Джинсы, Баския и пара шариков мороженого

Сменщицы у Евгении не было – в этом мы были как две капли. Образ ее жизни диктовал сохранения максимально возможного количества энергии и средств для его реализации. Тур по барам – не самый дешевый вид досуга, а Женя была завсегдатаем модных среди молодежи питейных заведений. Здешние условия подходили под эти требования идеально.

– Вчера сходила на открытие новой рюмочной, не вздумай туда идти. Одним словом – отвратительно. Аудитория, алкогольная карта, декор – все описывается именно этим словом.

Я и не собирался. Если зарплаты Жени хватало на то, чтобы с подобной моделью поведения уверенно выходить в ноль (в том числе и благодаря тому, что часто ее счета оплачивали мужчины), то мои бы финансы совершили крутое пике на второй поход в ресторан, после чего мне не оставалось бы ничего, как ежедневно ходить на второй этаж в зону фудкорта, доедая объедки с оставленных посетителями комплекса подносов на столах.

– Настолько отвратительный вечер был, что мне толком нечего рассказать тебе.

3 марта 2025 года – дата, что войдет в историю благодаря этому нетривиальному событию.

– Не буду тогда тебя задерживать. Может, хотя бы сегодня на смене произойдет что-нибудь увлекательное, будет, что рассказать вечером

*

– Ты погляди, какой красавец. – Ильтс постучал по корпусу чудо-агрегата, которым не мог нарадоваться на протяжении уже нескольких минут. – и клавиатура на двадцать пять клавиш, и восемь пэдов с чувствительностью, pitch bend, и все это под одним капотом. Наконец-то смогу и впрямь ощутить свою музыку на кончиках пальцев, а не бездушно рисовать ее мышкой в Ableton.

Сегодня Ильтсу выплатили зарплату, после чего он, наспех обкромсав несчастного мальчишку, отпросился из барбершопа, вызвонил меня, и мы вместе отправились за взятием в рассрочку на шесть месяцев столь долгожданного пополнения коллекции его музыкальной аппаратуры.

Вдоволь насладившись внешним видом midi-контроллера, уральский RZA бережно убрал его в коробку, похлопал меня по спине и громогласно объявил, что я отправляюсь вместе с ним в его коморку, дабы он смог разделить со мною счастье от написания своих первых цифровых опусов на настоящем инструменте.

По пути до его обители мы также зашли в облюбленный Ильтсом магазин, который существовал вопреки течению времени и современной эпохе – здесь, в небольшом подвальном помещении, по-прежнему продавали пиратские DVD и CD диски. Взяв себе целую груду болванок для записи, Ильтс, явно находящийся в эйфории, не смог остановить себя от того, чтобы не зачитать фристайл прямо в лицо продавца, пока тот пересчитывал переданные ему купюры – банковские карты здесь не принимали, а вопрос о наличии POS-терминала мог вызвать лишь вскинутые брови на лице немолодого грузного мужчины.

– Нарезаю тейки на болванки, и я жнец. Никаких комбайнов, я разнесу крестец, но сделаю красиво, поверь мне, я не лжец. А теперь со мною – Ильтс постучал ладонью по коробке, которую держал подмышкой – отвертка от сердец. Готовься, старина, вскоре всем пиздец.

Мужчина сделал вид, что ничего не услышал, с поведением Ильтса он уже успел свыкнуться. Жуя жвачку, ответственный за кассу показал большой палец, сигнализируя, что оплата прошла успешно.

– Братишка, шака-шака, только ты забыл мизинец, мои купюры – твой сладкий гостинец.

Не переставая энергично жевать, мужчина перевел взгляд с уличного поэта на меня. Я лишь пожал плечами. В ответ он медленно моргнул и почти незаметно кивнул. Похоже на то, что он считал меня социальным работником, назначенным ухаживать за юношей с особенностями.

Оставив мужчину наедине с мыслями о том, что все же коммуникабельный покупатель пытался донести до него, мы отправились далее, прямиком к барбершопу. Да, мой друг жил там же, где и работал. Ну, практически. История обретения его нынешней жилплощади под стать его внутреннему миру. Ранее он, как и большинство людей, предпочитал более классические формы крова, поэтому снимал небольшую студию в одном из дешевейших районов города. Но его пристрастие к хип-хопу и отказу использовать наушники по причине того, что «музыка требует пространства, чтобы раскрыться в полной мере», сыграло с Ильтсом злую шутку. Любимые альбомы он слушал исключительно через колонки в связке с сабвуфером. В довесок к этому, – будто бы этого было мало, – тяга к созиданию просыпалась в нем исключительно в ночные часы, поэтому соседи по лестничной площадке, а также на этаж ниже и выше, были вынуждены засыпать под какофоническую колыбельную.

Первый визит полицейского в пенаты моего друга случился еще до того, как он успел заплатить за второй месяц проживания. На первый раз договорившись по-хорошему и избежав штрафа, Ильтс добросовестно исполнял предписание стража порядка, но, если у творца горящее сердце, долгое сопротивление естественным потребностям невозможно. Чужой комфорт был нарушен спустя сорок восемь часов. Причина: Ильтс попытался написать музыку, отступив от своих принципов и все же надев наушники. Ему это даже удалось и результат, по его мнению, был вполне достойный. Отдавшись сну, на следующее утро он решил переслушать свои труды более привычным для себя способом, благо, законом это было не запрещено. И когда первые ноты коснулись ушей Ильтса, он осознал простую истину – ничей уют не стоит загубленных хай-хетов. Открыв окно, он выбросил наушники прочь. Они, лежащие на асфальте с переломанной душкой, стали знамением для остальных жильцов панельной коробки. Знамением, что им объявлена война на истощение.

К счету, состоящему из электричества, воды и отопления добавился новый негласный раздел – штрафы за нарушения покоя граждан и тишины в ночное время. Каждая ночь, проведенная за музицированием, обходилась Ильтсу в тысячу рублей. Эту невзгоду он сумел побороть посредством обмана своих родителей, заявив, что ему необходима круглая сумма для курсов по программированию, которую он обязательно вернет, как станет высокооплачиваемым мастером в барбершопе.

Нередкими были случаи, когда его квартира оказывалась обесточенной через щиток в подъезде – кто-то из недругов Ильтса явно имел познания в электрике. Эта гнусность со стороны соседей большей частью била по ним самим – ведь если битмейкер не успевал перед блэкаутом сохранить наработанные результаты, то он, выйдя на площадку и возобновив течения тока в свою квартиру, начинал все с самого начала, из-за чего концерт только затягивался.

И мой друг держался достойно, казалось, что на него просто не существует управы. Но фатальный удар пришел неожиданно. Кто-то из жильцов сумел достать телефон собственницы, после чего, наслушавшись о том, что «этот таракан доведет ее до суда», она явилась к Ильтсу, забрала ключи и дала ему на сборы пожитков час. В тот день он стал моим вынужденным соседом, отказывать ему в приюте мне не позволила моя сердобольность.

Из плюсов сожительства – Ильтс к тому времени не успел потратить выделенный ему родителями капитал на выдуманные курсы, что вскроется намного позже, из-за чего его родственники перекроют ему финансовый кислород. Но это все в будущем, тогда мы плавали в достатке, питаясь исключительно доставками из ресторанов. К сожалению, финансовая стабильность моего новообретенного соседа не могла перекрыть главного минуса – он не изменял своим привычкам, поэтому мои ночи обрели саундтрек и стали бессонными, из-за чего я раз уснул на своих двоих, стоя со шваброй в руке. Когда же на пороге моего обиталища появился полицейский, я осознал, что нужно что-то предпринимать, желательно – в кратчайшие сроки, ибо моя жалостливость могла довести до бродяжничества уже меня самого. Благо, вопрос решился сам собою – в один из последующих вечер Ильтс, вернувшись из салона, сообщил, что покидает меня, ибо нашел для себя идеальный вариант, который ему предложил владелец парикмахерской. Нагрянув как гром среди ясного неба, ему захотелось пообщаться с новыми кадрами средь персонала своего детища. Разговорившись с моим другом, он узнал о его бедственном положении и неостановимой тяге к музыке. Слово за слово, они сумели найти общий язык, ведь Георгий Абгарович Агавелян был прожженным фанатом Nas’а. Увидев в Ильтсе будущее хип-хоп сцены в Ч., он выделил ему пустующее подсобное помещение, где тот бы мог и ночевать, и реализовывать свой потенциал, не провоцируя на себя гнев неотесанной толпы, ведь барбершоп располагался в отдельно построенном здании. И все эти удобства за каких-то четыре тысячи рублей, вычитаемые из дохода. Сделка, от которой невозможно отказаться.

– О, ты раздобыл себе наконец-таки микроволновку.

Когда мы добрались до нынешнего местожительства Ильтса, новый атрибут сразу бросился мне в глаза. Сидя на полу и водя мышкой по нему же в попытках установить нужные драйверы на компьютер после подключение midi-клавиатуры, он ответил, что это подарок от Максима, который, порадовав себя обновкой на кухню, предпочел отдать ненужный электроприбор нуждающемуся, нежели нести его на мусорку.

Обустройство конуры Ильтса я бы отнес к такому невыделенному профессионалами стилю дизайна, как «суровая околоспартанская скромность». Комнатка в 3 квадратных метра не могла похвастаться такими удобствами, как мебель – здесь отсутствовали стол, стулья, кровать. Вместо последней у одной из стен лежал матрас, накрытый одеялом. Так как гардероб Ильтса состоял из одного фирменного наряда, с которым он будто уже сросся, то отпадала и надобность в шифоньере – все тот же Максим вновь приходил на помощь, по просьбе забирая пуховик и штаны Ильтса после смены к себе домой, пока тот в одних трусах дожидался возвращения своего стиранного имущества следующим утром.

Компьютер с внешним CD-приводом и подключенной к нему аудиосистемой, бумбокс, комбоусилитель с микрофоном, стопки джевел-боксов, уже упомянутый матрас и прибавившиеся к этому набору микроволновка и последняя покупка, совершенная час назад – вот и вся утварь Ильтса. Другого бы на его месте непременно занимали вопросы о том, как он дошел до жизни такой и что нужно предпринять, чтобы выбраться из этой ямы и заиметь в свое распоряжение хотя бы раскладушку, но только не Ильтса – оказалось, что он даже не хотел забирать микроволновую печь, ведь она своим появлением «нарушала идеально выстроенную акустику помещения».

– Отказывался как мог, старина, но в какой-то момент стало неудобно перед Максом. И так делает для меня много, так бы в душу наплевал. Поэтому пришлось взять, еще не пользовался, надо будет купить замороженную пиццу сегодня, проверить. Но да ладно, ты лучше послушай вот это, Алекс.

Ильтс обернулся и стукнул безымянным пальцем по одному из пэдов. Из динамиков колонок раздался глухой удар. Расплывшись в улыбке, он повторил сие действие, а затем еще и еще, убыстряя частоту и силу нажатия по кнопке, от чего былые удары превратились в низкочастотный булькающий рокот. Когда его губы расползлись настолько, что мне показалось, будто еще немного – и лицо Ильтса пойдет трещинами, ему удалось остановить себя от того, чтобы не сломать свою новую игрушку еще до того, как он успеет выплатить за нее рассрочку.

– Вот это я называю экстаз, старина.

Из-за стены послышался смыв, за которым последовал звук струи воды из открытого крана – комната пребывающего в эйфории соседствовала с туалетом для персонала. Я мог лишь посочувствовать тому, кому пришлось справлять нужду под музыкальное сопровождение, напоминающее брачную песнь жабы. Ну, и не отметить аллегоричность совпадения невозможно.

Заметив, что Ильтс начал разминать пальцы, и держа в голове, что пэдов на midi-контроллере целых восемь штук, я в попытке спасти себя от мигрени, что обязательно бы настигла меня, послушай я подобное еще семь раз кряду без перерывов, предложил ему сходить за пиццей, сославшись на проснувшийся голод.

*

Вернулся к амплуа уборщика я в 21:40. До этого я, как хороший друг, честно разделил мгновение радости с Ильтсом, наблюдая, как он в течение нескольких часов сочиняет гудящие и скрежещущие мелодии – ему захотелось попробовать добавить элементы индастриала в свое творчество. Пицца же, за которой мы все же сходили, не смогла уберечь меня от головной боли, лишь прибавив к ней легкую тошноту.

Пока я тер кафель тряпкой, Женя, сидящая на углу одной из деревянных витрин, листала ленту инстаграма1 – ее основное занятие в салоне, за которым я заставал ее каждый раз, наведываясь на заключительную фазу своей работы.

– Накаркала.

– М?

– Говорю, накаркала. – Женя оторвалась от телефона и посмотрела на меня, орудующего шваброй у кассовой стойки. – И вправду есть о чем рассказать, и не сказать, что я от этого счастлива.

Стукнув себя два раза по мочке уха, я продолжил размазывать воду с моющим средством по полу, а Женя, увидев мой фирменный жест, демонстрирующий готовность внимать, продолжила.

– Сегодня к нам в гости пожаловала пара. Думаю, это мать и дочь. Будто иллюстрация, сошедшая со страниц словаря к слову «безвкусица». Мне кажется, последний раз я видела таких людей лет этак десять назад. Особенно мне «понравилась» леопардовая горжетка на той, что помладше. Но и ярко-красная помада на той, что постарше, тоже умопомрачительна. В общем, зашли они, обвешанные пакетами. Горжетка держалась тихо, но красная помада устроила мне здесь полный бардак. Джинсы летели на пол только так. Обслуживала ее одну больше часа, стоя у примерочных и подавая ей пару за парой. Мне кажется, она перемерила всю женскую коллекцию, что у нас есть. По итогу она ничего не выбрала из-за того, что у нас здесь ширпотреб, который стыдно носить уважающим себя людям. Ее не устроили цены из-за своей дешевизны, представляешь? Женщину с красной помадой на лице и в салатовом вечернем платье под дутым пуховиком.

– Элита нынче потеряла былой лоск.

– Я еще и складировала потом все обратно, закончила за минут тридцать до твоего прихода. Убитая по-максимуму, а у меня еще целая культурная программа далее.

Уверен, что если бы началась гражданская война, то это не остановило бы Женю от посещения очередного лаунж-бара. Забрав свою сумку-тоут и накинув на себя пальто, она помахала мне на прощание на пороге. Я помахал ей шваброю в ответ. Оставшись один на один с сокровищницей джинсовых брюк, я достал из кармана наушники-вкладыши, вставил их в уши, и, выбрав в качестве саундтрека Modern Vampires of the City, вновь принялся за работу.

3

– …И Ева говорит: «Ты серьезно собираешься поехать с ним, он же тебе в отцы годится. Но, знаешь, мой отец не покупал мне дайкири, поэтому я не увидела никаких проблем. Едем с ним в такси…

Пение Эзры Кенига все же куда приятнее, чем праздные монологи продавца-кассира, но укоренившиеся традиции есть традиции. Наученный опытом, мытье полов под музыкальное сопровождение я позволял себе лишь в вечернее время, когда Женя-консультант перерождалась в Женю-вечеринщицу и находилась вне границ салона. Когда я только устроился сюда, я предпринимал попытки слушать музыку в процессе своей профессиональной деятельности, но каждая из них обрывалась тем, что Женя умудрялась достучаться до меня сквозь звучащие в наушниках песни. Способ привлечения внимания у нее был кардинальный – просто подойти ко мне, достать одну из затычек Marshall, и начать свой сказ. Смиренно приняв, что бодаться с этой женщиной бессмысленно, я оставил свои попытки впадать в состояние отрешенного благозвучного потока даже по утрам, когда я был посвящен сам себе на протяжении сорока – сорока пяти минут. Резкая смена насыщенных образностью текстов нравившихся мне исполнителей на длительные и прямолинейные речи об очередном партнере на одну ночь воспринималась слишком болезненно. Выглядит так, будто я жалуюсь, но в этом есть и позитивные аспекты – музыка обрела большую ценность и воспринималась мною как награда за то, что я смог утолить жажду экстравертной знакомой быть услышанной. Иногда нужно думать и о других.

– … А он оказался женатым, представляешь? Привез меня к себе, а у него дома сын лет четырех-пяти сопит у себя в детской. Само собой, я попросила такси уже до своего дома, он не стал особо этому противиться, но я и поехала с ним из-за того, что он был очень галантным, манер ему не занимать. Еду уже до дома, и… О, нет…

Можно было подумать, что в арсенал Жени-повествователя добавился такой прием, как клиффхэнгер, либо же она решила снабдить свои рассказы большим актерским отыгрышем, но поверить в столь сильное преображение, произошедшее за каких-то двенадцать часов, было затруднительно, поэтому я оторвался от созерцания тряпки на полу и поднял свои удивленные глаза к ней. Немигающий взгляд Жени, стоящей за кассовой стойкой, был направлен куда-то вглубь ТРК. С точки моего нынешнего расположения – у противоположной стены с полками – я не мог увидеть, что завладело ее умом настолько, что она совершила невозможное и прервала свою болтовню. Судя по каменному выражению лица, причина из ряда вон выходящего события не сулила ничего хорошего.

Ею оказалась миниатюрная, крашенная в блонд, девушка, зашедшая к нам в отдел. Это была та самая «Леопардовая Горжетка».

Натянув на лицо искусственную улыбку, Женя поздоровалась с зашедшей посетительницей, начав со мною невербальное общение при помощи взгляда. Я известил ее кивком, что гость нашего магазина был мною узнан. Достав из тележки сложенную двухстворчатую табличку «мокрый пол!», я прошел в самый центр салона, и, раскрыв ее, поставил наземь. Леопардовая Горжетка дождалась, пока я выполню свои обязанности, после чего, поблагодарив меня, прошла мимо к одной из витрин-столиков.

Наблюдая за визитером и попивая свой стандартный утренний кофе, Жене явно хотелось отомстить за полученные вчера психологические увечья, пускай и объект ее сатисфакции имел к этому лишь косвенное отношение.

– Вы сегодня без подруги? Она нашла более подходящий магазин для высших сословий?

Леопардовая Горжетка, которая, к ее чести, даже не притрагивалась к разложенным парам, а лишь осматривала их глазами, обернулась и растерянно ответила, что та женщина приходится ей не подругой, а матерью. Затем она снова склонилась к джинсам, поджав свои плечи в белоснежном меховом болеро и потупив свою голову.

Мне стало неподдельно печально за эту девчушку – кому, как не мне знать, каково это, когда твой близкий человек позорит тебя пред окружающими. Напоминаю, мой лучший друг – это Ильтс.

Похоже, что ответ Леопардовой Горжетки растрогал до сантиментов не только меня, ведь следующая реплика Жени прозвучала уже без какой-либо желчи в интонациях. Более того – она даже вышла из-за кассы и подошла к нахохлившейся гостье, дабы выполнять свои прямые обязанности консультанта.

– Так и какая пара вам пригляделась?

– Такие, не широкие и светло-голубые. Они лежали где-то здесь.

Женя перебрала несколько джинсов, с первой попытки достав искомый экземпляр. Несмотря на то, что девяносто пять процентов времени в рабочие часы она сидела в обнимку со своим телефоном, Женя не зря ела свой хлеб – когда это было необходимо и у нее имелась заинтересованность, она могла понять желание клиента с полуслова.

– О, Саш, гляди, – Женя качнула головою в мою сторону. – вы родственные души. 511.

Модель, что считалась легендарной жемчужиной и являла собою лицо бренда, и на которую я из любопытства потратил львиную долю своей первой зарплаты, чтобы воочию оценить, стоят ли они своего конского ценника. Остатки от заработанного я потратил на давно планируемую поездку в Е. – расположенного впритирку к нашему городишку мегаполису, считающемуся столицей стрит-арта в стране. Целей поездки было две: посмотреть на город, чье пространство не боится избегать серости и говорить со своими жителями, а также оставить в кишащем жизнью единомышленников котле и свой след – на невысоком каменном парапете плотины пруда, я нарисовал баллончиком через заранее заготовленный трафарет молот и наковальню.

Увидев мои разноцветные штанины, торчащие из-под фартука, Леопардовая Горжетка тут же запротестовала.

– Ох, нет, мне нужны те, что вы держите, однотонные, без каких-либо рисунков.

– Не волнуйтесь, у этого парня эксклюзив, модифицированный собственными руками.

Разрисовал я их в день покупки, в ход пошли излюбленные мною баллончики и акриловые краски. По итогу былая безликость фабричного порождения преобразовалась в коллаж, состоящий из разрозненных надписей, вроде «a product of factory emissions», нанесенных поверх рисунков диспропорциональных скелетов и схематичных рожиц с перечеркнутыми крестами глазами.

– Проблема только в том, что это мужская модель.

Услышав это, покупательница округлила глаза, а на щеках появился румянец оттенка лилейной трещалки.

– Да что вы так реагируете, у нас двадцать пятый год на дворе, унисекс в почете уже больше полувека, спасибо сексуальной революции и Ив Сен-Лорану. Мой гардероб наполовину состоит из вещей, пошитых на мужчин. Но фигура у меня достаточно кобылья, …

Да, Женя обладала здоровой самооценкой и была отъявленной реалисткой, думаю, это одна из главных причин, почему у нее не наблюдалось отбоя от мужского внимания.

– …а вот с вашей комплекцией они просто будут спадать, даже ремень здесь не помощник. У меня есть вариант получше. – положив пятьсот одиннадцатые на место, она проследовала до другой витрины и, взяв с них пару точно такого же цвета, вернулась с нею к Горжетке. – 501. Такая же вневременная классика, подходит под все. Их обожала Монро, а она тоже была женщиной невысокой.

Всучив их посетительнице, Женя рукою указала на примерочную.

– Как наденете – выходите, посмотрю, как сидят на вас. Непредвзятая оценка со стороны очень важна.

Согласившись с последним заявлением, та безропотно отправилась по обозначенному адресу. Заявление, к слову, довольно спорное, ведь произнесено оно было из уст продавца-консультанта, первостепенная задача которого – это всеми правдами и неправдами навязать покупку товара подороже и пробить чек, ибо Женя – в отличие от меня – помимо фиксированного оклада имела и процент с совершенных продаж.

Копошения, сокрытые от наших глаз куском складчатой ткани, продлились около минуты, после чего штора примерочной сдвинулась вбок, а за нею стояла потенциальная жертва наживы Жени, что сменила свою юбку, надетую поверх шерстяных серых колготок, на рекомендуемые ей джинсы.

– Давайте, устройте мне небольшое дефиле.

Горжетка, заметно стесняясь, все же выполнила поручение, по итогу вернувшись в ту же точку, с которой началось ее подиумное шествие.

– Как влитые, будто шили по меркам, снятым с вас.

Еще какое-то время молча понаблюдав за покупательницей, что разглядывала себя в зеркало, Женя хлопнула в ладоши и, решив, что рыбка окончательно напоролась на крючок, окончила прелюдии важнейшей фразой в ее профессии.

– Наличные или безнал?

Рассчитывая девушку, она дала ей несколько стилистических советов, настрого запретив делать подвороты на штанинах, ведь это визуально сделает ее еще ниже и укоротит и так не длинные ноги. Вручив брендированный картонный пакет с пятьсот первыми внутри, Женя пожелала ей приходить еще, после чего, проводив ту взглядом, перевела его на меня.

– А она даже милая, похоже, не в мать. Могу ей только посочувствовать.

– Лишним не будет, особенно после того, как ее кошелек лишился восемнадцати тысяч.

В ответ Женя закатили глаза.

– Слушай, судя по всему, мегера, что приходится ей матерью, будет недовольна не тем, что она раскошелилась на джинсы по неадекватному ценнику, а тем, что она приобрела что-то по цене ниже МРОТа. Да и как бы мне не хотелось заработать на парочку «Космополитенов», эта модель ей и вправду идет. Свое дело я выполнила честно. По-хорошему надо было еще и снять с нее эту горжетку и утилизировать ее, но это уже не входит в мою компетенцию.

Ухмыльнувшись, я, вооруженный распрыскивателем и тряпкой, подошел к кассовой стойке, сел на корточки и принялся тереть ее лицевую сторону. Женя, опершись на ее столешницу локтями, достала телефон и окунулась в бесконечную ленту инстаграма2.

– Так на чем я остановилась? – сумев оторваться от экрана после нескольких пролистанных постов и вновь оказавшись в реальном мире, она вытянула голову и поглядела на меня сверху вниз.

– Обходительный мужчина, что оказался отцом, оплатил тебе такси до дома за свой счет.

– Ага, точно. – дождавшись от меня двух ударов пальцем по собственной мочке, Женя продолжила. – Еду я, значит, до дома, и тут мне в директ…

*

Сегодняшний перерыв я провел в полном одиночестве, чему был рад – Женя и Ильтс были еще теми энергетическими вампирами, поэтому редко выпадающая возможность побыть в тиши наедине с самим собою была не только блаженством для моих перепонок, но и возможностью восполнить ресурсы, которые мне понадобятся уже вечером.

Ильтс, что из-за своего вчерашнего отгула был загружен перенесенными на сегодня желающими сэкономить на стрижке, как-то сказал: «ты не интроверт, ты просто успеваешь наговориться с самим собой, поэтому с окружающими говорить у тебя желания особо нет». Иногда этот парень мог выдавать и что-то глубокомысленное. Согласен с тем, что я еще тот любитель вести монологи внутри своей черепной коробки, но не уверен, что причина, по которой что с Женей, что с Ильтсом наше устное взаимодействие состояло сплошь из их реплик, была конкретно в этом. Просто мне «везло» приходиться по вкусам человекоподобным рупорам, которые выдавали за день словесную простыню, являющуюся месячной нормой для среднестатистического обывателя.