Тайный Факультет

– Я… мне уже лучше.

Появившаяся медсестра, круглолицая улыбчивая девушка в белом халатике с необычным принтом – извивающимися змеями, – не пустила Макса в кабинет, и он остался ждать Изу в коридоре, больше напоминавшем подземелье драконов. Ожидание было мучительным. Пару раз в темном коридоре раздавались совершенно неприятные звуки, напоминавшие хлопание крыльев. Может, и правда птицы… Потом до его ушей донеслось завораживающее мурлыкание, которое буквально убаюкивало. И если бы не открывшаяся дверь медпункта, Макс провалился бы в сон прямо здесь. Неужели в этом подземелье прижился какой-то бездомный кот-бедолага?

– Ну все, можете забирать пострадавшую, – выглянула из кабинета медсестра. – Только проследите, чтобы она дошла до спальни и отдохнула. Видимо, переутомилась ночью за учебниками, – хихикнула медсестра, а змеи на ее халатике будто шевельнулись.

– Значит, не нуждаешься в присмотре? – сказал Макс достаточно хмуро, чтобы Иза поняла его серьезный настрой. – Я с тебя глаз не спущу, так и знай.

Он ожидал, что она хотя бы улыбнется, но Изабель лишь больше насупилась.

– Ладно, я думаю, тебе нужно развеяться. Учеба – это прекрасное занятие, но не единственное в жизни.

– Учеба – это святое, – буркнула Иза.

– Брось, не будь занудой… – Макс осекся, не хотя ненароком обидеть ее.

– Я и так зануда, – наконец улыбнулась Изабель, и на душе Макса чуточку потеплело.

– У меня есть план. Садимся в мою машину и едем до ближайшего населенного пункта.

– Но у нас пары…

– Мы сбегаем с пар. Что там дальше, искусство? Вот и прекрасно. Изучим с тобой искусство шопинга в глуши. Как тебе?

– Звучит ужасно.

– Я рад.

Он хотел взять ее за руку, но Изабель отстранилась.

– Либо так, либо я понесу тебя на руках. Ты только что грохнулась в обморок. Ты за кого меня принимаешь?

– За самовлюбленного мальчишку.

– О… вот значит как. Даже обидно.

Макс протянул ей руку, и на этот раз Изабель робко доверила ему ладонь. Такую хрупкую, точно хрустальную. Макс с потрясением смотрел на тонкое запястье Изы и думал о том, что еще никогда в жизни не чувствовал ничего прекраснее.

Глава 8. Что в имени тебе моем…

Изабель. Иза.

Мы сидим в кафе, а она задумчиво смотрит в окно.

Мы вместе в кафе, кто бы мог подумать. Она здесь и где-то далеко. О чем она мечтает? Мне никогда не узнать.

«Дыша духами и туманами, она садится у окна…» – вспоминаются мне строчки Блока. Моя незнакомка сидит совсем рядом, могу дотянуться до ее руки, если захочу. Но откуда-то во мне появляется нерешительность. Иза может быть против.

И я не нарушаю ее границ. Когда она поворачивается и смотрит на меня, я все так же не могу ничего прочесть в ее взгляде. В поле зрения мне попадается газета на столике и статья о «новой» Академии Дискорд. «… ведется реконструкция в связи с кошмарным пожаром, вспыхнувшим этим летом на территории кампуса… причина до сих пор не установлена…»

В этот момент я кое-что вспоминаю: я не видел, как Иза выходила из автобуса «новой» Академии. Когда я подъехал, она уже стояла рядом – и я впервые увидел ее, притянутый неведомой силой.

Откуда она?

Выпив горячего шоколада, Макс повел Изабель по улочке небольшого поселка, приютившегося на лоне природы. Местоположение старого здания Дискорд не разглашалось, это было правилом среди всех выпускников и студентов. Тем не менее здесь, в поселке Лесном, прекрасно знали, кто обитал рядом – толстые кошельки. Папенькины и маменькины сыночки и дочки, которым все-таки требовались иногда блага цивилизации и развлечения. Правда, Макс еще не видел, чтобы кельты или египтяне по-настоящему развлекались, куда-то ездили, или, о ужас, пользовались гаджетами.

Здесь не было вызывающе роскошных зданий, приманивающих богатых посетителей. Лесной представлял собой ухоженный поселок с винтажными зданиями, лавочками и довольно простыми, даже унылыми домишками. Но вот внутри можно было приобрести практически все.

Изабель замерла возле витрины с платьем цвета мокрого асфальта. Довольно простое, с симпатичной кружевной оборкой, оно могло бы смотреться старомодно, но в Академии Дискорд моду создавали, а не следовали современным трендам.

– Нравится? – спросил Макс. Изабель скромно кивнула. – Хочешь примерить? – Ему вдруг остро захотелось что-нибудь купить для Изабель, чтобы, надевая эту вещь, она думала о нем.

Он взял Изабель за руку и решительно завел внутрь. Это восхитительное чувство – что они вместе.

Внутри бутика Макс скользнул взглядом по манекену с кружевным бельем и нервно сглотнул, когда мысли наводнили яркие образы – с Изабель в главной роли.

– Вам помочь? – подлетела к ним худосочная девушка, разглядывая Макса и очевидно оценивая его состоятельность.

– Это платье на витрине. Моя… – Кто? Как назвать ее? – Спутница… нет… Изабель… – замялся Макс. – Хотела бы его примерить.

Девушка покорно сняла платье с манекена и повела Изу в примерочную.

Чтобы не терять времени – и заодно унять нервы, – Макс подошел к кофемашине и сделал себе чашечку, после чего уселся на широком подоконнике, перетекающем в витрину.

До поступления в Академию его жизнь была размеренной и более-менее сносной. Но потом… Постоянные скандалы дома. Он ненавидел универ, ненавидел ту роль, что избрал для него отец. К матери идти было бессмысленно, она всегда только и делала, что соглашалась с супругом. Или уезжала. А Макс оставался предоставлен самому себе и выбранному для него пути.

Но как бы он ни злился на отца, он боялся самой мысли о том, что сам мог бы выбрать для себя. Каков был бы его путь? Сейчас, ожидая Изабель, Макс размышлял о том, что в Академии не так уж плохо.

Если только никто не узнает про пожар.

Наконец, Изабель вышла из-за шторки.

– Как тебе?

Платье идеально сочеталось с ее серыми глазами, но как будто утаивало истинную красоту.

– Прекрасно, – кивнул Макс. – Не хочешь попробовать еще что-нибудь? Может, вот это? – и Макс указал в сторону нарядов бордовых оттенков. Он и сам не мог понять, почему предложил именно их.

Иза нахмурилась, как будто разозлилась на него, и молча скрылась в примерочной.

Что он сделал не так?

После магазина одежды они направились в парк, пребывая в тишине. Пасмурное небо нависло над Лесным, будто помещая весь мир в промозглое потустороннее пространство. Макс чуть придвинулся к Изе, легонько коснувшись ее ладони своей. В другой руке он нес бумажный пакет с платьем – подарок. Макс не стал спорить и купил для Изабель тот наряд, что понравился ей сразу же – в конце концов, она тоже понравилась ему с первого взгляда. В какой-то момент все осложнилось, и он чувствовал себя совсем не так, как с другими девчонками.

Макса всегда окружали поклонницы. Пожалуй, именно так – девушки тянулись к нему, и он, бывало, отвечал взаимностью. С Ведой все случилось иначе, ведь она была не просто увлечением, а другом, оттого такой запутанной и вышла их история. Но разве мог кто-то вот так привлечь его внимание с первого взгляда?

В этом всем таилась загадка. Макс не мог объяснить свое предчувствие, лишь улавливал на интуитивном уровне.

Когда они подошли к пруду в форме сердца, Изабель вдруг радостно завизжала:

– Смотри, какие красивые!

Макс вгляделся в серую пелену, нависшую над водой, и увидел стаю лебедей. Целое море белоснежных птиц, среди которых контрастно выделялся черный лебедь, грациозный и осанистый. Ему не хватало разве что короны на голове.

Они присели на скамейке, будто покрашенной совсем недавно. Изабель зачарованно смотрела на лебедей, Макс – на Изабель, а над их головами раскинулись переплетенные ветви двух деревьев. Листья на них уже опали, но ветви одного были усыпаны мелкими райскими яблочками, а второго – черными ягодами бузины.

– Ты знаешь, насколько ты удивительная? – тихо проговорил Макс. Откуда в голосе столько нерешительности?

Иза посмотрела на него из-под бахромы густых черных ресниц, и что-то в душе Макса перевернулось.

– Что-нибудь знаешь про лебедей? – вдруг непринужденно спросила Иза.

– Эм… а что ты хочешь знать?

– Ты на третьем курсе римского факультета, уж должен что-то мне рассказать.

Макс порылся в памяти, вспоминая легенду о Зевсе-Юпитере.

– Зевс влюбился в прекрасную девушку, – сказал Макс. – А потом обратился в лебедя и соблазнил ее. Из яйца родилась прекрасная Елена… – в мыслях промелькнуло понимание: совсем недавно они ставили спектакль об Елене. Все будто бы вращалось вокруг оси.

– Ее звали Леда, и она была женой спартанского царя, – уточнила Изабель.

– Признаюсь, я подзабыл ее имя.

– Вот и мое когда-нибудь забудешь, – бескомпромиссно проговорила Иза. А следом прозвучали ее слова, полные тайной печали:

Что в имени тебе моем?Оно умрет, как шум печальныйВолны, плеснувшей в берег дальный,Как звук ночной в лесу глухом…[7]

Макс на мгновение замер, а потом легонько коснулся ее руки:

«Изабель, Изабель, Изабель…» сколько раз он написал это имя в своем дневнике? В своих мыслях? Ему захотелось вдруг узнать, что скрывалось за этим именем, какие тайные оно несло в себе.

Теперь Иза неотрывно смотрела на него, а он опустил взгляд на ее губы и прислонил к ним палец, не давая продолжить.

Они оба замерли, неотрывно глядя друг на друга. Макс чуть наклонился к Изе, но она отстранилась.

– Я ничего о тебе не знаю, Макс.

– Как и я о тебе.

– Но я знаю, что фреску с Ледой и Лебедем нашли, к примеру, в Помпеях. Что у кельтов лебеди обладали магической, даже целебной силой. Что у древних германцев в лебедей превращались девушки, и это запечатлено в «Песни Нибелунгов». Что в славянской мифологии лебедей почитали, как священных птиц. А еще это птица поэтов. Согласно тем же грекам, лебеди обладали пророческим даром и могли предрекать собственную гибель.

– Лебединая песня, как же…

Макс напрягся, пытаясь понять, к чему вела Изабель. Казалось, что еще мгновение, и она сама обернется лебедкой с серебристо-серым оперением и устремится ввысь.

Но ничего такого не произошло. Она оставалась все той же кроткой и симпатичной девушкой, которая почему-то считала его болваном.

– Почему ты рассказываешь мне это? – спросил Макс.

Изабель встала и пошла к пруду, остановившись у перил. Макс немедленно двинулся следом. Кругом стояла невероятная тишина, туман и морось создавали вокруг них непроницаемый купол, отгораживая от прочего мира.

– Потому что это понятные вещи, Макс, – сказала Изабель. – Осязаемые даже. – Он мог бы поспорить с ней, но промолчал. – А вот все, что касается тебя, мне непонятно.

Он застыл на месте. Макс мог сказать об Изе то же самое. Он совершенно не мог ее разгадать.

– Эти чувства, Макс… они меня пугают.

Она сказала ему об этом так прямо и открыто, что он оторопел.

Один из белых лебедей отделился от стаи и теперь проплывал мимо них. Изабель перегнулась через бортик, протягивая к птице руку, будто хотела погладить. Следом за белым из тумана явился и черный лебедь. Этот дуэт выглядел неотразимо. Они дополняли друг друга, как инь и ян. Как те студенты с азиатского…

– Я испытываю то же самое, Изабель, – признался Макс.

В этот миг они будто заключали негласный союз. Ничего после не будет прежним.

– Я понятия не имею, что такое любовь, – выдохнула Изабель, потянувшись к лебедям еще сильнее.

– И я.

Макс подступил к ней ближе, обхватывая за талию со спины, вдруг испугавшись, что она упадет.

Иза обернулась и внимательно посмотрела на него. Ее взгляд околдовывал.

– Но я слышала, что любовь – это доверие. Ты доверяешь мне, Макс?

Он чуть заметно кивнул и коснулся свободной ладонью щеки Изабель, безумно желая поцеловать ее сейчас.

Но в этот миг неведомая сила потянула их за перила. Навстречу лебедям и воде.

«Невозможно», – подумал Макс.

И тем не менее они падали.

И его губ легонько коснулись сладкие губы Изы.

Глава 9. Поверить в него почти невозможно

Первым высшим учебным заведением на Западе считалась Платоновская Академия, давшая начало и Академии Дискорд. Платон, древнегреческий философ, стал отцом множества важнейших понятий – диалоги Платона, платонизм, платоническая любовь… Его диалог «Тимей» переводили на латинский мыслители Средневековья, в особенности был всем по душе перевод римского философа Халкидия. В этом труде Платон говорит о природе женщины, как о некой загадке.

Которую теперь разгадываю и я.

Что за чувства я испытываю к этой девушке? Я боюсь называть ее имя. Оно – мой соблазн.

Вот она сидит на паре, глядя на меня из-под темно-русой челки, пока я пытаюсь нарисовать ее. На моих запястьях некрасивые пунцовые следы, по позвоночнику бежит дрожь. А память отматывает время назад.

Макс обхватил Изабель за талию, крепко прижимая к себе, ожидая соприкосновения с ледяной водой. Он успел насладиться поцелуем всего на мгновение, прежде чем холод поймал их в капкан. Тело напряглось, Макс собрал все силы, желая рвануть вверх – он отлично плавал, но тело свело судорогой, а одежда стесняла его движения.

Адреналин прогнал кровь по венам, прожигая борозды, немного разогревая ее. Вверх, вверх.

Но что-то было не так.

Изабель.

Она обхватила его так крепко, буквально стиснула в объятиях с нечеловеческой силой. Сковывала его. Не давала пошевелиться. А ее грозовые глаза были распахнуты, устремлены на него. В них не осталось серости – два сверкающих рубина среди водной толщи.

«Потерпи», – уловил он голос Изабель, но будто бы не по-настоящему, а в своей голове.

Спустя мгновение под ногами появилась твердая поверхность, а вода разлетелась по сторонам, как лопнувший мыльный пузырь.

Макс сидел на коленях, уперевшись руками в шероховатый каменный пол, усеянный символами на незнакомом языке. Пытался отдышаться. Перед глазами мелькнул алый росчерк – он увидел лоскут ткани и проследил за ним взглядом. Это был край ярко-красного платья, в разрезе которого мелькнули стройные ножки. Он вскинул голову, чтобы увидеть, кто перед ним – или точнее перед кем он стоит на коленях, как побитый пес. И невольно ахнул. От восхищения и ужаса.

Девушка в алом платье с глубоким декольте, с рубиновым колье, будто ошейник охватившим ее шею, надменно смотрела на него. Брови вздернуты, губы скривлены в улыбке. И все же он не видел никого красивее. Белая мраморная кожа, черные как ночь волосы, эта алая улыбка. Знакомые черты на незнакомом лице.

Изабель?

Макс разлепил пересохшие губы, поняв, что отчаянно хочет пить. И тут же ему протянули бокал с бордовой жидкостью. Он поморщился, ощутив резкий непонятный запах. Но жадно выпил.

Хотел поблагодарить, но не смог вымолвить ни слова, будто рот его был запечатан. Хотел встать с колен, однако ноги не слушались его, как и руки.

Звякнула цепь, и девушка помахала у него перед носом кандалами, нацепила ему на запястья, чуть дернув на себя, а потом указала на статую – суровый каменный мужчина, прислонивший палец к губам, будто призывал соблюдать тишину. Это библиотека?

Какого черта! Мысли путались, и Макс старался собрать остатки разума воедино. Как они могли оказаться здесь? Почему Иза так выглядит? Будто и не она вовсе? Возможно, он потерял сознание под водой и теперь бредит.

Скорее всего, так и есть. Самое правдоподобное.

В поле его видимости появились ботинки из черной кожи, а следом он различил и самого человека – сухопарый, довольно высокий мужчина с длинными черными волосами, в которых мелькало серебро. Он был столь же бледен, как и Иза.

Гектор.

Гектор?

Вот же замечательный бред! Привидится же. Лектор с греческого факультета. Чтоб его.

– Давай сюда, – рыкнул Гектор и пнул безвольного Макса ботинком в живот. От резкой боли перед глазами вспыхнули искры, но тело не сдвинулось ни на дюйм.

– Не смей, – раздался тихий, но устрашающий голос Изабель.

Это не могла быть она! Чудесная, тихая, милая Иза! От ее голоса становилось зябко. От него веяло потусторонним.

– Я отведу его в Зал Жажды. Ему там понравится, обещаю, – улыбнулся Гектор, глянув на Макса, который исподлобья смотрел на него в ответ так дерзко, как только мог в сложившемся положении.

– Нет, – отрезала Изабель. – Он мой, и я отведу его, куда пожелаю. – Она снова дернула Макса за цепь, призывая следовать за ней. Он действительно теперь мог подняться на ноги и сделать пару шагов. – Ты не можешь мною командовать, Гектор.

– Пока, – было ей ответом.

И это безумно не понравилось Максу. Что бы тут ни происходило, Гектор вел себя агрессивно и неуважительно.

– Дай знать, когда наиграешься с ним. Скоро время ритуалов. И впереди самый главный. Не пропусти нашу свадьбу, милая.

Максу показалось, или Изабель скривилась?

Ее лицо перекосилось словно в ужасной маске. Нет, она все еще оставалась невообразимой красавицей с распущенными волосами и властным взглядом. Но в ее чертах читалось нечто… иное.

Жуткое.

Или же это он спятил.

Да и сам Гектор, если так посмотреть, выглядел не вполне привычно, а будто стал старше и… ну что сказать, гораздо уродливее.

– Сгинь, – фыркнула Изабель Гектору и шагнула дальше.

– Только после твоего благословения, милая. Даруй мне частицу своей энергии.

Изабель напряглась, но в следующий миг бросила цепь и оказалась возле Гектора, впившись в его рот своими алыми губами. Мужчина застонал, его лицо вспыхнуло румянцем, а волосы будто стали чернее. Когда Иза отпустила его, он заметно помолодел.

– Проваливай, – зарычала она.

– Жду свадьбы, милая.

– Катись к черту.

– К нему и иду, милая. И не отпускай свою зверушку далеко, а то потом ищи-свищи в лабиринтах, – усмехнулся Гектор.

Когда он ушел, Изабель подошла к Максу и чуть прильнула к нему, приближая губы к его уху.

– Доверься мне. Ты же обещал. Если скажешь, что хватит, я верну тебя обратно. Но если ты хочешь узнать – доверься мне.

Макс снова попытался ответить ей. Возможно, это какое-то испытание? Посвящение? Что она хотела от него? Да кто она?

Но он ничего не мог сказать, а Изабель будто озвучила его мысли.

– Здесь ты либо помалкиваешь, либо погибаешь. Это Тайный Факультет. И право голоса имеют немногие. Так что, остаемся?

Макс хотел сказать ей, что она спятила.

Макс хотел бежать. Все внутри кричало об опасности рядом с Изой.

Макс неторопливо кивнул.

Он не мог ей отказать.

Он шел следом за Изой, как сомнамбула. Иногда мог очнуться и осмотреться по сторонам, иногда оказывался так близко к Изабель, что касался ладонью мягкого бархата ее алого платья. Он не знал, что делает здесь – и где это «здесь» – но ему отчаянно хотелось остаться рядом.

Иногда мимо проходили какие-то люди, Макс не замечал их лиц, только неизменно темные одежды, и лишь Изабель ярким силуэтом выделялась среди этой мрачной потусторонней реальности, в которой он оказался.

Коридоры, по которым они следовали, поначалу были узкими, но потом все больше расширялись, выводя их на соединение дорог, причудливый перекресток. Некоторые дороги, будто мостики, парили в воздухе, а люди, которые шли по ним, то появлялись, то исчезали.

Спустя некоторое время Макс стал различать и лица. Почему они идут так долго? И куда?

Изабель будто вновь прочла его мысли и остановилась, притянув за цепь к себе.

– Мы не должны привлекать здесь лишнее внимание. Поэтому пока просто иди. И замечай все, что видишь.

Он повиновался.

Они ступили на один мостик, который шел в никуда, в пустоту. Макс нервно сглотнул, однако ноги сами несли его вперед.

Возле края тропы, ведущей в туман, Изабель вновь прильнула к нему:

– Ты мне доверяешь, Макс? – тихим голосом спросила она, и не было в нем той надменности, что он совсем недавно видел на ее лице. – Я очень хочу, чтобы ты сказал «да». Доверие – это единственное, что может нас спасти.

Что она имела в виду, он не узнал, да и не мог: язык будто прилип к небу.

Макс посмотрел в ее серые глаза, сейчас густо подведенные черными тенями, и решительно кивнул.

Они шагнули в неизвестность и… его ноги коснулись твердого пола. Теперь они с Изабель стояли совершенно на другом мостике, а местность переменилась – кругом темная зелень, обвивающая полуразрушенные колонны и статуи, а из темной чащобы на них уставились сотни ярко-изумрудных глаз.

– Здесь никто не тронет тебя, – раздался в его голове голос Изабель. Как ей это удавалось? Но если учесть, что он ни жив, ни мертв… почему бы и нет. – На тебе железо, а они его не любят.

Макс напрягся, пытаясь мысленно ответить ей, но ничего у него не вышло.

– Даже не пытайся… пока… – пришел ему ответ Изабель. – Рано. Но мы обязательно этому научимся. Если ты захочешь…

Снова они шли, и шли, и шли. И что-то стало всплывать в памяти Макса, будто он уже когда-то бывал здесь. Как это возможно?

Прошедшая мимо женщина обменялась взглядом с Изой и мельком посмотрела на него. Все в ней было необычно хотя бы потому, что ее кожа светилась зеленым огнем, а волосы рассыпались по плечам настоящим золотом. Но что-то в ней показалось Максу знакомым – круглое лицо, а может застывшая на губах улыбка. Где он видел ее?

Они завернули за угол и проследовали мимо группы людей в темно-зеленых балахонах. Парни и девушки держались за руки, сомкнув кольцо вокруг камня. Меч, застрявший в тверди, источал черный дым, а из трещин сочилась темная густая кровь. Только сейчас Макс понял, что один из этих «людей» и не человек вовсе: хотя бы потому, что за его спиной трепетали крылья, похожие на стрекозиные, а на лице слишком ярко проступали скулы, делая его совершенно неестественным.

Сон, это все сон, в это невозможно было поверить.

Не говоря уже о том, чтобы довериться…

«Мне придется ненадолго оставить тебя, – снова вторглась в его мысли Иза, – у меня тут есть дела. Но сначала я кое-что покажу тебе. Запоминай».

Они ступили в комнату, заставленную книгами с пола до потолка – а сводчатый потолок, расписанный жутковатыми фресками, оказался очень высок, и все же Макс видел каждую деталь.

Вдруг Макс понял, что остался один, а Изабель точно испарилась в воздухе. Он все так же был скован, кругом ни души. Только книги, чахлые растения в пафосных горшках с трещинами, несколько круглых столов из красного дерева, но без стульев рядом. Здесь царила странная атмосфера, сам воздух казался пропитанным чем-то вязким. Дышалось так тяжело, что Макс опустился на колени, уперевшись руками в каменный пол.

И только сейчас он заметил сидевшую под столом девушку.

Она поджала колени, ее руки и ноги тоже были скованы цепями, кожа светилась белизной, пшеничные волосы почти выцвели, а под глазами пролегли темные круги. Перед ней лежала распахнутая книга, которую девушка жадно поглощала взглядом.

Это была Фабия. Живая. Но что с ней?

Макс распахнул рот, но Фабия вдруг подняла на него взгляд, в котором сквозило безумие. Девушка приложила палец к губам, призывая Макса к тишине, а потом показала корешок книги, где было написано золотыми буквами: «Сборник Гейсов». Знаки, а точнее руны, не были знакомы Максу, и тем не менее он все понял.

Фабия жестом руки подозвала его, и Макс подполз ближе, рассматривая ее изможденное лицо. Но самое странное было не это. Фабия вдруг улыбнулась, и меж ее губ высунулся длинный раздвоенный язык. Змеиный язык.

Он не знал, сколько времени провел в этом зале, бывшем чем-то вроде библиотеки. С Фабией они не общались – это было под запретом. Макс безвольно перебирал книгу за книгой: на него навалилась такая апатия, что хотелось просто лечь и задремать. Но стоило действительно прилечь, как Фабия трясла его за плечо, не позволяя.

Если он хотя бы немного напряжется, то наверняка найдет выход отсюда! Но как же Изабель? Он же должен ее дождаться!

Сейчас Иза казалась ему видением из прошлого, да и вообще вся его жизнь будто перестала быть настоящей.

Но вот перед ним пронесся алый всполох платья. Макса дернули за цепь, заставляя подняться. Изабель вцепилась ему в подбородок на удивление сильными пальцами, повертела его голову из стороны в сторону. Макс глупо улыбнулся при виде нее. На суровом лице Изабель промелькнула тень эмоции, которую он не смог разобрать.

Она повела Макса обратно по бесконечным коридорам, и он замечал все больше и больше странных на вид людей или скорее существ. С рогами, копытами, даже с хвостами. Некоторые женщины были убийственно красивы и улыбались ему.

Пока наконец они не дошли до огромного зеркала. Изабель снова дернула его за собой и… холод, мгла, окаменевшие конечности… его выворачивало наизнанку, и Макс не сразу понял, что задыхается, пока сильные руки не вытащили его на поверхность.