Полное собрание стихотворений

Ноябрь

Божий кузнец,Дороги и реки кует,Зиме изо льда он готовит ларец,Алмазы вбивает в холодный венец,Рассыпавши снег, разукрасивши лед,Звонко куст,Белая кузница – мир,Весь оковал,В иней не раз и не два одевалПоле и лес,Кличет метели на пир,Смотрит на яркие звезды Небес,Словно и им он дороги мостит,Звезды по снегу, и звезды вон там,Думает, думает, вдруг засвистит,Мчится, летит, по лесам, по кустам,Снова – ковать, и гвоздит, и гвоздит,Гроб, что ли, нам?Саваном белым в ночах шелестит,Искрится белая смерть по снегам.

Декабрь

Все покрыл белоснежным убором,Завершил круговратности сил,Вместе с звездами ходит дозором,Не забыл ли чего? Не забыл.Усыпил мертвецов по могилам,Почивайте до лучшего дня,И виденьем скользит белокрылым,И проходит цепями звеня.За Зелеными Святками в БелыхОн ведет приговорную речь,Предстает в зеркалах помертвелых,В заклинаньи колдующих встреч.И гадает, пугает, гадая,И счастливит, вопрос угадав,И меняется сказка седаяНад забвеньем загрезивших трав.Достигает кратчайшего света,И с ночами ведет хоровод,Повернет вместе с Солнцем на Лето,С Новым счастьем, Земля, Новый Год.

Тринадцатый

А кто же тот Тринадцатый?Он опрокинул счет?А кто же тот Тринадцатый?– Я ваш отец, я Год.Не я ли вам в круженииДал ведать бытие,В различном выявленииРазличное свое?И дал в цветы вам снежности,И дал в снега – цветы,Свирель печали – в нежности,И звезд для темноты.Не я ли дал сливаться вамИз круга в круг другой,Не я ли дал сплетаться вамКак радугой – дугой?Не я ль вам дал свободнымиСквозь три и десять быть,Со днями хороводнымиСквозь нечет чет любить? —Тринадцатый да славится,Им весь оправдан счет!В века веков да явитсяВенчанным мудрый Год!Да славится Тринадцатый,Кем жив наш хоровод!Да славится Тринадцатый,Круговозвратный Год!

1907 Ночи Осенние. Soulac-sur-Mer. Villa Ave Maria

Майя

Играть

Играть на скрипке людских рыданий,На тайной флейте своих же болей,И быть воздушным как миг свиданий,И нежным – нежным как цвет магнолий.А после? После – не существует,Всегда есть только – теперь, сейчас,Мгновенье вечно благовествует,Секунда – атом, живой алмаз.Мы расцветаем, мы отцветаем,Без сожаленья, когда не мыслим,И мы страдаем, и мы рыдаем,Когда считаем, когда мы числим.Касайся флейты, играй на скрипке,Укрась алмазом вверху смычок,Сплети в гирлянду свои ошибки,И кинь, и в пляску, в намек, в прыжок.

Египет

Заснула земляФиал переполненный выпитЗадремавшие Боги ушли в Небосвод,Гребцы корабля,На котором ЕгипетСквозь Вечность скользит по зеркальности Нильскихвод.Ушли Фараоны.Их нарядные мумии спят,Пред глазами людей восхищенными.Все пирные звоныСменились напевом цикадЛишь звезды блестят и блестят над песками,самумом взметенными.И Сфинкс все глядит.И Сфинкс все есть Сфинкс неразгаданный.В зыби веков, что бегут и бегут вперебой.И вкруг пирамидЖизнь живет, вешний воздух весь ладанный,Нил течет, и папируса нет, но лотос расцвелголубой.

Оахака

Жасминный сон в саду мимозномИ многоразно цветовом,Под Небом бездным, Небом звездным,Где много дружных звезд вдвоем.Весенний сад. акаций белых,И апельсиновых ветвей.Помедли, Ночь, в своих пределах,О, тише, тише, ветер, вей.Мы здесь в стране, где, в Смерть вступая,Кветцалькоатль вошел в костер,А с краю Моря, золотая,Звезда взошла, и пел ей хор.Перистый Змей, он сжег все тело,Но сердце в пламени – живет,И до верховного пределаВосходит в синий Небосвод.И там гора есть мировая,На ней верхи – как города,На ней все Небо, отдыхая,Глядит, как светится звездаНа той черте, где слиты вместеЗемля и Небо и Вода,Как в храм идет жених к невесте,В лазурной тьме идет звезда.И нежный – нежный, паутинный,Доходит свет в весенний сад,Покров лучей, и сон жасминный,Сплетенный Вечностью обряд.

Цветок цветку

Цветок цветку, с пчелой звенящей,Шлет золотистую пыльцу.И к отдаленному концу,Над обнаженностью и чащей,Несется, с бабочкой летящей,Пахучесть дум, двойной расцвет,Восторг цветенья, светлый след,Воздушность пляски в зыби струйной,Дух благовонья поцелуйный.Не так ли я тебе пишуМое воздушное посланье,Которой – сердцем я дышу,К которой – в сердце я дышу,С которой тонкое слияньеМне обещает мотылекМоих цветисто-струнных строк,Качанье лунного дыханья,Дабы возник медвяный сок,Жасминный дух благоуханья.

Песнь звезды

С первым солнцем, с первой песней вешнегодроздаУ меня в душе запела звонкая звезда.– Как, звезда? Но звезды светят, вовсе не поют. —О, поют, лишь только в сердце песне дай приют.Ты услышишь и увидишь, что с вечерней мглойЗвезды тихо запевают в тверди голубой.И меж тем как Ночь проходит в синей высоте,Песнь Созвездий звонче, громче в тонкой красоте.Звонких громов, тонких звонов вышина полна,Там серебряное море, глубина без дна.Там безбрежность ожерельных, звездных волнпоет,От звезды к Созвездью нежность, сладкая какмед.От звезды к звезде стремленье в бриллиантахпеть,Лунным камнем засветиться, паутинить сеть.Паутинить паутинки тех тончайших снов,Для которых в наших взорах пир всегда готовПогляди же, ближе, ближе, здесь в мои глаза.Ты не видишь как поет там звездно бирюза?Ночь весеннюю я слушал до утра звезду,И душа открылась Солнцу, и тому дрозду.И душа открылась сердцу, твоему, любовь.О, скорей на звездный праздник сердце приготовь.

Ландыши

Ландыши вы белоснежные,Не соты ль вы лунных пчел?В шестигранные келейки нежныеЗаоблачный сон вошел.Вы сладостно, радостно дышите,Душистый лелея сон.Звоните тихонько, и слышите,Лишь вы тот слышите звон.Нет, не только. До самого звездногоНеба, где Полночь – бледна,Где как будто бы в чарах морозногоСияния светит Луна, —Уходит напевами вольнымиКолокольный ваш призрачный звон,Над тенями берез тонкоствольными,Призывая на свой амвон.Проникаясь душисто молебнами,Вплоть до лунных звоните вы сел,И звонами тонко-хвалебнымиОтветствуют сонмы пчел.С Луною пчелы прощаются,И вниз скользят по струне,В ландыши внутрь помещаются,И тихонько жужжат к Луне.Вон видишь, в дома шестигранные,В снежистость, в душистость вошли,Золотистые, малые, странные,Их не слышно в цветочной пыли.Но не слышно лишь нам. Все ж в волнении,Если ночью близ ландышей мы,Словно в пеньи мы, в мленьи, в моленииБелозвонной мглы – полутьмы.

Лишь бог

Лишь Бог – творец, лишь Бог – всезрящий,Лишь Бог – над вихрями планет,За ними, в них, везде, в грозящейПровальной мгле, и в травке спящей,В орле, и в ласточке летящей,Лишь Бог – поэт.Гремите, солнечные струны,Звените, лютни бледных лун,Пропойте «Бог» в морях, буруны,Запомним все, пока мы юны,Начальный звук венчальной руны:Лишь Бог – колдун.

Для чего?

– Для чего нам Солнце засветилось сегодня?– Для радости зрения лика Господня.– Для чего же оно горело вчера?– Для радости зрения лика Господня.– А завтра зачем? – Чтоб воскликнуть: Пора!Будем в радости зрения лика Господня.

Люблю тебя

Люблю тебя, люблю как в первый час,Как в первый миг внезапной нашей встречи.Люблю тебя. Тобою я зажглась.В моей душе немолкнущие речи.И как мою любовь я назову?Восторгом ли? Мученьем ли? Борьбою?Ей нет конца, покуда я живу,Затем что я живу одним тобою.

Струнность

Завершены часы священных оргий.Я знал. Любил. Безумствую. Люблю.Застыв, как тень, в паническом восторге,Биения моих терзаний длю.Благоговейно, гимнами хорала,Во мне пост бессмертная любовь.Не говори, что блеска в жизни мало.Благослови. Люби. Не прекословь.

Рассвет

С первым птичьим криком Ночь сломалась,Зеркало хрустальное разбилось,Травы зашептались, чуть, шурша.В озере все Небо отражалось,Полночь в безглагольном отразилась,Тихая, в безгласном задержалась,Капли звезд из звездного ковша.Но рука незримая качнулась,Звездное качнула коромысло,Капля с Неба свеялась к Земле,И одна былинка шевельнулась,Изменив серебряные числа,Вся сребристость в числах пошатнулась,Птицу разбудив в росистой мгле.Вскликнула, и с легким этим свистомЦелый замок рушился молчанья,И раздался всюду тонкий звон.Птичий хор напевом голосистымДвинул звуковые колебанья,Шевельнул затоном серебристым,И румянец бросил в небосклон.

Ау

Твой нежный смех был сказкою изменчивою,Он звал, как в сон зовет свирельный звон.И вот венком, стихом тебя увенчиваю,Уйдем, бежим, вдвоем, на горный склон.Но где же ты? Лишь звон вершин позванивает.Цветку цветок средь дня зажег свечу.И чей-то смех все в глубь меня заманивает.Пою, ищу, «Ay! аy!» кричу.

Майя

Я тебя восхваляю, о, Майя живая,Трепетом струн.Ты свой круг завершаешь, в сияньях вступаяВ тринадцать Лун.Ты везде со мною, где любовь огневаяМне шепчет: Ты юн.Ожерелье сплетешь, но жемчужины, тая,Льются в бурун.И буря хохочет, как ведьма седая,Как злой колдун.И буря разъялась, ты вновь голубая,О, Майя, ты снова идешь, круговая,В тринадцать Лун.

1908. Апрельские Зори. Птичьи голоса. Долина Берез.

Голубая птица

Голубая птица

Я живу в дворце, чье имя – Царство Мая.Прилетает к окнам Птица голубая,Крылья у нее и перья – цвета дней,Цвета голубых пространственных зыбей.И поет та Птица. Говорит про время.Мне как будто капли падают на темя.Будто синих молний жгут меня лучи.Дождь ли раскаленный? Не могу понять я.Но, закрыв глаза, колдую я: – Молчи.Вот, кому-то снова я раскрыл объятья.Губы, в поцелуе, шепчут: – Навсегда.Взоры, приоткрывшись, мечут блеск заклятья.Изумрудны листья. Говорит вода.Исчезает в далях Птица голубая.И другие птицы плещут в Царстве Мая.

Идуна

Там, где древо мировое,Там, где ясен Игдразил,Слышно пенис живое,И как будто звон кадил.Это – пение Идуны,И когда ты невзначай,Проходя, услышишь руны,Вложишь в струны вечный Май.Это – пение Идуны,На узорчатых ветвях,Там, где яблоки – как луны,И как солнца в облаках.Это – пение Идуны,Чей напев – рожденье струй,Чьи глаза, лазурно-юны,Необманный поцелуй.Кто, любя расцветы в мире,К Игдразилу подойдет,Тот увидит лик валькирий,Изопьет душистый мед.Кто с Луной и с Солнцем в мыслиОт зари и до зари,Глянь, здесь яблоки нависли,Встань, целуй, люби, бери.Это – пение Идуны,Верь в согласный звон кадил,Дым от жертв и возглас юныйВечно в Небо доходил.

Лен

Лен две недели цветет,Спеет четыре недели,На седьмую же семя летит.Лен – голубой небосвод,Лен – во влюбленном АпрелеЗвон предрассветной свирели,В лунной ночи сталактит.Лен – голубой он и белый,Это есть два,Лен в мировые уходит пределы,Всюду сияет его синева,Это четыре,Ибо четыре есть таинства в Мире,Север и Юг и Восток и Закат,Белый и черный и красный и злат,Если ж в пещеру мою, где горитЛунное множество плит,Если в пещеруЛен поглядит,Вот, мы исполнили меру,Семь засветилось, живет сталактит.Семя летит,Светится нежная бледность лица,Весь осиян голубой небосвод,Девять в нем лун, —Чтоб дополнился счет.Лен две недели цветет,Им же не будет конца.

Венчанные

В саду проходит юный,С ним рядом молодаяВ ветвях звенят им струны,Ручей, с камней спадая,Поет, поет, поет,В цветах им светлый медНевеста – Полночь Мая,Жених, он кто? Узнай.Он День, а, может, Май?На нем одежды красны,На ней одежды черны.Но оба так согласны,Взаимности покорныЦелует он ее,«Ты все, ты все мое».Ее мечты узорны,Как бриллиант онаВ оправе черной снаЖених – светловолосый,Глаза ею – зелены,У ней же черны косы,Глаза ее затоны,В них светлая печаль,Прозрачней, чем хрустальВ саду проходят звоны,Поют цветы, дыша:«Влюбленность хороша».Весь Май процеловались,В Июнь зашли, не зная,Заря с зарей встречались,Любовников встречаяИ свет вошел во гьму,И все отдав ему,Бледнея, Полночь МаяС Июньским нежным днемРастаяла огнем.

Семик

Семицкая неделя – зеленая, русальная,Часы Зеленых Святок, во всем году единые,В душе тоскует сказка, влюбленная, печальная,И быстро разрешится в те ночи воробьиные.Вот девушки Куда они? Лесной мечтой дышать.Вот девушки Куда они? Кукушку провожать.Семик, четверг зеленый, березка завитаО чем же ты тоскуешь, стыдливая мечта?Влечет река во влажность, течет рекахрустальная.О, девушки, куда вы? Русалки защекочут вас.А если не войдете, прощай мечта венчальная.О, девушки, куда вы? Русалки захохочут вас.Войдешь в реку, забудешься, утонешь ты в воде,Уйдешь от вод, и сон уйдет, и нет его нигде.О, девушка, войди в хрусталь, но в воды травкукинь,Спасет тебя одна трава, печаль, печаль, полынь.

Тело играет

Тело играет,Душа глядит.Тело в лугах незабудки сбирает,Тело уходит в скит.Маки срывает, меняет свои вид,В страшности, в страстности входит, взирает.В полдни и в ночи себя убирает,Выхватит нож,Скажет – хорош.Сплетет, заплетет без конца поцелуи.Брызнет – огни. И огни хороши.Вечные струи.Все ж у душиВзора оно не смутит.Вот оно снова, по пыльной дороге, на Храмсобирает.Тело играет,Душа глядит.

Царь-девица

Могучий рог, изогнутый и полный,Пьянящим медом – предо мной.Я пью, я пью, живительные волныУмчали душу под Луной.О, Царь-Девица, Лебедь вековая,Как искрометен этот мед.Он стар, он стар, и потому, живая,Волна в душе моей течет.И этот рог, что ты, о, Царь-Девица,Мне поднесла, становится жезлом.И я царю, и ты горишь, зарница,Мы будем молнией вдвоем.И этот рог, что ты, о, Царь-Девица,Мне поднесла, становится рулем.И мы скользим, летит двойная птица,И мы плывем, и мы плывем.

Цвет ночной

В мозг мой, в зрение, и в слухВлился нежный женский дух.И в душе расцвет цветка,Имя – девичья тоска.Этот ласковый цветокМежду травок одинок.Как вечерний слышен звон,Голубой и белый он.А как Ночь на высотеЗвезды мчит к одной черте,Он, меняясь каждый час,Смотрит глубью жадных глаз.То засветится как трут,То блеснет как изумруд,То ласкательно-лучистЗадрожит как аметист.В малом домике пожар,В храме свечи – Божий дар.Опрокинувшись в воде,Кличет в глубь звезда к звезде.В спадах вод хрустальный звон,Целый лес заворожен.В безглагольности озерЗвездно-зыбкий разговор.А как Ночь на высотеОтойдет к своей черте,На прогалине леснойРасцветает цвет иной.Он как рдяность нежных ран,Застыдился, он румян,Он горит, не хочет ждать,Хочет вовсе красным стать.

Лунный камень

Лунный камень, тихий пламень, тихий пламень,не простойТо прозрачный, то туманный, сребротканный, золотой.То скользящий, словно в чаще луч-фонарик светляка,То грозящий, словно в чаще ждет колдунизподтишка.То как тайна Океана, что, седой, бессмертно-юн,То как ранний свет тумана, то как звоны дальнихструн.То как раковина Моря, что как будто бы горит,А как будто не для глаза, а для слуха говорит.То как змеиный свет опала, то как сказкажемчугов,Как церковный звук хорала в час спасеньяот врагов.То как верба в ночь ущерба, или в первый мигсерпа,Лунный камень, струнный пламень, от тебя в тайниктропа.

Мазурка

Я видел, как ты танцевала мазурку,Легко ты скользила в волне звуковой,И вдруг я увидел – Снегурку – Снегурку,Растаяла – тучкой летит пред Луной.Не Солнце пресветлый твой лик озаряло,Лучи серебристой Луны,И было воздушно твое покрывало,И бледные пели в свирельностях сны.

Всезвездность

Я хотел бы быть последним между первыми вождями,Я держал бы стремя богу, видя сонмы звезднад нами,Я служил бы как невольник тем, в которыхвсе – свобода,Я бы каплей, каплей вспыхнул в пресеченьиНебосвода.

По бледной долине

По бледной долине приходят, уходят, проходятнесчетные духи,Там юноши, взрослые, малые дети, и старцы идут,и старухи.С Востока на Запад, с Заката к Востоку, и снована Запад с Востока,Приходят, уходят, и ходят, и бродят, не знаютни часа, ни срока.Встречаясь, качают они головами, и шепчуто благости Бога,И все, проходя, проиграют цепями, и вечно, и вечнодорога.И вдруг от Востока на Запад прольется разливноекрасное пламя,Один усмехнется, другой ужаснется, но каждыйпочувствует знамя.И вдруг от Заката к Востоку вернется и злато,и бархат, и алость,И духи считают, колдуют, гадают, пока не сомнетих усталость.Тогда, бесконечно взывая о мести, о чести, о славе,о чарах,Несчетные духи, согбенно, проходя г, как тени,в безмерных пожарах.По бледной долине, в пустыне, как в сплине,доныне безумствуют духи.И юноши седы, и дряхлые дети, и юны, меж старцев,старухи.

Цари сиянья

...Цари сиянья отошли,Они разгневались на это.И, старым, нет нам больше света,Он только там, вверху, вдали.Лазурные престолы пусты,Бесцельность превратилась в топь,В периодическую дробь,И мраки Ада цепко-густы.Когда ж окончится наш срок,И снова будут дни младые,И снова стебли золотыеВзнесут лазоревый цветок?

Одиночество

Я боялся людей, презирал, ненавидел их,Через это прошел я, и рубеж навсегда перешел,Как могу их винить, если Рок мировой всехобидел их?Я один, но безгневно, над темными шествиями зол.Здравствуй, еще и еще, Одиночество,Я зажег тебе тихую вечернюю свечу,И немые, как лампада, тайные пророчестваЯ качаю в душе, и молчу.

Птица

И птица от меня летела по Вселенной,Когда я замолчал на темной высоте.Внизу крутился вал, дробился, многопенный,И птица от меня летела по Вселенной,Непобедимая в крылатой красоте.Мелькали корабли, как тени в тусклом свете,Поднявши стержни мачт и зыбя паруса.На каждом корабле бледнели старцы-дети,И всюду брат с сестрой, сквозь сон тысячелетий,Играли в поцелуй, в цветке была оса.Все было сказано. Кто хочет, будет пленный.Кто хочет, примет страх чрез Царскую Печать,И будет враг Земли, и будет враг Вселенной.Но вал к скале придет, и брызнет сказкойпенной.И буду я стоять. И думать. И молчать.

1907. Marzo pazzo. С высокой башни. Париж. Пасси.

Пляска зноя

Он

Хотя он похож на Огонь, он незрим.Он был, когда не было жалобы: – «Было».Века перед ним – как молитвенный дым.А Солнце и Звезды и Месяц – кадила.Он смотрит в сердца замолчавших людей,Где страшные вдруг восстают вереницы.В зрачках он у тигров, в улыбках детей,И в малом он горле распевшейся птицы.

Место мое

Место мое – на пороге мгновенья,Дело мое – беспрерывное пенье,Сердце мое – из огня,Люди, любите меня.Счастье мое – в светловзорной измене,Сказка моя – и в глубинах, и в пене,Голос мой манит, звеня,Звезды, любите меня.

По-морскому

В Море, с Морем, по-морскому,Только грому помолясь,Я баюкаю истому,Радость знать перунный час.Было, будет только это,Радость лета и весны,Брызги взрывчатого светаС бурно-взрытой вышины.Радость молний преломленных,Пир стозвонных павших плит,Алый храм в морях бездонных,И в пожаре – Световит.

Минутка

Дать,Взять,Угадать.То как друг,А то как гать.Вечно дева,Вечно мать,Звук напева,Луч мечты,Крылья молний,Это ты.

Атом

Атом – Ангел, вспышка в Море,Человека не хочу,Я огонь в немом узоре,Лучший возглас в разговоре,В мире битв – молюсь мечу.Дай мне вечность – опрокину,Я семь я, и каждый – я,Не хочу входить в картинуКак черта, и, вольный, стыну,Но моя мечта – моя.

От атома

От атома – до человека,От человека – до богов,И в долгий век МельхиседекаОт звона мигов и часов.От неподвижности – в самумыВзметенно-зоркой быстроты,От тиши – в грохоты и шумы,В разломы цельной красоты.Да будет. Это все приемлю.Отец мой – Ум, и Воля – мать,Но я слепил из точек землю,Чтоб снова точки разметать.

Атомы времени

Мы в извивныхВспевах взрывных,Мы втекаем в Да и Нет.Мы в БезликомЛик за ликом,Иней звуков, прах примет.Мы свеченье,Зыбь теченьяВ Океане мировом.Дрожь в намеке,Малость, строки,Буквы в рунах, песнь в немом.Мы забытость,ГлянцевитостьВсеокружного жерла.Миг живем мы,Но поем мы,И звучат колокола.Мы снежинки,Паутинки,В капле влаги – миллион.Он рыдает,Не считает,Но творим мы Небосклон.Он смеется,В тайнах вьется,Все же знаем мы, кто Он.В лик – от лика,В песнь – от крика,В хороводности Времен.

Начертания

Круговой полет планет,Их сплетенья в темноте,Полосой идущий светМетеоров и комет,Ужасающих приметВ говорящей пустоте.Это все – мои черты,Начертанья вещих рун,Это – я, и это – ты,Чтоб над бездной пустотыБыли звездные цветыВ нескончаемости струн.

Огненная жатва

Клокочет огненное море,Горят зловещие румянцы,На Солнце рушатся в простореВскипанья чувств, протуберанцы.Что в Солнце в этот миг боролось?Узнать ли нам, теням пожара!Но в нем горел гигантский колос,Свершилась жатвенная чара.

Сухой перун

Сухой туман, когда цветенье нивПроклятье дней, хлебов плохой наливУ нив зарницы даже – на счету,Сухой Перун – сжигает рожь в цвету.Сухой Перун – роняет в травы ржу,И чахнет цвет, что радовал межуПерун желает молний из зарниц,Небесных – должен он пьянить девиц.

Полонянник

– Почему ты, дух свирельный,Вечно носишься, кружишься,Ни на миг не отдохнешь?На качели ты метельной,Вправо, влево, к дали мчишься– Я – плененный. – Это что ж?– Надо мной обряд крещеньяДо святою завершеньяНе был доведен.Потому что поп был пьяныйБыл он рваный и румяный,Опрокинул свечи он.Разукрасил крест цветами,Говорит: «Веселье с намиБлаговестье бытия».И вина он налил в воду:«Это душам даст погоду».А погода, это – я.– Что же дальше? – Я влюбленный,Дрожью звуков полоненный,В брызгах, в прихотях Огня.Раб себя, страстей свободных,Полонянник Чернородных,Носят Дьяволы меняПосижу – и вдруг соскучусь,Погляжу – совсем измучусь.Где я? Что я? Запою.Все по новому о старом.Все бы дальше, все бы к чарам,Вею, рею, вею, вью.

Мак

Кто маки cpывает,Тот гром вызывает,В Брабанте сказали мне так.И вот почему яВесь вздрогну, ликуя,Дрожу, заприметивши мак.

Две речи

Есть обиходная речь,Это – слова,Которыми жизнь в ежедневном теченьи жива.А для единственных встречДвух озарившихся душ, или тел,Есть и другая, напевная речь.Ветер ее нам однажды пропел,Видя в лесу,Между трав,Как в просветленности нежных забавЛюбовь целовала красу,Ветер ее прихотливо пропел,И закружился, и прочь улетел.В этот же часСад был от яблонь влюбляюще-бел,И по Земле, в отдаленный пределСказка любви понеслась,В трепете белых, и всяких цветков,В пении птиц, и люден, и громов.

Стрела

Говорят – полюби человеков.Хорошо. Только как же мне быть?Ведь родителей должно мне чтить и любить?Кто ж древнее – Атлантов, Ацтеков,Ассириян, Халдеев, Варягов, Славян?Коль закон – так закон. Нам он данЧеловеков люблю в ипостаси их древней,Глаза были ярче у них, и речи напевней,В их голосе слышался говор морей,Луной серебрились их струны,О богах и героях вещали им руны,И клинопись им возвещала о мощи великих царей.Но руны, и клинопись – стрелы,Острия,Бьющего метко, копья.Уходите же вы, что в желаниях бледных не смелы,Человеки, в свои удалитесь пределы.Лук дрожит. Догони их, вестунья моя.

Перевал

Справа – горы, слева – горы,Справа, снизу, там узорыЗадремавших сел.Слева кручи, слева тучи,Слева слышен зов певучий,То прорвался ключ гремучий,И завел,Мысль повел он по извивам,В беге срывном и счастливомПляшет он по склонам скал,Вот запал,Вот юркнул,В царстве камня потонул,Снова, ящерицей, глянул,Залукавил, промелькнул,Снова скрытности оставил,Вырос, поднял целый гул,ЗакурчавилГребни скал,И от сел,Миновавши перевал,Влево – влево он ушел,И рокочет, не устал,И от выси в самый долСвеже-брызжущую влагу лентойсветлою провел.

Небесный бык

На золотых poгаxНебесною быка,В снежистых облаках,Где вечная река, —В лазури высоты,Слились живым венкомБагряные цветыНад сумрачным быком.Возрадовался бык,Возликовал, стеня,Любить он не привыкБез громкого огня.Он гулко возопил,И прокатился гром,Как будто омут силВзыграл своим жерлом.Прорвались облака,Небесный глянул луч,Три сотни для быкаКоров стоят вокруг.И в празднике огняДо каждой есть прыжок,И каждая, стеня,Любовный знает срок.И сладостен разрывОт острия любви,И много влажных нивВ заоблачной крови.А к вечеру вдалиЗажглась в выси звезда.И на ночлег пошлиНебесные стада.

Ведогонь

У каждого есть ведогонь.Когда ты заснешь, он встает,В крылах его дышит полет,Осмотрится, дунет, идет,Окреп, улетает, не тронь.Он волен, когда мы во сне.И разный нам видится сон.Вот птица, лазурь, небосклон,Не мы это видим, а он,И тонем мы с ним в вышине.Вот ветер бежит по цветам.Красивый с красивой, их два,Бессмертная сказка жива.Целует. И дышит трава.Заснувшим так сладко устам.Вот ссора, чудовищный вид.С ножом ведогони, беда,Открылась и льется руда,Ты спишь, ты уснул навсегда.Смотри. Ведогонь твой убит.

Едино-разный

Мы вносимыВ светы, в дымы,Мы крутимыБез конца.В светозарныйГром ударный,В мрак сердец и в свет лица.Но покудаЕсть Иуда,Есть и чудоДля людей.Светлый мститель,ИскупительОмрачающих страстей.И покудаНам отсюдаИзумрудаСветит свет,Мчит нас белыйБог – в пределыКрасных солнц и всех планет.

Семь

Из дыханья – камень красный,Из воздушного – ужасныйПо громоздкости бесстрастной.А из камня, из забвенья,Из земли, отяжеленья —Изумрудное растенье.Из растенья, из ночлегаТайно-жаркого побега —Зверь, взглянуть – так это нега.А из зверя, встал из зверя, —То богатство, иль потеря, —Человек, всебожность меря.Из него, из человека, —То силач, или калека, —Бог растет в века из века.Бог встает, за богом боги,Бесконечные дороги,Многи мраки, звезды многи.Это – шесть, но семь – священно,Выше бога, неизменно,Что на Вечном – в миге пенно.