Темный дворецкий леди Антонии

– Сочувствую, – вполне искренне кивнул Шаттон. – Насколько я понимаю, к делу это не относится?

Следователь обернулся к коллеге, Антония пожала плечами. Откуда она может знать о причинах лжи? Вдруг это как-то влияет на дело?

– Тогда продолжаем…

Антония временами вставляла свои замечания или задавала дополнительные вопросы, а через полчаса и вовсе вся инициатива перешла к ней. Когда допрос был окончен, уставший Шаттон открыл дверь перед выглядящей вполне бодро Антонией. Через другую дверь после их ухода стражник едва ли не с жалостью вывел вымотанного и выжатого вора.

– Протокол я боссу отдам, в следующий раз допрос и вся отчетность на тебе, – буркнул Шаттон, первым заходя в кабинет на втором этаже.

– Хорошо, – согласилась Антония.

В конце концов, этому ее учили, на это затачивали ее дар, и это было ее специализацией.

Не глядя, виконт бросил папку на свой стол, налил себе крепкого чаю, схватил первое попавшееся печенье. Кроме них, в отделе никого не было – похоже, коллеги еще не вернулись с заданий.

– Ну ты даешь! – сделав второй глоток и откинувшись на стуле, выдал Шаттон. – Даже я вымотался, страшно представить, что творится с тем вором! Как ты сама? Бери чай и печенье, не стесняйся.

– Спасибо. Устала немного, – призналась девушка. – Но в целом я на него почти не тратилась. Нас учили допрашивать и более жестко, по полной форме.

– Да? – заинтересованно подался вперед виконт. – Это что же, будет еще хуже?

– Намного, – грустно согласилась Антония, наливая теплый чай в выделенную ей рыженькой коллегой кружку. – Но полный набор разрешено применять только к законченным подонкам – к серийным убийцам, насильникам детей… Многие, у кого психика тонкая, такого допроса не выдерживают, сходят с ума и рассказывают все, что только можно.

– Чур меня, – буркнул виконт, тряхнул головой и раскрыл лежащую на столе папку. – Ты как, умеешь бумаги оформлять и подшивать к делу или показать?

– Лучше показать, я только в теории знаю, – отозвалась девушка и вместе с кружкой подошла к виконту.

– Ясно. Тогда садись. Смотри, сверху пишем номер дела…

* * *

Время пролетело незаметно. Артефактор снова засел за какие-то чертежи, не обращая ни на кого внимания. Рыженькая вернулась в отдел буквально на минуту, сообщила, что ночью отправляется на дежурство, поэтому сейчас идет отсыпаться, бросила на свой стол записи с выезда и ушла. Вик появился под конец рабочего дня, заявил, что он сегодня тоже дежурит, но пришел пораньше, чтобы написать отчет по командировке. На такое распределение дежурств Антония мысленно хмыкнула. Ясно же, что рыженькая и маркиз вдвоем не о преступниках думать будут, но Антония промолчала. Заглянул Гус, сказал, что Антонию ждет начальство, и, попрощавшись со всеми до завтра, ушел домой. Лендер тоже засобирался, аккуратно свернул чертежи и спрятал инструменты, разложив все по ящикам стола.

Забрав у виконта подготовленное совместными усилиями дело воришки, Антония направилась в соседний кабинет. Почему-то сердце тревожно билось – вызывал же Ирвин перед этим поочередно всех сотрудников, наверняка спрашивал о ней.

В другом конце коридора топтались три сотрудника в серо-фиолетовой форме вокруг жужжащего на полу прибора, похожего на волчок. Интересно, что это и что они делают? Антония не смогла припомнить, к какому отделу относятся такие цвета и крой формы. Может, это какие-то местные нововведения и порядки?

Глубоко вдохнув, Антония подошла к двери кабинета начальника и постучала.

– Заходите! – донеслось с той стороны.

С опаской просочившись в щелочку, Антония замерла у порога, прижимая к груди папку. Ирвин выглядел так же, как и утром, может, только еще более уставшим. Он смотрел без укора, и Антония расслабилась. Позволив себе улыбнуться, она присела на краешек кресла.

– Что скажешь после первого дня? – спросил Ирвин.

– Работа интересная, коллектив слаженный, – коротко поделилась впечатлениями Антония.

– Сработаешься с ними?

– Вполне, – кивнула девушка.

– Хорошо. Есть замечания по работе департамента?

– Ну… может, не стоит ставить Вика и Калли на дежурство вдвоем?

– Почему? – озадачился начальник.

Брови Антонии удивленно взметнулись вверх. Он что, единственный не знает об их отношениях? Так редко покидает кабинет, что не замечает ничего вокруг?

– Ну, они вдвоем будут скорее не про работу, а про поцелуи думать, – не видя в этом тайны и считая своим долгом сообщить о факторе, который может помешать службе, выдала Антония.

– Да? – пришла очередь Ирвина удивляться. – Предупреждал же, чтобы не крутили романы на рабочем месте!.. Ну ладно, учту. А по поводу напарника для тебя самой что скажешь?

– На короткие выезды и задания я могу выходить с любым их них, в спину они не ударят и подстрахуют в случае чего. Но с Виком часто лучше меня не ставить, с Калли тоже.

– Почему?.. Ах да, – сообразил Ирвин, вспомнив про пол и внешность новой сотрудницы, – рыжая будет ревновать. – Ясно. А если придется дежурить со мной?

А здесь и такое бывает?

– Сработаемся, – честно ответила Антония.

– Отлично. Теперь к делу. Что там с тем вором?

Отчитавшись по расследованию, Антония передала начальству папку с документами.

– Отлично, сегодня же… – бросив взгляд на часы на стене, Ирвин исправился, – завтра же передам это дело в суд, дальше их работа.

– Могу теперь я спросить?

– Да, конечно, – кивнул начальник.

– Что по поводу меня говорят остальные?

– Что ты со свидетелями зверь, а на допросе подозреваемых и вовсе монстр, – с толикой гордости произнес Ирвин, и Антония покраснела.

Мужчина действительно считал это комплиментом и был рад ее работе. Еще бы – за один день закрыть дело, когда его охламоны целую неделю бы морочились, мучая свидетелей и пытаясь вычислить соучастников.

– Если больше нет вопросов, можешь идти. Завтра приезжай чуть позже, к десяти – все равно с утра мы обычно занимаемся бумагами, а ты уже все сдала.

– Спасибо, – поблагодарила Антония.

У самой двери она обернулась.

– Вас что-то тревожит?

– У нас два заявления о пропаже девушек, – поморщился Ирвин. – Я своим еще не говорил, пока что этим делом занимаются стражи, но есть предчувствие, что они ничего и никого не найдут и к концу недели это станет нашей головной болью.

– Ясно… Босс?

– Да?

– Не сидите допоздна. Вам нужно выспаться.

В холле Антония столкнулась со стражем, который приводил вора на допрос. Кивнула ему, прося подождать, подошла и тихо-тихо посоветовала:

– Обратитесь к врачу, милейший. Само это не пройдет, будет только хуже.

Больше ничего не поясняя, она попрощалась и ушла под ошарашенным взглядом мужчины.

Свежий вечерний воздух ударил в лицо, знакомые запахи приближающегося дождя, автомобилей и нагретой брусчатки звучали слаще, чем аромат цветущего луга по весне. Наконец-то свобода! Быстро сбежав по ступенькам, Антония завернула за угол и уже через несколько минут, нацепив водительские очки, мчалась по улицам города, распугивая гудками зазевавшихся прохожих. Шарахнулась вбок лошадь, едва не сбросив седока. Вот что значит провинция, на животных до сих пор ездят по городу! Предвкушая сытный ужин, теплую ванну и безлюдную, блаженную тишину дома, Антония мчалась к поместью.

* * *

Когда она вошла в дом, вокруг царили суета и паника. Служанки носились с ведрами, щетками, тряпками, стопками чистого белья и выстиранными влажными шторами (надо бы, кстати, старые шторы заменить). Откуда-то сверху доносился зычный голос дворецкого.

– Олаф! – позвала его Антония, не особо волнуясь о том, что перекричать царящий вокруг гам ей не под силу.

Она успела снять перчатки и положить шляпку на блестящий отполированный столик у входа, когда к ней с поклоном подошел управляющий.

– Миледи, добро пожаловать домой!

– Олаф, почему слуги еще здесь?

– Увы, госпожа Роза сегодня не явилась, а я узнал об этом слишком поздно, только когда вернулся из города, – покаялся мужчина, готовясь к выговору.

– Ясно. Когда будешь рассчитываться с агентством за их услуги, не забудь потребовать за это скидку, – ровно бросила Антония.

Ее новоназначенный дворецкий растерялся от такого ответа.

– Олаф, а что с ужином и поварихой?

– С поварихой никак, я оставил заявки в агентствах, но у них ждать долго. А ужин в холодильном шкафу у Виттора, в доме артефакт не работает. Проходите, как вчера, в малую гостиную, там служанки уже закончили. Ужин я сейчас принесу.

Антония улыбнулась. Олаф старался, она это видела, ну а навыки придут со временем.

– Я сейчас переоденусь и умоюсь с дороги и после целого дня, спущусь не раньше чем через полчаса. Предупреди слуг, чтобы меня не трогали.

* * *

Когда Антония спустилась, она обнаружила полную тишину в доме, и это ее порадовало. Она налила себе вина и устроилась у зажженного камина. Олаф появился через несколько минут, шустро выставил продукты на столик, порезал мясо и сыр.

– Составишь мне компанию? – попросила Антония.

– Эм… да, миледи, – замялся дворецкий, – непременно. Благодарю за приглашение.

Он поставил перед Антонией нагретый с помощью встроенного одноразового амулета горшочек.

– Присаживайся. Сначала еда, потом разговоры, – обозначила приоритеты Антония, и на какое-то время в комнате повисло молчание.

Когда было покончено с ужином, Антония откинулась в кресле.

– Рассказывай.

Олаф рассказал коротко о том, что посетил бани, цирюльника и брадобрея, и подробнее – про магазины.

– Ясно. Что по чекам?

Дворецкий протянул книжку и стопочку дополнительных бумаг, которые выдавали в каждом магазине при виде чековой книжки и фамилии на ней, – что-то там «для отчетности». Антония внимательно вчиталась в корешки.

– Хм… Одежду, кроме форменной, и средства личной гигиены дальше покупай на собственные средства. Я выпишу чек, обналичишь его в банке – это твой аванс. То, что ты заказал весь гардероб сразу, это правильно. Ты служишь в хорошем доме на высокой должности, все должно соответствовать. И цены у них ниже некуда.

«Ниже некуда»? Да Олаф собственными мыслями подавился, когда ему назвали сумму!

– Когда пойдешь на примерку, попроси у них договор, полный прейскурант, список дополнительных услуг и малый каталог с образцами. Там должны быть ткани, фурнитура, эскизы основных моделей – да они и сами все знают. Если меня устроит, будем одевать у них всю прислугу.

«Всю прислугу» – это его и старика-садовника? Олаф снова промолчал, но старательно записал на отдельном листе просьбу хозяйки.

– Канцтовары и скобяная лавка… А у них ты что брал?

Олаф рассказал. Антония о чем-то задумалась.

– Простите, что сам не додумался выписать и обналичить чек… – начал мужчина.

– И правильно, что этого не сделал, иначе тебе пришлось бы остаток дня провести в камере предварительного задержания, пока я бы за тобой не приехала. Сам себе ты чеки выписывать не можешь, это общее правило.

– Ясно.

– Ты хотел еще что-нибудь сказать или спросить? – поинтересовалась Антония после непродолжительной паузы.

Олаф пролистал блокнот и начал задавать возникшие за день вопросы. Он радовался, что догадался записывать дела, вопросы и покупки, но ровно до того момента, как попытался этими записями воспользоваться. Все шло вперемешку, приходилось перескакивать с темы на тему.

– Я тебя поняла, – кивнула Антония, когда они закончили вдвоем разбираться с заметками. – Ты прав, мне тоже придется поучаствовать в домашних делах. Давай все, что терпит, отложим до выходных, тогда вместе съездим в город. Заведи отдельный блокнот для покупок, записывай туда все, что только в голову придет. Потом я просмотрю список и одобрю его, а перед поездкой разделишь все записи по типу, чтобы, придя в лавку канцтоваров, ты просто достал бумажку со списком канцтоваров, а в посудной лавке выдал продавцу список недостающих ложек и салатников. Завтра купи в городе большой телефонный справочник, обзвони домашних артефакторов и узнай расценки и списки услуг. А что до кухарки – решим ближе к выходным. Пока я буду привозить еду из таверны, и можно еще заказывать доставку по телефону. Если не знаешь номер, просто набери единицу. Это код справочной, там тебя соединят с кем нужно.

Олаф кивнул. Антонии нравилось, что он не болтает впустую, спрашивает по делу. Сам мужчина почему-то робел перед этой юной, но такой странной девушкой, да еще и своей хозяйкой. Словно пытался решить для себя: то, что она приняла у него клятву, хорошо или плохо?

– Кстати, Олаф, где сейчас твоя матушка? – внезапно спросила Антония.

– Она… в лечебнице Святой Олинии, на попечении сестер милосердия, – запнувшись, все же ответил Олаф.

– А как она относится к кошкам? – подозрительно уточнила хозяйка.

– Насколько я знаю, она никогда их не держала, – удивился такому вопросу мужчина.

– Отлично. Тогда выписывай ее сюда, поселишь в комнате рядом со своей, на первом этаже… Все, я спать, разбудишь меня завтра ближе к восьми. Или даже в полдевятого. Спокойных снов, Олаф.

– Спокойных снов, миледи, – в совершенно потерянных чувствах отозвался дворецкий.

Он и не надеялся на такую милость, как разрешение забрать мать из приюта. Думал посылать ей деньги из оклада, который хозяйка зачем-то ему назначила, да, может, с разрешения когда-нибудь съездить навестить. А тут…

Он обязан остаться в этом доме, сделать все, чтобы хозяйка не отказалась от принятой клятвы!

Антония ушла к себе, и до полуночи, даже чуть дольше, из-под двери ее покоев лился свет. Она листала учебник и конспекты по дознанию, список моральных и общественных ограничений для применения Читающими дара и освежала в памяти прочие нужные в работе вопросы.

Олаф тоже не спал. Он проверил качество уборки в своих комнатах, остался доволен и принялся долго разбираться с блокнотом, переписывая на чистые листы результат разговора с хозяйкой. Интересно, она узнала это все на своем опыте или где-то таким премудростям учат?

* * *

Утром Антония снова не услышала будильник, хотя тот трещал на весь дом. Олаф так и не решился зайти в покои хозяйки, позвал на помощь Виттора, и уже он смог разбудить леди. Только благодаря этому она и не проспала. На завтрак были холодные бутерброды и заботливо заваренный садовником чай. Позавтракали они все вместе.

Антония во вполне благодушном для столь раннего утра настроении без спешки собралась и вышла во двор. И вот тут начались проблемы. То ли ночью был дождь, то ли выпала роса, но сиденья автомобиля оказались мокрыми, несмотря на предусмотрительно поднятую крышу. Антония ругалась словами, которые Олаф слышал разве что в казармах да на каменоломнях, и смотрел он при этом на хозяйку с восхищением – такие красочные эпитеты ему в голову не приходили. Антония бросилась обратно в дом, подняла вычурную гнутую трубку телефона и едва удержалась от того, чтобы швырнуть аппарат в стену. Она совсем забыла, что их линия отключена!

Через четверть часа хмурая хозяйка выехала за ворота. Сиденья были застелены теми жуткими тряпками, которыми прикрывают мебель от пыли, сверху были накиданы декоративные подушки. Только так можно было надеяться, что на брюках и жакете не останется мокрых пятен.

Олаф от предложения подвезти его отказался, сказав, что сперва встретит служанок. Звучало правильно, но это была не главная причина. Ему просто не хотелось снова испытать все прелести езды хозяйки. А у Антонии не было желания предлагать дважды, как и гнать по сырой дороге, поднимая брызги грязи.

К зданию администрации она успела впритык к началу рабочего дня, буркнула что-то приветственное дежурному у стойки и поднялась в отдел.

Глава 5

Помощник садовника

Вик и Калли за весь день так и не появились, Шаттон пояснил, что они выйдут в выходной на полдня – все равно текущих дел нет.

Лендер дважды выезжал на вызовы, где требовалось мнение независимого эксперта – на голову прохожему упал курьер. Может, это из-за неверной эксплуатации владельцем, и можно предъявить ему претензию и потребовать штраф. Или аппарат сбили городские мальчишки из рогаток. Или из-за сырости закоротил провод.

Гус весь день мотался по городу. Он получил подписи пострадавших из-за вора на итоговом варианте дела, отдал лично в руки несколько повесток в суд и что-то куда-то отвез по поручению Ирвина – люди слишком любят ссылаться на ненадежность механических курьеров.

Антония с Шаттоном съездили на рынок по претензии в мошенничестве, после чего у Антонии разболелась голова. Слишком много людей, слишком много душ, и у каждой есть пара скелетов в шкафу и сильные переживания. Шаттон потом причитал о неразумности некоторых коллег, которые себя не берегут и не могут заранее предупреждать, что в людные места им лучше не соваться, и отпаивал Антонию крепким чаем.

В обед она зашла в соседнее крыло здания, в департамент связи, и оставила заявление о возобновлении обслуживания. Оказалось, телефон отключили за неуплату – ну, управляющий, чтоб ему это еще аукнулось! Антонии пришлось выплатить штраф и погасить все долги, заодно она сразу оставила задаток на полгода вперед. Платеж провели через кассу, выдали все соответствующие документы. На всякий случай Антония взяла выписку по счету за последние четыре года. Надо будет у управляющего квитанции и расписки попросить. Интересно, как он выкрутится?

За полчаса до конца рабочего дня Ирвин всех отпустил.

– Шаттон, ты не помнишь, во вчерашнем деле о краже указана фирма, которая ставила охранные артефакты? Хочу дома тоже что-нибудь такое сделать, – поинтересовалась у коллеги Антония.

Виконт едва не обиделся на предположение, что он мог упустить такой пункт.

– Указана, конечно! «Защита для вашего дома», офис на центральной улице. Но если нужен совет, лучше зайди в «Артефакты для жизни». Они недалеко, буквально за углом, я всегда у них беру.

– Спасибо… Тебя подвезти? Я на своей машине.

– Не стоит – мне на другой конец города, а у тебя еще дела. Увидимся завтра.

– До завтра, – кивнула Антония.

* * *

В обеих артефактных лавках при виде посетителя работники заливались соловьями, но Антония их перебивала и просила показать самый лучший, самый надежный замок. Спрашивала разрешения испытать его, доставала из-за ленты шляпки маленький неприметный артефакт и через пару минут наблюдала, как вытягиваются лица работников. На предложение продать универсальный ключ она ответила отказом. Эта безделица была курсовой работой ее брата на первом году обучения. Вещь уникальная, в единственном экземпляре, и расставаться с ней Антония не собиралась.

Затем она зашла в таверну за продуктами и вернулась домой, где Олаф с загадочным видом проводил ее по расчищенной дорожке к правой башне, за которой оказалась хозяйственная постройка. В прошлом это была просторная конюшня на дюжину голов, но теперь стойла пустовали, а часть перегородок отсутствовала.

– Если замостить подъезд, поменять двери на ворота и убрать перегородки, получится…

– …получится гараж, – хмыкнула Антония и огляделась. – А что, мне нравится идея!

Они с дворецким до темноты бродили по двору и спорили. В итоге решили, что нужна площадка перед входом в дом, а уже от нее будет проезд к «стойлу для автомобиля». Антонию веселил такой подход к гаражу. К тому же места будет достаточно еще для пары «лошадок», например если приедут гости на своем транспорте.

Мысли о возможных гостях заставили Антонию нахмуриться и вспомнить о скором приеме.

Антония снова предложила разделить с ней ужин. После чая она просмотрела список сломанных артефактов и мебели в доме, вздохнула, представив масштаб работ и затрат, и предложила вызвать завтра мастеров по телефону. Она напомнила Олафу, что меньше чем через месяц у них дома должен состояться приветственный прием на шесть фамилий. Дворецкий подтвердил, что помнит и все устроит.

– Обед – четыре перемены блюд плюс чай со сладким в большой гостиной, которая выходит в сад. И нужно какое-нибудь развлечение для гостей, – поморщилась Антония.

Вот никогда она не любила такие мероприятия! Как хорошо, что есть человек, на которого можно свалить всю организацию!

– А будут мужчины или женщины? – поинтересовался Олаф.

– И мужчины, и женщины, и, возможно, даже дети. Прием дневной, начало в шесть вечера, поэтому их могут привести.

Олафу показалась странной связь понятий «дневной прием» и «шесть вечера», но он на всякий случай все записал и кивнул. Наверное, нужно детей, женщин и мужчин развлекать как-то по-разному?..

– И еще, миледи, – решился он поделиться наблюдениями. – Не знаю, насколько это важно, но мимо ворот несколько раз за эти дни проезжали закрытые экипажи. Я заметил посторонних, которые вроде как случайно прогуливались мимо. И спугнул одного чужака сегодня за забором у дальней стороны поместья, он сделал вид, что заблудился.

– Спасибо, что сказал, Олаф. Постараюсь поскорее решить вопрос с защитными артефактами.

Дар подсказал Антонии, что Олаф всерьез волнуется, и она решила пояснить:

– Переживать пока не о чем. Скорее всего, нами интересуются из любопытства, почему пустовавшее поместье внезапно ожило. Возможно, кто-то решил в суете переезда и ремонта попытать удачи и незаметно обогатиться чем-нибудь, что осталось без должного присмотра.

– Ваш дар, миледи, мог кому-то не понравиться, – осторожно предположил Олаф, что следить могли именно за хозяйкой.

Антония только пожала плечами и поднялась к себе в покои.

Она снова долго не спала. Собрала одежду для прачечной, приготовила свежую рубашку и форму на утро, полистала конспекты, почитала книгу. Погони, перестрелки, сражения на мечах… И пусть огнестрельное оружие давно запрещено, есть в этом что-то завораживающее. А главное – в истории нет романтических бредней про «любовь с первого взгляда» и прочие столь обожаемые жеманными кисейными барышнями поцелуи и объятия. Зачем вообще про это писать? Какой в этом смысл? Вот загнать в угол и поймать с поличным предателя короны – совсем другое дело!

* * *

Следующий рабочий день Антония назвала бы скучным – сплошные бумаги и всего два коротких допроса. Самым значимым происшествием был звонок из дома.

Олаф осмелился позвонить дежурному с первого этажа и попросил позвать Антонию к телефону. Заинтригованная, она спустилась вниз, выслушала сбивчивые объяснения Олафа о том, что ей пытались передать большую коробку, но, так как она не предупредила, что ожидает доставку, он спросил у посыльного, кто отправитель. Тот не смог ответить, просто оставил коробку у ворот и ушел. Антония похвалила Олафа за бдительность и предупредила, чтобы он не трогал и не открывал коробку – за ней приедут патрульные. Спустя десять минут она передала заполненное заявление дежурному, и в ее присутствии молодой конопатый офицер через артефакт связи направил пару патрульных к ее поместью, чтобы они проверили подозрительный предмет.

Через полтора часа тот же дежурный заглянул в департамент расследований и передал Антонии отчет о выезде патруля. В посылке оказался запрещенный артефакт, который надолго отправил бы в больницу любого, кто открыл бы коробку. Артефакт был обезврежен на месте, но сработала часть магической составляющей, поэтому найти отправителя или изготовителя теперь не представляется возможным, все следы стерты.

Антония не стала говорить коллегам об этом происшествии. В конце концов, Читающих всегда недолюбливали, и наверняка в городе есть те, кому появление Антонии могло нарушить планы. Через какое-то время они успокоятся, когда поймут, что она не собирается устраивать на них охоту.

В конце смены Антония решила спросить у Лендера, к кому бы он посоветовал обратиться за установкой домашних замков и охранного контура, услышала уже знакомые названия контор, поморщилась и рассказала о результатах визита к ним. Если уж поделка первокурсника легко справилась с теми замками, что уж говорить о профессиональных ворах! Артефактор озадачился и попросил показать отмычку. Мужчина осторожно повертел артефакт в руках, хмыкнул…

– Хорошая работа. Испытаем?

Из недр стола был извлечен массивный, явно самодельный замок. Антония заученным жестом вставила в скважину свой ключ… и ничего не произошло. После третьей попытки Антония поняла, что дело не в ней и не в артефакте, и уставилась на Лендера. Коллега снова хмыкнул, почесал седую бороду и пустился в пространные объяснения о точках соприкосновения, размере входа, внутренних рычагах и секретном блокираторе, который снимается только оригинальным, сделанным именно под данный замок ключом.

Антонию впечатлили объяснения Лендера, она спросила, не умеет ли он вешать охранки на дом. Не за «просто так», конечно, а в качестве подработки. Мужчина задумался, погладил короткую бороду и пообещал посмотреть дом, а там видно будет. Да хоть прямо сегодня, после работы.

* * *

Лендер при виде автомобиля Антонии восхищенно покачал головой, обошел машину по кругу, хмыкнул, когда заметил защитные амулеты.