скачать книгу бесплатно
– Сделаешь так, чтобы в полночь эти двое и заступили на охрану ворот. Ну а остальных как-то удали… или отправь их куда-нибудь подальше… Что бы они никак не помешали. И вот уже со своими посвящёнными людьми, в назначенный час ворота и откроете. Пусть каждый из твоих посвящённых в наши замыслы людей повяжет голову белой ленточкой. И тоже самое пусть сделают их родственники. Тогда их не тронут. Всё понял?
Сотник кивнул головой.
Больше ничего не сказав, мнимый Хабре-аххе покинул башню.
***
Ночь стояла безлунная, по-особенному тёмная. Тучи надёжно закрыли месяц.
Сабууму не спалось. Он очень нервничал. И он понимал, что уже через несколько часов произойдёт что-то ужасное и непоправимое.
Великий город, который неслучайно тогда называли столицей Мира, блистательный Вавилон, державшийся уже больше двух лет, может пасть. А за этим страшно подумать, что последует…
Будут жертвы. Многотысячные жертвы.
Было понятно, что ассирийцы мало кого пощадят. Это уже стало совершенно ясно после того, как пали те города, которые осмелились выступить на стороне Шамаша.
Захватив эти города, воины Ашшурбанапала в них не просто бесчинствовали, а грабили и истребляли тысячи людей, и устраивали зверства и жуткие расправы над побеждёнными.
Сабуум уже давно пожалел, что связался с ассирийцами. Он вышел наверх башни и устремил свой взгляд на ассирийский лагерь. Лагерь вражеского войска вроде бы был погружён в покой, там не слышно и не видно было никакого движения, но сотник понимал, что всё это было обманчиво. Ассирийцы не спали, а бодрствовали, и готовились совершить бросок и скрытно, не зажигая огней, подбирались к воротам, которые им должны были уже через час открыть.
Пора было спускаться.
Сабуум тяжело вздохнул, поправил на своей патлатой голове белую ленточку и стал сходить по ступеням вниз.
– Ну что? – обратился к нему один из его приближённых, стражник по имени Адариту. – Назначенное время приближается?
Сотник заколебался. Конечно, если он не выполнит поручение Хабре-аххе, то с ним жестоко расправятся, его убьют, и вырежут всю его семью, а с другой стороны он будет повинен в массовом убийстве вавилонян. А кого из них не убьют, того продадут в рабство. Свершится что-то чудовищное.
Сабуум уже не знал, что ему делать.
И тут в ворота с внешней стороны постучали. Это был подан условленный знак.
Адариту вопросительно посмотрел на сотника:
– Начальник, уже пора открывать… Помоги мне. – И Адариту повернулся к сотнику спиной и потянулся к засову. Это было громоздкое сооружение и с ним одному человеку нельзя было справиться.
Адариту подлаживался и так, и эдак, пыхтел и никак не мог его отодвинуть, а Сабуум всё ещё медлил.
– Начальник, – повернулся к сотнику подчинённый, – ну что ты стоишь? Помогай! Чего ты замешкался?! У меня не получается…
– Сейчас! Сейчас я тебе помогу…
Сабуум приблизился к Адариту и вонзил ему в спину кинжал.
Сотник передумал открывать ворота. Он решил пожертвовать собой и всей своей семьёй, но не допустить падение родного города, в котором он прожил всю жизнь.
Пронзённый кинжалом сотника, Адариту захрипел и осел.
Сабуум оттащил от ворот стражника и не успел обернуться, как его уже пронзил со спины чей-то дротик.
Сотник не знал, что Хабре-аххе, так называемый его родственничек, договорился с третьим стражником, который был в курсе всего, чтобы тот присматривал за Сабуумом, и если что подозрительное возникнет, то тогда… И вот, когда третий стражник увидел, что сотник заколебался, то он тут же своего непосредственного начальника и устранил.
С большим трудом третий стражник, оттащив труп сотника, в одиночку каким-то образом умудрился открыть ворота. И тут же в распахнутые Хаббанские ворота ворвались скифы.
***
Скифов было полторы тысячи. Они уже знали, что им делать.
От Хаббанских ворот до Внутренней стены и ворот Сина (эти ворота были названы в честь бога Луны) расстояние было в четверть фарсаха или примерно в три с половиной километра, да ещё необходимо было передвигаться по городским улицам, и поэтому для скифов задача была поставлена не из лёгких. Ещё больше её осложняло то, что передвигаться следовало ночью, когда ничего не было видно, а факелы им категорически запретили зажигать.
Саурмаг объяснил соплеменникам, что им следует как можно быстрее достичь ворот Сина и застать охрану этих ворот врасплох. И если эти ворота на ночь не будут закрыты, то их необходимо будет с ходу захватить и удерживать до подхода основных ассирийских сил.
За скифскими конниками должны были следовать несколько полков ассирийской тяжёлой пехоты. С учётом того, что тяжёлые пехотинцы будут по пути сражаться с защитниками города, им до ворот Сина придётся добираться не меньше пяти-шести часов. И это ещё при лучшем раскладе. Так что скифам всё это время, если они сумеют закрепиться у ворот Сина, придётся отбиваться от вавилонян.
Саурмаг объяснил воинам, что они по возможности не должны вступать в противостояние с противником, и им важнее всего захватить плацдарм внутри Старого города. А значит, они должны действовать внезапно и молниеносно.
***
Скифы скрытно подобрались к Хаббанским воротам. Возле них произошла небольшая заминка, но вот ворота эти хотя и со скрипом, тяжело и натужно, но всё-таки начали открываться. И, наконец-то, распахнулись. Вернее, их с грехом пополам сумели раскрыть настежь.
И Саурмаг тут же отдал команду двигаться вперёд.
Его воины вскочили на коней и последовали за своим тысячником. Конники Саурмага буквально ворвались в спящий город. К ним были приставлены два проводника из перебежчиков вавилонян, которые и возглавили бешеную скачку.
Меньше чем за полчаса полторы тысячи скифских конников преодолели расстояние от Хаббанских ворот и до ворот Сина, и на удачу наступающих, ворота бога Луны оказались не заперты.
Скифы заняли их и тем самым успешно выполнили первую часть поставленной перед ними задачи. Теперь эти ворота необходимо было любой ценой удержать.
Со всех сторон послышались крики, зажглись сотни факелов, и вавилоняне увидели, что враг проник не только в Новый город, но и оказался даже внутри Старого.
Во всём огромном городе тут же поднялся страшный переполох.
Глава третья
Когда Шамаш узнал, что ассирийцы ворвались в Новый город, а горстка скифов захватила ворота бога Луны, которые по чьему-то головотяпству или даже может быть и из-за предательства в эту ночь как обычно не были заперты, он понял, что его жизнь и жизни всех многочисленных членов его семьи повисли на волоске.
У него в Старом городе под рукой находилось почти шестьдесят тысяч воинов и ополченцев, и четвёртую их часть он отправил на скифов, чтобы отбить у них ворота.
Ну а Саурмагу и его людям необходимо было продержаться до рассвета, чтобы до них пробились основные силы ассирийской армии.
И вот несколько часов скифы отбивались от десятикратно превосходившего противника, который накатывался на них волнами.
Скифы бились отчаянно и не жалели себя, однако они были зажаты на очень узком пространстве, и их преимущество в меткой стрельбе из луков и подвижности нельзя было реализовать в полной мере.
Вавилоняне наседали. Они вступали в рукопашную. Причём наступали бунтовщики со всех сторон. Они ведь понимали, что если сейчас не сомнут скифов, то им, а также всем их родным и близким неминуемо грозит гибель, и Вавилон тогда окончательно падёт.
***
Прошло больше двух часов, а скифов так и не удавалось выбить из занимаемых ими позиций.
До ворот бога Луны ассирийской тяжёлой пехоте предстояло пройти уже совсем небольшое расстояние, пехотинцы наступали всё энергичнее и всё стремительнее. Уже послышались торжествующие крики и лязг оружия. Ассирийские тяжёлые пехотинцы были уже на виду. Им оставалось преодолеть пять или шесть кварталов плотной городской застройки, и они бы ворвались в ворота Сина.
– Аха-арай!
– А-а-аха-арай! («За мной!» – прим. авт.) – слышался боевой кличь ассирийских воинов на арамейском языке.
Наступил наиболее критический момент…
И тогда атаку на скифов лично возглавил Шамаш-шум-укин.
***
Вавилонского царя сопровождал отборный отряд его телохранителей. Это был полк тяжёлой пехоты. Как и в ассирийской армии этих воинов называли щитоносцами. Они были на ассирийский манер вооружены внушительными железными, изогнутыми и на конце утяжелёнными мечами, которые назывались махайрами, и в отличии от остальных вавилонян их отменно обучили владению оружием. Они не хуже ассирийцев умели биться в ближнем бою. И они со всех сторон окружили Шамаша.
Шамаш сделал краткое напутствие. Он пообещал своим телохранителям большую награду, если они смогут отбить у противника ворота бога Луны. Впрочем, о награде можно было царю сейчас и не заикаться, так как все его воины прекрасно осознавали, чем же им грозила неудача при этой атаке.
Если бы ассирийские тяжёлые пехотинцы соединились со скифами, то замысел карлика полностью бы удался. И потому царские телохранители с беспримерной яростью набросились на врага, истекавшего кровью, но продолжавшего удерживать ворота Сина.
***
Безжалостная рубка у ворот длилась уже почти четыре часа…
Скифы отбивались как могли, но их оставалось чуть больше пятисот, а наседавших на них вавилонян было во много-много раз больше. Так как атаковали скифов уже и городские ополченцы, и простые вавилонские воины, и, самое главное, телохранители Шамаша.
И через каких-то полчаса всё закончилось.
Скифов Саурмага опрокинули и с большими потерями для них бунтовщики выбили спешившихся кочевников с занимаемых позиций.
Из первоначальных полутора тысяч наёмников-скифов в живых осталось не больше четверти, ну а предводитель их оказался тяжело ранен. Старому вояке продырявили грудь и зацепили мечом бедро справа, но скифам удалось его вынести с поля боя.
В этой жуткой сечи погибло немало скифских коней, и в том числе погиб Орлик.
***
Бунтовщики отбили ворота в самый последний момент и смогли затем их забаррикадировать. И тем самым падение столицы Мира было ещё на какое-то время отсрочено.
А в захваченном ассирийцами Новом городе началось что-то невообразимое. Ассирийцы тут же стали жестоко избивать находившихся там вавилонян.
К вечеру число погибших составило уже больше сорока тысяч. Ассирийские воины резали горожан как скот и даже над их труппами продолжали измываться. Расправы над побеждёнными бунтовщиками были самыми изощрёнными. Ещё больше вавилонян были обращены в рабов.
Вавилоняне наблюдали с башен и стен Старого города, что же творилось в захваченном врагом Новом городе и приходили в трепет. Они убеждались, какая же страшная участь их всех ждёт в недалёком будущем. И никто теперь даже не помышлял о сдаче Вавилона. Горожане готовы были защищаться до последнего вздоха. А, впрочем, никто им и не предлагал сдаваться.
Ассирийцы жаждали крови, только крови.
И этого они не скрывали.
***
После всего случившегося вот на что я хочу обратить внимание…
В отношении вавилонян по природе своей очень жестокие ассирийцы проявляли некоторую мягкость и снисходительность, так как считали их всё-таки для себя не чужаками, а родственным народом, но вот на этот раз…О-о, на этот раз всё было совсем по-другому! Они никого из вавилонян не удостоили пощады. Полторы тысячи захваченных в плен вавилонских воинов ассирийцы посадили на кол, ещё стольких же обезглавили. С трёх сотен с ещё живых содрали кожу, а нескольких военачальников четвертовали и их останки разрубили на куски. И все эти устрашающие экзекуции ассирийцы проводили на виду у ещё державших оборону бунтовщиков.
Новый город был охвачен пожарами. Весь день и всю последующую ночь ворвавшиеся в Новый город воины Великого царя не прекращали зверствовать. Зверства их были ужасающими. Евфрат и все каналы в черте города стали красными от пролитой человеческой крови.
***
Мардук-апла-иддин был вавилонянином, но он совершенно равнодушно взирал на то, как бесчинствовали ассирийские воины, ворвавшиеся в его родной город, как они убивали, насиловали и обращали в рабство защитников и жителей Вавилона.
«Бунтовщиков необходимо примерно наказать», – таково было распоряжение Великого царя, и как верный его слуга, карлик неукоснительно исполнял волю своего повелителя. Ашшурбанапал только не хотел разрушать столицу Мира до основания, как это сделал его дед, неистовый Синаххериб, потому что Ашшурбанапал полагал, что самый тогда большой город на Земле необходим был Ассирийской империи. Он был ей полезен, как важнейший торговый и ремесленный центр всего Ближнего Востока, но следовало его жителей примерно проучить и отбить у них всякую охоту неповиноваться Ниневии в будущем.
Трое суток ассирийцы бесчинствовали в Новом городе, пока карлик не отдал приказ прекратить всё это. Если бы он свой приказ не отдал, то Вавилон вообще бы обезлюдел.
Однако к большой досаде командующего армией Великого царя цитадель столицы Мира, Старый город, устояла, и осада Вавилона продолжилась.
***
Перед воротами Сина скопилось свыше двух тысяч трупов, и их необходимо было немедленно захоронить. Понятное дело, что хоронить их надо было только в общих могилах.
Тут же в городе, вдоль стен, стали вырываться глубокие рвы и в них сбрасывались все погибшие. Впрочем, за некоторыми из вавилонян приходили родственники и забирали своих. Этих самых своих вавилоняне хоронили во дворах собственных домов. Такова у местных жителей была традиция, она сохранилась у них с глубокой древности, кажется ещё со времён шумеров (а может быть эта традиция зародилась у их предков и гораздо раньше).
Горе пришло почти в каждую вавилонскую семью.
В Новом городе до восстания проживало примерно триста тысяч человек, но когда ассирийская армия взяла в осаду Вавилон, то в этой его части осталось лишь только треть жителей, а остальные постепенно перебрались в Старый город.
За два с лишним года осады население столицы Мира значительно поредело, и сейчас оно едва превышало половину довоенного уровня.
Вавилонян косили не только вражеские стрелы и мечи, но и голод, и различные хвори. И ещё хорошо, что до сих пор не возникло никакой эпидемии. Случись какой-нибудь мор, и тогда городу пришёл бы конец, и всё его многотысячное население могло сойти в царство теней.
***
Шамаш-шум-укин вернулся во дворец с рассветом, и только после того, как скифов окончательно выбили с их позиций и ворота бога Луны оказались вновь в руках вавилонян.
Грязный, весь в пыли, с оторванными наплечниками, в помятых доспехах, как у обычного воина, но вполне удовлетворённый тем, что проникновение ассирийцев в Старый город было предотвращено, Шамаш прошёл на женскую половину дворца, чтобы успокоить встревоженную Эушмиш и детей.
Жена встретила Шамаш-шум-укина на пороге своих апартаментов. В её взгляде прочитывались все те эмоции, которые её всё последнее время переполняли.
Шамаш попытался хоть как-то успокоить и воодушевить жену. Он обнял её и произнёс:
– Не переживай так уж сильно, всё будет хорошо.
– Вы же отстояли Старый город?
– Да, мы его отстояли, нам это удалось сделать. А значит ещё не всё потеряно для нас.
– Ну а ты видел, что творится в Новом городе?– переспросила Эушмиш.
Шамаш вздохнул: