скачать книгу бесплатно
– Разумеется видел.
– Ужас! Это какой-то ужас! Там же всё объято пламенем.
– Да, ассирийцы зверствуют.
– Но свирепость их перешла все мыслимые границы…А ещё я видела, что Новый город они уже подожгли с разных сторон…
– Они действительно его подожгли!
– Люди говорят, что ассирийцы ни к кому не проявляют пощаду. Ни к малым детям, ни к старикам, ни к женщинам. Многих пленных они уже обезглавили. Десятки тысяч вавилонян обращены в рабов.
– Ну что же, это война, – продолжил успокаивать жену Шамаш. Он притянул к себе её голову и поцеловал Эушмиш в лоб, будто бы это был его ребёнок. – Прошу тебя, успокойся. Всё будет хорошо…Надо нам усердно молиться. Мардук будет на нашей стороне!
Эушмиш, однако, не склонна была успокаиваться, она настолько возбудилась, что находилась уже на грани нервного срыва.
– Ты постоянно мне это говоришь, но что толку от этого? Дети напуганы. Даже маленькие. Непрестанно плачут. Я уже не могу слушать их плач. Моё сердце скоро этого не выдержит и разорвётся. Нам немедленно надо выбираться из Вавилона любым путём,– продолжила на повышенных тонах Эушмиш.
И тут Шамаш вспомнил о Менгараби и велел узнать, вернулся ли привратник Эсагилы во дворец. Вскоре вавилонскому царю доложили, что он появился на днях и ждёт, когда же его вызовут на встречу с повелителем.
– Что-о-о?! Да вы что-о?!– вскипел Шамаш.– И мне никто о нём так и не доложил?!
Перепуганные слуги начали низко-низко кланяться и заикаясь просить прощение за свою непростительную оплошность.
– Вы что, с ума все сошли?! Немедленно, я говорю не-ме-длен-но приведите его ко мне!– тут же распорядился разгневанный Шамаш.
Через буквально полчаса Менгараби отыскали, и он появился перед царём.
***
Шамаш, соблюдая предосторожность, велел посторонним удалиться и только после этого обратился к Менгараби:
– Ну что мне скажешь? – спросил привратника Эсагилы вавилонский царь.
Менгараби поклонился и приложил руку к груди.
– Государь, я тебя хочу обрадовать…
– У вас значит всё получилось?
– Всё!
– И не было никаких осложнений?
– Боги нам помогли! Мардук на нашей стороне!– и Менгараби скороговоркой про себя прочитал благодарственную молитву.
– Значит, визирь и его люди благополучно прошли через весь подземный ход?– переспросил всё ещё сомневавшийся Шамаш.
Менгараби закивал головой:
– О, да! О, да! Мы весь его прошли!
– И они оказались в безопасном месте?
– Сейчас они дожидаются вас,– ответил Менгараби.
– Где?
– В священной роще Мардука. Это достаточно далеко от ассирийцев.
Услышав это, Эушмиш встрепенулась:
– Всё! Мы собираемся! – тут же заявила она. – Я не намерена ещё чего-то ждать! Мы немедленно должны выбраться из этого проклятого города! Из этой ловушки. И больше я ни о чём не хочу слышать! Мы последуем немедленно за моим отцом!
Шамаш не стал отговаривать Эушмиш и распорядился, чтобы она, их восемь детей и ещё с три десятка самых преданных их семье слуг начали готовиться к тому, чтобы покинуть город через тайный подземный ход.
***
Эушмиш была настроена очень решительно, она собиралась любой ценой спасти детей и поэтому начала готовиться к тому, чтобы уже в ближайшую ночь покинуть Вавилон и спуститься в подземный ход, найденный Менгараби.
Шамаш тоже намеревался вырваться из Вавилона, превратившегося для него в настоящую западню. Он собирался сопровождать свою семью, а потому ему надо было передать кому-то общее руководство обороной города. Кому это руководство передать у него не было ни малейших сомнений.
Для этого он вызвал к себе Набунацира.
***
Его главный военачальник и правая рука (ближе к Шамашу был теперь только его тесть) появился не сразу, а лишь только после полудня, то есть через несколько часов, так как его долго пришлось разыскивать. Набунацира искали по всему Старому городу. Впрочем, это и понятно, ведь он ни минуты не сидел на месте, а ему приходилось постоянно перемещаться, и он мог теперь появиться в любой точке столицы Мира. Он занимался уже буквально всеми вопросами. И теми, которые напрямую связаны были с обороной города, ну и теми, которые кажется к ним не относились.
– Где тебя ноги носят?! Ты почему задержался? – спросил заметно нервничавший и от того откровенно недовольный своим военачальником Шамаш.
– Государь, я проверял северную часть Внутренней стены…– стал оправдываться появившийся военачальник.
– И что на этой стене? Всё надеюсь в порядке? Разрушений там нет?
– Есть. Но они небольшие…
– Это как-то нам угрожает?
– Нисколько не угрожает. Разрушились несколько бойниц на самом верху.
– Ну, и слава Мардуку!– Шамаш поднял глаза к небу и прочитал про себя молитву.
– Но мы ожидали, что ассирийцы начнут эту стену сразу же штурмовать,– дополнил своё донесение военачальник.
– Во-от как…И что в итоге?
– Всё обошлось, – оправдываясь, ответил царю Набунацир.
– Ла-а-адно,– Шамаш уже более спокойным тоном продолжил,– у меня к тебе важный разговор.
Сказав это, Шамаш на какое-то время замолчал. Он призадумался. Сводный брат Ашшурбанапала напряжённо сейчас размышлял над тем, как же начать ему этот разговор. Разумеется, всё говорить даже Набунациру ни в коем случае Шамаш не собирался. Кое-что он ему написал и оставил этот папирус на кресле в Тронном зале. Папирус он запечатал и скрепил своей царской печатью. Это он сделал для того, чтобы его папирус не сразу нашли и не сразу его прочитали.
Ему, Шамашу, важно было хоть как-то оправдаться в глазах вавилонян, которых он по существу намеревался в самую неподходящую для них минуту оставить один на один с врагом.
А через день другой вавилоняне обязательно хватятся, что его в осаждённом городе уже не будет. Но ему очень важно было, чтобы это произошло не сразу.
Наконец, Шамаш почти что вымучил из себя:
– На… На-абунацир…– заикаясь произнёс он,– я давно хотел те-ебе… Ты знаешь, я уже думал отметить тебя…
Военачальник удивился началу их разговора. Разговор этот начинался как-то необычно, и более чем странно, но Набунацир промолчал. А вот Шамаш… тот, подбирая каждое слово, и иногда по-прежнему спотыкаясь, не без усилий, с трудом, но всё-таки продолжил:
– И не говори мне: мол этого не надо делать, и что…и что это не ко времени. Как раз это ко времени! Ты это заслужил! И вот я тебе объявляю, что с сегодняшнего дня… Да… именно, с сегодняшнего… я тебя назначаю… Ты будешь… ты будешь вавилонским туртаном! Теперь тебя объявят главнокомандующим… Над всей вавилонской армией! Жезл ты получишь… его ты удостоишься… прямо… прямо сейчас.
И Шамаш передал военачальнику жезл и печать, которые он до этого всё время держал при себе.
Набунацир принял символы туртана и после этого приложил ладонь к груди и этим жестом выразил благодарность за новое назначение. Но это был жест скорее какой-то натянутый и где-то вынужденный. Если признаться, то это назначение особой радости Набунациру не доставило.
И не потому, что оно было и не настолько уж неожиданным, и в какой-то мере оказывалось запоздалым. Набунацир прекрасно разбирался в текущей обстановке и всё понимал. Он как никто другой знал, к чему уже всё шло, и быть назначенным на высшую воинскую должность в таких условиях практически ничего ему это не давало. Ну, на самом деле, какая разница, какое у тебя будет воинское звание, когда ты скоро неминуемо сойдёшь в царство теней? Вавилон обречён. И рано или поздно все, кто его защищают, погибнут или будут обращены в рабов.
Шамаш, ожидавший несколько иных эмоций со стороны Набунацира, пристальнее вгляделся в него. У вавилонского военачальника не дрогнул ни один мускул.
Набунацир умел держать себя в руках и тем более мог скрывать свои эмоции. Это был настоящий военачальник. Он прошёл через не мало передряг и не раз смотрел смерти в глаза. Иногда казалось, что он вообще не боялся умереть. И он прежде всего был не придворным интриганом, а прямолинейным воякой. Да, это был вояка. Это был воин до мозга костей.
Шамаш же продолжил:
– Всё руководство обороной Вавилона я собираюсь с сегодняшнего дня передать тебе…
Тут уже Набунацир не выдержал и у него невольно вырвалась реплика:
– А ты, государь?!
– Что я?..
– Что-то случилось?
– О-о! Нет-нет! Ничего не подумай! Ничего не случилось! – поспешно постарался ответить Шамаш, – Я всего лишь устал. Я о-очень устал… И ещё… я, кажется, немного захворал. Но та-ак, от переутомления, можешь за моё здоровье не беспокоиться, Набунацир. Вот несколько дней передохну, постараюсь восстановить свои силы и… И уверен, что всё будет по-прежнему! Наш город мы будем и дальше защищать… – Тут Шамаш вновь запнулся, но, впрочем, он быстро взял себя в руки и продолжил, как ни в чём не бывало: – Город ассирийцам мы, конечно же, не отдадим! Он по-прежнему будет нашим!
Я думаю, что новоиспечённый туртан почувствовал всё-таки что-то неладное, однако он не показал виду. Не в его это было правилах.
– Я всё понял, государь! – Набунацир отдал честь своему повелителю и переспросил его:– Я что?.. Могу идти?
– Иди!
Набунацир вышел из царских апартаментов, не проронив больше ни слова.
Шамаш стёр со лба выступившие бисеринки пота. Разговор этот был для него тяжёлым. Сводный брат Ашшурбанапала проводил новоиспечённого вавилонского туртана долгим-долгим взглядом и после уже направился на женскую половину дворца, где во всю продолжались сборы. И ими всеми энергично руководила супруга Шамаша.
Те, кто вовлечён был в эти самые сборы, должны были под строжайшим секретом держать язык за зубами. Шамаш и вся царская семья надеялись вырваться из осаждённого Вавилона через тайный подземный ход.
И это уже был их самый последний шанс на спасение.
Глава четвёртая
Выбраться через древний подземный ход из осаждённого Вавилона вслед за тестем Шамашу и его семье не удалось, потому что примерно на середине подземного хода (в том месте, где он проходил через Новый город) случился обвал. И всё это произошло из-за пожаров и разрушений, устроенных ассирийцами в Новом городе. Царской семье и самому Шамашу пришлось вернуться. Эушмиш после этого охватила жуткая истерика. Шамаш как мог её успокаивал, но его супруга едва не наложила на себя руки. И скорее всего, у неё было даже временное помешательство. Он её едва удержал на краю верхней террасы дворца.
А тем временем Набу-ката-цабат успешно покинул пределы Вавилонии и вступил на землю Элама, и только тут он узнал, что в этом царстве произошёл переворот и теперь в нём правил не какое-то недоразумение Таммариту, а его бывший раб, затем ставший виночерпием и по совместительству визирем.
***
Начало правления пронеслось вихрем и первый месяц по восхождению на трон он почти и не заметил. Эйфория, которая поначалу его охватила, сама собой улетучилась и пришлось впрягаться в дела. Ну что же, очередной правитель многострадального Элама, в своём уже царском статусе стал разгребать все те завалы, которые оставил совершенно бездеятельный его предшественник. И хотя Индабигаш испытал немало унижений и побывал даже когда-то в рабской шкуре, но он оказался не таким уж простачком, как поначалу о нём некоторые из его подданных думали. Он не собирался просто восседать на троне. А ещё он не желал превращаться в безвольную игрушку в чьих-либо руках. Это касалось как эламской родовой знати, так и поставивших его у власти ассирийцев. Но особенно это относилось к последним. Ведь слишком не любили эламиты империю, чтобы смириться со своим подчинённым положением.
Почему они к ней подобным образом относились? В этом не было какой-либо предвзятости и всё это объяснялось довольно-таки просто. Это было потому, что очень много зла Ассирия принесла Эламу, особенно за последние десятилетия. Можно было вспомнить только одного Теумана и его сыновей.
И Индабигаш быстро сообразил, что ему не удастся надолго удержаться у кормила власти, если он не будет проводить хотябы внешне самостоятельную политику и тем более если перестанет учитывать интересы различных слоёв общества.
Но и в своей самостоятельности ни в коем случае нельзя было перегибать палку.
Иначе это было бы чревато и для него самого…
***
У Индабигаша, как у правителя, уже появился свой особый круг приближённых, новые люди при его дворе, которые претендовали на то, чтобы ему подавать советы, но чаще всего он прислушивался к мнению не их, а к своей любовнице, ставшей ему ещё и главной женой, то есть к Хилине. Ну а эта проныра, на которой негде было ставить клейма, оказалась отнюдь не простушкой. Она своим положением пользовалась вовсю и её влияние на Индабигаша возрастало.
Вот и на этот раз у них как бы ни с того ни с сего зашёл серьёзный разговор.
А по началу… Они оба находились на женской половине дворца. Солнце поднялось высоко, время подошло к полудню.
Индабигаш частенько наведывался сюда к Хилине.
Хилина только что покинула ещё не остывшее огромное ложе. Они с Индабигашем с самого рассвета успели поразвлечься. Царствующая парочка по утрам устраивала своеобразную борьбу. Они оба обожали эти утренние часы, но обычно в этом единоборстве была более изобретательна и почти всегда одерживала верх куртизанка. Фантазиям её не было предела. И на этот раз Индабигаш откинулся на спину, так как изрядно вспотел и вконец выдохся, ну а Хилина была ещё вполне ничего: бодрой и энергичной. Куртизанка не страдала стеснительностью и от рождения не испытывала каких-либо комплексов, и сейчас, совершенно обнажённая, попивая своё любимое ячменное пиво, как бы между прочим заметила:
– Дорогой, мы с тобой знакомы не один день, и ты обо мне многое уже знаешь…Так, тебе известно про моё происхождение?..
– То, что ты родом не из Приморья…Если это, то да, я знаю. И что ты не халдейка.
– А также то, что я из Ассирии. А ещё и из знатной семьи…
– Очень знатной.
– И с очень древней родословной. Хотя матушка моя была не ассирийкой. Вроде бы она была гречанкой с какого-то острова. Кажется, с Кипра.
– Вроде бы и это ты рассказывала…
– Но сейчас я не об этом…
– Ну а о чём?
– Я долго находилась при дворе Великого царя…
