Обратная сторона долга

Я молча кивнула.

– И кроме того, Катя, вы действительно думаете, что нас с вами оставят в живых наши же, русские? Будет ли место немецким подстилкам, как нас сейчас называют, здесь? Если война закончится в пользу России? Вы в это верите? Я нет. Меня жизнь так научила. Вы тоже об этом подумайте. Габриель не такая уж плохая партия, если рассматривать его как мужа, как мужчину, за которым можно быть как за каменной стеной. А если такой мужчина рядом, какая разница, Германия или Россия? – она погладила меня по плечу и ушла к гостям, а я же осталась стоять, как громом пораженная ее словами.

Тут чьи-то теплые руки ласково обхватили меня за талию.

– Не замерзла? – притянув меня к себе Габриель нежно поцеловал в шею.

– Нет, – я с наслаждением прильнула к нему.

– О чем говорили?

– Да так, о женских мелочах.

– Алиса хорошая женщина, мудрая. Мне было бы приятно, если бы ты с ней подружилась.

– Да, мудрая, я это уже поняла. Мне так страшно, Габриель. Именно сейчас мне так страшно. Я не знаю, чего я боюсь. Такое ощущение, что всего. У меня такая каша в голове. Еще и этот ребенок.

– Дети это самое прекрасное, что дарит нам бог, Катя. Они смысл нашей жизни.

– Я понимаю, но я не могу, просто не могу, – я измученно вздохнула.

– Две недели, две недели, Катя, ты дала слово, – повернув меня к себе Габриель вглядывался в глаза так, будто бы боялся, что я обману его.

– Я дала слово, – я смотрела на этого склонившегося надо мной мужчину и что-то такое томящее внутри не давало мне покоя. Чувство, которое я гнала и гнала прочь, все больше захватывало меня.

– Я никогда тебе этого не говорил, но я уже тогда знал, что ты будешь моей, когда ты сидела за столом в первую нашу встречу и огрызалась со мной, как маленький, беззащитный, но такой зубастый зверек.

– Вот спасибо, я теперь еще и зверек! – хмыкнула я.

– Нет, правда, я был совершенно уверен, что ты сама придешь ко мне. Несмотря на то, что у тебя симпатия к Алексу.

– Габриель, не нужно, – нахмурившись сказала я и добавила: – Почему ты так был уверен?

– Потому, что все красивые и воспитанные барышни почему-то выбирают мужчин, которые ведут себя несносно, если выражаться мягко, – ответил он смеясь.

– Ты не просто вел себя несносно, ты вел себя отвратительно! – промолвила я строго поглядев на Габриеля.

– И именно поэтому ты и выбрала этого подонка в моем обличии.

– Тьфу на тебя, Габриель, что ты такое говоришь? – возмутилась я и не сдерживая смеха треснула его по лбу ладонью.

– Нет, это правда. Я не понимаю женщин в этом плане. Раньше я был как Алекс, но когда все случилось, да еще и война наложила свои лапы на меня, я стал просто невыносимым. Я делал ужасные вещи, и с женщинами в том числе. Но, несмотря на это, они как пчелы на мед слетались туда, где бы я ни появлялся. Вот как, Катя, такое объяснить? – он стоял и явно надо мной подтрунивал.

– Я не хочу такое объяснять, поскольку сама не знаю ответа, – обхватив его шею руками я впилась в его губы поцелуем.

В такой момент нас и застал оберст, улыбнувшись одобрительной улыбкой. Этот человек явно был фанатом любви.

– Ох, простите, что прерываю, но Катя обещала сыграть нам что-либо, если можно.

– Да, конечно, с удовольствием! – ответила я и направилась к одиноко стоящему роялю.

Положив пальцы на клавиши, я заставила их петь чарующую мелодию. Было так в тот момент спокойно на душе, словно она, душа, понимала, что такого спокойствия мне не видать теперь еще долго. Закончив играть и выслушав волну восторженных аплодисментов, я встала и подошла к Габриелю.

– Поедем домой, – уткнувшись носом ему в плечо, попросила я.

– Поедем.

Простившись с оберстом и остальными гостями мы вернулись домой.

Сегодняшний вечер был каким-то особенным для меня. Не знаю, что было причиной тому. То ли разговор с Алисой, то ли осознание того, что этот сильный мужчина испытывает чувства ко мне, а не просто развлекается, но мой взгляд на все происходящее в корне поменялся.

– У тебя был трудный день, Кать, может тебе лучше отдохнуть? – заботливо спросил Габриель, когда я сев ему на колени начала расстегивать на нем рубашку.

– Нет, не хочу отдыхать. Хочу забыться. Или вы, господин офицер, против?

– Как я могу быть против того, что красивая молодая девушка хочет меня соблазнить? – усмехнулся Габриель и уложил меня в постель.

Эта ночь была не просто пропитана страстью, она была наполнена нежностью и любовью мужчины к женщине. Раз за разом овладевая мной и заставляя изнывать от удовольствия, Габриель упивался этими минутами. Его дивные серые глаза в ту ночь излучали такую любовь и счастье, что я, молоденькая девчушка, наконец-то поняла, что это такое, когда мужчина тебя любит. Нет, не просто владеет тобой и твоим телом, а искренне испытывает счастье от обладания той, кто так дорог.

ГЛАВА 19

– Лена, что происходит в штабе сегодня? – спросила я на следующий день в обеденный перерыв девушку, прохаживаясь с ней по улице возле кафе.

– Конверт будут открывать во вторник, охрану усиливают, такое впервые за все время, что я тут работаю. Фон Вольф я слышала сам распоряжение давал. Количество часовых увеличивают вдвое. Нехорошо это, Катя, и так практически невыполнимо было, теперь вообще что делать? Что происходит, не пойму. Они обычно наоборот стараются не привлекать внимание к каким-то моментам сверхважным, а тут засуетились.

– Да я вижу, черт, один день будет, Лена.

– Кать, сегодня у Ани встреча вечером, надо что-то решать.

– Знаю я, знаю, – тяжело вздохнув я присела на скамейку.

– Ты чего, тебе плохо? Побледнела вся.

– Нет, все нормально, переживаю просто. Слушай, полицаев обыскивают при входе?

– Обычно нет.

– Хорошо, вечером сегодня все обсудим тогда, парням передай, чтоб не опаздывали.

– Хорошо.

– А теперь пошли назад, а то хватятся нас с тобой, – проговорила я и мы направились обратно, каждая погруженная в мысли о предстоящей операции.

– Ты иди в кабинет, я немного в коридоре покручусь, – шепотом сказала я Лене, а сама осталась, делая вид, что изучаю висящую на стенде информацию.

Пройдя по второму и третьему этажу, перекинувшись улыбкой со стоящими охранниками я вернулась назад.

– Охраны много, Лена! Ты говоришь, что Габриель распорядился?

– Да, он.

– Ясно. Так, я сейчас ухожу, мне надо подумать. Скажу фон Вольфу, что плохо себя чувствую, ты закончишь и на место назначения приходи раньше, если сможешь.

– Хорошо, поняла.

Выйдя из своего кабинета, я пошла к Габриелю:

– Можно? – постучав в дверь спросила я.

– Да, заходи.

– Я сегодня не очень чувствую себя хорошо, можно мне уйти пораньше?

– Да, конечно, я сейчас тебя отвезу домой, – озабоченно проговорил Габриель.

– Нет, я не домой. Я пойду к Ане. Очень соскучилась по ней, хочу побыть сегодня у нее.

Габриель нахмурился, ему явно не понравилось это.

– Ты уверена? Может лучше домой и полежать?

– Нет, мне хочется побыть с сестрой, посидеть за чашкой чая, поговорить о женском. Мне нужно отдохнуть немножко и все, ты не переживай, – подойдя к нему я легонько коснулась своими губами его щеки, давая понять, что буду скучать.

– Ну как хочешь, Ганс только отвезет тебя, договорились?

– Да, конечно, завтра утром обещаю не опаздывать, господин офицер. И еще, Габриель, у нас что-то случилось? Столько охраны в штабе. – спросила я как можно более равнодушным тоном.

– Нет, ничего не случилось. Просто меры предосторожности.

– Понятно. Ну ладно, я пойду.

– Катя, – окликнул он меня у выхода. – Не натвори ничего, прошу.

– Не натворю, обещаю, – протянула я и вышла в коридор.

Неизменно перепуганный Ганс отвез меня к Ане и я отпустила его. Аньки дома еще не было, и я села за стол. Высыпав коробку спичек на стол я начала прокручивать в голове разные варианты выхода из ситуации, делая схему расстановки охраны в коридорах. Просидела я ни много ни мало часа два, пока не услышала, как стукнула калитка во дворе и домой вернулась Аня.

– Катя, как я рада видеть тебя! Я так соскучилась, без тебя театр не театр. Совсем уныло все! – протрещала она радостно обнимая меня.

– Да ладно тебе, благодаря такой стрекозе там всегда будет не до скуки, – улыбнулась я чмокнув ее в щеку.

– Ты бледная какая-то, что такое?

– Все хорошо, только проблемы с заданием.

– Какие?

– Численность охраны возросла вдвое в помещении. Что-либо вытащить оттуда, не привлекая внимание, будет очень трудно, я не знаю, что делать.

– Может помочь чем надо?

– Да чем ты поможешь? Нет, мы уж сами.

– Ну, смотри.

Вдруг раздался тихий стук в дверь. Анька метнулась к ней и впустила Лену и еще троих ребят, полицаев Диму и Тимура и парня в гражданской одежде по имени Слава. Познакомившись с моей немногочисленной командой я села за стол.

– В общем так, – начала я. – Я изложу все, как вижу, затем выслушаю ваши замечания и предложения.

– Конечно, Катя, мы все слушаем.

– Мы знаем, что во вторник рейхскомиссар в полдень приезжает в штаб. При себе у него будет конверт с важной информацией, рассматривать которую они будут сразу по прибытии. В комнате будет четыре человека, оберст, сам рейхскомиссар, офицеры фон Вольф и фон Рихтер. Возле кабинета будет один охранник. Я предлагаю организовать взрыв на третьем этаже в оружейной. Взрывчатку заложу я. В обед назначенного дня вы, Дима, придете в здание штаба якобы для того, чтобы рассказать важную информацию о партизанах. Поскольку будет совещание, то вам прикажут подождать. Бомба сработает через пятнадцать минут после начала совещания. Взрыв будет сильный. Немцы выскочат в коридор, пусть на минуту, но выскочат. Ты, Лена, в это время будешь в смежной с переговорной подсобке. У них там архив или что-то в этом роде. Утром я отвлеку охранника и ты будешь должна попасть внутрь. Ключ я достала, – протянув ей небольшой ключик я продолжила, – спрятавшись за коробками будешь ждать, когда прозвучит взрыв. У тебя будет минута, чтобы сфотографировать документы и покинуть переговорную через окно. Внизу сложены дрова, поэтому прыгать будет не высоко. Справишься. Отдашь фотоаппарат Славе и вернешься в штаб, воспользовавшись паникой.

– А если не выскочат? Если из кабинета никто не выйдет? – спросил Тимур.

– Выйдут, потому что вы, Дима схватите меня в заложницы, и потащите на первый этаж, к машине. Фон Вольф и фон Рихтер точно кинутся ко мне, оберст и рейхскомиссар покинут помещение вероятнее всего тоже. В экстренной ситуации люди ведут себя типично в девяти из десяти случаев. Минута у нас будет железно. Там уже все дело за Леной и Славой. Выйдя на улицу, вы Дима, подтащите меня к машине, заставите сесть в нее, и уедете. Через пару улиц выбросите меня на дорогу и там уже сами по себе.

– Если немцы стрелять начнут?

– По мне не начнут.

– Вы так уверены, Катя?

– Да, я уверена, – я знала на все сто процентов, что никто, ни Габриель, ни Алекс не разрешать стрелять пока я в заложниках.

– Если в кабинете все-таки останутся оберст или рейхскомиссар? Что тогда?

– Тогда надо будет убрать их. Без вариантов. С двоими будет проще справиться, если Габриеля и Алекса не будет в комнате. Здесь пистолет с глушителем, – положила я перед Леной сверток. – Тебя уже так не обыскивают скрупулезно. Примотаешь к внутренней стороне бедра и пронесешь в назначенный день.

– Но ведь тогда будет ясно, что информация есть у русских. Если мы уберем кого-то из них.

– Я знаю. Но это всё лучше, чем не достать ничего. Это моё мнение. Если они и будут знать, что документы попали к нам, сделать они ничего не смогут все равно уже. У них слишком мало будет для этого времени. А мы будем знать основные этапы их кампании. Так будет хоть какой-то шанс.

– Как пронести мину? – спросила Лена.

– Мне нужна не мина, мне нужен часовой механизм, саму взрывчатку я видела в оружейной. Мне нужно будет только завтра во время их утреннего совещания и во время смены караула оказаться там внутри, чтоб установить механизм. Во вторник же выставлю на нужное время и все.

– А ключ, Катя? От оружейки?

– Я сняла слепок с экземпляра фон Вольфа, Марта завтра утром отдаст мне ключ.

– Но тогда же кто-то попадет под подозрение, тот кто внутри, кто-то из нас, – настороженно проговорила Лена.

– Не попадет, Тимур бросит в окно оружейной кирпич за пару секунд до взрыва, караульный услышит это, все будет выглядеть так, как будто кто-то с улицы забросил взрывчатку.

– Почему тогда и правда с улицы не закинуть ее?

– Мы не можем так рисковать, если с этим человеком что-то случится, его остановит патруль, или еще что-то, взрыва не будет и операция провалится. А так, в случай чего, мы рискуем только своими головами. Я хочу, чтоб мы все остались живы, ребята, если мы сработаем слаженно, все будет хорошо. Замечания какие-либо есть по операции?

– Да нет, все ясно, – ответила моя команда как один.

– Ну и хорошо. Пути отступления все знаете. Слава, ты на вес золота будешь, не подведи, должен скрыться и передать пленку. У нас только одна попытка. Кто механизм мне принесет?

– Да я передам тебе утром, завтра пойду в штаб за документами для деревенских, заодно и проскочу к тебе, – откликнулся Димка.

– Хорошо, теперь по домам все. Ко вторнику быть готовыми с точностью до секунды. Не забудьте проверить часы.

Ребята ушли и мы с Аней остались одни.

– Кать, ты все хорошо продумала? Подозрение не упадет на тебя? Я очень переживаю. Габриель очень умный человек, он людей насквозь видит.

– Да, Габриель такой. Но тут уже ничего не остается, либо пан, либо пропал. Главное достать информацию, а там как пойдет. Уже будет не важно.

– Ты что такое говоришь, не важно!

– Да так как есть, так и говорю. Ты думаешь я не знала, что меня, возможно, посылали с билетом в один конец сюда? Мне ясно было сказано достать любой ценой.

– Да уж, на что только не пойдешь ради родины, – грустно проговорила Аня.

– Ну а кто крыса-то, узнали?

– Пока нет, но это кто-то совсем рядом. Это не из партизан. Это кто-то наблюдающий. Ты же видишь, не все же передает немцам, а только иногда что-то, значит не из лагеря. Ладно, давай спать, тебе рано завтра вставать.

Укутавшись в теплое одеяло мы с Аней забылись крепким сном.

На следующее утро я, быстро одевшись, направилась домой. Габриель уже ушел и меня ждала только встревоженная Марта.

– Держи, – Марта протянула мне ключ от оружейной.

– Спасибо, – поблагодарив женщину я направилась на работу.

Габриеля в штабе не было, это играло мне на руку как никогда, поскольку у меня всегда было такое ощущение, что он видит меня через стены. Получив от Димки часовой механизм и уловив момент во время смены караула и дневного обеденного перерыва я тихонько прокралась в оружейную. Закрывшись изнутри, аккуратно установила механизм на одну из лежащих взрывчаток. Времени это заняло не так уже и много, но я вся покрылась испариной, поскольку минирование не было моим коньком в разведшколе. Одно неточное движение и я бы взлетела вверх вместе с этим зданием. Но все прошло благополучно и я, тщательно все запрятав, вышла из комнаты. Убедившись, что меня никто не видит, я с облегчением спустилась вниз к Лене. Зайдя в кабинет я без сил уселась на стул и жестом дала ей знать, что все готово.

Ленка только издала длинный протяжный выдох. Мы все были на пределе в преддверии предстоящей операции. Как бы нас не готовили, мы были всего лишь люди со своими страхами и переживаниями. Мы не были одаренными от природы разведчиками, но нам приходилось делать работу, порой непосильную для наших возможностей. Так и сейчас. Мы смотрели друг на друга, и в голове у нас была одна и та же мысль, не провалим ли, не подведем ли? И понимали, что ответ нам даст только завтрашний день.

Ближе к вечеру приехал Габриель, уставший, без настроения и забрал меня домой.

– Что такое? – спросила я его.

– Ничего, Катя, все хорошо, – успокаивающим тоном ответил он. – А с тобой что? Ты плохо себя чувствуешь? На тебе лица нет. Круги темные под глазами.

– Да подташнивает все время, есть практически ничего не могу.

– Ну, это естественно в твоем положении, – ответил он притянув меня к себе.

– Не надо, Габриель, не напоминай мне, – скривившись ответила я ему.

Ужиная дома мы практически не разговаривали с Габриелем. Каждый был занят какими-то своими мыслями. Затем он удалился в свой кабинет, я же пошла спать. Но «спать» это было громко сказано, я лишь лежала и ворочалась с боку на бок. Габриель пришел и лег в кровать уже далеко за полночь, явно что-то происходило, но поскольку задавать вопросы я не хотела ему, поэтому сделала вид, что сплю.

Рано утром я вскочила первая. Посмотрев на еще спящего немца я пулей понеслась на кухню.

– Кофе, покрепче и побыстрее, Марта, – на ходу одеваясь промолвила я, затыкая за подвязку чулок маленький дамский пистолет.

– Катя, ни пуха тебе! – прошептала Марта.

– Ой, к черту, к черту! Марта, если что пойдет не так, ты сразу уходи, если я не вернусь до шести вечера, ты будешь должна покинуть город и сообщить, что операция сорвана.

Марта кивнула и налила мне чашку крепкого кофе.

– Часы сверила?

– Сверила, секунда в секунду.

Спустя некоторое время на кухню вошел уже полностью одетый Габриель.

– Катя, ты готова? Мне сегодня нужно пораньше. Если хочешь, то через час приедет Ганс и отвезет тебя, если нет, то тогда со мной сейчас.

– Я с тобой, – едва сдерживая тревогу в голосе проговорила я и схватив сумку пошла к выходу.

В штабе было тихо, только сонная охрана лениво прохаживалась по коридорам. Зайдя в свой кабинет, я пристроилась у дверей, поджидая, когда же Габриель зайдет к себе. Немец прошел по этажам, дал кое-какие указания охране и закрылся у себя в кабинете. Я тихонько вышла и направилась на третий этаж, заменив на стенде информационные бумаги и улучив момент, когда настала смена караула я проскользнула в оружейную и установив нужное мне время стремглав кинулась к себе.

Благо немцы народ пунктуальный, можно было не ломать себе мозг над тем, если не дай бог кто-либо опоздает из них. В тот момент я подумала, что зацикленность делать все с точностью до минуты тоже не всегда приводит к добру.

Поглядев на свои часы я с удивлением заметила, что Лены до сих пор нет на рабочем месте. Прошел еще час, а она так и не появлялась. У меня началась паника. Я знала, что если она так и не придет, операцию нужно будет отменить. Я не понимала, как такое могло произойти. Лена никогда не опаздывала, а сегодня так вообще должна была прийти раньше обычного. Я как тигр в клетке наматывала шаги по кабинету, как тут в дверь зашел Алекс:

– Катя, Елены до сих пор нет на работе?

– Нет, – беспокойно ответила я. – Может ее кто-то куда-то послал?

– Да нет, все распоряжения даю всегда я, странно.

– Может что случилось?

– Не знаю, позже отправлю кого-нибудь к ней домой, пускай проверят. У нас скоро совещание. Если она придет вдруг до одиннадцати часов, пускай зайдет ко мне срочно, передашь ей?

– Да, конечно.

– И еще, Кать, вы с Габриелем все уладили? Мне до сих пор не удалось с тобой поговорить на эту тему.

– Да, спасибо, все у нас хорошо, – ответила я едва выдавив из себя улыбку.

Алекс нежно погладил меня по щеке, было видно, что он очень переживает за меня, и вышел, оставив меня одну в паническом состоянии. До приезда рейхскомиссара было менее получаса, Ленка так и не появлялась. Было ясно, что-то случилось и операцию надо отменять. Я вышла на улицу и направилась к боковой части здания, где был сарай с дровами, за ним стоял Славка. Увидев меня, он не поверил своим глаза:

– Катя, что такое?

– Лена не пришла, передай всем, что операция отменяется. Быстро, перехвати Тимура и Диму.

– Как такое могла произойти?

– Я не знаю, быстро. Встреча через два дня в то же время у Ани, понял? Давай.

Подходя к входу, я увидела подъезжающий автомобиль рейхскомиссара. Черт, оставалось пятнадцать минут, нужно было отключить механизм.

– О, мадмуазель Катерина, вы очаровательны как всегда! – увидев меня толстяк взял мою руку и прильнул к ней своими влажными губами.

– Спасибо, господин комиссар! – улыбнувшись и беря его под руку я прошла в здание штаба.

Мужчина прошествовал в комнату переговоров, где уже сидели оберст, Габриель и Алекс. Охранник занял свое место у двери и я досадливо поморщилась. Вот тебе и приплыли. Все коту под хвост. Посмотрев на часы, я быстро прошла в комнату с оружием и отключила бомбу, запрятав все ее содержимое подальше, чтоб никто не смог увидеть. Спустившись к себе, я устало села на диван. Как такое могло произойти? Что с Леной? Почему она не пришла? Неужели нас раскрыли? Или Лена предатель? Куча мыслей вертелась у меня в голове. Дальше, что делать дальше? Я не знала.

Спустя час, когда совещание закончилось и рейхскомиссар покинул штаб, ко мне зашел один из охранников:

– Мадмуазель Катерина, господин оберст хочет вас видеть.

«Вот черт», – только и промелькнуло у меня в голове. В тот момент я думала, что пропала. Поднявшись к оберсту в кабинет, я увидела, что там находился еще один человек.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– О, Катерина Дмитриевна, проходите, мне нужна ваша помощь. Обычно я прошу Хелену, чтоб переводила она, но ее по какой-то неизвестной причине сегодня нет на работе, помогите мне, пожалуйста.

– Да, конечно, – сообразив, что меня пока все происходящее не касается, я облегченно вздохнула.

– Пускай этот человек рассказывает, а вы переводите.

– Вы можете рассказать то, ради чего вы сюда пришли, я переведу, – обратилась я к мужчине.

– Господин оберст, я вам обещал, что когда буду знать, кто из партизан передает донесения, то приду и расскажу вам. Ну так вот. Это мальчик один, Митькой его зовут, он на моей улице живет с бабкой старой. Вот он и шастает через просеку да в лес к партизанам. Когда продукты несет, когда так бегает. Я часто его вижу, просека как раз возле моего дома.

Я стояла как громом сраженная и смотрела на этого мужика, который с заискивающим видом пресмыкался перед офицером. Он довольно поглаживал свою лысину и то и дело кланялся, опуская вниз свои маленькие хитрые глазки. «Крыса, вот она, крыса», – подумала я.

– Катя, я понимаю русский язык немного, но мне нужен дословный перевод, что он сказал? Связной ребенок с его улицы, Митька он его назвал?

Я молча кивнула.

– Переведи ему, чтоб спускался вниз, я дам команду, и он поедет покажет, где живет этот ребенок.

– Господин офицер сказал, чтоб вы, скотина, шли на улицу и ждали машину, поедете с ними и покажете где ребенок.

– О да, господин офицер, с удовольствием, – проговорила эта крыса и вышла из кабинета.

– Я больше вам не нужна? Мне можно идти? – спросила я оберста.

– Да, можете быть свободна.

Я стремглав бросилась из кабинета и наткнулась на Габриеля в коридоре.

– Ты куда? – встревоженно спросил он меня.

– Габриель, мне нужно срочно уйти.

– Катя, что такое?

– Мне нужно уйти, слышишь? Я прошу тебя, скажи, что я заболела или не знаю там, но мне нужно уйти.

– Я не отпущу тебя, пока не скажешь, что такое? – проговорил Габриель, схватив меня за плечи.

– Габриель, я тебя умоляю, если ты хоть что-то чувствуешь ко мне, не стой на пути, прошу тебя! Если ты сейчас меня не отпустишь, клянусь, ты более меня не увидишь! – прошипела я и он отошел в сторону, давая мне уйти.

Я же пулей вылетела на улицу. Как назло, машины с Гансом не было поблизости, и я побежала со всех ног к дому, где жил Митька. Я бежала, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Я должна была успеть предупредить его. Когда до его дома оставалось метров двести, я увидела подъезжающую машину с солдатами. Я не успела! Остановившись и спрятавшись за дерево, я видела все. Как мальчугана, отбивающегося всеми своими детскими силенками, вытащили за шиворот и швырнули в машину, как плача за ним следом выбежала его старенькая бабка и упала на землю, умоляя не забирать внука. Но ничто не волновало этих людей с каменными лицами. Ударив прикладом пожилую женщину этот кровавый эскорт со спокойным видом уехал, увозя с собой моего маленького друга. Когда они скрылись за поворотом, я подбежала к старушке и помогла ей встать. Из калитки напротив выбежала Мария Дмитриевна и повела ее в дом.

– Мария Дмитриевна, Аня где?

– Да на работе она, Кать, – не глядя на меня ответила женщина и я направилась в театр.

ГЛАВА 20

– Катя? – Аня с удивлением вскочила, увидев меня. – Что такое?

– Аня, операция отменена. Лена не пришла, не спрашивай ничего, я не знаю, что случилось.

– Господи!

– Это еще не все! – еле отдышавшись проговорила я.