скачать книгу бесплатно
А я смутился своему собственному поведению.
– Какой ответ ты хочешь услышать?
– Правдивый, конечно.
Что за вопрос?
– Нравишься, – ответила Марта и я выдохнул чуть свободнее, но она продолжила. – Я понимаю, что тебе неприятно, и я стараюсь с этим что-нибудь сделать.
Сделать что? Это поэтому она перестала на меня смотреть?
– Мне не неприятно, – поспешил я, после понял, что сказал, смутился и опустил взгляд к журналу.
Вынул перо из чернильницы и сделал вид, что собираюсь писать. Жирная капля сорвалась с кончика испачкав бумагу.
Да чтоб тебя!
– Можешь смотреть дальше, если хочешь, – произнес я, не глядя на девушку.
Больше мы не говорили в тот день. Работали над записями в полной тишине, каждый думал о своём.
***
Следующая неделя началась, как обычно. Я немного нервничал проходя в аудиторию артефакторики. Студенты зевали и рассаживались, Марты ещё не было. Когда она вошла, первое что она сделала – как это было всегда до нашего разговора в беседке, – отыскала меня взглядом, и только после этого прошла к своему месту.
Я выдохнул – всё было, как прежде.
– Снова спишь?
– Что? – не понял я вопрос друга.
– Выглядишь довольным.
– А, ты об этом. Да, всё в порядке, бессонница больше не донимает.
– Ну и отлично. Уже позвал кого-нибудь на зимний бал?
Я поморщился.
– Ладно тебе, что за кислая мина, – развлекался Максим за мой счёт – он прекрасно знал, что для меня это неприятная обязанность, которую я буквально переживал из года в год.
Не желая вызывать идиотские вопросы, мне всегда было проще понести некоторую повинность – исполнить долг – и забыть об этом. Точно такое же отношение я имел к ежегодному празднику.
Академия устраивала пышный бал: танцы, фуршет и поздравления всякого рода. Студенты приходили парами, реже в одиночестве. Прийти одному выглядело жалко, так что каждый был озабочен тем, чтобы обзавестись компанией к нужному дню.
В моём случае всё выглядело несколько иначе. Я не желал давать ложных надежд и никогда не приглашал девушку дважды. Другие считали меня ловеласом, но я попросту не собирался впутываться в неприятности, а именно это сулили отношения с девушкой.
– Ну так что, решил кого позовешь? – Максим знал о моей позиции, но считал, что я маюсь дурью. – Они, – друг имел в виду девушек, – волчицами смотрят.
Это уж точно. Нужно было скорее что-то решать.
***
За следующую неделю я в полной мере ощутил силу женской настойчивости. Девушки осаждали меня в кабинетах, обеденном зале, коридорах, а сейчас я только, что избавился от одной, поджидавшей меня у двери общей гостиной мужской половины.
Я убедился, что замок надежно охраняет мою комнату от ненужного вторжения. Только после этого прошел к письменному столу у окна и тяжело опустился на стул.
Снаружи выла вьюга. Протяжно и гулко свистел ветер, скребя мелкими кристаллами льда по стеклу. Узоры густо крыли гладкую поверхность, скрывали морозный лес за окном. Тягучая непроглядная ночь доедала остатки сизых сумерек.
Утром следующего дня я нарочно возился у парадной лестницы. Она соединяла многие части академии, в том числе сюда попадали девушки, покидая своё крыло, чтобы спуститься в кабинеты.
Когда на лестнице показалась Марта, я нагнал её и зацепил плечом – легонько, только чтобы привлечь внимание, она приостановилась и я сунул ей записку в карман.
В записке я просил о встречи в библиотеке, в малом зале, на большой перемене. Я подписался.
Она пришла. В зале было пусто – все были на обеде.
– Привет, – я поторопился начать разговор, пока храбрость меня не покинула.
– Привет, – как всегда по лицу Марты ничего нельзя было прочитать.
– Я бы хотел спросить тебя… – мой голос звучал чуть выше, чем обычно, и это жутко раздражало, – … ты не хотела бы пойти со мной на зимний бал?
Всё, сказал. Гора упала с плеч. Весь предыдущий вечер я репетировал одну-единственную фразу. На самом деле приглашали всегда меня, а я только говорил: «да», «хорошо», «с удовольствием». Оказалось, это сложнее, чем выглядело на первый взгляд. Не просто сказать, но казаться при этом спокойным и уверенным.
– Нет, – ответила Марта ни чуть не смутившись.
Я открыл рот – хотел в голос удивиться, тут же постеснялся своей слишком откровенной реакции: она увидела, что я никак не ожидал отказа и теперь был ошарашен.
Смутился, щеки тут же покраснели.
– Ладно, – не зная куда себя деть, сунул руку в карман, другой растер шею и попытался увернуться от её взгляда. – Тогда я пошел. Пока.
Из малого зала я вылетел ветром. Лицо горело. Я злился. Почему нет? Почему я не спросил о причине? Духи! Я просто… просто… Хорошего слова чтобы отругать себя не приходило на ум.
Я всегда отличался собранностью, расчетливостью, умел мыслить здраво, а не сгоряча. Теперь что не так?
На самом деле я уже знал ответ на этот вопрос, но ещё не был готов признаться сам себе.
И ещё я никак не понимал, как Марте удается всегда держать себя в руках?
Я всегда считал чувства слабостью, зависимостью от другого. Уязвимостью перед всеми и отсутствие контроля над собой. Но Марта вела себя так, будто на голову выше моих неумелых поползновений, при том, что сама откровенно призналась мне. И все эти годы немого обожания служили тому доказательством. Я ведь видел её взгляды, улавливал отголоски чувств направленных в мою сторону. Я верил в их подлинность.
Так как ей удавалось сохранять спокойствие?
Я разозлился на Марту. Ещё не дошел до пустующего кабинета – там должно было пройти следующее занятие, на обеде в таком раздрае нечего было появляться, – как уже корил себя за то, что посчитал, будто Марта из-за своих чувств чуть ли не обязана сказать да, и радоваться моему приглашению.
Ну и кто я после этого?
Сам себе показался жалким, поверхностным, малодушным ловеласом возмутившимся отказом.
Я перестал злиться на Марту.
Стал злиться на себя.
Глава 7 Марта
Филипп позвал меня на бал. Он был таким милым, когда приглашал. Взволнованный, смущенный, трогательный. У меня от удовольствия засосало под ложечкой – никогда не забуду его открытый ранимый взгляд в этот момент.
Естественно, он хотел отблагодарить меня за помощь с огнем. Он почти сиял, когда заклинание ему удалось и, вдохновлённый собственным успехом, хотел поиграть с огненной стихией ещё.
У него всё получится, я не сомневалась. Но класть свою нежную шею на плаху общественного мнения из-за такого пустяка не стоило. Он был, конечно, слишком добр и, должно быть, хотел отплатить, однако я не могла принять этой жертвы.
Кажется, мой отказ его расстроил – он сбежал. Наверное, нужно было поблагодарить за оказанную честь. Вдруг он не так меня понял и подумал, будто я не хочу.
Нет, это было слишком невероятным, чтобы поверить, но всё же я увидела его сильнейшее волнение и надеялась, что не я стала тому причиной. С другой стороны, никого больше там не было.
Я догнала Филиппа в кабинете. Подошла сзади и положила руку на плечо. Парень вздрогнул и отпрыгнул.
– Духи, Марта!
– Прости, что напугала, – я расстроилась и приняла истинно покаянный вид.
– Ты очень тихо ходишь, – примирительно заметил он и сделал небольшой шаг ближе, кажется, стараясь показать, что хоть я его и напугала, как тогда, на дороге, сбегать он не станет.
– Прости.
– Не извиняйся. Не твоя вина, что я не заметил. Ты что-то хотела?
– Да, хотела спросить, почему ты расстроен?
Золотистая бровь Филиппа чуть поднялась.
– Думаю, всё очевидно. Получить отказ от девушки неприятно.
– Филипп, ты же понимаешь, что явиться со мной на бал – значит стать предметом насмешек и издевательств до конца обучения.
– Вздор, – парень упрямо вздёрнул подбородок.
– Ничего не вздор, и ты сам прекрасно это знаешь. Я не могу позволить, чтобы твоя благодарность зашла так далеко.
– Благодарность? – На лице парня отразилась озадаченность.
– Я понимаю, что ты благодарен мне за помощь с огнём, но мою репутацию тебе не исправить, а вот погубить свою ты можешь с лёгкостью, явившись на бал под руку со мной.
Парень всё ещё блуждал взглядом по моему лицу и только погодя произнёс:
– Значит, благодарность.
Теперь не понимала я.
– Твоего спасибо мне было бы более чем достаточно. О большем я не могу и мечтать.
– Прости, Марта, я сегодня как-то особенно медленно соображаю. Ты имеешь в виду, что не хочешь идти со мной на бал, потому что это повредит моей репутации?
– Конечно, – я подтверждающе кивнула.
– Понятно.
На этом разговор пришлось закончить. Снаружи послышалось отдалённое эхо шагов и мы разошлись по разным углам.
Филипп продолжал вести себя, как и всегда, за исключением того, что все оставшиеся свободные дни, с раннего утра, мы продолжали работать в библиотеке вместе.
Так окончился год. Филипп, разумеется, сдал экзамен с огнём. Я немного переживала, но верила в него, и не ошиблась. Жаль, что не могла открыто подойти и поздравить, как делали другие, но он подмигнул мне, когда наши взгляды встретились.
На следующий день академия кипела волнением по случаю предстоявшего бала. Я выходила из комнаты только чтобы позавтракать и пообедать. В обеденном зале всегда было оживлённо, но накануне праздника предвкушение крутилось в воздухе, напитывая стены.
Студенты особенно громко общались, смеялись и гримасничали, пытаясь привлечь к себе как можно больше внимания. Голоса звучали оглушительно громко, глаза горели с чрезмерным откровением.
Я бы и вовсе не выходила, но в этот день это была единственная возможность увидеть Филиппа, поскольку на бал я не собиралась, как не была там и в предыдущие годы.
Филипп как обычно сидел за столом с друзьями, только, в отличие от них, он не был возбуждён – это было очевидным. Наклонился вперёд, выказывая вежливую заинтересованность в разговоре, улыбался.
О чём-то шутили, Филиппа, кажется, дружелюбно подначивали, толкали в бок, он сиял обворожительной улыбкой, играл бровями и выглядел, как и всегда, потрясающе.
С кем он собирался на бал, я так и не узнала. Обычно ребята в группе трепались обо всём на свете, но пассия Филиппа в этом году осталась инкогнито. Я слышала, как девушки спрашивали друг друга, слышал ли кто, но, похоже, тайну удалось сохранить.
В минувшие выходные мы закончили работу в библиотеке. Филипп расспросил меня по поводу пары непонятных моментов в книжице, что я посоветовала. Мы поболтали и разошлись.
Кажется, моё сказочное время закончилось.
Я старалась не унывать, судьба и так предложила мне небывалые подарки в этом году.
На обеде я задержалась почти до самого конца, проводила Филиппа взглядом, прихватила себе пару булочек и яблок, раз уж поужинать можно было только на балу, и отправилась в свою комнату.
Пробираться по коридору пришлось вечность. Все двери стояли настежь, повсюду висело бельё и тряпьё – кошмарный беспорядок. Девушки то и дело перебегали из комнаты в комнату, собачились по поводу и без, волновались так, будто собирались выступить перед верховными магами. Впрочем, они тоже были приглашены на бал.
Наконец я добралась до конца коридора. Моя комната была последней, как и положено настоящему отщепенцу. Я с удовольствием заперлась и, оставив съестное на столе, упала на кровать, надеясь, что бал начнётся как можно скорее и наступит блаженная тишина. Прошло около двух часов, пока за дверью стихло.
«Слава духам!»
Я вытянула один из томов, привезённых в этом году из дома и углубилась в чтение.
Спустя около получаса в дверь раздался стук. Я отложила книгу и пошла открывать. Это был Филипп.
– Привет, – произнёс парень, робея.
Я вынырнула посмотреть, если ли кто в коридоре, там было пусто. Ухватила парня за грудки и втянула его внутрь – парням, как и девушкам, было запрещено ходить в личные комнаты друг друга.
