Полное собрание стихотворений

2

Многоликий, ты мне страшен,Я тебя не понимаю.Ты идешь вдоль серых пашенК ускользающему Раю.Ты ведешь по переходам,Где уж нет нам Ариадны.Ты как свет встаешь под сводом,Где в Июле дни прохладны.Ты звенишь в тюрьме жестокойМонастырскими ключами.Ты горишь, и ты высокий,Ты горишь звездой над нами.Но в то время как сгораетУзник дней, тобой зажженный, —И тюремщик повторяетТо же имя, в жизни сонной.Но в то время как свечамиПред тобою тают души, —Ты вбиваешь с палачамиГвозди в сердце, в очи, в уши.И не видят, и не слышат,И не чувствуют – с тобою,Кровью смотрят, кровью дышат,Кровь зовут своей судьбою.И схватив – как две собакиКость хватают разъяренно —Крест схватив в глубоком мраке,Два врага скользят уклонно.И твоей облитый кровью,Крест дрожит, как коромысло,К Свету-Слову, и к присловью,Липнет чудище, повисло.Разлохматилось кошмаром,Два врага бессменно разны,Старый мир остался старым,Только новы в нем соблазны.Только крючья пыток новы,Свежи красные разрывы.Кто же, кто же ты, Суровый?Кто ты, Нежный, кротче ивы?

3

Чтоб тебя понимать, я под иву родную уйду,Я укроюсь под тихую иву.Над зеркальной рекой я застыну в безгласномбреду.Сердце, быть ли мне живу?Быть ли живу, иль мертву, – не все ли, не все лиравно!Лишь исполнить свое назначенье.Быть на глинистом срыве, упасть на глубокое дно,Видеть молча теченье.После верхних ветров замечтаться в прозрачнойсреде.Никакого не ведать порыва.И смотреть, как в Воде серебрится Звезда,и к Звезде.Наклоняется ива.

Круговой вертеп

Я в лесу, бродя, увидел тайный склеп.Постучал неосторожно в тот вертеп.Вышли духи Говорят: Зачем cтyчaл?В круговом вертепе каждый мирно спал.Встали духи, и глядят светло и зло.Восемь было их, змеиное число.Окружил меня враждебный этот хор.С ним навеки неразлучен я с тех пор.В чаще бродим мы, должны блуждать мы в ней.Зацепляемся за все шипы ветвей.Ходим всюду, но решением судебКаждый вечер мы приходим в круглый склеп.И опять, едва забрезжит, мы идем.Мы повторным устремляемся путем.В миге зрячий, в сутках вечно взор наш слеп.В круг вступив, мы возвращаемся в вертеп.Что я, где я, все равно мне Я устал.Я давно кукушку слушать перестал.Где б я ни был, не пройдешь, кружась, вертеп.Много ль жить мне, мало ль жить, пределмой – склеп.

Причастие ночи

Полюбите слезы, в вас воскреснет смех.Прикоснитесь боли, удалится грех.Помолитесь Ночи, вам сверкнет Заря,С светлым, с темным сердцем светом говоря.Прикоснитесь к Миру мыслию своей,На касанье мысли – поцелуй лучей.Поцелуй безгласный просиявших глаз,Посмотревших ясно из души на нас.Причаститесь боли, это верный путь,Чтоб на вольной воле глубоко вздохнуть.

Свет прорвавшийся

1

...Он упадал прорвавшимся лучом,Он уводил в неведомые дали,И я грустил, не ведая о чем,И я любил влияние печали,И плакали безгорестно глаза...

2

...Над скалистою страной,Над пространством бледных вод,Где с широкою волнойМысль в созвучии живет,Где химерная скалаГромоздится над скалой,Словно знак былого зла,Мертвый крик вражды былой...

3

...Хоть я любил тот край, там не было полян,Знакомых с детства нам пленительных прогалин,И потому, когда вечерний шел туман,Я лунною мечтой был призрачно печален,И уносился вдаль......Чей облик страшный надо мной?Кто был убит здесь под Луной?Кентавр? Поморский царь? Дракон?Ты сон каких былых времен?Чей меткий так был зол удар,Что ты застыл в оковах чар?Так в смертный миг ты жить хотел,Что тело между мертвых тел,Чрез сотни лет, свой лик былойХранит, взнесенный ввысь скалой...

5

...Упоительные тени,С чем, о, с чем я вас сравню?Звездоцветные сирени,Вам ли сердцем изменю?Где б я ни был, кто б я ни был,Но во мне другой есть я.Вал морской в безмерном прибыл,Но не молкнет звон ручья...

6

... Он журчит, он журчит,Ни на миг не замолчит,Переменится, вздохнет,Замутит хрустальный вид,Но теченьем светлых водСнова быстро заблестит,Водный стебель шелестит,И опять мечта поет,Камень встанет, – он пробит,Миг и час уходят в год,Где-то глыбы пирамид,Где-то буря, гром гремит,Кто-то ранен и убит,Смерть зовет.И безмерна тишина,Как безмерен был гот гул,В рунном облаке ЛунаГоворит, что мир уснул,Сердце спит,Но воздушная струна,Но теченье тонких вод,Неуклонное, звучит,И по разному зовет,И журчит,И журчит...

7

...Непобедимое отчаянье покоя,Неустранимое виденье мертвых скал,Молчанье Зодчего, который, башню строя,Вознес стремительность, но сам с высот упал.Среди лазурности, которой нет предела,Среди журчания тончайших голосов,Узор разорванный, изломанное тело,И нескончаемость безжалостных часов.Среди Всемирности, собой же устрашенной,Над телом близкий дух застыл в оковах сна,И в беспредельности, в лазурности бездонной,Неумолимая жестокая Луна...

Наш танец

Наш танец, наш танец – есть дикая пляска,Смерть и любовь.Качанье, завязка – шептанье, развязка,Наш танец, наш танец, когда ж ты устанешь,и будет безмолвие вновь?Несказанность слов, неизношенность чувства, теченьемгновении без скрипа минут,Цветов нераскрытность, замкнутые очи, красивостьресниц и отсутствие пут.Завесы бесшумные бархатной Ночи, бездонностьзатонов, и свежесть глубин,И тихая, тихая нежность, нежнее, чем стоны свирелив плач мандолин.Наш танец, наш танец – от края до края, нашзал сновиденный – небесная твердь,Любовь нас уводит, – о, злая, о, злая! – и манит насдобрая, добрая Смерть.

Осень

Осень Мертвый простор Углубленные грустные дали.Завершительный ропот, шуршащих листвою, ветров.Для чего не со мной ты, о, друг мой, в ночах,в их печали?Столько звезд в них сияет, в предчувствии зимнихснегов.Я сижу у окна. Чуть дрожат беспокойные ставни.И в трубе, без конца, без конца, звуки чьей-томольбы.На лице у меня поцелуй, – о, вчерашний, недавнийПо лесам и полям протянулась дорога Судьбы.Далеко, далеко, по давнишней пробитой дороге,Заливаясь, поет колокольчик, и тройка бежит.Старый дом опустел. Кто-то бледный стоитна пороге.Этот плачущий – кто он? Ах, лист пожелтевшийшуршит.Этот лист, этот лист... Он сорвался, летит,упадает...Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день.Снова ночь.Не могу я терпеть. Кто же гам так безумнорыдает?Замолчи О, молю! Не могу, не могу я помочь.Это ты говоришь? Сам с собой – и себя отвергая?Колокольчик вернись С привиденьями страшномне быть.О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая!Непостижность Судьбы: – Расставаться, страдать,и любить.

Хрустальный воздух

Какая грусть в прозрачности Небес,В бездонности с единственной Звездою.Изваян, отодвинут в Вечность лес,Удвоенный глубокою водою.Из края в край уходит длинный путь.Хрустальный воздух холоден, без ласки.О, Май, ужель ты был когда-нибудь?Весь мир – печаль застывшей бледной сказки.

Прощай

Мне жаль. Бледнеют лепестки.Мне жаль. Кругом все меньше света.Я вижу, в зеркале рекиПечаль в туманности одета.Зажглась Вечерняя Звезда,И сколько слез в ее мерцаньях.Прощай. Бездонно. Навсегда.Застынь звездой в своих рыданьях.

Поля вечерние

Поля вечерние. Печальные закаты.Холодность бледная осенних облаков.В грустящей памяти виденья тесно сжаты.Созданья дней иных и невозвратных снов.Тихонько сетуя, печалясь, и тоскуя,Беззвучно шепчутся поблекшие мечты.И словно чудится прощальность поцелуяВ туманном шествии вечерней темноты.

Створки раковин

Створки раковин я вижу на песке.В створках раковинок кто-то жил когда-то.Чайка белая мелькнула вдалеке.– Помнишь брата?Чайка, помнишь? Чайка, помнишь? – Нет путиРечь вести со всем кругом, что так люблю я.Лишь одно могу – узоры слов сплестиИз стихов и поцелуя.

Не погасай

«Не погасай, – она сказала, —Твой свет восторг. Не погасай».О, нашей власти слишком мало,Чтоб не уйти в закатный край.Закат алеет нежной кровью,И стынет в бездне голубой.Не плачь, припавши к изголовью.Я умер, пусть. Я был с тобой.

Телесность

О, храм из белых облаков,Из темных туч, и тучек рдяных,Зачем порваться ты готов,Не просияв и двух часов,Пока я медлю тут в туманах?Я ждал, я долго ждал и ждал,Моля мучительно бездонность,Чтоб полог неба заблистал,Чтоб белым он и алым стал,Чтоб, наконец, зажглась червонность.Она в небесности зажглась,Она телесностью блестела,Но вот звезда, и день погас,Глядит душа из грустных глаз,И мир – как раненое тело.

Возглас боли

Я возглас боли, я крик тоски.Я камень, павший на дно реки.Я тайный стебель подводных трав,Я бледный облик речных купав.Я легкий призрак меж двух миров.Я сказка взоров. Я взгляд без слов.Я знак заветный, и лишь со мнойТы скажешь сердцем: «Есть мир иной».

Живому от вечно живого

Я по Земле прошел всей полнотой захватаПриливно-рвушейся волны.Душа других людей всегда в условьях сжата,Я безусловно верил в сны.Я закрывал глаза, я опускал ресницы,Я в глубь души своей глядел.Я лунно-спящим шел, и узкий край темницыВ безмерной обращал предел.И больше нет меня. Я схоронен навеки.Но ты, неведомый мне брат,Пойми, и будь как я, и будешь ты как реки,Как в море впавший водопад.

Звезда к звезде

О, Млечный Путь, о, Млечный Путь,Поймем ли мы когда-нибудь,Что только пламенный потокОт безразличности далек.О, сколько звезд, тех грез-невест.От Скорпиона – в Южный Крест,Чрез символ Арго – в Орион,И дальше, дальше – в вечный сон.Звезда к звезде, звезда с звездой,Поток всемирно-молодой.Дорога душ, дорога птиц,Дай быть мне там, где нет границ.

Белый звон

1

Бледный лик одной ЗвездыЧуть мерцает, чуть горит.Месяц светел гладь водыКолыхает, серебрит.Я не знаю, что со мной,Не пойму я, что светлей:Бледный лик Звезды одной,Или Месяц в снах лучей.

2

Наступает тишина.Приходи побыть со мной,Ангел Смерти, Ангел Сна,В лике бабочки ночной.Дай прощальный поцелуй,Разлучи меня с тоской,В ровный ропот сонных струйВбрось и вздох последний мой.Без упрека, без мольбы,Проскользнем мы над Землей,Ангел Смерти, дух Судьбы,Мы уйдем с тобой домой.

3

Хорошо скользить с тобой,В легком звоне примиренья,Над уснувшею Землей,Как безгласное виденье.Ночью вольно дышит грудь.И звездится цвет сирени.Кротко светит Млечный Путь,Тихой Вечности ступени.Млеет сумрак голубой,Чуть колышутся растенья.Улетает птичий рой,В белом свете восхожденья.Ниспадают лепестки,И звезда порой сорвется.Свет Белеющей РекиБелым звоном отдается.

Разъединенные

Я давно полюбил мою душу,Я замкнул ее в светлый свой дом,И ее тишины не нарушу,Хоть не сдержан в блужданьи своем.Я брожу меж людей только телом,Я хожу между них лишь как тень,В сладострастьи замру онемелом,Как охваченный страхом олень.И как яркий встаю пред толпою,И как жалкий склонюсь под грозой.Над фиалкой стою голубою,Напою все растенья росой.И душа моя в доме скучает,Моего возвращения ждет,И слезами свой лик расцвечает,И потерян алмазностям счет.И душа так жалеет, жалеетО моем бесконечном пути,Но покинуть чертог свой не смеет,И не смею я к ней подойти.

Одежда души

Как бы из ризы своей,Душа блестящая моя,В глубинный час, в предпервый час,С борьбой великой извлекласьИз тела сонного.И стала подле, и глядит,Каков у этой ризы вид,И жаль ей тела своего,Но бросить надобно его,Для сна бездонного.Над тихой полночью луговБлуждают сонмы огоньков,Горят ночные мотыльки,Полеты их недалеки,Близ тела сонного.Но ты, душа, но ты, душа,Из тела к вольности спеша,Не медли здесь, и в путь инойУмчись надземной вышиной,Для сна бездонного.

Хрустальный звон

Хрустальные звоны, кристальность, уклоны,Дрожания света в мельканьях теней.Какие в вас храмы? Какие амвоны?В какой литургии горенье свечей?Хрустальные звоны полей запредельных,И гор, и озер, что мы видим во сне,В лучах бесконечных, в лучах колыбельных,При матовой снежно-вершинной Луне.Хрустальные звоны, побудьте со мною,Влиянье виденья, меня не покинь.Да буду всегда я, там в сердце, с Луною,С красивой Луною небесных пустынь.

Косогор

Как я пришел на крутой косогор?Как отошел от всего?Лунностью полон небесный простор,Вольно, воздушно, мертво.Тихие, вечные волны морей,Волны морей голубых.Сердце, молчи, засыпай поскорей,В лунности песен немых.Свет лиловатый застывших цветовЗыбко слагает венцы.Вещая сказка молчащих волчцов,Мертвые дремлют волчцы.

Это ли?

Это ли смерть? Или сон? Или счастье?Рокот безмерный органного пения.Тайна великих затонов бесстрастияМление вольное. Сладость забвения.Окна цветные застыли от холода,Льдяные, встали воздушной преградою,Было ли? Умерло? Было ли молодо?Было ли, стало ли новой отрадою?Краски огнями горят необманными,Сказки закрыли холодную твердь.Сердце рыданьями дышит органными.Это ли смерть?

Усни

Дымящихся светильников предсмертные огни,Дрожащие, скользящие, последние Усни.Мерцающие лилии, пришедший к цели путь,Пройденности, бездонности грозившие. Забудь.Развязана запутанность, окончен счет с людьми,Предсказанность безмолвия идет к тебе Прими.Возьми рукой притихшею воздушный жезл свечи,В безгласности горения сожги слова. Молчи.Возвышенные лилии расцветом смотрят вниз,И ждут в благоговейности последнего. Молись.Ни шепота, ни ропота, в зеркальном прошломдни,Подходит Ночь бесслезная, вся звездная. Взгляни.

Звездное тело

Страстное тело, звездное тело, звездное тело,астральное,Где же ты было? Чем ты горело? Что ж ты такоепечальное.Звездное тело, с кем целовалось? Где лепесткисладострастные?Море шумело, Солнце смеялось, искристы полосывластные.Чудо-дороги. К свету от света Звезды в ночахкараванами.Очи и очи. Губы с губами, пьяными, жадно-румяными.Гроздья сияний, дрожи и смеха Слиты все высис низинами.Сердце у сердца. Светлое эхо. Дальше путямизмеиными.К свету от света. Радость одета мглою – игроймногопенною,Песни поются, и песня пропета, век ли ей бытьнеизменною?Час предрассветный. Мы у предела Ночь так кроткав непреклонности.Странное тело, звездное тело, мирно потонемв бездонности.

Майя

Цветок лиловатый

Цветок лиловатый светло расцветал,Когда я тебя повстречал на пути.Цветочная длинная чаша-бокал,В которую может пчела заползти.Тихонько касаясь цветных лепестков,Дрожала в луче золотистом пчела.Два духа слились в расширеньи зрачков,Душа, отвечая, с душою была.Я быстро, забвенно тебя целовал.И красочно пела, в мечтаньи звеня,Цветочная длинная чаша-бокал,В причастии Солнца, Любви, и Огня.

Яровит

Я бог Яровит, я весенний, и ярый,Я с бранным щитом рассеваю удары,Я бог твой, и я зажигаю пожарыСреди облаков грозовых.Я тот, кто леса одевает листвою,Кто кроет луга и поля муравою,Кто молнией яркой и травкой живоюПугает и нежит живых.Я бог Светловзор, распаленный и буйный,Я в вихрях являюсь, в грозе многоструйной,В цветах, в колокольчиках, буйный я,буйный,Я в хохотах, взрывах огня.Я бог Яровит, а иначе Ярило,Я бог твой, веселая вешняя сила,Желай, чтобы мысль твоя бога любила,Тот счастлив, кто любит меня.

Мировая красота

Царь-Огонь с Водой-Царицей —Мировая Красота.Служит День им белолицый,Ночью нежит темнота,Полумгла с Луной-Девицей.Им подножье – три кита.Беспредельность ОкеанаУчит ум лелеять ширь.Превращает в сад МоранаСвой кладбищенский пустырь.В серебристостях туманаРдеет камень Алатырь.По лесной глухой дорожкеИзумрудный вьется Змей.Там избушка курьи ножки,Там Яга, и там Кощей.Там Царьки крутые рожки,Там Жар-Птица, жизнь очей.Серый волк горит глазами,Земляники куст измят.Плачут девушки ночами,Днем у них же светел взгляд.Царь сияет в вечном храме,А Царицу реки мчат.Мир двойной, и мир единый,Будто грех, а нет греха.Пред немеркнущей картинойЛитургия снов тиха.Пламень в Книге Голубиной,Пенье стройного стиха.

Из страны Кветцалькоатля

Братья мыслей, вновь я с вами, я, проплывшийокеаны,Я прошедший срывы, скаты голых скал и снежныхгор,Гордый жаждою увидеть вечно-солнечные страны,Я принес для звучных песен новый красочныйубор.Я спою вам, час за часом, слыша вой и свистметели,О величии надменном вулканических вершин,Я спою вам о колибри, я спою нежней свирели,О стране, где с гор порфирных смотриткактус-исполин.О стране, где в чаще леса расцветают орхидеи,Где полями завладели глянцевитости агав,Где проходят ягуары, где шуршат под пальмойзмеи,Где гремят цикады к Солнцу, меж гигантскихпышных трав.О стране, где мир созвездий предстает инымузором,Где сияет каждый вечер, символ жизни,Южный Крест,Где высоко, в странном небе, опрокинутопред взоромСемизвездье Скандинавов, Ursa Major льдяныхмест.Слыша северных метелей стоны, бреды, вскрики,шумы,В час радений наших зимних, при мерцаниисвечей,Я вас вброшу в дождь цветочный из владенийМонтезумы,Из страны Кветцалькоатля, из страны крылатыхзмей.

Молитва к Солнцу

Солнце, Солнце, ты Бог!Безумцы гласят, будто ты есть небесное тело,Будто ты только лик Божества.Напрасны слова,Прекрасна лишь страсть без предела,Лишь счастье, лишь дрожь сладострастья, лишьсердце, горение, вздох.О, Солнце, ты яростный Бог!О, Солнце, ты ласковый Бог!Ты сжигаешь степные пространства,Зажигаешь всех смуглых людей,Ты горишь, и лучисто твое постоянство,Бледноликого жарко пьянишь вовлеченьем в легендустрастей,Ты горишь, ты горишь без конца,Ты поешь, и рождаются струны,И поют, и колдуют сердца,И красиво блаженство лица,И влюбленность есть праздник души, праздниксвадьбы, сверкающе-юный.Солнце, о, Солнце, ты Бог золотой,Дай чарования снова и снова,Хмеля еще, горячо-золотого,Дай мне упиться твоею мечтой.Солнце, я твой, все прошел я обманы,Все миновал я круги,Солнце, возьми меня в горные страны,Солнце, сожги!

У майских развалин

Еще не погасла Луна,Но светит румянцем рассвет.И ярко Венера видна,Царица блестящих планет.Созданья великих веков,Застыли руины Уксмаль.Воздушны края облаков,Безбрежна пустынная даль.Здесь жили когда-то цари,Здесь были жрецы пирамид.Смотри, о, мечтанье, смотри,Здесь жемчуг легенды горит.Здесь чудится памятный стихО сне, что в столетьях исчез.Пропел, и, изваян, затих,Под тройственным светом Небес.В безгласьи седеющих плитУзорные думы молчат.И только немолчно звучитСтоустое пенье цикад.

Изумрудная птица

В Паленке, меж руин, где Майская царицаВелела изваять бессмертные слова,Я грезил в яркий зной, и мне приснилась птицаТех дней, но и теперь она была жива.Вся изумрудная, с хвостом нарядно-длинным,Как грезы крылышки, ее зовут Кветцаль.Она живет как сон, в горах, в лесу пустынном,Чуть взглянешь на нее – в душе поет печаль.Красива птица та, в ней вешний цвет наряда,В ней тонко-нежно все, в ней сказочен весь вид.Но как колодец – грусть ее немого взгляда,И чуть ей скажешь что – сейчас же улетит.Я грезил. Сколько лет, веков, тысячелетии,Сказать бы я не мог – и для чего считать?Мне мнилось, меж могил, резвясь, играют дети,И изумруд Кветналь не устает блистать.Гигантской пеленой переходило МореИз края в край Земли, волной росла трава.Вдруг дрогнул изумруд, и на стенном узореПрочел я скрытые в ваянии слова: —«О, ты грядущих дней! Коль ум твой разумеет,Ты спросишь: Кто мы? – Кто? Спроси зарю, поля,Волну, раскаты бурь, и шум ветров, что веет,Леса! Спроси любовь! Кто мы? А! Мы – Земля!»

Орхидея

Я был в тропических лесах,Я ждал увидеть орхидеи.О, эти стебли точно змеи,Печать греха на лепестках.Того, что здесь грехом зовется,Во мгле мещанствующих дней.О, гроздья жадных орхидей,Я видел, как ваш стебель вьется.В переплетенности стволовДруг друга душащих растений,Среди пьянящих испарений,Я рвал любовный цвет грехов.Склонись над чашей поцелуйной,В раскатном рокоте цикад,Вдыхал я тонкий сладкий яд,Лелейпо-зыбкий, многоструйный.Как будто чей-то нежный рот,Нежней, чем бред влюбленной феи,Вот этот запах орхидеиПьянит, пьянит, и волю пьет.

Зеркало

Я зеркало ликов земныхИ собственной жизни бездонной.Я все вовлекаю в свой стих,Что взглянет в затон углубленный.Я властно маню в глубину,Где каждый воздушно-удвоен,Где вес причащаются сну,Где даже уродливый строен.Тяжелая поступь живых,Пред глубью меняясь, слабеет,Радение сил неземныхНезримо, но явственно реет.Душа ощущает: «Тону»,Глаза удивляются взору.И я предаю тишинуЗапевшему в вечности хору.

Змеиное отродье

У Тифона на плечахСто голов дракона.Много блесков в их очах,Дышит рев, и дышит страх,На плечах Тифона.Чу, мычания быка,Свист стрелы летящей,Глотка львиная громка,Пес рычит изподтишка,Вот завыл, грозящий.С оживленных этих плечВсе Тифону видно,Столкновенье вражьих встреч,Он ведет с женою речь,Слушает Ехидна.Горго-сын к нему склонен,Соучастник в хоре,И шуршит семья Горгон,Двестиглазый лик Дракон,Свисты змей на море.

На пирамиде Уксмаль

Свободна воля человека,Разгульно бешенство страстей.Спроси безумного Ацтека,Спроси о цвете орхидей.О том, как много вспышек жадныхСреди тропических лесов.О жатвах мира, странных, страдных,Под гром небесных голосов,Непостижимые изломыВ сердцах жрецов и палачей,Разрывы, молнии, и громы,И кровь, хмельная от лучей.И кровь, и кровь, своя, чужая,На высях стройных пирамид.Где, светоч бездн, доныне, злаяАгава, хищный цвет, горит.

Под тенью крыльев

Весьма давно, Отцы людейВ Стране Зеленых Елей были,Весьма давно, на утре дней,Смуглились лица всех от пыли.Вапанэлева был вождем,Людей сплотил он в диком крае,Он Белым-Белым был Орлом,Он был владыкой целой стаи.Они пришли на Остров Змей,И отдохнули там на склонах,Весьма давно, на утре дней,Пришли на Остров Змей Зеленых.И каждый был бесстрашный муж,И зорок был, и чуток каждый,То было Братство Дружных Душ,Проворных душ, томимых жаждой.Вапанэлева первым был,Но в Небе скрылся Белокрылый,За ним царем был Колливил,Красиволикий, мощь над силой.И Змеи с жалами пришлиНагроможденьем изумруда,Но растоптал их всех в пыли,Свершил Красиволикий чудо.Но так как Небо – красота,Красиволикий скрылся в тучах.И сонмы к нам иных МогучихСпустились с горного хребта.Янотови, Свершитель правый,И Птица Снежная, Чилиль,И много их, венчанных славой,И много их, чье имя – быль.Когда владыки отходили,Царя сменял достойный царь,Черед давала сила силе,И было вновь, как было встарь.Восточный край был Краем Рыбы,Закатный край был Край Озер,И все мельчайшие изгибыВ горах и в Море видел взор.Малейший звук был жив для слуха,Считались дальние шаги,К родной земле прижавши ухо,Мы точно знали, где враги.Под тенью крыльев мы ходили,Средь говоривших нам стеблей.Тот сон горел в великой были,Весьма давно, в потоке дней.

Колдун

Тяжел он не был, но высок,Был полон дум он безответных,И звался между Красноцветных,Колдун, глядящий на Восток.Он не писал узорных строк,Он не чертил иероглифов,Но много он оставил мифов,Колдун, глядевший на Восток.И он теперь от нас далек,Но, если возникает тайна,Мы знаем, был он не случайно,Колдун, глядевший на Восток.И если молвишь ты намек,В котором сердце сердца дышит,Он здесь, мы знаем, нас он слышит,Колдун, глядящий на Восток.

Вожди красноцветных

Один звался – Любимый,Он строил города,Другой был – Скрытый в дымы,А третий был – Звезда.Глядящий прозорливо,Могучий Волк племен,При нем взрастала нива,Хотя был хищник он.Немая Память, Цельный,Ныряющий до дна,Зеленоглаз Свирельный,Знамена-имена.Лазоревая Птица,Захватистая Рысь,Весельщик вод, Зарница,Как Боги вы сошлись.Ступающий безгласно,Поющая Змея,Вы, мыслившие страстно,Вы, ласка бытия.

Перистый перстень

Колибри, малая Жар-Птица,Рожденье Воздуха и грез,Крылато-быстрая зарница,Цветная лакомка мимоз.Ты нежный перстень, ожерелье,Перистый венчик, золотой,На свадьбе вольного весельяС воздушно-пряною мечтой.Колибри, малая Жар-Птица,Ты фея в царстве орхидей,Ты Мексиканская царица,И ты сильнее всех царей.Промчались битвенные шумы,И рой царей исчерпан весь,И нет Ацтекам Монтезумы,А ты, Колибри, здесь как здесь.

Мексиканский вечер

Заснул Чапультепек, роскошный паркАцтеков,Растоптанных в борьбе за красные цветы.Затих напрасный шум повторныхчеловеков.Созвездья дружные сияют с высоты.О чем ты думаешь, печальница немая,Ты, переплывшая Атлантику со мной,Ты, встретившая дни единственного Мая,Как Море луч Луны – ласкающей волной.Мы здесь с тобой одни, нам ближе тень Кортеса,Чем призраки друзей в туманностях Земли.К нам зовы не дойдут из Северного леса,Все, нам привычное, растаяло вдали.Воспоминания, что призрачно-угрюмы,Да не восстанут вновь из-за громады вод.Здесь агуэгуэтль, любимец Монтезумы,Своей седой листвой сложился в мирный свод.Воздушный ветерок в ветвях шуршит напевно,Уйдем от наших дум, всецело, в наши сны.Вечерней Мексики лучистая царевна,Венера манит нас с прозрачной вышины.Богиня с прядями волос лучисто-длинных,Венера влюблена по-прежнему в любовь,И шлет нам светлый зов из тучек паутинных: —Горите, вы вдвоем, любите вновь и вновь.А Ицтаксигуатль, венчанная снегами,И Попокатепетль, в уборе из снегов,Свой горный и земной возносят лик пред нами: —Любите, вы вдвоем, доверьтесь власти снов.