Дорога в Оксиану

скачать книгу бесплатно

Дорога в Оксиану
Роберт Байрон

Впервые на русском. «Дорога в Оксиану» Роберта Байрона, вышедшая в свет в 1937 году, заслуженно занимает сороковую строчку в списке «100 лучших книг в жанре нон-фикшен» по версии «Гардиан». Захватывающее путешествие по Ближнему Востоку, Ирану и Афганистану к берегам реки Окс (Амударья) на границе СССР. Старый добрый английский юмор, величественная древняя архитектура, чарующий восточный колорит и непрекращающаяся Большая игра как зеркало современных событий. Роберт Байрон (1905–1941) – английский писатель-путешественник. Изучал современную историю, архитектуру и искусство в Итоне и Мёртон-колледже Оксфордского университета. Путешествовал по Южной Европе, СССР, Тибету, Ближнему и Среднему Востоку, Индии и Китаю. Был открытым противником нацисткой идеологии. Погиб у берегов Шотландии в результате торпедной атаки немецкой подводной лодки на британский военно-транспортный корабль «Джонатан Холт».

Роберт Байрон

Дорога в Оксиану

Часть I

Италия

Венеция

Венеция, 20 августа 1933 г. – Здесь я доволен как слон: весьма приятные перемены после той пенсии на Джудекке[1 - Джудекка и Лидо – одни из главных островов Венецианской лагуны. (Здесь и далее, кроме отдельно указанных случаев, – прим. пер.)] два года назад. Сегодня утром мы отправились на Лидо, и с борта скоростного катера Дворец дожей казался прекраснее, чем когда-либо с гондолы. В спокойный день купание, судя по всему, самое ужасное в Европе: вода словно горячая слюна, в рот то и дело заплывают окурки сигар и повсюду медузы.

На ужин пришёл Лифарь[2 - Серж Лифарь, настоящее имя Сергей Михайлович Лифарь (1905–1986) – артист балета, балетмейстер, теоретик танца. В начале 1920-х годов эмигрировал во Францию из Советской России. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D1%84%D0%B0%D1%80%D1%8C,_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B6)]. Берти[3 - Альберт Клинтон Ландсберг (1889–1965), известный как бонвиван Берти.] упомянул о том, что все киты больны сифилисом.

Венеция, 21 августа. – Проинспектировав два палаццо – Лабиена, где находится фреска Тьеполо «Пир Клеопатры», и Пападополи, этакий угнетающий лабиринт из плюша в королевских фото, – мы скрылись от культурной жизни в баре «У Гарри». Зловещая болтовня сменилась беглым огнём приветственных реплик: англичане прибывают.

Вечером мы вернулись в бар, где хозяин угостил нас выпивкой из шампанского с вишнёвым бренди. «Для достижения нужного эффекта, – сказал Гарри по секрету, – необходимо брать самый плохой вишнёвый бренди». Так оно и вышло.

До этого моё знакомство с хозяином бара ограничивалось лишь встречей на охоте. Одетый в зелёную пляжную рубашку и белый испачканный пиджак, он был неузнаваем.

Венеция, 22 августа. – На гондоле по пути в Сан-Рокко, где от «Распятия» Тинторетто у меня перехватило дыхание, что успело позабыться. Прежнюю книгу почётных гостей с именем Ленина убрали. На Лидо дул бриз, море было неспокойным, холодным и свободным от мусора.

Мы поехали пить чай на Мальконтенту[4 - Вилла Фоскари – загородная резиденция венецианских патрициев Фоскари; построена в 1558–1560 годах по проекту архитектора-классика Андреа Палладио (1508–1580). Название «Мальконтента» (итал. недовольная) намекает на жену одного из Фоскари, которую супруг за сварливость заточил на вилле за городом. Объект Всемирного наследия ЮНЕСКО. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%B0_%D0%A4%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B8)] по новому пути, проложенному вдоль железной дороги через лагуну. Девять лет назад Ландсберг обнаружил, что Мальконтента, хотя ею восхищались во всех книгах о Палладио, находилась в полуразрушенном состоянии, без дверей и окон, и служила складом для фермерских кормов. Он вернул ей жилой вид. Пропорции большого зала и парадных комнат точно математическая хвалебная песнь. Другой бы заполнил залы так называемой итальянской мебелью, антикварным хламом, позолотой. Ландсберг же заказал обычную деревянную мебель в соседней деревне. Не было никаких предметов «старины», кроме свечей, без которых не обойтись в отсутствие электричества.

На улице все спорили о фасадах здания и выражали сожаление по поводу вида с заднего двора. Но главный фасад не вызывал сомнений. Настоящий прецедент, эталон. Можно бесконечно исследовать его: ничто не поспорит с чистотою линий; вы не поставите сказанное под вопрос. Мы с Дианой[5 - Леди Диана Абди, урождённая Хелен Диана Бриджмен (1907–1967) – вторая жена коллекционера и арт-дилера сэра Роберта Абди (1896–1976). Википедия (https://en.wikipedia.org/wiki/Helen_Diana_Bridgeman)] стояли на лужайке под портиком, когда предзакатные сумерки на мгновение рельефно очертили каждый уровень. Европа не могла бы подарить мне более приятного прощания, чем показать это настоящее подтверждение торжества европейской мысли. «Будет ошибкой покинуть цивилизацию», – сказала Диана, зная, что само мгновение вторит её правоте. Мной овладела грусть.

* * *

В доме горели свечи – танцевал Лифарь. Обратно мы ехали под проливным дождём; я завёл будильник и лёг в постель.

Пароход «Италия»

Пароход «Италия», 26 августа. – Усатый и грузный гондольер, пришвартовавшийся к палаццо, ждал меня в пять. Все города похожи на рассвете: как Оксфорд-стрит может быть прекрасна, когда совершенно безлюдна, так и Венеция кажется теперь не столь ненасытно живописной. Верните мне Венецию в том обличии, какой её впервые увидел Рёскин[6 - Джон Рёскин (1819–1900) – английский писатель, литературный критик, художник; член Арундельского общества. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%91%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%BD,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D0%BD)] – без железной дороги, – или я требую скоростной катер и миллион долларов. Музей этот, населённый жителями, ужасен в той же мере, что и острова у побережья Нидерландов, где голландцы ходят в своих национальных костюмах.

Отплытие нашего судна из Триеста сопровождалось сценами, виденными впервые ещё во времена Ветхого Завета. Еврейские беженцы из Германии отправлялись в Палестину. По одну руку от меня стоял достопочтенный вундер-раввин, чьи ортодоксальные пейсы и круглая бобровая шапка задавали моду всем его ученикам старше восьми лет, по другую – группа мальчиков и девочек в пляжной одежде, которые пели, не скрывая своих эмоций. Толпа провожающих собралась на пристани. Когда корабль отчалил, все позабыли о личных проблемах, о потерянном саквояже, о незаконно занятых местах. Вундер-раввин и сопровождавшие его патриархи принялись беззаботно махать руками; мальчики и девочки запели торжественный гимн, в котором слово «Иерусалим» повторялось каждый раз на триумфальной ноте. Толпа на берегу следовала за нами до самого конца набережной и оставалась там до тех пор, пока корабль полностью не скрылся за горизонтом. В этот момент Ральф Стокли, адъютант Верховного комиссара в Палестине, прибыл на пристань и обнаружил своё опоздание. Его перипетии на старте путешествия с последующей погоней за пароходом разрядили общее волнение.

Северный ветер окрасил сапфировое море в белый цвет и заставил притихнуть разгорячённых евреев на нижней палубе. Вчера мы проплыли мимо Ионических островов. Знакомые берега выглядели засушливыми и ненаселёнными, но были неодолимо прекрасны в розовом воздушном свете. У юго-западной оконечности Греции мы повернули на восток, миновали Каламату с его бухтой и прошли мыс Матапан, который я в последний раз видел с вершин Тайгета очерченным далёким морем, словно на карте. Скалистые берега стали румяно-золотыми, тени – прозрачно-голубыми. Солнце зашло, Греция превратилась в рваный силуэт, а самый южный маяк Европы начал мерно подмигивать. Невдалеке, за оконечностью соседней бухты, мерцал электричеством Гитион.

Стокли рассказал короткую историю про своего шефа, который был ранен во время англо-бурской войны и пролежал с простреленными ногами тридцать шесть часов, прежде чем подоспела помощь. Многие получили схожие ранения, поскольку буры вели настильный огонь. Были и убитые, которые стали добычей стервятников. Пока раненые могли двигаться, даже едва заметно, птицы держались в стороне. Когда же несчастные затихали, стервятники выклёвывали у них, ещё живых, глаза. Шеф Стокли подробно описывал свои чувства от ожидания подобной участи, когда птицы парили над ним всего лишь в нескольких футах.

Сегодня утром багряный рассвет был рассечён двойным пиком Санторини. Родос в поле зрения. Завтра в полдень мы достигнем Кипра. Там у меня будет целая неделя, прежде чем 6 сентября транспорт угольщиков прибудет в Бейрут.

Кипр

Кирения

КИПР: Кирения, 29 августа. – История этого острова даже слишком богата, что вызывает у некоторых своего рода умственное несварение. В Никосии новый Дом правительства построен на месте старого, разрушенного в 1931 году в результате восстания. Снаружи стоит пушка, подаренная английским королём Генрихом VIII ордену Святого Иоанна Иерусалимского в 1527 году. На ней герб эпохи Тюдоров. Однако на монете, выпущенной в честь юбилея британского правления в 1928 году, изображён герб Ричарда Кёр-де-Лиона, завоевавшего остров и венчавшегося здесь в 1191 году. Я сошёл на берег в Ларнаке. В 45 году н. э. в нескольких милях от города высадились Павел и Варнава. Лазарь был погребён в Ларнаке. Там же нашли упокоение Ион и Уильям, два племянника епископа Кена, умершие в 1693 и 1707 годах. Летоисчисление в египетской нотации велось на Кипре ещё с 1450 года до н. э. Слава к острову пришла только в конце XII века и была связана с правлением и культурным расцветом при династии Лузиньянов: королю Петру I посвящали книги многие авторы, такие как Боккаччо и святой Фома Аквинский. В 1489 году королева Екатерина Корнаро вручила суверенитет острова венецианцам, а уже восемьдесят лет спустя последнего венецианского полководца здесь заживо сожгли турки. Последовавшие за этим три века забвения завершились Берлинским договором, по которому Кипр был передан в аренду Англии. В 1914 году мы его аннексировали.

Ландшафт острова больше схож с Азией, нежели с другими греческими островами. Земля выжжена солнцем до белизны; только зелёные участки виноградной лозы или стада чёрно-бурых коз смягчают одиночество засухи. Вдоль безупречной асфальтовой дороги, что привела меня из Ларнаки в Никосию, были посажены казуарины и кипарисы. Но ветер победил их, яростный горячий ветер, который поднимается с моря каждый полдень и вращает бесчисленные водяные колёса. Эти громадные железные скелеты стоят в рощах на окраинах городов; их хоровое скрипение – главная песнь острова. Вдали всегда видны горы. И над всей этой картиной проливается сиренево-стальной глазурью особый свет, оттеняющий контуры и усиливающий перспективу, принуждающий каждую бродячую козу, каждое отдельное рожковое дерево проявиться на фоне белой земли, словно смотришь на них через стереоскоп.

В абстрактном смысле перспектива прекрасна, но в качестве человеческого дома жестока и неприступна. В это время года нет даже цветов, за исключением маленькой серой асфодели, кивание которой напоминает движения призраков. Греки называют её «цветок-свеча». Северный склон гор между Никосией и побережьем гостеприимнее. Здесь земля красного цвета и как будто более плодородная, а террасированные поля засажены рожковыми деревьями. Когда я проходил мимо, сбор плодов рожкового дерева был в самом разгаре: мужчины сбивали стручки длинными шестами, а женщины собирали урожай в мешки и грузили на ослов. Рожковое дерево экспортируется в качестве сырья для производства кормов. Стручок на вид как сморщенный банан, а на вкус, по-моему, как дверной коврик, пропитанный глюкозой.

В Никосии я обратился к архиепископу, с тем чтобы просить его о письме клирикам деревни Кити. Помощники архиепископа были недовольны (церковь возглавляла антианглийскую оппозицию) и вряд ли могли знать о том, что я высказывался по указанному поводу в английской прессе. Но архиепископ, хотя и был старым и глухим, казалось, обрадовался нежданному гостю и приказал секретарю напечатать текст на машинке. Когда всё было готово, священнослужителю принесли обмакнутое в красные чернила перо, которым он поставил свою подпись †Кирилл Кипрский по праву привилегии, дарованной императором Зеноном в V веке. С тех пор светские правители острова не раз её узурпировали. Турецкие власти поступали так, чтобы досадить, английские же – чтобы покрасоваться.

Утром я поехал в Беллапаис[7 - Аббатство Беллапаис (франц. Аббатство прекрасного мира) – один из красивейших памятников готической архитектуры Кипра, воздвигнутый крестоносцами в начале XIII века вблизи Кирении и к нашему времени большей частью превратившийся в руины. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B1%D0%B1%D0%B0%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B0%D0%BF%D0%B0%D0%B8%D1%81)] осмотреть аббатство. Мой водитель направлялся к своей невесте, которая жила в соседней деревне. Невеста c тётей угостили меня кофе и консервированными грецкими орехами в сахаре. Мы сидели на балконе, в привычном окружении из горшков с базиликом и гвоздиками, и сквозь крыши деревенских домов смотрели на море. Двухлетний сын тёти всё время стучал по стулу и громко кричал: «Я пароход, я машина». Когда настоящий автомобиль, со мной внутри, начал уезжать, малыш разочарованно завопил, а его крики последовали за мной вниз по склону.

Сегодня днём в замке мне указали на белобородого джентльмена в белом тропическом шлеме – это был мистер Джеффри[8 - Джордж Эйч Эверетт Джеффри (1855–1935) – хранитель древних памятников Кипра, автор нескольких книг по его архитектурному наследию. Википедия (https://en.wikipedia.org/wiki/George_H._Everett_Jeffery)]. Поскольку он отвечал за античные древности острова, я подошёл познакомиться. Джентльмен отшатнулся. Я попытался загладить свою вину, упомянув про его книгу об осаде Кирении. «Я написал много разных вещиц, – парировал он. – Никак не могу припомнить, что именно. Но иногда, вы знаете, я перечитываю их и нахожу довольно интересными».

Мы направились к замку, где обнаружили нескольких каторжников, занятых безуспешными раскопками. При нашем появлении каторжники побросали лопаты, скинули одежду и выбежали через боковую дверь в сторону моря искупаться после обеда. «Приятная жизнь, – заговорил мистер Джеффри. – Приходят сюда только тогда, когда хотят отдохнуть». Он воспроизвёл план фундамента, обнажившегося в ходе раскопок и относящегося к XIII веку. Но вскоре от долгого изложения у лектора пересохло во рту, и мы проследовали в офис выпить воды. «Самое ужасное в воде то, – заметил он, – что от неё так хочется пить».

Кирения, 30 августа. – Оседлав шоколадно-бурого осла с ушами длиной восемнадцать дюймов, я поскакал к замку Святого Илариона[9 - Замок Святого Илариона, в Средние века также Дьё д’Амур – замок на склонах Киренийского хребта. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%BA_%D0%A1%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%98%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0)]. У стен крепости мы привязали осла и его животного собрата серого мула, который был гружён холодной водой в массивной глиняной амфоре, устланной листьями рожкового дерева. Обрывистые тропинки и лестницы вели наверх через череду часовен, залов, цистерн и подземелий к самой высокой площадке на дозорной башне. Отсюда, от сверкающих серебром скал и низкорослых сосен в перьях зелени, горы на три тысячи футов спускались к прибрежной равнине, этой бесконечной панораме ржаво-красного цвета, испещрённой мириадами крохотных деревьев и их теней, за которыми в шестидесяти милях через синее море виднелась полоска Малой Азии и Таврских гор. Даже при осаде замка открывающийся вид мог бы служить невольным утешением за все переносимые лишения.

Никосия

Никосия (500 футов), 31 августа. – «АВАРИЯ ЗАДЕРЖКА НЕДЕЛЯ ПРИБУДЕМ БЕЙРУТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО СООБЩИЛИ КРИСТОФЕРУ[10 - Кристофер Хью Сайкс (1907–1986) – английский писатель, дипломат; друг и соратник Роберта Байрона по путешествию. Википедия (https://en.wikipedia.org/wiki/Christopher_Sykes_(writer))] МАШИНА СТОИТ НЕ ПОЛОМКА ОБОРУДОВАНИЯ».

У меня образовалась дополнительная неделя. Я проведу её в Иерусалиме. Под «оборудованием», полагаю, подразумевается аппарат для выжигания древесного угля.[11 - Речь идёт об испытаниях газогенераторных автомобилей. Газогенераторный двигатель – двигатель внутреннего сгорания, работающий на светильном газе. Светильный газ (смесь угарного газа, метана и водорода) образуется при горении древесины, угля или торфа в недостатке кислорода. Бензиновые автомобили оборудовались небольшими печками особой конструкции (газогенераторами). Из-за ряда проблем, например высокого содержания копоти и сажи в газовой смеси, такие автомобили часто ломались, а потому не получили широкого распространения. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B0%D0%B2%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BB%D1%8C)] Учитывая высокую стоимость каждого слова в телеграмме, я могу только предположить, что оборудование всё-таки не работает. В противном случае, зачем это отрицать?

Довольно давно в греческом посольстве в Лондоне меня представили волнующемуся мальчику в длинном халате и со стаканом лимонада в руках. Это был его блаженство Мар Шимун[12 - Мар Шимун XXI Ишая (1908–1975) – католикос-патриарх Ассирийской церкви Востока. После провозглашения независимости Ирака в 1933 году правительство вынудило его переехать на Кипр, а затем в США. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B8%D0%BC%D1%83%D0%BD_XXI_%D0%98%D1%88%D0%B0%D1%8F)], ассирийский патриарх; и поскольку сейчас он находится в изгнании на Кипре, сегодня утром я зашёл к нему в отель «Кресент». Крепкая бородатая фигура во фланелевых брюках поприветствовала меня с акцентом, который можно услышать в английских университетах (в его случае – Кембридже). Я выразил свои соболезнования[13 - Речь идёт о резне в иракском городе Сумайиле в августе 1933 года. В провинции Дахук было убито около 3000 ассирийцев-христиан. Всемирный союз ассирийцев провозгласил 7 августа Днём мучеников (или Днём памяти жертв геноцида ассирийцев). После Первой мировой войны территории Ирака (Месопотамии) находились в зоне ответственности Британской империи. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D1%8F_%D0%B2_%D0%A1%D1%83%D0%BC%D0%B0%D0%B9%D0%B8%D0%BB%D0%B5)]. Он сразу же перешёл к недавним событиям: «Как я скезале сэр Френесис Кхемферис[14 - Сэр Фрэнсис Генри Хамфрис (1879–1971) – британский колониальный администратор и дипломат, больше известный как игрок в крикет. Википедия (https://en.wikipedia.org/wiki/Francis_Humphrys)], газеты в Багдад несколько месяц говориле джихад против нас. Я просиле его, может он дать нам безопасность, он скезале, что может, да. Они посадиле меня в тюрема четыре месяц назад, но он ничего не сделале, хотя все знале, что будет, да. Отсюде я екхать в Женева, чтобе стоять наш дело. Они посадиле меня в самолёт против мой воле, но что будет с бедный люде – насиловале, стреляле пулемёт – я не знать, да». Да, и так далее.

Ещё одна веха эпохи Предательства британской внешней политики. Неужели это никогда не прекратится? Несомненно, ассирийцы были несговорчивы. Но точка зрения Мар Шимуна, которую я считаю верной, свидетельствует о том, что британские власти знали или имели достаточно возможностей узнать о действиях иракцев, но не предприняли никаких шагов для предотвращения случившегося.

Фамагуста

Фамагуста, 2 сентября. – Здесь два города: греческий Вароша и турецкий Фамагуста. Их соединяет англоязычный пригород, в котором находятся офисы администрации, английский клуб, сквер, многочисленные виллы и отель «Савой», где я и остановился. Фамагуста – это старинный город; его стены примыкают к порту.

Если бы Кипр принадлежал французам или итальянцам, то в Фамагусту заходило бы столько же туристических судов, сколько сейчас заходит на Родос. При английском правлении туристам мешает умышленное филистерство. Готический центр города до сих пор обнесён стеной. То, что этот центр по-прежнему может быть испорчен любым зданием, которое кому-то вздумается построить; что убожество новых домов превосходит убожество старых; что в церквях живут нищие семьи; что бастионы ежедневно устланы ковром из человеческих экскрементов; что цитадель – это столярная мастерская, принадлежащая департаменту общественных работ, и что к дворцу можно подойти только через полицейский участок, – все эти проявления британской заботы если и не имеют художественного вкуса, то, по крайней мере, преимущественно защищают от уныния музейной атмосферы. Отсутствие гидов, продавцов открыток с их трибой – ещё один фактор привлекательности. Но то, что на оба этих города есть только один человек, который даже знает названия церквей, и он – школьный учитель-грек, робкий настолько, что с ним невозможно составить разговор; что единственная книга, написанная мистером Джеффри, которая может познакомить посетителя с городом и его географией, вероятнее всего, имеется в продаже только в Никосии за сорок миль отсюда; что любая церковь, кроме собора, должна быть всегда заперта, а ключи от неё, если их местонахождение вообще можно отследить, должны храниться у отдельного чиновника, священника или в семье, в чьё пользование передана церковь и кто обычно проживает не в Фамагусте, а в Вароши, – всё это слишком даже для меня, говорящего немного по-гречески, чего не умеет большинство приезжающих. За целых три дня я так и не завершил осмотр архитектуры. Созерцание подобного безразличия может составлять отдельный интерес для студентов Британского Содружества, что, однако, не может привлечь корабли с выгодными экскурсантами. Для них здесь есть только одно развлечение – «башня Отелло»[15 - Замок Фамагусты (башня Отелло) – крепостное сооружение в городе Фамагуста на Кипре, ныне на территории Турецкой республики Северного Кипра. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%BE_(%D0%B7%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%BA))], абсурдный вымысел, который родился ещё во времена английской оккупации. Но не только извозчики подыгрывают этой выдумке. На здании можно видеть официальную вывеску как на презентабельном магазине чая или клубе. Эта табличка – единственное, до чего снизошли власти или кто-то ещё.

Я стою на укреплениях бастиона Мартиненго, гигантского земляного сооружения, облицованного тёсаным камнем и защищённого рвом сорок футов в глубину, который вырублен в скале и когда-то был заполнен морской водой. Из-под земли, из недр этого горного укрепления, на дневной свет прямо у меня под ногами выезжают две гружёные повозки. По правую и левую руку от меня, опоясывая бастион, тянутся парапеты крепостных стен, прерываемых толстыми цилиндрами башен. Передний план занят пустырём, который пересекает вереница верблюдов, ведомых турком в мешковатых штанах. В небольшом укрытии сидят две турчанки и что-то готовят в тени фигового дерева. За их спинами начинается город из огромного количества аккуратных маленьких домиков. Одни – из глины, другие – из камня от разграбленных памятников, остальные – с красными черепичными крышами и белёными мазаными стенами. Здесь нет ни плана застройки, ни заботы о благоустройстве. Пальмы растут между домами, вокруг которых распределены земельные наделы. И среди всей этой путаницы высятся краббы[16 - Крабб (от нем. ползать) – декоративный элемент готической архитектуры в виде причудливо изогнутых листьев, полураспустившихся бутонов или цветков, как бы выползающих или распускающихся на острых рёбрах шпилей, пинаклей, карнизов вимпергов. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%B1)] и контрфорсы[17 - Контрфорс (франц. противодействующая сила) – вертикальная опора, усиливающая несущую конструкцию. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%80%D1%84%D0%BE%D1%80%D1%81)] готического собора[18 - Собор Святого Николая (ныне мечеть Лала Мустафа-паши) – главный средневековый храм города Фамагуста на восточном берегу Кипра. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D1%80_%D0%A1%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D1%8F_(%D0%A4%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0))], рассекающего оранжевым камнем далёкий союз неба и моря из бирюзы и сапфира. Слева береговую линию продолжает гряда сиреневых гор. Навстречу им из гавани дымит пароход. Из-под земли у меня под ногами снова возникает запряжённая волами повозка. Неподалёку готовятся прилечь верблюды. А дама в розовом платье и живописной шляпке сентиментально вглядывается в сторону Никосии с вершины ближайшей, через одну от меня, башни.

Ларнака

Ларнака, 3 сентября. – Местный отель не отвечает стандартам. В других городах гостиницы чистые, аккуратные и, кроме того, дешёвые. Еда не очень изысканная, но даже английская оккупация не смогла испортить греческую кухню. Есть выбор из нескольких хороших вин. Да и вода вкусная.

Я поехал в Кити, в восьми милях отсюда, где священник и ризничий, оба в мешковатых штанах и высоких сапогах, с особым уважением приняли письмо архиепископа. Они провели меня в церковь[19 - В деревне Кити находится церковь Панагии Ангелоктисты XI века, перестроенная из ранневизантийской базилики. В церкви сохранилась мозаика Богоматери Одигитрии с предстоящими архангелами Михаилом и Гавриилом (2-я пол. – кон. VI в.). Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B8_(%D0%9A%D0%B8%D0%BF%D1%80))], мозаика которой служит образцом прекрасной работы; техника исполнения, как мне кажется, десятого века, хотя другие относят её к шестому. Одеяния Богородицы дымчато-фиолетового, почти угольного цвета. В бело-серых и светло-коричневых одеждах рядом с нею архангелы; зелёный цвет их павлиньих крыльев повторяется в зелёных шарах в дланях их. Лики, длани и стопы выложены кубиками смальты меньшего размера. Вся композиция подчинена необыкновенному ритму. Её размеры невелики, не более человеческого роста, а церковь не слишком высока: свод можно рассмотреть с расстояния десяти футов.

Пароход «Марта Вашингтон»

Пароход «Марта Вашингтон», 4 сентября. – Я нашёл Кристофера на пирсе; аккуратная, но неохотно растущая борода пятидневной давности украшала его лицо. Он не получал никаких известий от угольщиков, но был рад перспективе оказаться в Иерусалиме.

На борту судна 900 пассажиров. Кристофер провёл для меня экскурсию по каютам третьего класса. Если бы в них содержали скот, то порядочный англичанин сообщил бы об этом в Королевское общество защиты животных. Однако тарифы очень дёшевы, и ни для кого не секрет, что пассажиры, будучи евреями, могли бы доплатить при желании. Первый класс не намного лучше. Я делю каюту с французом-адвокатом, среди бутылок и пижонства которого не пролезет и булавка. Он прочёл мне лекцию об английских соборах. Дарем[20 - В Дареме, городе на северо-востоке Англии, расположен норманнский замок XI века, основанный Вильгельмом I Завоевателем (ок. 1027–1087) для защиты от шотландцев. Рядом находится собор Христа, Пресвятой Девы Марии и Святого Кутберта Даремского, первый в Великобритании памятник, внесённый (наряду с соседним Даремским замком) в число объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BC)] стоил того, чтобы посетить. «Что же касается всего остального, мой дорогой сэр, то это сантехнический фаянс».

Ужин прошёл в компании англичанина. Я начал разговор в надежде, что путешествие моего собеседника проходило прекрасно.

Он ответил:

– Несомненно. Добродетель и милосердие сопровождали нас на протяжении всего пути.

Мимо прошла усталая женщина, ведущая за руку непослушного ребёнка. Я выразил ей своё сочувствие:

– Мне всегда так жаль женщин, которые отправляются в путешествие с детьми.

– Я не могу с вами согласиться. Для меня маленькие дети – это лучики солнца.

Позже я застал это милое создание в шезлонге за чтением Библии. Вот за что протестанты нарекут проповедником.

Палестина

Иерусалим

ПАЛЕСТИНА: Иерусалим (2800 футов), 6 сентября. – Даже никарагуанскому прокажённому было бы проще договориться со службами Британского мандата[21 - Британский мандат в Палестине (1923–1948) – мандат Лиги Наций, согласно которому Великобритании во временное управление передавались территории Ближнего Востока, входившие до Первой мировой войны в Османскую империю. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%82_%D0%B2_%D0%9F%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B5_(%D1%8E%D1%80%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82))] в порту, нежели нам вчера. Офицеры пограничного контроля зашли на борт в пять утра. После двухчасового ожидания в очереди мне пришлось объяснять им отсутствие визы и, более того, одобрения на посещение Палестины. Я ответил, что могу приобрести визу на месте, а также сообщил, что система индоссамента, практикуемая нашим министерством иностранных дел и не имеющая никакого отношения к действительности паспорта, является всего лишь одной из самых грубых форм мошенничества. Затем другой зануда углядел, что я был в России. Когда? С какой целью? О, ради удовольствия? Было ли оно доставлено? И куда я собрался теперь? В Афганистан? С какими целями? Снова ради удовольствия, несомненно. Наверное, он подумал, что я отправился в кругосветное путешествие. После чего они так увлеклись дипломатической визой Кристофера, что позабыли выдать ему карточку на высадку.

У трапа скопилась разгорячённая толпа. По своим внешним данным евреи могут выглядеть как самые лучшие, так и самые худшие представители человечества. Эти были худшие. Они воняли, таращились друг на друга, толкались и кричали. Кто-то из простоявших в толпе пять часов зарыдал. Когда раввин не смог того утешить, Кристофер предложил виски с содовой из соседнего окна бара. Бедняга отказался. Наш багаж понемногу перенесли в лодку. Я тоже перебрался поближе к багажу. Кристоферу пришлось вернуться за карточкой на высадку. Нас сильно качало, когда мы преодолевали прибойный риф, образующий «порт» Яффы. Женщине стало плохо у меня на руках. Её муж кормил ребёнка, а второй рукой удерживал горшок с высокими цветами вероники.

«Наверх, пожалуйста!» – и потная бесформенная толпа разделилась на две очереди. Через полчаса я добрался до врача. Он извинился за задержку и выдал мне медицинскую справку без осмотра. Внизу лодочники требовали оплаты. Наша перевозка с багажом обошлась в 1 фунт и 2 шиллинга. «Вы пишете книги?» – спросил меня офицер таможенной службы, вычислив автора облагаемой пошлиной непристойности. Я сообщил, что не являюсь лордом Байроном, и предложил интервьюеру заняться своими делами. Наконец мы нашли машину и, захлопнув боковины капота в знак уважения к Святой земле, отправились в Иерусалим.

Отель «Кинг Дэвид» – единственный достойный отель в Азии по ту сторону от Шанхая. Мы дорожим каждым мгновением, проведённым в его стенах. Общий декор гармоничный и сдержанный, почти строгий. Однако вы можете так и не подумать, если судить по объявлению, вывешенному в холле:

ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ НА ВНУТРЕННЮЮ ОТДЕЛКУ ОТЕЛЯ «КИНГ ДЭВИД», ИЕРУСАЛИМ

Интерьер создан с целью пробудить в памяти древние семитские мотивы и передать атмосферу славного периода царства Давида.

Точная реконструкция невозможна, поэтому художник старался адаптировать к современности старинную иудейскую стилистику.

Вестибюль: Период царя Давида (ассирийское влияние).

Главная гостиная: Период царя Давида (хеттское влияние).

Читальный зал: Период царя Соломона.

Бар: Период царя Соломона.

Ресторан: Греко-сирийский стиль.

Банкетный зал: Финикийский стиль (ассирийское влияние) и т. д.

Г. А. ХУФШМИД

Декоратор, OEV&SWB

Женева

Красота ландшафта Иерусалима не уступает Толедо. Город разместился в горах, являя пейзаж из куполов и башен, окружённых зубцами крепостных стен, на столе из скал над низменной долиной. До самых дальних холмов Моава очертания страны напоминают горизонтали на физической карте, взметаясь по склонам правильными слоями изгибов и отбрасывая величественные тени в укрытых долинах. Огненным опалом свет отражается от земли и от скал. Случайно или намеренно сочинённое расположение превратило город в произведение искусства.

В отдельных деталях даже Толедо не может сравниться с крутыми извилистыми улочками, вымощенными широкими ступенями лестниц. Но улицы настолько узкие, что даже от одного верблюда помех не меньше, чем от автобуса на английских авеню. Толкаясь взад и вперёд по Кинг Дэвид стрит с раннего утра и до захода солнца, толпа по-прежнему представляет собой привычную восточную картину, чуждую наплыву пиджачных костюмов и очков в роговой оправе. Вот пышноусый араб из пустыни, проплывающий мимо нас в объёмном и расшитом золотом одеянии из верблюжьей шерсти; арабская женщина с татуированным лицом и корзиной на голове, закутанная в платье с традиционными узорами; мулла с подстриженной бородкой и в аккуратном белом тюрбане вокруг фески; ортодоксальный еврей с кудрявыми локонами, одетый в чёрную рясу и бобровую шапку; греческий священник и греческий монах, оба бородатые и пузатые, под их высокими и чёрными дымовыми трубами; священнослужители из Египта, Абиссинии и Армении; католический падре в коричневой мантии и белой шапочке; женщина из Вифлеема, чей откинутый назад головной убор под белой вуалью, как известно, – наследие норманнского королевства; и среди этого карнавала, разбавляя толпу привычными образами, иногда промелькнут случайный пиджачный костюм, кретоновое платье, фотоаппарат в руках туриста.

И всё же Иерусалим – это нечто большее, чем живописные места с никудышным видом многих восточных городов. На улицах можно найти грязь, но не кирпич и штукатурку. И потому фасады не осыпаются и не выцветают. Здания целиком сложены из беловатого, похожего на сыр камня, чистого и сверкающего, переливающегося на солнце всеми оттенками красного золота. Здесь нет ни шарма, ни романтики, но всё открыто и гармонично. Привычные ассоциации между историей и верой, запечатлённые в первых детских воспоминаниях, растворяются перед их истинным явлением. Схождение благодати, стенания иудеев и христиан, почитание исламом священного камня[22 - Камень Основания, также Краеугольный камень – скала на Храмовой горе, над которой располагалась Святая святых Иерусалимского храма. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%8C_%D0%9E%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F)] не окутали таинственностью genius loci[23 - Гений места – в римской религии дух-покровитель того или иного места (лат.). Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B9_%D0%BC%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0)]. Дух этот – властная эманация, вызывающая суеверное поклонение, быть может, питаемая им, но существующая независимо. И отвечает скорее на воззвания центурионов, нежели жрецов. И центурионы в очередной раз здесь. Одеты в тропические шлемы и шорты и говорят с йоркширским акцентом.

* * *

В этом сияющем окружении храм Гроба Господня[24 - Иерусалимский храм Воскресения Христова, более известный как храм Гроба Господня – церковь в христианском квартале Старого города Иерусалима. По преданию, восходящему к четвёртому веку, стоит на том месте, где, согласно Священному Писанию, был распят, погребён, а затем воскрес Иисус Христос. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%80%D0%B0%D0%BC_%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%B0_%D0%93%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8F)] выглядит самым неприметным. В нём кажется сумрачнее, чем есть на самом деле, его архитектура примитивна, а почитание заметно ослабло. Прихожанин входит в противоречие с самим собою. Притвориться отстранённым – высокомерие, благоговеть – лицемерие. Выбор меж двух зол. И всё же я избежал подобного выбора. В дверях я встретил друга, который показал мне, как вести себя на Святой земле.

Мой друг был монахом в чёрной рясе и высоком цилиндре без полей и носил короткую бороду и длинные волосы.

– Приветствую, – обратился я по-гречески. – Вы с горы Афон?

– Да, – ответил он, – из монастыря Дохиар. Моё имя Гавриил.

– Вы брат Аристарху?

– Верно.

– Аристарх умер?

– Это правда. Но кто мог вам сообщить?

Я уже знакомил читателя с Аристархом на страницах прошлой книги. Он был монахом из Ватопеда, самого богатого из афонских монастырей, куда мы попали после пяти недель пребывания на Святой горе, уставшие и недоедавшие. Аристарх присматривал за нами. Когда-то он прислуживал на английской яхте, а потому каждое утро обращался к нам с вопросом: «Когда сегодня будете обедать, сэр?» Он был молод, трудолюбив, слыл материалистом и совершенно не подходил для монашеского служения, а при удачном стечении обстоятельств был полон решимости уехать в Америку, накопив достаточно денег. Ненавидел старших монахов, которые его унижали.

Однажды, через год или два после нашего визита, он приобрёл револьвер и застрелил двух почтенных хулиганов. Так, во всяком случае, говорили. Точно известно, что после этого он покончил с собой. Более здравомыслящего по виду человека, чем Аристарх, нельзя было и представить, и потому афонская община стыдилась и хранила молчание в связи с этой трагедией.

– Аристарх помешался головой, – сообщил Гавриил, постукивая себя по своей. Я знал, что Гавриил, как мне прежде говорил Аристарх, был счастлив в своём служении и видел в насилии брата лишь временное помрачение рассудка. – Это ваш первый визит в Иерусалим? – продолжил он, сменив тему.

– Мы приехали сегодня утром.

– Я вам всё покажу. Вчера я был у Гроба Господня. Завтра я снова буду там в одиннадцать. Пожалуйста, следуйте за мной.

Теперь мы очутились в широком круглом зале высотою с сам собор, где пологий купол опирался на кольцо массивных опор. В центре пустого зала находился главный алтарь – малая церковь, напоминавшая своим видом старинный паровоз.

– Когда вы в последний раз были на горе Афон? – спросил Гавриил.

– В 1927 году.

– Я помню. Вы приезжали в Дохиар.

– Точно. А как поживает мой друг Синезий?

– Очень хорошо. Однако он ещё слишком молод для того, чтобы стать пресвитером. Пожалуйста, в эту сторону.

Я оказался в маленьком мраморном зале, украшенном резьбой в стиле турецкого барокко. Путь в алтарь преграждали трое коленопреклонённых францисканцев.

– Кого ещё вы знаете в Дохиаре?

– Я знаю Франкфорта. Как он?

– Франкфорт?