Судьба без памяти

Судьба без памяти

Айдана Джумабекова

Фотограф Айдана Марсовна Джумабекова

© Айдана Джумабекова, 2025

© Айдана Марсовна Джумабекова, фотографии, 2025

ISBN 978-5-0065-5778-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Судьба без памяти»

Глава 1

Лорензо Андреа Гримальди проснулся, как всегда, слишком рано. Его пальцы, привычно твёрдые и уверенные, сжали бокал с виски, стоящий на столике у кровати. Он был один. В комнате не было ни шума, ни света. Только холодный свет от уличных фонарей, который просачивался через неплотно закрытые шторы, освещал его лицо. У него были все, кто мог бы мечтать о человеке в его положении – деньги, успех, влиятельные связи. Его имя на устах всех, кто пытался влиять на мир. Но никто не знал, что скрывается за этим лицом, за этими красивыми, уверенными глазами.

Он помнил, как в детстве его мать, однажды, поздно ночью, схватила его за руку и потянула через мрак старого дома. Она сказала лишь одно слово:

– Беги.

Его отец тогда был пьян, с красными, налитыми кровью глазами, кричал что-то в ярости. У Лорензо до сих пор не было четкого понимания того, что происходило тогда, но его память была пронизана запахом алкоголя и страха. Он помнил, как мать закрывала собой дверь, когда отец подходил к ней с ножом. Он помнил её истеричный шепот, её руки, пытавшиеся скрыть ужас. И как всё мгновенно изменилось, когда они сбежали.

Мать вырвалась из этого ада, но Лорензо не смог унести за собой свою невинность. То, что произошло дальше, никогда не могло быть полностью забыто. Он был ребенком, когда отец, разочарованный потерей контроля, не останавливался ни перед чем. Он повернулся к своему сыну. К Лорензо. И тот момент его детства, который его преследовал, продолжал его гнобить, несмотря на то, что он был далеко от дома, вдалеке от тех тёмных стен, полных страха.

Каждый день, живя в разных роскошных квартирах и путешествуя по миру, Лорензо пытался найти утешение в том, что делал. В деньгах. В работе. В женщинах. Всё это было частью его тщательно выстроенной маски, которая скрывала его глубокое прошлое. Мир видел Лорензо как идеального мужчину – красивого, богатого, умного и успешного. Но все эти внешние черты не могли избавить его от прошлых воспоминаний.

Он встал с кровати, оглядывая комнату. Всё, что его окружало, было признаком его победы. Роскошный пентхаус с видом на город в центре Венеции, дорогие часы, изысканные предметы интерьера. Но всё это не приносило ему удовлетворения. Он вглядывался в стекло, отражавшее его лицо. Там, где был бы смех или улыбка, он видел пустоту. В его глазах не было ничего живого, кроме этой непонятной для него боли, которая всегда была с ним.

На мгновение он закрыл глаза. Он помнил тот день, когда он первый раз почувствовал, как его собственное тело было уничтожено. Тогда, в те страшные ночи, когда всё было неясно и беспокойно, он впервые столкнулся с тем, что любовь – это не всегда защита и нежность. Это было что-то иное. Непонятное. Тёмное. Хаотичное. И именно эта часть его жизни стала частью его сущности.

Он догадывался, что, как и любой человек, он мог бы стать другим, если бы обстоятельства сложились иначе. Но эта мысль казалась ему абсурдной. Прошлое не позволяло ему изменить настоящее.

Лорензо знал, что если бы кто-то узнал об этом – о его детстве в Франции, о том, как оно формировало его, – все бы увидели его слабость. Он не мог позволить себе быть уязвимым. Поэтому он построил вокруг себя стены и переехал в Венецию. Он стал мастером манипуляций, мастером убеждений. Мир подчинялся его воле, но в душе он оставался тем мальчиком, который все еще не мог понять что такое настоящая любовь и тепло.

Завтра ему предстояло важное собрание с потенциальными партнёрами, и он знал, что всё должно пройти идеально. Но именно сейчас, в этот момент, он не мог избавиться от того ощущения, что что-то – или кто-то – разрушит эту тщательно выстроенную реальность.

В дверь постучали.

– Лорензо, можно войти? – Голос был знакомым, мягким. В его глазах всегда был скрытый интерес, но сейчас он чувствовал что-то иное – беспокойство.

Это была София, его близкий друг и коллега, женщина, которую он считал одной из немногих, кто знал его как настоящего человека, а не как часть его публичного образа. София, секретарь, имела вполне стандартную внешность, которая не выделялась среди множества других. Её тёмные волосы средней длины были аккуратно уложены в классическую причёску. В свои 26 лет она выглядела уверенно и сдержанно. Легкий макияж подчеркивал ее черты лица, делая их гармоничными и естественными. Она всегда одевалась строго и элегантно, соответствуя требованиям офисного дресс-кода. София выглядела профессионально и сдержанно, что идеально подходило для ее роли. Она была умной, уверенной, но её беспокойство о Лорензо было не просто профессиональным. София давно заметила, что что-то в нём изменилось.

– Входи, – сказал Лорензо, оглядываясь на нее, но не ощущая того спокойствия, которое всегда давала её присутствие.

София села напротив него, внимательно изучая его лицо. Она молчала, но её взгляд говорил о том, что она знала, о чём он сейчас думает. Она не могла знать всего, но могла почувствовать, что внутри него прячется что-то гораздо более опасное и разрушительное, чем любая корпоративная сделка.

– Ты снова переживаешь что-то, Лорензо. Я знаю, что ты скрываешь.

Он посмотрел на неё с лёгкой улыбкой, но в его глазах не было искренности.

– Это ничего. Просто… старые демоны.

София молчала, но в её взгляде было сострадание, которое не могло его коснуться. Лорензо откинулся в кресле, снова посмотрел на город за окном, и в его сердце снова закралась мысль, которая не отпускала его много лет.

Рабочая встреча, которая проходила в роскошном офисе Лорензо, завершилась поздним вечером. Множество цифр, планов и стратегий, которые ему всегда удавалось держать под контролем, оставили его в привычном состоянии – холодной уверенности и четкости. Но за этой маской скрывалось нечто большее. После того как партнёры разошлись, Лорензо почувствовал привычное напряжение. Это было не из-за работы – скорее, из-за того, что нужно было снова сыграть роль.

Маска идеального бизнесмена, успешного мужчины, которого все ждали. И она была почти невыносима, как всегда, но когда он поднял трубку и позвонил Софии. Она была единственным человеком, с кем он мог почувствовать себя немного живым, немного настоящим. И всё-таки, несмотря на их долгие отношения и дружбу, в его душе оставался вопрос, которого он не мог себе задать.

Как бы ты отреагировала, если бы узнала, что я скрываю?

– София, – его голос был ровным, привычно деловым. – Ты не против составить мне компанию сегодня вечером? Нам стоит поговорить.

София, как всегда, не заставила себя долго ждать. Через полчаса она уже стояла перед дверью его квартиры, несмотря на поздний час и её усталость. София знала, что Лорензо всегда мог предложить нечто большее, чем просто деловую встречу. Она была знакома с ним ещё со школы, когда они вместе смеялись и говорили о пустяках, пока мир казался полным простых радостей.

– Ты что, совсем не устал? – она улыбнулась, заходя в просторную гостиную, где Лорензо уже ждал.

– Устал. Но когда я встречаюсь с тобой наедине, ощущаю, что немного живу, – ответил он, не скрывая усталости в голосе.

София посмеялась, но что-то в её взгляде было тревожным. Она знала его давно и могла прочитать его, как открытую книгу, несмотря на всю его внешнюю стойкость. Лорензо был одним из тех людей, кто прятал свою уязвимость под маской уверенности. И только с ней, возможно, он мог быть немного самим собой.

– Что на ужин? – София уселась на диван, внимательно оглядываясь по сторонам.

– Ты не хочешь старого доброго угощения? – Лорензо улыбнулся, показывая на полки с винами и антикварные бокалы. – Вино, сыр, а потом, как в старые времена, – он окинул её взглядом,

– наша песня. – Включив песню Лорензо улыбнулся.

Она посмотрела на него с легкой улыбкой. Эти моменты, когда они могли забыть обо всем, вспоминая времена школьных лет, всегда были её маленьким убежищем.

– Cold December Night? – София загадочно прищурилась. – Ты серьезно? Мы ведь уже не дети.

– Да, серьезно, – Лорензо не отводил глаз от неё. Его взгляд был мягким, почти уязвимым, как будто он всё-таки верил, что такие моменты могут принести хотя бы немного спокойствия. Музыка, льющаяся из наушников, как будто становилась частью их атмосферы, наполняя пространство между ними не только звуками, но и эмоциями. Каждый аккорд, каждое слово в песне словно становились еще более значимыми, потому что они были рядом. София чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее, и, несмотря на внешнюю спокойность, внутри неё происходила настоящая буря.

Она обратила внимание на его глаза. В них было что-то такое, что заставляло её теряться в его взгляде, искать в них ответы на вопросы, которые она даже не успела задать себе. Его глаза были глубоки, тёмные, как ночь, и София ощущала, как каждый взгляд пробуждал в ней что-то новое, неведомое. Это было то самое чувство, когда ты понимаешь, что хочешь быть рядом, что хочешь быть его частью, но ещё не осознаёшь, насколько сильно всё это.

Как и в те школьные годы, когда они слушали эту песню, сидя на веранде его старого дома, с чашкой горячего чая в руках, они сидели вместе в комнате, где все выглядело непривычно холодным и отстранённым. Однако в этот момент всё изменилось. Звук знакомых аккордов, исходящий из старого проигрывателя, наполнил пространство тёплой атмосферой. Лорензо закрыл глаза, будто надеясь, что музыка всё же сможет вернуть ему хоть кусочек того, что он потерял.

София положила руку на стол, медленно покачивая головой.

– Знаешь, Лорензо, когда мы были детьми, ты всегда был таким… защищённым. Смотри на тебя теперь – у тебя есть всё, о чём мы могли мечтать. А в твоём сердце все равно нет покоя.

Он открыл глаза и встретился с её взглядом.

– Ты правдива, как всегда, – сказал он, поднимая бокал. – Но иногда для того, чтобы жить, нужно просто научиться закрывать глаза на всё остальное.

София сделала паузу, как будто подбирая нужные слова.

– Ты всё ещё прячешься за этой маской, Лорензо. Ты можешь играть роль идеального мужчины, но я помню тебя таким, какой ты был тогда. Ты был моим другом. Ты был живым, а не этим человеком, который сидит передо мной сейчас. Ты не можешь избежать этого.

Он молчал, не двигаясь. В её словах была не только правда, но и скрытая тревога. Всё, что он выстраивал за годы, весь этот успех и власть – не могли компенсировать ту пустоту, которая всё ещё пряталась глубоко в нём.

– Может, я и правда всё ещё не живой, – наконец сказал он, произнося эти слова с какой-то новой откровенностью. – Я даже не знаю, как это – жить по-настоящему. Это слишком сложно. И всё, что мне осталось, – это твои песни, твоё присутствие.

Она посмотрела на него, словно пытаясь понять, не скрывает ли он чего-то большего. Его открытость была неожиданной, но она знала, что Лорензо не станет говорить о том, что ему действительно больно. Он держал эту боль в себе, как держал всё остальное, не позволяя ничего лишнего вырваться наружу.

– Ты не один, Лорензо. Ты никогда не был один, – тихо сказала София, кладя руку на его руку

– И я надеюсь, что ты когда-нибудь поймёшь, что ты можешь быть слабым. Ты заслуживаешь быть слабым. Ты заслуживаешь любить по-настоящему.

Он не ответил. Вместо этого он просто посмотрел на неё, и в его взгляде было нечто большее, чем просто благодарность.

И хотя этот вечер был лишь маленьким моментом в их жизни, он был тем, что Лорензо действительно мог почувствовать: настоящим, неподдельным, не спрятанным за маской. Он был живым.

Лорензо и София стояли на пороге его уютной гостинной, в котором только что провели вечер, наполненный теплыми разговорами и искренними улыбками. Небо над городом уже давно потемнело, и улицы украсились мягким светом фонарей. Воздух был прохладным, но не холодным – идеальная атмосфера для неспешного завершения встречи.

– Спасибо за этот вечер, София, – произнес Лорензо, глядя ей прямо в глаза. – Твоя компания сделала его по-настоящему особенным.

София улыбнулась, слегка кивнув, и коснулась его руки.

– И тебе спасибо. Иногда так важно просто быть рядом с кем-то, кто понимает.

Они обменялись последними словами, договорившись увидеться снова, и разошлись. София медленно направилась к своей машине, ее шаги звучали глухо по мостовой. Лорензо же сделал несколько шагов назад, и вошел внутрь.

Войдя домой, Лорензо снял пальто и повесил в шкаф в прихожей. В квартире стало тихо, и это молчание словно приглашало его погрузиться в свои мысли. Он решил принять ванну, чтобы расслабиться и немного отвлечься от эмоций.

Горячая вода, смешанная с пеной, обнимала его тело, будто пытаясь смыть остатки дневного напряжения. Лорензо откинулся назад, и воспоминания о детстве нахлынули неожиданно, словно давно забытая мелодия. Он вспомнил моменты чувств в которых он хотел разобраться – Было ли это жаждой близости, пылким влечением его отца к нему или жестокая реальность? – те ощущения, которые формировали его внутренний мир с детства

Но что-то в этих воспоминаниях изменилось. Он начал понимать, что за мрачной завесой скрывалось нечто большее. Возможно, это было чувство блаженства, что он смог пережить все это, или странное удовольствие тех воспоминаний что в самой глубокой тьме были проблески света.

– Это не только боль, – тихо сказал он самому себе. – Это… сладостное ощущение. И, может быть, даже что-то ценное что могло бы мне принести удовольствие

Эта мысль удивила его, она казалась ему безрассудной идеей. Лорензо почувствовал, как напряжение, сковывающее его плечи, немного ослабло. Он сделал глубокий вдох, позволяя себе признать, что прошлое, каким бы сложным оно ни было, тоже имело свою ценность.

В этот момент вода начала остывать, и он вышел из ванной. Завернувшись в теплое полотенце, Лорензо почувствовал, что стал немного легче на душе. Он взглянул на свое отражение в зеркале и улыбнулся – слегка, едва заметно, но искренне.

– Впереди еще много, – сказал он себе. – Но сегодня я сделал шаг навстречу самому себе.

Глава 2

«Смотри, это Камиль идет,» – шепнул кто-то из группы студентов, стоявших у окна.

Её появление в коридоре всегда сопровождалось шепотом и взглядами восхищения, вне зависимости от того, кто смотрел – парни или девушки. Высокая, с утончёнными чертами лица и светлыми локонами, которые мягко обрамляли её лицо, она выглядела так, будто сошла с обложки глянцевого журнала. Её улыбка была одновременно загадочной и обезоруживающей, а движения – грациозными, словно у балерины. Она была молодой и привлекательной девушкой с голубыми глазами, которые притягивали взгляд. Ее длинные волосы цвета шатен были мягкими и шелковистыми, обрамляя ее стройное лицо. Сочные губы подчеркивали ее выразительность, а фигура была изящной и стройной, словно отточенная годами занятий спортом и активным образом жизни. Популярность Камиль возрасла когда она начала снимать влоги в социальных сетях. Она была той, на кого хотелось равняться, с кем мечтали провести хотя бы минуту. Однако за её внешним блеском скрывалась удивительная простота. Камиль умела слушать и всегда находила правильные слова поддержки, что делало её ещё более привлекательной для окружающих. Сегодняшний день стал для неё особенным: в свои 22 года она получила приглашение от одного из самых престижных модельных агентств мира – Ford Models в Милане. Это было мечтой, к которой она даже не смела стремиться, а теперь оно стало реальностью. Едва прочитав письмо, Камиль захватила телефон, чтобы поделиться новостью со своей лучшей подругой Софией.

– София! Ты не поверишь, что только что произошло! – её голос дрожал от радости. – Меня пригласили в Милан, в Ford Models!

На другом конце линии София не сразу нашла слова. Она знала, как важен для Камиль этот шанс, и почувствовала гордость за подругу. – Камиль, это невероятно! Я так счастлива за тебя! – наконец воскликнула она. Камиль улыбнулась, чувствуя, как энергия и поддержка Софии подталкивают её вперёд. – Нам нужно отметить! Но сначала я должна всё обдумать. Милан… Это звучит как начало чего-то нового.

Вечером, закончив уроки по психологии, Камиль решила заняться тем, что всегда поднимало ей настроение. Она открыла свой гардероб, достала лучшие наряды и начала примерять их перед зеркалом. Представляя себя на подиуме, Камиль двигалась с грацией, будто уже слышала аплодисменты зрителей и восхищённые взгляды публики.

– Как же это было бы здорово, – прошептала она себе под нос, улыбаясь отражению.

В её воображении всё было идеальным: яркие огни, громкая музыка, роскошные платья. Её сердце трепетало от волнения, как вдруг раздался звонок. На экране высветилось имя Софии.

– Привет, Камиль! – голос подруги звучал радостно. – Как насчёт встретиться в «Флориан» за чашкой кофе? Камиль с улыбкой кивнула, будто София могла её видеть.

– Конечно, София. Я уже собираюсь. Пока Камиль наряжалась на встречу с Софией, ее мысли будто тянулись в сторону прошлого, в ту туманную Венецию, где она провела свои двадцать два года. Из окна квартиры открывался вид на безмолвные улочки, по которым когда-то с мамой они гуляли, держась за руки, и обсуждали жизнь, мечтая о будущем. Камиль смахнула слезу, поднесла к лицу маленькое зеркальце, проверяя макияж, но в глазах застыла пустота, и этот момент казался ей совершенно нелепым – она должна была быть счастлива, ведь впереди была встреча с подругой, веселое времяпрепровождение. Но сердце не слушалось, и она все равно ощущала тяжесть в груди.

Она встала, подошла к окну и, опершись о холодное стекло, задумалась. Венеция. Этот город с его узкими каналами, старинными зданиями и замкнутыми переулками, где каждый уголок был наполнен воспоминаниями о детстве, первых шагах, первых мечтах и первой любви. Камиль не могла поверить, что ей предстоит покинуть этот город. Она думала о матери, которая, вероятно, уже ждала её на ужин, в той уютной квартире, где они вдвоем жили все эти годы. Мать, беззаветно любящая и заботящаяся о ней, не успела осознать, что их жизни скоро изменятся.

«Как же это будет?» – думала Камиль, чувствуя, как внутренняя тревога пронзает её. Она вспомнила, как мама всегда говорила, что она должна учить мир, покидать родные стены, чтобы обрести что-то большее. Но всегда ли нужно уходить, чтобы найти свой путь? В этом вопросе было больше сомнений, чем уверенности. Камиль знала, что время неумолимо, и что ей предстоит не только оставить родной город, но и проститься с частью себя. Оставить мать одну – это было страшно, даже если она знала, что мать будет сильной, как всегда, и привыкнет к одиночеству. Но Камиль не могла отделаться от мысли, что она, возможно, больше не вернется сюда, в этот уютный мир, который она знала наизусть.

Прощаться с этим местом было не так просто. В Венеции, где каждый день был уникален, где ночные огоньки на воде казались волшебными, Камиль чувствовала, как утрачивает часть своей души. А София? Она понимала, что встреча с подругой принесет облегчение, но в этот момент ее сердце не могло освободиться от тяжести прощания.

Отложив сумочку, Камиль глубоко вздохнула и решила идти. Она с трудом вытерла слезы и направилась к двери. Венеция оставалась за её спиной, скрывая в себе все воспоминания, которые она когда-то хранила в своем сердце. По пути в туманной, затянутой серыми облаками Венеции, Камиль продолжала идти, погруженная в свои мысли, когда внезапно взгляд её зацепился за нечто необычное. Возле скамейки, едва различимое в тумане, что-то двигалось. Подойдя ближе, она различила мешок, который слегка колыхался на ветру. Изнутри доносились тихие звуки – жалобные, беспомощные, словно кто-то звал на помощь.

Камиль замерла, сердце екнуло. Она не могла просто пройти мимо, не заглянув, не убедившись, что там. Спешно подбежав, она осторожно схватила мешок и, разорвав его, увидела два маленьких котенка. Они дрожали, их шерсть была грязной и спутанной, а глаза широко открыты, полные страха и боли. Камиль не могла поверить своим глазам. Как кто-то мог так поступить? Как можно было оставить этих маленьких существ в такую погоду, без защиты, без помощи?

Приподняв одного из котят, она почувствовала, как их тела холодны, и это заставило её сердце сжаться от боли. Маленькие, худые, иссохшие, они еле шевелились, но были живы. Камиль взяла их на руки и осторожно положила обратно в мешок, когда её пальцы ощутили еще одно тело. Она вздрогнула и с ужасом приподняла третьего котенка. Он был мертв. Слишком холодный. Его маленькие лапки были твёрдыми и неподвижными, а глаза остекленели. Не было никаких признаков жизни.

Слезы навернулись на глаза. Камиль с трудом сдерживала эмоции. Ей было невыносимо больно от того, что третий котенок не успел выжить, что он так и не получил шанс на спасение. Она с нежностью и грустью положила его на землю, нашла рядом маленькое деревце и аккуратно закопала. Словно прощаясь, она прошептала: «Прости, маленький, тебе не повезло».

Обернувшись к живым котятам, Камиль поняла, что не может оставить их здесь. Она аккуратно завернула их в свою куртку, стараясь согреть их своим телом, и принялась спешно возвращаться домой. В её груди росла надежда, что ей удастся помочь этим маленьким существам пережить эту ночь, а может, и новую жизнь. Камиль чувствовала, как это маленькое доброе дело, несмотря на всю боль и тяжесть, приносит ей облегчение. Котята, слабые и испуганные, теперь были в безопасности, и она будет заботиться о них. Оставив котят в укромном месте и покормив их, Камиль, не теряя времени, решила поспешить на встречу с Софией. Она была в спешке, её мысли ещё были заняты тем, что она только что пережила, но теперь ей нужно было быть собранной, чтобы не дать волю эмоциям. Камиль бежала так быстро, что её шаги словно сливались с гулом ветра, а в груди билось возбуждённое и тревожное сердце. Она не могла позволить себе терять ни минуты – София ждала её.

Пробежав несколько улиц, каменные мостовые под ногами словно ускользали, и, несмотря на усталость, она чувствовала, как силы уходят в сторону какого-то нового начала. Взгляд её был устремлен вперёд, к цели, к встрече, которая теперь казалась ей необходимостью.

Когда Камиль, наконец, добралась до места встречи, её лицо озарилось радостью. София сидела уже в кафе, поджав ноги, с улыбкой на губах, как всегда, готовая поддержать, готовая понять. Камиль не могла скрыть волнения, подбежала к ней и, не сдерживая радости, обняла свою подругу.

– Ты опоздала! – шутливо сказала София, но в её голосе звучала забота и привязанность. – Ну ничего, я рада, что ты пришла.

Они сели за стол и начали обсуждать всё подряд – от воспоминаний о детстве до планов на будущее. Камиль, хоть и устала, не могла не радоваться встрече. София, как всегда, была рядом, её поддержка ощущалась в каждом слове.

– Камиль, когда ты уедешь в Милан, – сказала София, внимательно смотря на свою подругу,

– я буду часто навещать твою маму. Ты не переживай, я буду рядом, и ты можешь быть спокойна. Она всегда будет в надежных руках. Я обещаю тебе, что буду поддерживать тебя, даже если ты далеко. Всё будет хорошо.

Камиль почувствовала, как на душе становится легче. Эти слова наполнили её внутренний мир теплотой. София всегда умела находить слова поддержки, и Камиль знала, что на неё можно рассчитывать. Ведь иногда не важны расстояния, не важно, где ты находишься, главное – знать, что рядом есть те, кто всегда рядом, кто поддержит, кто не даст тебе упасть.

– Спасибо тебе, – тихо сказала Камиль, глядя в глаза подруги.

– Я буду помнить твоё обещание, и это даст мне силы. Ты – мой самый надёжный друг.

Они сидели, обсуждали всё и ничего, но в этот момент это было неважно. Важнее было то, что впереди их ждала дружба, которая не зависела от расстояний и времени.

После того как они провели вечер, смеясь и обсуждая всё подряд, Камиль и София решили прогуляться по ночному городу. Венеция в темное время суток была особенно красивой: огоньки на воде отражались в каналах, а воздух был свеж и напоён тихим шепотом города. Они шли, не спеша, наслаждаясь моментом, а разговор как-то незаметно перешел в более личную, интимную тему – отношения.

София вдруг заговорила с таким трепетом в голосе, что Камиль сразу же почувствовала, что речь пойдет о чём-то важном. Она внимательно слушала, как подруга рассказывала о мужчине ее мечты.

– Ты знаешь, я давно его знаю… – начала София, её глаза наполнились светом, а на губах появилась едва заметная улыбка. – Мы познакомились ещё много лет назад. Мы работаем вместе, он – владелец огромной фирмы в Италии. Мы часто видимся, и я даже не могу сказать, когда это началось, но… я безумно влюблена в него.