть? Может, по кофе?

– Давай. – Согласился Олег. – Так вот… Я тут думал и что хочу сказать: твоя внимательная и ласковая рука очень нужна брату. По твоим словам, он – способный мальчик. Поэтому хочу предложить: пусть парнишка поживет у меня. Нет-нет… Временно. Пока не закончит учебный год.

– Так ведь он только начался. – Рассмеялась Таня. – А Вы, похоже, не представляете, что такое дети в доме. Особенно, повернутые на музыке.

– Я не договорил, а ты перебиваешь. – Голос мужчины стал строгим.

– Уже командуете! – Таня не удержалась и фыркнула.

Олег рассмеялся следом за ней, но успокоившись, продолжил свою мысль.

– Дело в том, что я – совладелец строительной фирмы. Александр, который нам сегодня помогал – мой партнер…

– Что-то квартирка бедновата для совладельца. – Лукаво сказала девушка.

– Она принадлежала моим родителям. Поэтому я ничего не хочу в ней менять.

– А телевизор?

– Если только. – Согласился Олег. – У меня есть дом, но к делу это пока не относится. Так вот… Послезавтра я еду на объект. Там пробуду около недели. А Диму хочу оставить тут. Если ты согласишься, завтра после школы перевезем его вещи.

– Ради такого случая можно прогулять. – В голосе сестры Димка услышал веселые нотки.

– Нет. Прогуливать не будем. К тому же с утра мне в налоговую. Встречу с инспектором отменять, даже ради вас, не стану. Это – первое. А второе предложение относится непосредственно к тебе: пока меня нет, живи с Димой. Ему нужны твои внимание и забота. Ну, если конечно хочешь.

– Хочу. – Согласилась Таня. – Только все это похоже на какую-то нереальную сказку с мутным подвохом.

– Дуешь на воду?

Не хотелось бы однажды очутиться в отделении полиции с обвинением в краже. – Она помолчала. – Надеюсь, подозревать Вас в домогательствах не имеет смысла?

– Не имеет. Для удовлетворения собственных потребностей мне хватает взрослых бл… дам. А красть, как ты могла заметить, здесь нечего. И потом это я должен переживать: вдруг у твоей матери проснется инстинкт, и она первой настрочит заявление?

– Инстинкт у нее один – основной. – Танька зевнула. – Ох, даже кофе не помог!

– Тогда иди в душ. Холодный – горячий, холодный – горячий. Сразу проснешься. Кстати, да, уже шесть часов. В комнате стоит шкаф, возьми в нем полотенце и халат. А я пока сварю для нас всех кашу.

– Хорошо…

– За тобой – суп и котлеты. – Голос Олега стал громким. – Ну что, могу я надеяться на твою ответственность?

– Можете! – Голос Таньки из глухого стал звонким. – Спасибо, Олег Владимирович!

– Угу. – Послышалось тут же закрывшему глаза Димке. – Буди брата. Ему еще уроки делать.

Кажется, сестра была настолько счастлива, что даже не заметила Димкиного притворства.

– Вставай, засоня! – Ласково потрепала его по спутанным волосам. – Нам скоро в школу!

– Ну, я только заснул… – Мальчишка потянулся, усиленно потер глаза и перевернулся с бока на спину.

– Я – в душ, потом – ты. – Таня бросила в него полотенцем. – Рубашку не надевай, я ее быстро простирну и сразу поглажу.

– Зачем? – Димка спустил с дивана ноги.

– От нее потом воняет. – Таня отодвинула плотные шторы, и парень увидел за окном серый рассвет.

– По-твоему, я – вонючка? – Оскорбился парень и бросил подушкой в сестру. Но ткнувшись в выставленную ладонь, она снова упала Димке на колени.

– Не балуйся. – Таня открыла дверцу шкафа и пробежала взглядом по почти пустым полкам и вешалкам. – Не забыл, что мы в гостях у спасшего нас чужого человека?

– И где дядя Олег? – Поинтересовался Димка. – Уехал на работу?

– Завтрак тебе готовит. Гречку с сосисками. Разве не чувствуешь в воздухе вкусный запах? Я ушла купаться!

Повесив себе на шею полотенце, а на руку – синий махровый халат, девушка вышла в коридор. Услышав, как в ванной полилась вода, Димка сунул ноги в кроссовки и, пригладив челку, направился на кухню.

– Доброе утро! – Смущенно улыбнулся он стоящему у плиты мужчине. – Похоже, Вы совсем не спали!

– Конечно. – Олег с улыбкой обернулся к парню. – Ты занял весь диван.

– Простите… – Димка наклонил голову, исподлобья разглядывая того, кого толком вчера и не рассмотрел. Теперь, кроме высокого роста и серебряных волосков на висках, он заметил широкие плечи, сильные руки и плоский живот. А запомнившиеся пронзительно-серые глаза в данный момент взирали на него с улыбкой.

– Как самочувствие? – Спросил Олег.

Димка поднял голову.

– Если Вы о вине, то я ее не чувствую. И если вернуть время вспять, я поступил бы точно также. – Увидев дернувшиеся брови, добавил: – Только не нужно говорить мне о вызове полиции и заявлении о насилии! Я уверен, во всем обвинили бы Таньку, и вся школа смешала бы ее с грязью. Это – в смягченном виде.

– Тогда что же ты убежал с места преступления?

– Чтобы она успела одеться и обставить дело так, словно у нас с маминым мужем случилась ссора. А потом, от раскаяния в содеянном, я должен был прыгнуть вниз.

– Тогда ее назвали бы сестрой убийцы.

– Я и есть убийца. – Пожал плечами мальчишка и посмотрел на чайник. – Можно, я налью себе кофе?

– Держи чашку. – Олег протянул руку к полке и снял оттуда бокал. Потом подвинул банку с растворимым кофе.

– Арсений Сергеевич говорил, что вот это, – Димка открыл крышку и залез в банку ложкой, – суррогат, который вреден для здоровья.

– Однако ты его пьешь.

– Ну да. – Согласился Димка. – Можно взять молоко?

– А сгущенку ты любишь?

– А у Вас она есть? – Глаза парня заблестели.

– В холодильнике на нижней полке. – Пока Димка ковырялся с открывалкой, Олег спросил: – Скажи, кто научил тебя такому ножевому удару?

– Арсений Сергеевич. – Открыв крышку, парень взял ложку и осторожно собрал с нее густую сладкую смесь. – Он показал мне несколько приемов самообороны и заставил их выучить.

– Скорее, нападения. Но зачем?

– Сказал, может пригодиться.

– Таня говорила, что этот человек занимался с тобой музыкой.

Димка поставил на стол бокал и сел на ту самую скрипучую табуретку, на которой ночью сидела Таня. Ножки закачались, издавая звук, который Димка изобразил голосом.

– У него в доме стоит большой рояль. Вечерами, когда ему не нужно было работать или принимать гостей, он садился за клавиши и играл… – Мальчишка мечтательно прищурился. – Больше всего он любил Вагнера. А еще, – Димка проглотил кофе и улыбнулся, – джаз и хардроковые композиции. Вы даже не представляете, как они звучали под его пальцами!

– Он был хорошим, этот человек?

– Мне хотелось, чтобы он стал моим папой… – Шепотом признался мальчишка. – У него не было детей. Только племянники – дети старшего брата. Иногда они приезжали…

– И как они относились к тебе?

– Нормально. – Димка, что-то вспомнив, чуть не брызнул от смеха кофе. – Как-то я поливал цветы. Из шланга. Тогда было жарко… Они разделись и полезли под воду. Я их поливал. И они меня. А потом мы вместе поливали сад. И болели… тоже вместе.