Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Карста

– Спасибо, солдат, что позволил не убивать вас, – ведьмин шёпот ироничен, насколько это вообще возможно. – Я отблагодарю. Верь мне.

Тишина исчезла столь же неожиданно, как и появилась. Дворняги, затеявши свару, скубились почём зря, лаяли, рычали, грызли друг дружку за разны болезные места. Ветрило взвыл с утроенной силой, отдуваясь, видимо, за мгновения вынужденного молчания. Всё окрест пришло в шумное движение, стучали ворота, гремели засовы, петли скрипели. Вороны, заброшенные небывалой подъёмною силой под самые рваные небеса, упёрто сопротивлялись распоясавшемуся вконец ветродую, каркали визгливо, словно умалишённые, пикировали, гадя с лёту прямёхонько на топчущуюся внизу честную компанию. И вот те на! – гражданин с тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы… 169 Ну что ты будешь делать, а?! Опять! Когда ж ему надоест-то, придурку? Зарруга, гааш! …Постойте-ка, постойте-ка! Сдаётся, где-то мы уже слышали про тумбу… Или матумбу? Чёрт побери, окончательно запутались! …Плагиат?! Так и есть, он, родимый, то есть Хармс! Что ж… Хармс так Хармс, пущай будет. Хороший человек добрым словом байку не испортит.

Лишь конвоиры – явно чужие на этом празднике жизни, – предусмотрительно укрывшись плащами от вороньих вражеских поползновений, молча ожидали скорейшего, желательно, хм… безболезненного окончания своего не в меру подзатянувшегося, весьма, весьма, согласитесь, событийного ночного дозора. И сквозь эту веселящую лающе-воюще-каркающе-гремящую какофонию всё явственней слышался Маршалу призывный шёпот колдуньи. Ближе и ближе. Казалось, не шла она – плыла в воздухе, едва касаясь зловонной жижи. Ног не замочила! Виданное ли дело, левитация наяву, вандаба?! Уж рядом, бисова душа, тянет, тянет ручонки к нему свои шаловливые! То ли удушить злонамерилась, то ли обнять. Хотя… Может, хоровод время пришло водить? Гм! Всяки разны казусы в рабочее время случаются.

Льнёт, точно Царевна-лягушонка к Ивану-царевичу. Только вот кому охота, скажите на милость, склизкое земноводное, к тому ж со стрелой в зубах, ротом трогать, а? Так ведь без огляду и подраниться немудрено! Юра, разумеется, инстинктивно пытался было избегнуть особо близких контактов третьего рода, куда там! Не отвертеться! Руки связаны – не отобьёшься, ноги в верёвке запутались – не сбежишь, сверху вороны поганые наседают – не улетишь! Да ещё эти её Стражи с добрыми красными глазами… Милейшие создания, доложусь я вам, просто душки! Попал, короче, наш пострел, как муравей под слониху.

С трепетом душевным ожидая очередных неприятностей, холодных мертвячьих прикосновений, вдруг ощутил вместо того неожиданно мягкое, доброе рукопожатие. От те на! Будто оказавшись на мгновенье в далёком детстве, глотнул тёплого парного молока из уветливых бабушкиных рук да картошечки навернул варёной, рассыпчатой с маслицем душистым, лучком репчатым и укропчиком! И пришло спокойствие. Столь неуместное здесь, в холодной промозглой брыдкой Пёсьей Промежности, где смерть и злоба правят бал, что сам поначалу усомнился! Карамба, нам в довесок ещё и кушать захотелось! Картошечки, понимаешь, Мандрака гааш! А нету её и взяться неоткуда… Время замерло, всё замерло… Лишь двое избранных, держась за руки, о чём-то беседовали неспешно.

– Кто ты, ведьма? Мы знакомы? – Юрины безуспешные попытки заглянуть под низко опущенный капюшон не увенчались успехом. – Почему в столь странном месте? Оригинальный антураж для первого свидания, не находишь? – продемонстрировал связанные руки. – И вообще, зачем мы здесь?

– Хм! Честно говоря, стоило огромных усилий затащить вас сюда, воин! Нда-а-а… Тяжёлые вы люди, и ты вовсе не исключение. Касаемо же места… Я тут неподалёку угол снимаю для своих старых друзей, – обвела руками слоняющихся подле здоровенных лохматых тварей. – А их, поверь, очень, очень трудно собрать воедино! И, самое главное, удерживать потом от всяческих глупостей. Но необходимо. Причём, как ни странно, именно тогда, когда в результате требуется всего лишь один из них. Избранный. Как ты уже, наверное, догадался, достопочтенные горожане в здравом уме сюда не суются, что, соответственно, практически сводит на нет риск нежелательных встреч. Провианту, опять-таки, в достатке, мальчишкам нет надобности никого убивать, чтобы поесть. А посему здесь самый безопасный район в городе. По крайней мере, для нас. Да и для тебя, воин, теперь тоже…

– Для меня?! – состроил брезгливую гримасу. – С какой это, интересно знать, стати…

– Послушай, воин! – в шёпоте ведемы угадывалось трудно скрываемое раздражение. – Я слабею и не смогу бесконечно долго удерживать Стражей. Представь себе на минутку, чем это для вас обернётся! А потому давай не будем более впустую тратить время. Меньше болтай, больше полезных вещей усвоишь!

– Хорошо, хорошо! – усмехнулся в бороду Маршал. – Слушаюсь и повинуюсь! Говорите, моя Госпожа, я весь внимание.

– Подожди малость… Посмотрю кое-что…

Некоторое время колдунья молчала. Юрий чувствовал, как дрожат её руки и покалывает, будто искорки от них проскакивают. Необыкновенно приятно! Ведьма вдруг забилась в конвульсиях, упав на колени, голова её запрокинулась, и наш герой сумел всё ж мельком разглядеть… М-м-м! Вкусные, зрелые, чуть припухшие, красиво очерченные губы… Весьма интригующе, однако! Стражи тут же навострили уши, глухо зарычали, но – хвала Вааглу! – с места не стронулись. Всё одно, от этого рыка обсериться недолго! Предупреждали бы чем, хвостами махали, что ли, для профилактики, адские создания!

– Кошмар! Впервые сталкиваюсь с подобным! – ведунья еле стояла на ногах, но держалась молодцом, хоть речь её всё ещё и бессвязна, словно в бреду. – Будущее твоё сокрыто, это пугает, воин! Обычно я вижу, но не сейчас… Кто-то или что-то… О-о-о! Огромное! …Преклоняюсь! Не желает… Хотя… Кое-что всё ж… Насилие, кровь, разрушения… Море крови, ты посередь кровавого хаоса, с огненным карающим мечом… Женщина… Животное… Страсть! Королева! …Сколь нелепая страшная смерть! И… Торжество… Торжество света! …На краю вселенной. Один на один с вечностью… Отныне твоя ноша, твой удел, воин, – одиночество. Всегда и во всём. В толпе обожателей ли, на вершине высочайшей горы, в бездонной пещере, без разницы… Подобно щепке в бушующем море, будешь метаться, не видя берегов, но придёт время, и все узнают… Близкие, друзья твои – пешки, пожертвуют собою без раздумий… Всё ради одного, чтобы жил и… Но помни всегда, король без армии – ничто! Ты, воин, – фигура неразменная… В чьих игрищах? Не могу… Нет, не для того я сюда прислана, не в моих силах…

– Постой, постой! Дорогая, я и половины не понял, чего ты там бормочешь!

– Хамишь! Ни разу я не твоя дорогая! – бред прошёл, колдунья вернулась в текущую реальность. – Предупреждала же, будь внимательнее! Повторить не смогу, что сам вспомнишь, восполнишь, то и Мандрака в помощь… Видела, кстати, твою… хм… дорогую. Красивая. Сильная! Но… Странные у вас отношения… Кто другой поубивали бы уже друг дружку, порезали б на ремни… Да ты и сам всё об том знаешь!

– Для кого странные, для кого – нет. Короче, не тема это для домыслов твоих досужих!

– Согласна! Виновата… Две вещи открылись совершенно отчётливо. Остерегайся женщину-кошку. Животное! Смерть вкруг неё.

– Что ещё за…

– Не знаю, не перебивай! Демоны Тьмы рядом. Здесь, в этом городе! Следуют за тобою по пятам. Подстерегают на каждом шагу, всё зло, неприятности через них. Можешь поверить, меня важные люди прислали. Очень важные, ты и не представляешь!

– Какие? Кто тебя прислал?

– Имя? Чин? Звание? Это, что ли, имеется в виду?

– Вроде того.

– Ха-ха-ха! – ведьмины плечи сотряслись в беззвучном смехе. – Слеп ты, воин, и глух. Разве имеет шутовская атрибутика хоть какое-то значение? Ты это серьёзно? Ничего, ничего! Придёт твой срок, прозреешь.

– Ты не ответила!

– И не отвечу! Я же говорила, придёт срок, прозреешь! Теперь, собственно, то, ради чего мы встретились. Только больше никаких вопросов! Договорились? Время не ждёт. Давай-ка, быстренько, времени не тратя даром, выбери себе дружка. Ну… то есть Стража.

– Как это? Зачем? Собаку, что ли, покупаю?

– Почти что. Не собаку, конечно, Страж – сущность посерьёзнее, но принцип тот же. Загляни в себя, слушай сердцем.

«Весёленькое дельце! Гм… Новая забава для детей младшего школьного возраста: выбери себе домашнее страшилище! Корпорация монстров «Лучшая Нечисть Свона и Ко» гарантирует! Мало того, что все конкретно страшные, зубастые, красноглазые, так ещё и темно вокруг, как, извиняйте, у питекантропа в жопе! …Эти дядьки, хвала Вааглу, в доисторические времена вымерли, некому обижаться! …Как прикажете выбирать, бубёныть? Сердцем в натуре слушать? Э-хе-хе… Кто б научил! – в полнейшем замешательстве Маршал огляделся по сторонам. – Все равны, как на подбор, с ними дядька, то бишь, судя по всему, тётька… Однако нет! Не все равны! Не все, мать вашу за лохматую ногу!»

Внимание его привлёк лежащий чуть поодаль Страж. Огромная лохматая башка покоилась на мощных лапах. Ничего особенного, если бы не одно но… Не видно было красных глаз.

«…Может, они не красные у него? Или глаз не видно? …Что бы это значило? …По всему выходит, глаза закрыты? Не сдох ли? – подумалось с сожалением. – Да нет же, бока вздымаются, дышит… ровно… – Юру вдруг осенило. – Спит, бродяга! Тут такая, понимаешь, бурлеска разыгрывается, а он, змей, дрыхнет! Крепкая, видать, у парня нервная система, в критической ситуации сто пудов не подведёт! Ежели только нарколепсией 170, случаем, не страдает… По фигу сомнения! Люб он мне, и всё тут!»

– Этого хочу!

– Уверен? – подождав некоторое время, посланница неких загадочных сил, видимо, окончательно убедившись в твёрдости принятого собеседником решения, наконец-то вздохнула с облегчением. – Уф! Правильный выбор, воин. Оправдал! Слушай теперь меня внимательно и вникай! В ситуацию ты попал непростую, но и покамест некритичную. Не усугубляй! Жди помощи от друзей, придёт всенепременно. Спуску никому не давай, воин, но сам на рожон лезть не смей! В том истинная сила! По мелочам не цапайся. Из-за тряпок там, обувки… Лучше остаться голым, но здоровым, чем… Ну, ты понял! Впредь, до наступления определённых событий, Страж будет сопровождать тебя повсюду, куда бы ты ни направил стопы свои. Зримо, незримо, так и знай, будучи всегда рядом, при возникновении ощутимой угрозы приложит все мыслимые и немыслимые усилия для спасения твоей бренной жизни. Даже ценой собственной! Чего, без крайней на то нужды, лучше бы избегнуть, но… Всяко бывает, ты же знаешь. Хотя, смею тебя уверить, убить Стража не так-то просто! Чрезвычайно сложно! Только не сметь расслабляться, воин! Не вздумай! Реальная ли угроза, не реальная, решать не тебе и не ему! И не здесь. Там решают! – махнула куда-то в сторону облаков. – Так что драчка какая случится, ловушка, подстава – отмахивайся добросовестно. Железом, камнем, дубьём, чем придётся! И ещё… Иди на судилище без страха, там многое тебе откроется, решится. Ну вот, кажется, и всё… Пора знакомиться!

Страж тут как тут. Трётся, хвостом виляет, точно псэ дворовый. Вблизи просто громадина! Верхом ездить можно, полный доспех легко вытянет! Ничего, псиной вроде особо не пахнет. Подошёл, обнюхал и… лизнул в шею! Жутковатое ощущение! Враз измусолил всего! Язык огроменный, аки у жирафа!

– Ты мне это брось! – отмахиваться Юрик, по вполне понятным причинам, не рискнул, зато очень смело повысил тон до решительно-строгого. – Я этого не люблю! Чем прикажешь теперь слюнищи вытирать твои?! Верблюд!

За ухом всё же дружески почесал. Высоковато, правда! И красные глазищи не показались уж такими впрямь злобными. Нормальные глаза. С хитрецой.

– Позволь ещё один маленький вопросик, госпожа колд… Извиняйте, уважаемая, не знаю, как и обратиться…

– Да ладно тебе! Спрашивай.

– Когда наступят эти самые определённые события? Ну… Сколько нам с лохматым вместе лямку-то тянуть?

– Честно? Не знаю… Будет вам знамение… А может, и не будет… Тяните пока… Идите уже с миром, никто вас теперь не тронет! И я пойду себе…

– Куда? А эти? – Маршал кивнул на Троона с сотоварищами. – Ты же им пообещала!

– Ах, что же это я! – довольно искренне изобразив забывчивость, ведьма приблизилась к конвоирам. – Прошу прощения, запамятовала! Начнём, пожалуй, с вас, господа! Вы, двое! Да, да, вы, кто же ещё? Завтра утром собирайте свои манатки, жён, детей, кошек, собак, мышей, тараканов и направляйтесь-ка для начала в Керк. Знакомое местечко? Прекрасно! Пару дней там перекантуетесь. Купите у аббата Гилеема крепкие повозки и хороших лошадей. Он не обманет, колёса на следующий день не отвалятся, лошади не падут. Уяснили? После двигайте на Ругон. Со всем скарбом, не торопясь около месяца ходу вам. За то время многое восстановят в городе. В порту Ругона найдёте мастера Риимса из Гронды. Да глядите в оба, не перепутайте! Много там всяких Риимсов рыщут, простачков ищут! Кто-нибудь ранее бывал в Столице Святого Ниикуса? …Нет? …Пристанище жуликов и воров!

Осторожней там! С оружием не расставаться! Разденут, разуют, жён, детей за долги в рабство заберут! Шрам у него над правым глазом. Скажете, из Карсты вы, коммерцией, мол, желаете заняться на паях. Он вас примет. Для начала покажете ему вот это, – сняла с себя какой-то амулет. – Кто его не обманывает, с теми и он всегда по-хорошему. А кто обманывает… В общем, вы меня поняли! О Карсте боле не вспоминайте, ручаюсь, в Ругоне вам хорошо заживётся. Теперь ты, мастер Троон… За хамство беспардонное, по идее, надо бы в лягушку тебя превратить! Или в крысу! Как считаешь? Может, в червяка?

– Испугался я. Бес попутал. Прости, ведьма…

– Кто попутал? Ха-ха! Насмешил. Ваагл простит! Останешься в Карсте. Здесь тебе судьбой уготовано. Через три дня пленника, – она указала на Маршала, – будут судить. Притворись больным, на суд не ходи. Отмажься под любым предлогом! Слышишь? Под любым! В тот день приходи к зданию суда, жди снаружи. Встретишь высокого сановного человека в красном плаще. Подойдёшь, предупредишь нижайше. Скажешь, ждут его большие неприятности, не знаешь какие, но чтоб осторожней был. К оружию призови. Понял? Относись с почтением к нему, служи, помогай, защищай. Будет тебе через него счастье! – в наступившей паузе, казалось, слышалось натужное скрипенье неповоротливых свонских мозгов. – Лишь только мы расстанемся, вы, трое, всё позабудете. Да будет так!

Колдунья очертила в воздухе знак «зорро». Вспыхнув на мгновение, он тут же исчез, ослепив, обескуражив отшатнувшихся людей. Пахнуло гарью. Стражам, разумеется, хоть бы хны!

– Но не до конца, – продолжила она. – После приснятся вам вещие сны, из них узнаете нужное. Пусть каждый решает за себя, уговаривать не стану. Сделаете, как я велела, и Ваагл вам поможет. Теперь же прощайте!

– Хм! – неуёмный Троон, как всегда, в сомненьях. – И где же, интересно, нашим беднякам деньжат на хороших лошадей с новой упряжью и повозки раздобыть? Это ведь целое состояние! А паи?

– Деньжат? Гм… Хороший вопрос! Кажется, ты, милейший, видел, как трактирщик Вруум передавал что-то втихаря командиру вашему, сержанту Гаалу?

– Ну-у-у… Не знаю я. Видел, не видел… С сержантом Гаалом, знаешь ли, ведьма, шутки плохи!

– Как хотите. Дело, конечно, ваше… – последовала серия артистичных пауз, пожиманий плечами, изящно подчёркивающих мнимую малозначимость сказанного, типа: что-то не пойму я, стоило ли здесь вообще о чём-то говорить? – Но там было… Если не ошибаюсь… Где-то-о-о… М-м-м-м… Точно! Три ругонских дана!

– Сколько, сколько?!! Зарруга!!! – забыв о собственных нелёгких переживаниях, хором взвопили стражники.

– Вот и я говорю, – оживилась ведьма, – не слишком ли жирно для старого скряги Гаала, а? Что вы на это скажете, господа?

– Откуда?!!

– Откуда у простого трактирщика такое богачество? Ничего сверхъестественного, поверьте! Попросту оказался в нужное время в нужной части Вилеемского леса, – кивнула на Маршала. – Это, к вашему сведению, вон его деньги. Сомневающиеся могут полюбопытствовать на досуге. Услышать всю историю, так сказать, из первых уст. Насколько я знаю – плата за счастливое избавление от неминуемой гибели. Львиная доля которой, между прочим, если не ошибаюсь, по личным договорённостям между достопочтенным Вруумом и командиром Гаалом предназначалась кому, как думаете? Да, да! – именно вам, господа!

«Поразительная осведомлённость! – искренне недоумевал Юра. – Только-только ведь, буквально у меня на глазах, Рол весьма своевременно сымпровизировал специально для ох*евшего вконец господина Мхеера какую-то феерически-идиллическую ахинею о том, как подобрал голодного, холодного беженца в неприветливом Вилеемском лесу, обогрел, обосрал, спать уложил. А беженец, в результате оказавшийся богатеньким Буратинкой, в свою очередь его, Рола, озолотил. Эдакая свонская версия «Морозко» 171! Готов об заклад биться, страдающий ожирением мозга и всего прочего свинотный Претонов писарь никому байку эту скоропалительную раззвонить не успел, ибо я почти сразу же отпинал его прямиком за тихую речку… как её… Фаргуг! О! Притом что дурные люди оттуда вроде не возвращаются. Нда-а-а… А все вокруг, включая каких-то непонятных сущностей, бубёныть, об этой лаже знают уже! Мало того, желаемое за действительное выдают, будто так и надо! Но то же чистейшей воды вымысел, враки! Так ведь и сам поверишь со временем… Гм… Чудеса, да и только!»

– …Один золотой – мастеру Троону, и вам, как младшим по званию, один на двоих, – гнула тем временем своё колдунья. – Тоже неплохой приварок по жизни от Ваагла Всемилостивого, не правда ли? Вполне справедливо, мне кажется…

«Во-о-от оно что! Не забыть бы, лишь только бош проявится, поинтересоваться у него по поводу этих самых непонятных… хм… личных договорённостей с засранцем Гаалом, – Маршал вспомнил вдруг, забеспокоился о туманной судьбе командировочных. – С какой стати, интересно знать, наш гэдээровский прощелыга казённое добро разбазаривает?!»

– …Чуть позже, обещаю, вам представится возможность перетолковать обо всём наболевшем с любимым начальством. Будьте покойны! И тогда, уважаемый Троон, ты обязательно вспомнишь о странной судьбе прикарманенного кое-кем золотишка, уж я-то постараюсь! …О-о-о! Что это с вами? Уверяю вас, опасения напрасны, господа! Клянусь кровью Неистового Единорога, гражданину Гаалу не отвертеться! Да, да, не удивляйтесь! Старый лис опасность за версту чует! А вдруг вы донесёте? Из него же всё вытрясут вместе с кишками! Вам – солидные премиальные, а ему что? Дыба? Щекотушки? Так хоть один дан да останется. Вернее, целый дан! По нынешним меркам – немалое состояние! Полкабачка в центре Керка – это вам не хухры-мухры! Иначе ведь, согласитесь, придётся сегодняшний конвой перебить в полном составе, включая пленника, что, учитывая ваше явное преимущество в силе и боевой мощи, весьма маловероятно. Но будьте всегда вместе и начеку! К тому же Гаал – подлый трус! Встретив мало-мальски серьёзный отпор, наш грозный сержант тут же скиснет, можете мне поверить! – концовка монолога неожиданно вышла весьма убедительной, глаза конвоиров разгорелись ярче, чем у иных Стражей. – И, кстати, настоятельно рекомендую, так, между делом, завтра же, с самого ранья, обменять у трактирщика Вруума вырученное ругонское золото на карстийские геммы, от греха подальше! И на повозки хватит, и на лошадей, и на паи в новом деле. К менялам из Гильдии Святого Ниикуса не вздумайте соваться! Все как один – агенты Тайной Канцелярии! Кое-кто и Ордена, по совместительству… Чуть не забыла! Мешки для денег прихватите, да поболее! Всех ваших кошелей не хватит. Хоть если с родственников и друзей соберёте. И ещё, послушайтесь доброго совета, не торопитесь заковывать пленника в цепи, повремените до утра. Хорошо? Постараюсь при необходимости напоминать, коли в нужный момент сами что-то не сообразите. Добро! Заболталась я что-то лишку с вами, пора мне! Прощайте, господа!

– Постой! Как его хоть звать-то?

– Кого? Стража?

– Разумеется! Кого же ещё?!

– …Мур.

– Ты мурлычешь, ведьма? Или…

– Мур!

– Ага… Понял… Странная, однако, кличка для собаки. Извини, для Стража. Кошачья какая-то. Знаешь, жил когда-то в давние поры тяготевший к написанию книг кот-философ…

– Имя, воин, не кличка, причём, в отличие от упомянутого тобой хоффмановского просветлённого котейки Мурра 172, произносится и пишется с одним «р» на конце. Клички же, как ты совершенно правильно поправился, бывают лишь у простецких домашних животинок. По мне, так в Своне Страж по имени Мур воспринимается ничуть не странней, нежели человек по имени, скажем… хм… Юрий. На местном диалекте – Муур и Юуур. Ха-ха! Близнецы-братья! Всё зависит от ситуации, воин. Где-нибудь в сердце Аравийской пустыни уместнее, наверное, звучало бы Абдалла. Кстати, не забывай его кормить. Преимущественно мясом. Не Абдаллу, надо понимать, Мура…

– Откуда?! Откуда ты знаешь… слышала моё… это имя, ведьма?!

Интересно, что упоминания эзотеричной свонской дамой абсолютно чуждых здесь Абдаллы в Аравийской пустыне и замечательнейшего господина – Эрнста Теодора Амадеуса Хоффмана 173 вкупе с его милым пушистым продвинутым персонажем особого удивления у собеседника не вызвали. Гм… Странная избирательность, не находите?

– Вперёд, солдаты! Не можем же мы всю ночь топтаться в этой клоаке! – командир Троон потянул верёвку. – Нам ещё возвращаться, зарруга! Сержант Гаал поговаривал, работёнка есть. И хотелось бы в конце концов успеть выпить у тёплого очага по кружечке доброго монастырского эля за здоровье нашего благословенного Претона! Пошевеливайся, р-р-ругонец! Мать твоя – кар-р-роста!

Грхм! Проникновенная получилась речь. Конвой двинулся.

«Бл*дь! Как всегда на самом интересном! Где ведема? Куда Стражи подевались? – Маршал растерянно озирался по сторонам. – Даже собачки исчезли. И вороны больше на голову не срут… Что за чертовщина?!»

Лишь ветер подвывает… У-у-у-у! Хоть что-то привычное! Дыба с виселицей тоже небось примелькались? …Пока не очень? Ничего, ничего, не расстраивайтесь, ещё успеется! В большинстве случаев неотвратимо надвигающиеся или, по крайней мере, в той или иной степени не зависящие от человека события воспринимаются им более-менее спокойно, без особой истерики. Звучит несколько банально, соглашусь, но нужно ведь с чего-то начинать измышления наши выдумывать, да? И хотя закидоны, бесспорно, бывают у всех разные – нервные срывы там, экстатические припадки кое у кого случаются, как-то: самобичевание, терзание грудей острыми раковинами, нанесение себе, любимым, порезов, самооскопление, вырывание с корнем волос, бесчинства футбольных фанатов, митинги, демонстрации в поддержку действующей власти и тому подобное, характер они носят в основном системный, не индивидуальный и зависят от уровня эмоционального воздействия конкретной ситуации на традиционно-обрядовую, философско-религиозную либо социально-кастовую составляющие психоосновы индивидуума. Чем слабее психооснова, тем, соответственно, явнее аффектные проявления.

В то же время симптоматика у всех в конкретном социуме приблизительно одинакова. Скажем, вполне прогнозируемая смерть близкого человека от старости либо, что нередко бывает, от тяжёлой продолжительной болезни христианами, традиционно оплакивающими умерших, «воющими» причитывающими православными воспринимается куда более сдержанно, нежели, к примеру, мусульманами, которые в иных случаях нанимают дополнительных специальных «плакальщиц». Между тем тайские и тайваньские буддисты искренне радуются подобным событиям, считая смерть человека избавлением от тяжестей и невзгод жизни, цыгане-лютеране пляшут на похоронах, аборигены же с Папуа – Новая Гвинея – те так вообще нет-нет, а скушают умершего родственничка с хренком, соусом авокадо и выражением глубочайшей скорби на лицах. И прошу отметить, живьём-с… Ха-ха! Шутка! Зарруга!

При всём при том никакой цыган, пусть и не лютеранин, водочку закусывать фуа-гра из печени безвременно усопшего папаши ни при каких обстоятельствах не станет, так же, как христианину не к лицу джигу на похоронах отплясывать. Разве что врагов. Это мы любим! Луна вон время от времени падает, гвоздей на неё не напасёшься! С другой стороны, несмотря на то, что утверждение: «все люди смертны», по крайней мере – биологически, никем никогда сомнению не подвергалось, подавляющее большинство людей, вопреки здравому смыслу, всё равно видят в смерти близких лишь горькую невосполнимую утрату, а вовсе не естественное и неизбежное завершение жизненного пути. Тоже, кстати, ожидаемо. Потому, что – опять-таки, увы! – таковы традиции.

Иное дело – несоразмерная реакция на регулярные, досаднейшие отклонения от весьма, должно отметить, субъективных, нередко весьма экзальтированных, личных, в чём-то даже интимных ожиданий и всегда в той или иной степени ошибочных частных прогнозов. Крутовато заложили, да? Речь попросту идёт об упорном, зачастую – умственно-болезненном нежелании подавляющего числа сограждан адекватно оценивать действительность. Причём не то чтобы сознательно или там по наитию, бессознательно, а на каком-то клеточном, зарруга, молекулярном уровне! Вот тема! Вечная! Самая что ни на есть сугубо индивидуально-бессистемная и интересная! Ведь все, за редчайшим исключением, люди, так или иначе страдающие различными формами мании величия, склонны к хронической переоценке, сиречь, зависимо от ситуации, – недооценке жизненных реалий как раз прямо пропорционально величине собственной значимости. Хе-хе! Не исключая и моменты редкого благоразумия. Редчайшего!