скачать книгу бесплатно
такой бутерброд в рот. С чувством, с расстановкой…
– Ишь, придумал… – добродушно ворчит жена
– А ты попробуй… хочешь? – смеётся. – Ко всему в жизни
надо подходить творчески… с вдохновением…
– …С вдохновением… – добродушно ворчит жена. – И откуда оно
у тебя только берётся? С утра до ночи торчишь на своём «ящике»…
– Вдохновение – от Бога, – смеётся
дед. Женя внимательно смотрит на деда.
– Что ты так на меня смотришь? – заметив его
пристальный взгляд, спрашивает дед.
– А ты… похож на Бога… Я на картинке видел… Только он на об-лаках сидел… И без трубки…
– Видишь, Ангора, – ещё громче смеётся дед, – как народ
меня ценит…
– Тоже мне, народ.., – продолжая ворчать, Ангора собирает
со стола посуду и складывает на поднос перед Женей. – Помоги-ка
мне… внук божий…
Тюрьма. Двор для прогулок.
…Тесный квадрат двора, отгороженный от остальной территории
стеной. Сверху над ним – решётка. Сюда его выводят на прогулку.
– …Шагай, Ангелин! Не стой! Кому говорю? Двигайся! – кричал один из конвойных, когда он останавливался, чтобы глубоко
вдохнуть свежий воздух и, наконец, насмотреться на чистое голу-бое небо над головой. Хоть и в клетку…
…Внимание его привлекли два воробья, сидевшие на решётке.
Отчаянно щебеча, они отбивалась от третьего, который пытался
выхватить у них корочку хлеба…
18
– Не стоять! Ходить! А ну, живо! Ты что, не понял?
И он ходил. Шагал. Думал. Вспоминал…
Воспоминание Жени. Квартира матери.
…Причитала над ним Ангора, во весь голос, по-деревенски:
– …Мой бедный мальчик… Как же так… господи! Ну, сделайте
что-нибудь… Ох, что же ты это… сынок…
Кричала в телефонную трубку мать:
– …Нет, в инфекционное не позволю! Нет, вы слышите? Я сама
врач и за свои слова отвечаю… Может, и нет никакой инфекции…
…А он неподвижно лежал в родительском доме, распластанный на
своей тесной раскладушке, в сильном жару, не имея сил, да и желания произнести хотя бы одно слово.
Молоденький доктор, приехавший с неотложкой, его настойчи- во
выспрашивал, нажимая на живот костлявыми пальцами:
– …Здесь болит? А здесь? А вот так?
Женя молчал, а что говорили вокруг, слышал.
– Вы сильно рискуете, – говорил доктор матери. – Как бы
не опоздать… Аппендикс не прощупывается… значит, скорее всего, инфекция… Скорее всего кишечная… Так что решайте… Время
не терпит… Опять запричитала Ангора.
В прихожей послышался вдруг голос деда: – Что вы тут устроили? Кончайте панику наводить! А ну помолчи! – это он жене.
И потом, очевидно, кому-то другому, с кем пришёл: – Вот сюда…
проходи, полковник…
Пришедший с ним человек – с короткой седой стрижкой, полный, со шрамом через все лицо – сразу подошёл к мальчику
(доктор неотложки с готовностью уступил ему место), приложил
ладонь ко лбу, другую мягко опустил на живот. Потом нащупал
пульс, прислушался к дыханию…
Через минуту поднялся решительно:
– Ко мне в госпиталь… в хирургию. И побыстрее!
Хотел взять на руки больного, но дед не позволил.
– Я сам, – сказал он, осторожно поднимая внука.
На немой вопрос деда, ответил коротко:
– Перфорация… Вскрылся аппендикс, вот и не прощупывается…
Надо спешить.
Мать посмотрела в сторону доктора неотложки. Тот смущённо
19
отвёл взгляд, засобирался.
– Иди домой, жди там… нечего слёзы лить, – сказал дед, проходя мимо жены. – А ты проводи мать… – это уже дочери.
Корот- ко, через плечо.
Двор перед домом матери.
– Я поеду с вами, – сказала дочь, когда они вышли во двор
к дедовской служебной «Волге». И, не дожидаясь согласия, открыла
дверцу машины…
Палата в военном госпитале.
…Наутро, уже прооперированный, Женя, бледный, как полот-но, лежал в реанимации под капельницей, всё ещё с температурой, не имея сил стонать и двигаться.
К нему никого не пускали.
Но деда это не касалось. Он вошёл вместе со своим другом
– самым главным и уважаемым человеком в военном госпитале —
тоже в белом халате, но небрежно наброшенном на плечи, с не рас-куренной трубкой в руке.
– Ну, что, герой, на поправку? – спросил врач, подходя
к мальчику. И потом, обернувшись к деду: – Температурка небольшая, конечно, есть, но это нормально. Подержим ещё неделю, и
можешь забирать…
Дед подошёл к внуку, коснулся осторожно его руки, помолчал, не зная, что сказать. Потом спросил:
– Больно?
Мальчик слабо улыбнулся:
– Нет…
– Врёт, – по-военному просто сказал врач. – Сейчас самое
время… Должно болеть… – и потише, только деду, добавил: —
Рана-то какая… пришлось… чтоб наверняка…побольше захва-тить. – Потом снова к мальчику: – Значит, не больно, говоришь? Ну, что ж, терпи, солдат…
Они вышли.
Женя закрыл глаза.
Воспоминание Жени. Тюрьма. Двор для прогулок.
…Время от времени приходя в себя, он видел прямо перед собой
20
в окне на водосточной трубе стайку воробьёв, весело вырывающих
друг у друга корочку хлеба…
Кабинет главврача в военном госпитале.
…Забирать его из больницы пришла мать. Дед прислал за ними
машину. Прежде чем спуститься вниз, мать и сын зашли к хирургу
– поблагодарить и попрощаться.
Мать постучала, приоткрыла дверь, на которой была табличка: «Профессор Зуев Н.И.». Увидев их, Зуев помахал рукой, чтобы
заходили.
В кабинете на кушетке лежал больной – худенький, бледный
парень в синем выцветшем халатике.
– Простите, Николай Игнатьевич… Помешали… Мы только
на минутку… Я хотела… мы… В общем, спасибо вам огромное…
за всё… Даже слов нет…
