Сообщество живых теней. Книга четвертая. У самой черты

С приездом Джейсона и девочек, вечер счастливой семьи прошел весело и шумно. После того, как были разобраны все подарки и сувениры, Изабель угостила всех корсиканской запеканкой, рецепт которой позаимствовала у покойной Каролины, и своим фирменным салатом из морских деликатесов. Она вложила в эти блюда столько нежности, любви и энергии, что на столе вскоре не осталось и крошки, и его едва хватило на всех.

Ужин закончился довольно поздно. Дети дождались, пока Винсент заснет, и убежали втроем в детскую комнату, а Джейсон с Изабель отправились на прогулку по набережной.

Они слушали тихий плеск накатывающих к берегу волн и далекий шум проплывающих где – то кораблей. Наблюдали за мерцающими в небе звездами и яркой луной, и вдыхали свежий, отдающий легкой прохладой морской воздух. Взявшись за руки, и скинув с себя обувь, они долго бродили босиком по мелкой гальке. Вели увлеченные беседы о загадочной вселенной, об окружающей их волшебной природе и искусстве. Строили планы на будущее, мечтая совершить когда – нибудь кругосветное путешествие, и погостить хотя бы по паре дней у своих родителей, проживающих в разных точках планеты. Влюбленные много и весело шутили, брызгая друг в дружку морской водой, и громко смеялись на все побережье, наслаждаясь счастливыми минутами в своей жизни.

Когда Джейсон почувствовал, что его любимая слегка озябла, и подустала, он посадил ее себе на спину, обхватив руками колени, и щекоча за пятки, понес вприпрыжку домой.

Было уже за полночь. В комнатах детей стояла полная тишина. Изабель выключила свет, переложила Винсента в его кроватку, и повела своего супруга в спальню. Несмотря на утомленное от долгой прогулки состояние, она с особой нежностью и удовольствием одарила его нежными ласками и поцелуями, погрузила в незабываемую ночь сказочной любви, и уснула лишь под утро, прижавшись к нему своим роскошным телом.

Когда Джейсон проснулся, часы уже показывали половину девятого утра.

Осторожно, стараясь не разбудить свою любимую, он поцеловал ее прижатую к щеке руку, накинул на себя халат, и бесшумно выскользнул из спальни. Он выпил на кухне чашку кофе, глянул с улыбкой на портрет Каролины, установленным над шкафчиком со свечами и благовониями, и медленно провел рукой по ее изумрудным глазам, все еще излучающим невероятный блеск и удивительный шарм. Джейсон задумался на минуту, а потом быстро переоделся в выходной костюм и галстук, заказал по телефону такси, и вышел со двора. Машина подъехала довольно быстро, и спустя всего двадцать минут, он шел уже по узкой каменистой аллее территории ухоженного и благоухающего цветами и душистыми травами кладбища, держа в руках пышные букеты. Два из них он возложил на могилы Аугусто и Сесиль, а третий, пройдя на несколько метров вперед, и медленно опустившись на колени, бережно положил на памятник их единственной и любимой всеми дочери Каролины, которая так внезапно и так круто изменила всю его жизнь. Он прочитал вполголоса молитву, скрестив перед грудью пальцы рук, уставился на милое лицо, глядящее на него с фотографии, и более получаса просидел неподвижно на земле, уперевшись коленями в мягкую травку. Джейсон разговаривал с покойной Каролиной, будто с живой. Вспоминал их редкие, обрывочные, но счастливые и наполненные безудержной любовной страстью встречи, и предавался далеким, ушедшим в историю ностальгическим чувствам. Эти волшебные, полные безумной любви и нежности искренние чувства, оставили в его сердце неизгладимый след, и мысленно возвращали его в прошлое. Наконец, он медленно поднялся на ноги, стряхнул прилипшие к коленям сухие листья и мелкие травинки, глубоко вздохнул, и вновь прочитал молитву.

– Спасибо тебе, Каро, за нашего прекрасного сына Винсента, – произнес он, тихим голосом, положив руку на плиту, – он растет у нас крепким и здоровым, и очень похож на тебя. Когда подрастет немного, я обязательно приведу его к тебе. У Антуана тоже все хорошо. Мы с ним прекрасно ладим, я очень люблю его, и отношусь к нему, как к своему родному сыну. Я хотел перевезти его к себе, в Лондон, чтобы он жил со мной и с моими детьми, но мальчишка предпочел остаться пока с Изабель. Но ты не волнуйся, я его все равно заберу к себе, и обеспечу ему достойное будущее. А еще, милая моя Каро, я тебе искренне благодарен за Изабель, с которой мы уже обвенчались, и живем теперь душа в душу. Я следовал данному тебе обещанию, и собирался во что бы то ни стало устроить ее судьбу. Но так получилось, что после твоего ухода у нас внезапно возникли друг к другу нежные чувства искренней любви, и я не стал сопротивляться предначертанной свыше судьбе. А теперь, милая Каро, мне пора. Прощай, и покойся навечно с миром. Очень скоро мы заявимся к тебе всем своим дружным семейством.

Следующим пунктом остановки у Джейсона была церковь, где когда – то они узаконили свои отношения с Каролиной. Он встретился с тем же самым священником, кюре Стефаном, который регистрировал их добровольный союз перед Господом, и довольно долго беседовал с ним о душе, мирских страданиях и жизненных ценностях. На прощание, он преподнес его божьему дому солидное пожертвование, поблагодарил пастора за теплые и душевные слова напутствия, и неторопливо покинул здание храма.

Настроение полковника после посещения церкви было превосходным. Он улыбался от ощущения радости и спокойствия. Душа его пела, обливаясь душистым бальзамом, а в глазах стоял яркий блеск. Когда он приехал домой, дети уже гуляли после завтрака во дворе, и усадив Винсента в коляску, катали его втроем по травке, и весело хихикали, умиляясь забавному лепету своего младшего брата. Изабель была целиком погружена в хозяйственные хлопоты, и носилась по дому, как заводная. После долгих раздумий, он все же решился просить ее съездить с ним к врачу, и снять наконец все сомнения, которые все еще одолевали его. Он очень хотел окончательно убедиться в том, что его законная супруга совершенно здорова, и ему не о чем беспокоиться за их будущее. Неожиданное предложение не застало его любимую врасплох, будто она ожидала от него подобную просьбу, и разумеется, о каком – либо возражении не могло быть и речи. Она довольно быстро оделась в свой летний белый костюм, обулась в голубые босоножки, расчесала свои пышные пшеничные волосы, и встала перед своим мужем, нежно обняв его за шею.

– Я давно уже догадалась, для чего тебе это нужно, – промолвила она, уставившись на него совершенно спокойным взглядом, и легонько коснувшись губами его шеи, – но я опередила тебя, милый мой, и все сделала сама, еще два месяца назад.

Оказалось, те же мысли, что мучили Джейсона, беспокоили не меньше и саму Изабель. Она заблаговременно обошла всех докторов, и тщательно проверила весь свой организм. Более того, она заставила врачей составить для нее подробную справку о состоянии своего здоровья в виде подробного письменного отчета. Однако она не стала предъявлять ее своему супругу, а сразу же позвонила доктору, и для большей достоверности повезла его в клинику. Уже в приемной их встретил невысокого роста, пожилой, седовласый мужчина в очках, белом халате и колпаке.

– Поскольку я уже в курсе по какой причине вы пришли ко мне, дорогие мои друзья, – произнес доктор, спокойным и вежливым голосом, глядя только на одного Джейсона, – то считаю излишним всякие прелюдии, и могу сразу же, и со всей ответственностью заверить вас, молодой человек, что ваша очаровательная супруга абсолютно здорова, и способна родить вам совершенно здоровое и крепкое потомство. Так что, надеюсь, вас удовлетворил мой ответ, и вопросов ко мне больше нет?

Визит в клинику снял все сомнения и страхи Джейсона. Он получил наконец все ответы на волновавшие его долгое время вопросы, и обрел в душе невероятное спокойствие, безмерное чувство радости и полное удовлетворение. Ему оставалось лишь поблагодарить почтенного человека в белом халате, и крепко пожать ему руку.

– Прости, милая, мне очень неловко, что подверг тебя столь неловкой процедуре, – произнес он, ласковым голосом, выйдя из кабинета доктора, и обняв Изабель за талию, – надеюсь, теперь ты поняла, для чего мне это было нужно?

– Не думай об этом, родной мой, – успокоила она его, таким же мягким тихим тоном, – я ведь изначально тоже была вся в сомнениях. И тоже думала, что причина безвременной кончина Каролины, а потом и неожиданной смерти твоей супруги Кэтрин, возможно, стала твоя карма, которая в будущем отразится и на меня, вследствие чего и мне также может грозить опасность. Но поверь, если бы даже я и была уверена в том, что меня могут ожидать в дальнейшем какие – то проблемы, то все равно связала бы свою судьбу с твоей, и ни за что на свете не отказалась от счастья находиться рядом с тобой!

Голос ее был веселым, спокойным и ровным. Ее огромные голубые глаза искрились от радости. Она обняла своего любимого, поцеловала его в губы, и шепнула на ухо:

– Я подозреваю, милый, что наша первая брачная ночь принесла свои плоды.

– Неужели?! – также шепотом, произнес он, – ты уверена, радость моя?

– Пока еще не совсем, но у меня уже несколько дней длится задержка, и я подозреваю, что во мне зарождается новая жизнь, – ответила она, вплотную прижавшись к нему своей пышной грудью, – представляешь, я тоже смогу скоро стать настоящей матерью, и родить тебе либо мальчика, либо девочку. Господи, как же я этого хочу!

Внезапное чувство волнения вновь охватило Джейсона. Но это уже были ощущения неуемной радости, обволакивающие его трепещущую душу. Он нежно поцеловал ее в пухлые губы, погладил по густым золотистым волосам, а затем медленно опустился на корточки, и приложил ухо к ее животу, который оставался все еще плоским.

– Господи, неужели, это, правда? – уже вскрикнул он, обхватив ее ноги руками.

– Не торопись, любимый, а то еще сглазишь, – предупредила его Изабель шутливым тоном, приложив палец к губам, и вновь прижавшись к нему всем телом.

Влюбленная пара еще долго гуляла по набережной, наслаждаясь прекрасными минутами своей счастливой жизни, и обсуждая, кого бы им хотелось иметь больше, мальчика или девочку, пока Изабель, наконец, не обратила внимание на время.

– Боже милостивый, уже два часа дня, а у меня там дети еще не кормлены, – воскликнула она, резко схватив своего супруга за руку, – давай – ка, милый, немедленно садись в машину, а то я сейчас с ума сойду! Ну надо же, совсем голову потеряла!

Однако беспокойство ее оказалось напрасным. Сразу же после того, как они умчались в клинику, ребятишки еще долго прогуливались по двору, по очереди катая малыша в коляске, и настойчиво пытаясь научить его каким – то словам. Но Винсент в ответ лишь лепетал что – то на своем, и звонко смеялся тоненьким голоском, обнажив два передних зуба, пробившихся у него с неделю назад. Однако вскоре, видя, что папа с Изабель задерживаются, девочки позаботились о своем младшем брате. Они вовремя приготовили для него молочную смесь, покормили его с ложки, передавая ее друг дружке по кругу, а затем разогрели на плите мясо с макаронами, и поели в столовой и сами.

Едва молодожены переступили порог дома, как Мэри и Роуз сначала кинулись в объятия к Изабель, нежно расцеловали ее, а затем взяли отца за руки, уставились на него пронзительными взглядами, и напомнили ему о его обещании приобрести яхту. Джейсону оставалось лишь мило улыбнуться, и подтвердить данное им слово.

На следующее утро они все вместе отправились в бюро по аренде и продаже морских судоходных средств. Предложений оказалось довольно много, но выбирали недолго. После ознакомления с внушительным списком представленных экземпляров маломерных судов, дети, будто сговорившись, остановили свой выбор на одном из них, с выведенными на бортах надписью «Диана», названной так в честь английской принцессы Дианы, трагически погибшей в страшной автокатастрофе в Париже. Роскошная белоснежная яхта длиною в 34 метра сразу же понравилась детям, и все трое практически одновременно указали на нее пальцами. В ней было шесть просторных кают, небольшой бассейн, душевые, большой зал, две игровые комнаты, просторный камбуз, холодильник, два гальюна и несколько отсеков для размещения припасов и разной утвари.

– Ну, что, ребятки, берем? – спросил Джейсон, весело и громко, когда детвора высыпала, наконец, на его корму, облазив к тому времени все помещения на судне.

– Берееем!!! – дружно ответили они, громкими криками, сбежав вниз по трапу. Джейсон повернулся затем к Изабель, которая стояла в стороне с Винсентом на руках, и заметив ее одобрительный кивок, ударил по рукам с продавцом, и объявил, что сделка совершена. Пока он в присутствии нотариуса оформлял документы, дети снова взобрались на яхту, и долго инспектировали ее по-своему. Они по-хозяйски заглядывали в каждый ее уголок, фотографировали его со всех сторон, и тут же пересылали снимки своему старшему брату Рикки, который сразу же отвечал им восхищенными сообщениями с одобрением и поздравлениями. Поднялась на яхту и Изабель с Винсентом, которая была в этот миг не менее счастлива, чем ребятишки. Она с восторгом улыбалась, вдыхала с наслаждением морскую свежесть, и вытягивая Винсента на руках, громко кричала:

– Вперед, мой капитан! Морские просторы зовут тебя в даль!

Глава семейства оплатил чеком стоимость покупки, получил на руки свидетельство владельца судна, после чего, еще долго упрашивал всех покинуть яхту, и сесть в машину.

По пути домой они купили огромный торт, собрались в гостиной за большим столом, и торжественно отметили солидное приобретение, которое пришлось по душе каждому из них. Но если Джейсон с Изабель вскоре занялись Винсентом, то ребята еще в течение двух часов дружно обсуждали, кто и какую каюту займет, и чем ее будет украшать.

Последующие дни супружеская чета проводила все свое время в основном с малышом Винсентом, и редко выбиралось в город, да и то лишь по необходимости, когда в очередной раз заканчивались те или иные съестные припасы или напитки. А дети, забросив все свои домашние игры, забавы и прогулки, каждый день пропадали на своей яхте, и приходили домой, лишь проголодавшись, либо к обеду, либо к ужину.

Неделя беззаботного и счастливого отдыха пролетела для всех незаметно. Наступил грустный день, когда Коллинз вынужден был лететь обратно в Лондон. Накопившиеся за это время служебные дела требовали его непосредственного участия, и продлить свое пребывание с семьей в райском уголке планеты, хотя бы еще на один день, он уже не мог.

Он собрался с утра пораньше, разбудил затем всех троих ребятишек, дал каждому из них свое отцовское наставление, строго потребовав, чтобы те вели себя подобающим образом, а потом попрощался с каждым в отдельности. Изабель кинулась было в этот момент к гаражу, чтобы довезти его на машине до аэропорта, но Джейсон решительно возразил ей.

– Доберусь сам, милая, я уже вызвал такси. Оставайся, пожалуйста, с детьми, так будет лучше, да и мне на душе спокойнее, – произнес он, нежно обняв свою любимую супругу, и поцеловав ее в губы, – так что, возвращайся в дом, и жди к вечеру моего звонка.

– Как скажешь, родной, – ответила Изабель, тихим голосом, смиренно опустив голову, – пожалуйста, звони нам почаще, чтобы мы знали, что с тобой все в порядке

После двух часов мягкого убаюкивающего полета, который прошел для него совершенно незаметно, полковник Коллинз благополучно приземлился в лондонском аэропорту Гатвик, 11:15. Едва покинув салон авиалайнера, он доложил шефу о прибытии, выпил в баре чашку кофе, и забрав со стоянки свою машину, умчался на Вестминстер. Грэг встретил его у подъезда здания, и коротко обменявшись с ним крепким рукопожатием, обнял по-отечески за плечи, и повел его в их излюбленный ресторан.

– Надеюсь, ты достаточно отдохнул, сынок, и готов вновь приступить к своим обязанностям? – спросил он, едва они присели за столик в немноголюдном зале.

– Спасибо, шеф, все было чудесно, – ответил Джейсон, довольным голосом, – запаса сил и энергии мне теперь хватит надолго. Так что, я весь во внимании.

– У меня несколько новостей, – сказал Грэг, с серьезным выражением лица, – первая: – пару дней назад у меня состоялся разговор с русским генералом Беловым. Так вот, Николай Сергеевич поведал мне, что он связывался накануне с Брайаном, и просил его прислать ему несколько дронов «Крис», которые были продемонстрированы им в том числе и полковнику Воскобойникову вместе с остальными членами группы, во время его командировки в США. Однако Николас отказал ему, сославшись на то, что у них в настоящее время проводится тотальная проверка целевого расходования выделенных средств, и никак не может пока оказать ему эту помощь. В приватной беседе со мной Белов сказал, что его сотрудниками подготовлен детальный план по устранению девяти высокопоставленных чиновников из администрации Кремля, которые являются ключевыми фигурами во властной иерархии в России. Это наиболее одиозные фигуры, открытая ненависть к которым в России переходит все границы. Они в подробностях выяснили маршрут передвижения этих лиц на день запланированной акции, и установили свою скрытную систему наблюдения на всех промежуточных участках. Однако во избежание возможных в таких случаях промахов и ошибок, русский генерал обратился к Брайану, и попросил его предоставить ему эти беспилотники, которые однозначно и без лишней суеты смогли бы решить вопрос. Получив отказ, он и обратился ко мне с просьбой о содействии. Ты представляешь, Джейсон, всего какая – то дюжина дронов, могла бы сегодня решить проблему власти в России!

– Как же Брайан предоставит их, если в его городке, как ты сказал, проводится столь серьезная проверка? – спросил Коллинз, не понимая, каким образом даже сам Грэг в состоянии оказать помощь Белову, – если в такой сложной ситуации он сделает хотя бы один неосторожный шаг, на него тут же наденут браслеты, и уволокут куда подальше.

– Да брось ты, Джейсон, никакой проверки у него нет, – прервал его генерал, – он просто боится передавать их русским, не зная, попадут ли они по назначению. Мне кажется, что он даже демонстрировал их с одной единственной целью, чтобы показать, что американцы многократно превосходят всех остальных в технических разработках.

– А как же солидарность внутри тайного сообщества? – процедил полковник, возмущенным голосом, – или наших американских коллег это уже не касается? Куда же подевалась его торжественная клятва, идти со всей организацией до самого конца?!

– Но если мы попросим об этом Брайана, то нам он, разумеется, предоставит эти дроны, – продолжил Грэг, уставившись своим пытливым взглядом на собеседника, – но в этом случае на нас с тобой ляжет вся ответственность за их применение в России. Ты представляешь, сынок, чем нам обоим может это грозить в случае их провала?!

– То, что происходит сегодня в России, Грэг, не нравится не только всему миру, но прежде всего, ее собственному народу, который осознает, что над ним проводят бездушные и бездумные эксперименты, – произнес Джейсон, достаточно уверенным голосом, – абсолютно убежден, что кардинальные изменения там произойдут в любом случае, и вопрос только во времени и сроках. А если мы окажем русским эту помощь именно сейчас, когда они нуждаются в ней наиболее остро, то в случае благоприятного исхода их акции, все наши карты станут в тот же день козырными. Тебе так не кажется?

Прозорливый генерал лишь довольно улыбнулся, погладил свои усы, и вздохнул с каким – то облегчением. На любой иной ответ от своего сотрудника он и не рассчитывал. Но ждал, пока эти вполне закономерные выводы прозвучат именно из его уст.

– Целиком с тобой согласен, друг мой, – сказал он, одобрительным тоном, – теперь надо подумать, на какие цели мы выпросим теперь эти дроны у Брайана.

– Думаю, к вечеру что – нибудь придумаем, шеф, и выберем оптимальный вариант, а потом свяжемся со своим американским коллегой, и обговорим его с ним, – промолвил Коллинз, завершая тему одного из вопросов, о которых тот говорил, – и надо сделать все возможное, чтобы наши доводы прозвучали для него как можно убедительнее.

– А теперь, дружище, перейдем от дел неофициальных, к делам своим служебным, то есть к вопросу государственной важности, – заявил затем Грэг, выпрямив спину, и взглянув на своего собеседника сосредоточенным взглядом, – накануне утром меня вызывал к себе руководитель Департамента, и поручил одно очень ответственное и сложное задание, связанное с золотым запасом Саддама Хусейна, пропавшим в Ираке в начале войны. Точное количество того золота никому до сих пор не известно. Но я уверен, что речь идет о более, чем семистах тоннах благородного металла, которого перед самой бомбежкой Багдада было вывезено под покровом ночи за город, и закопано где – то недалеко, в пределах от двадцати до пятидесяти километров от столицы. Военные, которые осуществляли это секретное мероприятие, погибли в боях на подступах к Багдаду, а сама деревушка, в которой по некоторым данным замуровали этот драгоценный клад так и осталась никому неизвестной. Казалось, тайна этого золота будет навсегда похоронена в безжизненных песках Ирака. Однако несколько дней назад, в Лондоне появился человек, который пытался через своих соотечественников наладить контакт с ответственным сотрудником одного из столичных банков. За солидное вознаграждение мужчина просил банкира разместить у себя на депозите несколько его золотых слитков.

В случае, если первая операция пройдет успешно, он обещал предоставить финансовому учреждению еще не менее одной тонны такого же металла. За дело, как и полагается, взялась служба безопасности банка, и убедившись, что человек довольно серьезно настроен на сделку, обратилась в полицию, которая и задержала его. Стражи порядка допросили гостя столицы, обыскали его, а затем осмотрели жилье, которое тот временно снимал в пригороде Лондона. Не обнаружив в нем ничего подозрительного, и не имея оснований для его дальнейшего содержания под стражей, они извинились перед ним, и отпустили с миром. Однако один из банкиров, на всякий случай, проинформировал о произошедшем секретную службу, и передал все имеющиеся у него сведения об этом странном человеке. Эта информация сразу же попала к директору нашего ведомства, и после некоторого поверхностного анализа, как я тебе сказал, была поручена вчера нашему отделу. Мне достоверно известно, что американцы в течение нескольких лет упорно, но безуспешно охотились за этим металлом. Они затратили несколько десятков миллионов долларов на его поиски, привлекли огромное количество местных жителей, перевернули сотни тысяч кубометров песка в окрестностях Багдада, но так и не нашли даже его следа. Тайна золота Саддама Хусейна осталась тогда нераскрытой. Возможно, на иракского беженца и не обратили бы никакого внимания, если бы не описание слитков, которых он предоставил в банке. Их характеристики в точности совпадает с теми, которые имеются в материалах нашей секретной службы. Все параметры сходятся: и соответствующий вес, и государственная маркировка, и особые метки. И как ты понимаешь, сомнений в этом деле у меня нет. Я просто уверен, сынок, что это определенно золото бывшего диктатора!

– Должно быть, в его голове давно уже созрел план, как поступить в создавшейся ситуации, – думал в этот момент Джейсон, внимательно вслушиваясь в каждое слово своего шефа, жаждая услышать, наконец, о его идеях, – наверняка генерал Адамс выработал уже в связи с этим какую – то схему, и вот-вот расскажет о ней.

Как он и предполагал, Грэг не стал надолго затягивать паузу, и томить своего собеседника ожиданием. Он достал из кармана пиджака фотографию иракского беженца, на обратной стороне которого были записаны все его данные, включая и временный адрес проживания, пробежался глазами по тексту, и протянул его полковнику Коллинзу.

– У меня, разумеется, есть кое – какие соображения по этому делу, – сказал он, выпив стакан воды, и поднявшись из-за стола, – но хотелось бы, чтобы ты хорошенько поразмыслил над этим сегодня, а завтра к утру, предоставил мне свои предложения.

– Погоди, Грэг, ты ведь собирался поведать мне еще о чем – то, – спросил его полковник, поравнявшись с ним у самого выхода из ресторана, – или уже забыл?

– А ты никому об этом не скажешь? – ответил тот, вопросом на вопрос.

– В чем дело, шеф? У нас что, появились друг от друга секреты? – уставился на него Джейсон, с явным удивлением в глазах, – давай уж, не томи, чего тянешь?

Лицо генерала вдруг неожиданно порозовело, а на скулах заходили желваки. Он остановился в дверях, повернулся к Коллинзу лицом, и схватив его за лацканы пиджака, стал судорожно трясти их, вызвав у того вначале даже какое – то беспокойство в душе.

– Господи, неужели помешался, – подумал было полковник, но увидев в глазах своего старшего друга лукавую улыбку, сразу отмел эту крамольную мысль.