Чары крови и роз. Другая история Белль

За окнами темнело, людей в кафе всё прибывало, и Белль больше не удавалось посидеть с Кевином.

– Значит, не хотите на основе кофе? – спросила Белль у девушки, которая никак не могла определиться с выбором напитка. – Тогда могу посоветовать грог или «Голубой блейзер».

– А что в «Голубом блейзере»?

– Шотландский виски, мёд, цедра, сок лимона и вода.

– Давайте. И фруктовую тарелку.

– Хорошо, приятного вечера.

Краем уха Белль услышала, как две молодые девушки, кажется, студентки, за столиком у окна в углу кафе негромко, но очень живо обсуждали так называемый «Исход» людей с Элфина весной и летом 1864 года. Тогда Торнфилд без видимых на то причин постепенно покинули три четверти человеческого населения.

– Ведьмам люди только мешали, – сказала первая девушка.

– Да, – поддакнула вторая. – У людей же нет магии, как у этих, – многозначительно добавила она, очевидно имея в виду фейри и, в частности, Белль.

– Даже не знаю, что было б, если бы не Адам… – произнесла первая. – Благодаря ему хотя бы никто не погиб.

– И как же он был горяч! – понизив голос, с придыханием произнесла вторая. – Ты читала «Притяжение тьмы»?

– Я не люблю пэйринг Адам-Айрин, – ответила первая. – Токсичные отношения – это не моё, и меня бесит Айрин. Ты слышала, что она превратила Адама в какого-то жуткого зверя за то, что он не захотел с ней быть?

– Не факт, никто же его не видел, – с некоторым раздражением возразила вторая.

– Так, наверное, он давно умер…

Аннабелль успела подумать, что девушки неплохо осведомлены об истории Элфина, хотя и черпают свои сведения из не слишком надёжных источников, прежде, чем её окликнула другая посетительница:

– Девушка!

Белль всегда немного смешило, когда люди к ней так обращались: ведь всем было прекрасно известно имя единственной в мире фейри. Аннабелль подошла ближе и улыбнулась:

– Я слушаю вас.

– Мне латте на миндальном молоке и безглютеновую брускетту с лососем, –сказала брюнетка с выразительным взглядом, очерченным безукоризненно ровными «стрелками».

– Сожалею, у нас нет растительного молока, – ответила Белль. Краем уха она продолжала прислушиваться к разговору про Адама Спенсера: девушки рассуждали, была ли он виноват в том, что Айрин потеряла их общего сына или нет?

– Я на коровьем не пью, – посетительница не то капризно, не то брезгливо оттопырила нижнюю губу. – Молоко коровы предназначено только для телёнка.

Аннабелль понимающе кивнула и сказала:

– Могу посоветовать вам чай, – она развернула на столе чайную карту, – или горячий шоколад.

Брюнетка досадливо цокнула языком и закатила глаза. Потом ответила:

– Ладно, давайте горный чай. А брускетта с лососем у вас хоть без глютена? – спросила она.

– Да, – с улыбкой успокоила её Белль. – Желаете что-нибудь ещё?

– Нет.

– Хорошего вечера.

«Надо будет всё-таки уговорить Джозефа купить пару пачек разного растительного молока, а то это уже четвёртый посетитель за неделю, – подумала Белль. – Уже даже интересно, какой вкус у кофе не на коровьем молоке».

– Мисс Тэйлор! – окликнули Белль.

Пропуская мимо ушей пошлые комплименты четырёх уже слегка подвыпивших друзей, Белль записала в блокнот их заказ: четыре бокала глинтвейна с острым перцем и мясная тарелка.

Направляясь к бару, Белль краем глаза увидела девочку лет десяти-двенадцати, жадно наблюдавшую за ней с улицы. У девочки были почти белые волосы, подстриженные под каре, и чёлка. Это была одна из учениц мисс Уэлш – Джо О’Лири. Отдав Робу барные заказы, Белль пошла позвать девочку внутрь, но той уже не было у кафе.

В этот момент у Белль в кармане фартука завибрировал мобильник.

– Добрый вечер, миссис Марч, – сказала она в трубку.

– Детка, сегодня у нас открытие «Аллеи тыкв» на площади и попозже открытие «Зимней сказки» для своих, – сказала старушка. – Мистер Купер попросил уточнить, ты будешь?

– Во сколько? – спросила Белль, проскользнув к столику Кевина.

– Тыквы в шесть вечера, открытие «Сказки» – в восемь.

– На тыквы я не успеваю, – ответила Белль, – да и не хочется: там будет слишком много людей, – добавила она. – А на открытие «Зимней сказки»… Подождите секундочку, – сказала она в мобильный и отключила микрофон. – Кевин, пойдёшь со мной на открытие «Зимней сказки»? Ненадолго.

– С удовольствием, Бэмби, – улыбнулся Кевин.

Белль кивнула и включила микрофон.

– Миссис Марч, я приду. И со мной будет Кевин Свон.

– Ох, Кеви приехал! – обрадовалась старушка. – Передавай ему привет. Ждём вас в восемь.

В шесть вечера, когда смена закончилась, Кевин проводил Белль до «Примуса», где она договорилась встретиться со своими туристами, обсудить детали похода и помочь им подобрать снаряжение. Условившись с Кевином, что тот заедет к ней домой на такси в половину восьмого, Белль вошла в «Примус».

В «Примусе» ожидаемо почти не было людей: только Крис, дедушка Пикман, рассматривающий у прилавка кошки17 с монозубьями, и двое подростков в другом зале, которые судя по разговору мерили треккинговые ботинки. Оставив коробку с карабинами18 и восьмёрками19, Крис вышел к Белль из-за стойки. Они обсудили начало грядущего сезона и скорую возможность сходить на сосульку20 с северной стороны Джоэля. Дедушка Пикман, услышав про ледолазание, тут же присоединился к разговору. Втроём они обсудили Слёзы сирен – сосульку над морем недалеко от «Приюта альбатроса», где начинался траверс хребта Ружейников, который никто до сих пор так и не прошёл целиком. Крис, рисуясь перед Белль, заявил, что в следующем сезоне обязательно пройдёт его. Белль натянуто улыбнулась, а дедушка Пикман прямо сказал, что Крису траверс не под силу.

– А кому под силу? – набычился Крис.

Белль знала, что он подумал про Капкейка, которому дедушка Пикман всегда открыто благоволил. Ведь вдобавок к ловкости и тренированности Капкейк своей энергией и харизмой балагура вызывал симпатию у многих. Особенно это стало заметно после того, как он погиб.

– Из живых, – добавил Крис, подтвердив догадку Белль.

– Фред Уайт, – невозмутимо ответил дедушка Пикман.

Белль удивилась: обычно старый альпинист ворчал на Фредерика и говорил, что у него нет почерка и он ходит маршруты как бездушный андроид.

– Конечно, мастер спорта, – пробурчал Крис разочаровано.

Белль повернулась к дедушке Пикману и напомнила с улыбкой:

– А вы говорили, что у него нет стиля.

– Восемьдесят девять километров голых скал: тут не до стиля, девочка, – по-доброму усмехнулся дедушка Пикман.

Белль вновь улыбнулась: ей была приятна такая неожиданная вера в Фредерика всегда скептично к нему настроенного дедушки Пикмана. Потом она немного обеспокоенно глянула на часы: до назначенного времени оставалось всего минута, а её туристов по-прежнему не было видно. Белль не была суеверной, но непунктуальность клиентов её всегда настораживала.

Подростки вернулись в первый зал с коробкой и несколькими баффами21 и подошли к разговаривающим Крису и Белль.

– Добрый вечер, мисс Тэйлор, – поздоровался сначала молодой человек, а за ним и девушка.

Они были близнецами: оба рыжие, худощавые и невысокие, со светло-карими глазами, говорили с небольшим русским акцентом. На вид им было лет по шестнадцать.

– Добрый вечер, – ответила Белль.

– Это мы с вами договорились о встрече, – сказал молодой человек.

Аннабелль удивилась русскому акценту, ведь у её туристов были английские имена и фамилия, и отметила про себя, что на двадцатичетырёхлетних близнецы совершенно не похожи, но вежливо промолчала.

– Да, мы не выглядим на свой возраст, нам все это говорят, – улыбнулась девушка, точно угадав мысли Белль. – Меня зовут Сильви, а это мой брат – Колдер.

– Очень приятно познакомиться, Сильви, Колдер, – Белль пожала молодым людям руки. На секунду у неё вдруг промелькнула мысль, что они могут быть варгисами, но потом она отбросила эту идею: всё-таки близнецы вызывали несколько иные ощущения.

Аннабелль сначала обсудила с туристами снаряжение: у обоих всё было с собой, только Сильви купила себе новые треккинговые ботинки, а баффы с гербами Волчьего Клыка и логотипами курорта «Эдельвейс» они взяли на сувениры.

– Мы любим треккинг, – улыбнувшись, сказала Сильви. – Были и на Кавказе, на Памире, и в Кордельерах, и Андах. В сентябре ходили в недельный трек в Уайуаш.

Аннабелль слушала их с улыбкой, под которой скрывала зависть: она-то и на восхождении выше трёх тысяч никогда не была, а на маршруте в Уайуаш ночёвки на четырёх тысячах…

Утешив себя мыслью, что совсем скоро она поступит в Нью-Йоркский, выучится и потом тоже будет путешествовать где захочет, она перешла к обсуждению времени и места встречи.

В конце концов было решено встретиться у «Клевера и фиалки» в девять утра тридцатого октября. Потом Белль написала Энтони, чтобы тот завёз её домой переодеться, после чего она, пока ждала водителя, поговорила с туристами ещё с четверть часа о погоде и других маршрутах Элфина.

Когда Белль вышла из «Примуса», на улице уже совсем стемнело. Пахло влажной палой листвой, было зябко, лёгкий ветерок шевелил пожухлые стебли аконита. Белль удивилась, увидев его. Варгисы следили, чтобы аконит не разрастался в городе, а тут видимо не заметили.

Даже запах аконита был губителен для варгисов, его сок оставлял на их коже ожоги, и в больших дозах мог даже убить. Белль знала об этом от дедушки, а полтора года назад решила сама проверить свойства аконита. Она пришла встретиться с мэром после Совета Основателей с ладанкой, в которую был зашит аконит. Стоило шерифу Вольфгену подойти к Белль, как глаза у него покраснели, а от лица отхлынула кровь. Белль была поражена такому эффекту, ей стало ужасно стыдно, и она поспешно убрала ладанку.

Глядя на завядший аконит Белль вспомнила, как варгисы в начале шестидесятых девятнадцатого века стали убивать фейри. Чтобы защитить свои земли, фейри засадили аконитом и Долину Снов, и Линденшир. Вокруг дома родителей Белль до сих пор росли высоченные кусты аконита: дедушка настаивал, чтобы его выращивали в достаточном количестве, как и вербену.

Белль наконец услышала знакомый рёв мотора, и вскоре к «Примусу» подъехал серебристый роллс-ройс мэра.

В пути Белль заполнила заявку в Волчий Клык: ланч тридцатого октября на три персоны к двум часам дня.

– Я отвезу мистера Купера в начале восьмого и вернусь за тобой, – сказал Энтони, распахивая перед Белль дверцу авто.

– Благодарю, в этом нет нужды, – улыбнулась она. – За мной заедет Кевин.

– Хорошо, – сдержанно ответил мистер Чейз.

Белль стояла перед зеркалом, застёгивая серёжки с аметистами. Вечеринка была полуофициальная, поэтому она надела брючный светло-лавандовый костюм с белым вышитым корсетом. Скрутив часть волос чуть ниже затылка, Белль закрепила серебряными шпильками, остальные локоны оставила спадать на спину.

Раздался звонок в дверь. Убедившись, что за ней Кевин, Белль щёлкнула замком.

– Ты, кажется, единственная красивая девушка, которая всегда готова к назначенному времени, – сказал Кевин, целуя её в щёку.

Белль рассмеялась и, взяв своё пальто, вышла за другом из квартиры.

В «Зимней сказке» было уже полно людей. Аннабелль и Кевин поздоровались с мистером Вудом и мистером Джонсоном, которые беседовали, попивая виски со льдом. Кевин взял у официанта два бокала розе́. Белль пригубила игристое вино, незаметно оглядывая гостей и опасаясь увидеть среди них Гидеона.

– Прошлогодний сезон, с нотками земляники и розы, – сказала она другу.

– И я чувствую землянику! – сделав ещё глоток, обрадованно сообщил Кевин подруге. – Очень вкусно.

Аннабелль кивнула и отпила из бокала. Игристое вино искрами рассыпалось у неё внутри, даруя чувство лёгкости и расслабленности. Генри определённо унаследовал уайтовский талант к магии вкуса. И Фредерик. Вспомнив о нём, Белль ощутила укол совести, будто теперь даже такие мысли стали запретными.

Тут Белль увидела мистера Свона, спешащего к ним навстречу.

– Сынок, вот так сюрприз! – воскликнул он, подойдя. – Белль, рад тебя видеть. Только ты могла затянуть моего шалопая на праздник, где будет его отец.

– Неправда, дядя Дэвид, – засмеялась Белль.

– Не защищай его. Он ведь даже не сказал мне, что приехал.

Кевин молчал, нахмурившись.

– Надеюсь, ты приехал один? – строго спросил мистер Свон.

– Да, папа, – сдерживая раздражение, ответил Свон-младший. – Пойдём, Бэмби. – И он увёл Белль прочь.

Аннабелль была рада уйти. Она знала: мистер Свон по-прежнему надеется, что она исправит его сына, ведь её поцелуи однажды избавили его от наркотической зависимости. Но поцелуи фейри имеют временный эффект, они не могут перекроить человека и его желания навсегда.

– Он всё равно тебя любит, – тихо сказала Белль другу.

– Если бы любил, то принимал меня таким, какой я есть, – хмуро ответил Кевин.

– Он пытается, правда, – произнесла Белль, коснувшись его руки. – Он любит тебя. По-своему.

Кевин залпом допил розе.

– Спасибо, Бэмби, – сказал он. – Ты хороший друг.

– Я сейчас тебе это говорю не как друг, – с лукавой улыбкой ответила Аннабелль, вновь пригубив вино, – а как фейри.

– Правда?.. – расцвёл в улыбке Кевин.

– Конечно, – ответила Белль. – Пойдём возьмём тебе ещё вина, а то сюда судья Морган идёт.

– О, так ты не поцеловала его ещё раз? – удивился Кевин.

– Держусь из последних сил, – ответила Аннабелль. – Но с ним ладно, – она небрежно махнула рукой. – А вот Гидеон… Как мне пережить Хэллоуинский бал: я танцую с ним три танца!

Кевин помолчал.

– А ты хоть раз целовалась… для удовольствия? – он серьёзно взглянул на Белль и взял бокал с ежевичным вином.

– Удовольствия? – фыркнула она. – Поцелуи переоценены.

– Ты не права, – покачал головой Кевин. – Поцелуй для начала своего Фредерика и посмотрим, что ты тогда скажешь, – он подмигнул.

– Он не мой, – Белль сделала глоток розе, пытаясь усмирить учащённо бьющееся сердце.

– Да брось, Бэмби, – сказал Кевин, слегка толкнув её в бок. – Он наверняка только и мечтает, когда ты его поцелуешь. Просто считает, что недостоин тебя.

– Кевин, не надо, – остановила Белль друга чуть более резко, чем хотела.

Ей было обидно, что, каждый раз, видя Фредерика, она точно заглядывала в параллельную реальность: там она была с Фредериком, и эта жизнь была гораздо счастливее, чем без него. А теперь Камилла лишила её даже возможности тешить себя подобными фантазиями.

К счастью, Белль увидела входящего в ресторан мэра с женой и отогнала безрадостные мысли.

– Пойдём поздороваемся с мистером Купером, – сказала она.

– Белль, Кевин! – обрадованно воскликнул мэр, подходя.

– Добрый вечер, мистер Купер, – почти в один голос поздоровались те. – Добрый вечер, миссис Купер.

– Добрый вечер, ребята, – улыбнулась миссис Купер.

– Кира! – окликнула жену мэра миссис Вуд.

Миссис Купер кивнула мужу и Белль с Кевином и ушла к подруге.

Мэр поздоровался с Кевином за руку и обнял Белль.

– Ты надолго к нам? – спросил он у Кевина, взяв у подошедшего официанта стакан бурбона.

– Завтра уезжаю, – ответил Кевин.

– Жаль, что на бал не останешься, – сказал мистер Купер.

– Да. Но я приеду к Белль на день рождения.

Вдруг что-то заставило Аннабелль оглянуться. В ресторан вошёл молодой человек среднего роста в красном пиджаке, мерцающем в свете неярких светильников. Большинство присутствующих обернулись.

Вошедший приковывал взгляды уверенностью и элегантностью движений, и он действительно был хорош собой: зачёсанные назад чёрные кудри подчёркивали светлую кожу, а ярко-голубые глаза блестели любопытством и восторгом. Он заметил Белль и подошёл ближе.

– Мадемуазель Тэйлор! – произнёс он с лёгким французским акцентом, окинув её жадным взглядом с ног до головы.

– Мы знакомы? – вежливо спросила Белль, мысленно порадовавшись, что незнакомец умеет держать свои эмоции в узде, хоть и позволяет себе столь недвусмысленные взгляды.

– Это месье Моро́, – представил гостя мэр. – Он приехал из Парижа и мечтает потанцевать с тобой на Хэллоуинском балу, Белль.

– Боюсь, это невозможно, месье Моро, – с улыбкой ответила Белль. – У меня не осталось свободных танцев.

– Ещё в августе все разобрали, – пояснил Кевин.

Месье Моро посмотрел на мэра, и тот, подумав, сказал:

– Возможно, мистер Джонсон сможет отдать один танец, – мистер Купер взглянул на Белль: – Если ты не против.

– Почему нет? – ответила она. – Вы танцуете мазурку, месье Моро? – повернулась Белль к новому знакомцу.

– Да, и, говорят, весьма недурно, – самодовольно улыбнулся тот.

Белль тоже улыбнулась: самоуверенность этого парижанина выглядела почти очаровательно.

– Я поговорю с Гидеоном, – пообещал мэр и подозвал официанта.

Месье Моро взял бокал себе и Белль, которая к тому времени выпила розе. Кевин тоже взял бокал и отошёл поздороваться с Филом Морганом.

– Вы надолго в Торнфилд, месье Моро? – спросила Аннабелль у нового знакомого.

– О, зовите меня Гастон, – попросил тот.

– Хорошо, – улыбнулась Белль. – Гастон.

– Вероятно, я уеду на следующий день после бала. Но кто знает… – он многозначительно взглянул на неё. – Au fait22, кто этот рыжий молодой человек, мистер Свон? – Гастон понизил голос и кивнул в сторону Кевина, разговаривающего с сыном судьи.

– C'est mon meilleur ami23, – ответила Белль.

– Oh, quel soulagement!24 – с утрированным облегчением выдохнул Моро. – У вас отличное произношение, мадемуазель Тэйлор, – заметил он.

– Благодарю, – она улыбнулась и добавила: – Можете звать меня Белль.

– Ce nom a été créé pour toi, Belle25, – произнёс Гастон, понизив голос.

– Merci26, – улыбнулась она. – À propos27, ваш английский просто великолепен.

Гастон приосанился.

– Я рад, что вы это заметили, – самодовольно ответил он.

Белль улыбнулась. Потом она бросила взгляд на скучающего Кевина и сказала:

– Прошу меня простить. Я пойду к другу. Мы давно не виделись.

– Oh, je suis désolé!28 – расстроился Гастон. – Я надеялся пообщаться с вами подольше.

– Думаю, мы видимся не в последний раз, – улыбнулась Белль и подала ему руку.

Он с нескрываемым удовольствием вдохнул аромат её кожи и поцеловал тыльную сторону ладони. У него были прохладные руки и губы.

– Я в этом уверен, Белль, – негромко произнёс он, не сразу отпустив её руку.

Она кивнула и пошла к Кевину.

– И как он тебе? – заговорщицки шепнул Кевин. – Скажи же – та-акой горячий! – друг оглянулся на Гастона, провожающего взглядом Белль.

– Если он избавит меня от мазурки с Гидеоном, то да, – усмехнулась Белль.

Затем началась официальная часть с речами и тостами. Весь вечер Белль постоянно чувствовала на себе взгляд нового знакомца. Девушки вились вокруг него роем, но он, разговаривая с ними, не терял Белль из поля зрения, впрочем, не подходя к ней и не вмешиваясь в беседу с Кевином. Белль была приятна его тактичность.

Среди шума приёма Белль расслышала голоса Камиллы и Крис. Найдя глазами официанта, снующего между гостями, Белль пошла к нему. После вчерашнего разговора ей не хотелось даже здороваться с Камиллой.

– Бэмби, ты куда? – крикнул ей в спину Кевин.

– Сейчас вернусь, – ответила она и взяла с подноса бокал игристого.

Белль сделала несколько глотков, ожидая, пока Камилла с подружкой пройдут мимо, и только потом вернулась к Кевину. Тот провожал Камиллу почти влюблённым взглядом.

– Яхмес-Нефертари29… – восхищённо проговорил он. – Представь, как её голова будет смотреться из цейлонского эбена30! Какой у неё профиль… – глядя в сторону уже ушедшей Камиллы мечтательно произнёс Кевин. – Её нос с горбинкой заставляет меня растекаться лужицей…

– Ты же не работаешь по дереву, – сделав глоток, сказала Белль. Кевин уже несколько лет чуть ли не умолял Камиллу попозировать ему, но та считала, он издевается.

– Как только она согласиться, начну, – ответил Кевин. – Я бы попросил тебя помочь, но… – он быстро взглянул на подругу и, всё поняв по лицу, закончил: – но не стану.

Белль кивнула. Кевин знал, что пять месяцев назад Белль уже целовала Камиллу, чтобы успокоить, когда та чуть с ума не сошла, беспокоясь за Фредерика, который был тогда в горах во время схода лавины. И хоть это был всего лишь поцелуй в щёку, Камилла потом ещё долго злилась на Белль.

– Ты справишься, Мушу, – сказала Белль с улыбкой. – Можешь ей сказать, что мы поссорились, потому что я тебя достала. Тогда она сразу согласится, – добавила Белль, усмехнувшись.

– Нет, это слишком большая жертва, – ответил Кевин и обнял подругу за талию.

Вскоре длинные тосты и шум начали утомлять Аннабелль, и после пятой (к слову сказать очень длинной) речи, она шепнула Кевину:

– Ужасно хочется переодеться в пижаму, заказать пиццу и включить какое-нибудь сто раз пересмотренное кино.

– Просто мысли мои читаешь, Бэмби! – горячо поддержал тот.

Они попрощались с мистером Купером и мистером Смитом, хозяином «Зимней сказки», вызвали такси и по дороге заказали в «Королевской пристани» пиццу.

Кевин вынул из холодильника бутылку белого.

– В холодильнике ещё есть красное, – сказал он, усаживаясь рядом с Белль на ворсистый бледно-голубой ковёр и начиная вкручивать штопор.

– Дай сюда, – Белль отобрала у друга бутылку и штопор, пока он не успел испортить пробку: поразительно, как Кевин умудрялся быть таким криворуким при его профессии. – Неси лучше бокалы.

Раздался звонок в домофон.

– Сейчас, – Кевин встал, заботливо прикрыл дверь в зал, где была Белль, и пошёл встречать курьера.

Аннабелль вдохнула аромат горячей пиццы, принесённый сквозняком из прихожей; пробка, негромко хлопнув, вышла из горлышка.

– Ещё тёпленькая, – приоткрыв коробку с пиццей, довольно сообщил Кевин.

– Давай сначала переоденемся, – сказала Белль.

– Сейчас достану тебе пижаму, – сказал Кевин и полез в шкаф.

Переодевшись в пижаму, Белль словно окунулась в школьные дни, когда оставалась у Кевина с ночёвкой, не хватало только ласкового мурчащего Элвиса и обсуждений домашки.

Кевин сказал тост за встречу, они пригубили вино и принялись за пиццу.

– В Италии совсем невкусная пицца, – заметил Кевин, беря из коробки предпоследний кусок с ананасом. – Они пиццей называют сухую пресную лепёшку с невразумительным соусом, представляешь?

– Ужас какой, – сказала Белль с набитым ртом: рядом с Кевином можно было себе позволить такое. – Вики и Генри тоже сказали, что элфинская пицца гораздо вкуснее итальянской или испанской.

– И лондонской, – добавил Кевин, растягивая нитки расплавленного сыра. – Наша вкуснее всего. На то у нас и волшебный остров, – улыбнулся он. – Что будем смотреть?

Оба решили, что хотят посмотреть лёгкое, развлекательное кино, и Белль предложила свою любимую приключенческую комедию про Адель Блан-Сек на Элфине в антураже начала двадцатого века. Адель приезжает на остров, чтобы найти лекарство для умирающей сестры, наводит шороху в Торнфилде и открывает Заповедник. А Кевин, конечно, захотел пересмотреть старый американский фильм ужасов «Иной», который он считал очень романтичным, а самого пришельца невозможно милым. А тот вообще-то был слизистой серой массой со множеством щупалец и семью глазами и в течение фильма весьма кроваво выпотрошил больше полсотни человек. Кевин в принципе любил монстр-хорроры и слэшеры, в то время как Белль в жанре ужасов предпочитала психологические и мистические хорроры-триллеры. Ещё Аннабелль нравился сай-фай, с которым три года назад её познакомил Фредерик. Белль вспомнила, как они смотрели вместе «Светлячка» – культовый сериал нулевых про приключения команды космического корабля «Серенити». Её сердце тоскливо сжалось, и захотелось вновь окунуться в те беззаботные дни.

Было решено начать с «Иного», чтобы потом прийти в себя с «Невероятными приключениями Адель на Элфине».

Кевин принёс сырную и фруктовые тарелки, и они включили фильм.

– Ну глянь, какой он одинокий… – повернулся Кевин к Белль, указывая на экран бокалом вина.

Там пришелец, только что выбравшийся из разбившегося космического корабля, брёл по выжженному полю, шевеля щупальцами и оставляя на земле влажный слизистый след, а на фоне виднелись небоскрёбы большого города.

– Я лучше послушаю, – ответила Белль и прикрыла глаза, наслаждаясь хрупким минорным саундтреком – замирающие голоса скрипок и ксилофона, тихое завывание ветра и шелест травы. – Музыка Уильямсона божественная. Композитор явно на стороне пришельца.

– Как и все, – заметил Кевин. – Ты глаза открой, сейчас самое интересное начнётся, – он слегка пихнул Белль в бок.

Под «самым интересным» Кевин, разумеется, подразумевал кровавое месиво, которое «милый пришелец» устроил после того, как с ним пытались наладить контакт военные. Они, конечно, делали это верёвками и электрошокерами и, откровенно говоря, сами нарвались на мучительную смерть.