Рождение Древней Руси. Взгляд из XXI века

Страбон пишет, что в 66–63 гг. до н. э. их царь имел в своем распоряжении 20 тыс. всадников, в то время как царь аорсов Спадин, являвшийся его северным соседом, – 200 тыс. Какая-то часть сираков состояла из полукочевников, перемещавшихся с места на место, другую составляли оседлые земледельцы, жившие в долине Кубани. Они занимались как пахотным земледелием, выращивая пшеницу, овес и просо, так и скотоводством, держа коров, лошадей, овец и свиней. Важную роль в н. э.ономике играла рыбная ловля.

Что касается их расселения, Страбон помещал сираков и аорсов в Азиатской Сарматии между Азовским и Каспийским морями вплоть до Кавказских гор[48]. Аорсы, по его сведениям, жили по Танаису, т. е. Дону, а сираки – по Ахардею, который одни исследователи идентифицируют с Манычем или его левым притоком Егорлыком, а другие – с Кубанью (карта 14).

Это размещение племен в общих чертах сохранялось, по-видимому, до рубежа эр. Но уже в середине I в. н. э. кочевья аорсов видим много западнее, в междуречье Дона и Днепра, откуда на запад ушли роксоланы, вытесненные аорсами. Плинию Старшему аорсы известны уже близ дельты Дуная[49].

Но приблизительно с конца I в. н. э. имена аорсов и сираков исчезают со страниц письменных источников. Причиной этого стало то, что с третьей четверти I в. н. э. сначала в Подонье, а затем и в степях Северного Причерноморья появляется новое крупное кочевое объединение – аланы, которые покорили или поглотили все остальные сарматские племена. По Иосифу Флавию, они обитали «по Танаису и у Меотиды». Вероятно, в конце I – начале II в. н. э. аланы создали здесь крупное объединение, включившее в себя большинство сарматских племен. И хотя основная территория аланов оставалась за Танаисом и в Предкавказье, своими постоянными набегами, участием во всех войнах и распрях окружающих их государств и непрекращающимися походами на восточные римские провинции и в Закавказье они внушали ужас всему оседлому населению. Не зря Амвросий, автор середины IV в. н. э., называет аланов племенем диким и неукротимым, а Секст Аврелий Виктор (вторая половина IV в. н. э.) говорит об аланах, «которые хуже всякой другой беды».

Однако господство аланов продолжалось всего несколько десятилетий. В конце IV в. н. э. по их территории огнем и мечом прокатились гунны. Этот подвижный и неукротимый народ, по свидетельству Аммиана Марцеллина, пылающий неудержимой страстью к похищению чужой собственности, двигаясь вперед среди грабежей и резни соседних народов, дошел до аланов, прежних массагетов. «И вот гунны, пройдя через земли аланов, которые граничили с гревтунгами и обыкновенно называются танаитами, произвели у них страшное истребление и опустошение, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе»[50].

Часть аланов в составе гуннской орды дошла до западных окраин Римской империи, а часть влилась в новые этнические объединения раннего Средневековья в Северном Причерноморье.

* * *

Подводя итоги сказанному, можно констатировать, что в I тыс. до н. э. на юге Восточной Европы обитали различные по своему происхождению, этнической принадлежности и культуре племена, которые условно можно объединить в две большие группы. Первая из них состояла из ираноязычных кочевников-скотоводов и занимала степные пространства Северного Причерноморья начиная с низовьев Дуная и далее на восток к границам Европы. Лесостепную зону занимали оседлые земледельцы, этническая принадлежность которых недостаточно ясна. Те и другие существовали и развивались в тесном взаимодействии друг с другом, причем кочевники в этом симбиозе всегда составляли основную действующую силу.

Мы не случайно начали изложение исторической географии Древней Руси с рассмотрения вопроса о киммерийцах, скифах и других племенах Северного Причерноморья в античную эпоху. В исторической литературе, особенно старой, нередко встречаются утверждения, что все указанные племена являлись предками славян. Относительно киммерийцев это говорится еще с некоторой долей сомнения, что касается скифов, то данное положение утверждается с большей категоричностью, не говоря уже об описанных Геродотом неврах, будинах и меланхленах, по поводу которых едва ли не открыто заявляется, что они являлись не кем иным, как славянами. Доказательства последнего ищут в географической номенклатуре или этнографических обычаях восточных славян. Не вдаваясь в детальную критику этих доводов, отметим, что утвердительно можно говорить лишь о том, что данные племена могли лишь в той или иной степени сыграть свою роль в этногенезе восточного славянства. Что же касается славян, то с определенной долей уверенности говорить о них можно лишь начиная с I в. н. э. Только лишь спустя еще 500 лет – в VI в. н. э. – их имя впервые упоминается в дошедших до нас письменных источниках.

Литература

Палеолит СССР. М., 1984 (Сер. Археология СССР); Деревянко А.П., Маркин С.В., Васильев С.А. Палеолитоведение: введение и основы. Новосибирск, 1994; Ранний палеолит Евразии: новые открытия. Ростов н/Д., 2008; У истоков древних культур (Эпоха мезолита). М.; Л., 1966; Формозов А.А. О термине «мезолит» и его эквивалентах // Советская археология. 1970. № 3; Мезолит СССР. М., 1989. (Сер. Археология СССР); Лынша В.А. Понятие мезолита в современной археологии // Материальная культура и проблемы археологической реконструкции. Новосибирск, 1991; Клейн Л.С. Археологическая периодизация: подходы и критерии // Stratum Plus. 2000. № 1; Чайлд Г. Прогресс и археология. М., 1949; Childe G.V. Man makes himself. 4th ed. L., 1970; Cohen M.N. The food crisis in prehistory. New Haven; L., 1978; Шнирельман В.А. Возникновение производящего хозяйства. М., 1989; История человечества. Т. 1. Доисторические времена и начала цивилизации. М., 2003; Неолит Северной Евразии. М., 1996 (Сер. Археология); Энеолит СССР. М., 1982 (Сер. Археология СССР); Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987 (Сер. Археология СССР); Черных Е.Н. Степной пояс Евразии: феномен кочевых культур. М., 2009; Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии. М., 1989; Chernykh E.N. Ancient metallurgy in the USSR: the early Metal Age. N. Y., 1992; Черных Е.Н., Авилова Л.И., Орловская Л.Б. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М., 2000; Тереножкин А.И. Киммерийцы. Киев, 1976; Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до IV в. до н. э. Л., 1974; Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989 (Сер. Археология СССР); Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1992 (Сер. Археология СССР); Алексеев А.Ю., Качалова Н.К., Тохтасьев С.Р. Киммерийцы: этнокультурная принадлежность. СПб., 1993; Иванчик А.И. Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII–VII вв. до н. э. М., 1996; Скорый С.А. Киммерийцы в украинской лесостепи. Киев; Полтава, 1999; Скифы и сарматы в VII–III вв. до н. э.: палеоэкология, антропология и археология. М., 2000; Дударев С.Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху. Армавир, 1999; Махортых С.В. Киммерийцы Северного Причерноморья. Киев, 2005; Иванчик А.И. Накануне колонизации. Северное Причерноморье и степные кочевники VIII–VII вв. до н. э. в античной литературной традиции: фольклор, литература и история. М.; Берлин, 2005; Лесков А.М. Горный Крым в I тысячелетии до нашей эры. Киев, 1965; Крис Х.И. Кизил-кобинская культура и тавры. М., 1981; Колотухин В.А. Горный Крым в эпоху поздней бронзы – начале железного века. Киев, 1996; Khrapunov I. The Crimea in the Early Iron Age. Simferopol, 2012; Граков Б.Н. Скифы. М., 1971; Яценко И.В. Скифия VII–V вв. до н. э. М., 1959; Хазанов А.М. Социальная история скифов. М., 1975; Граков Б.Н. Ранний железный век. М., 1977; Ельницкий Л.А. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977; Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М., 1982; Нейхардт А.А. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. Л., 1982; Мурзин В.Ю. Происхождение скифов. Киев, 1990; Погребова М.Н., Раевский Д.С. Ранние скифы и Древний Восток. М., 1992; Подосинов А.В. Проблемы исторической географии Восточной Европы (античность и раннее средневековье). Lewiston, 2000; Иванчик А.И. Киммерийцы и скифы. М., 2001; Алексеев А.Ю. Хронография Европейской Скифии VII–IV веков до н. э. СПб., 2003; Агбунов М.В. Скифия: историко-географические очерки. Одесса, 2004; Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. М., 2010; Латышев В.В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Т. 1–2. СПб., 1890–1906; Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925; Мачинский Д.А. О времени первого активного выступления сарматов в Поднепровье по свидетельствам античных письменных источников // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. Вып. 13. Л., 1971; Он же. Некоторые проблемы этногеографии восточноевропейских степей во II в. до н. э. – I в. н. э. // Там же. Вып. 16. Л., 1974; Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия. Саратов, 1990; Симоненко А.В. Сарматы Таврии. К., 1993; Максименко В.Е. Сарматы на Дону. Азов, 1998; Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. 1. Сарматы и их соседи на Дону. Ростов н/Д., 2000; Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии. СПб., 2000; Клепиков В.М. Сарматы Нижнего Поволжья в IV–III вв. до н. э. Волгоград, 2002; Малашов В.Ю., Яблонский Л.Т. Степное население Южного Приуралья в позднесарматское время. М., 2008; Медведев А.П. Сарматы в верховьях Танаиса. М., 2008; Яйленко В.П. Греческая колонизация VII–III вв. до н. э. М., 1982; Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949; Античные города Северного Причерноморья. М.; Л., 1955; Цветаева Г.А. Боспор и Рим. М., 1979; Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984 (Сер. Археология СССР); Толстиков В.П. К проблеме образования Боспорского государства // Вестник древней истории. 1984. № 3; Трейстер М.Ю. Боспор и Египет в III в. до н. э. // Там же. 1985. № 1; Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992; Масленников А.А. Эллинская хора на краю Ойкумены: Сельская территория европейского Боспора в античную эпоху. М., 1998; Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Харьков, 2004.

Глава 2

Происхождение славян

Начало славян. Споры о месте славянской прародины

Начало славян

Со времен Геродота в античной историографии долго не появлялось такого развернутого, как у него, описания стран Восточной Европы. На протяжении пяти столетий греки, а затем и римляне были склонны считать обширные территории к северу от скифов и сменивших их сарматов беспредельными и пустыми.

Новые сведения об этом регионе появляются у античных авторов лишь с I в. н. э. и содержатся в трудах Гая Плиния Старшего (вторая половина I в. н. э.), Корнелия Тацита (конец I в. н. э.), Клавдия Птолемея (II в. н. э.). Оказалось, что, помимо хорошо известных античным авторам скифов и сарматов, Восточную Европу населяли и другие племена.

Так, Плиний, погибший при известном извержении Везувия в 79 г. н. э., в «Естественной истории» упоминает о венедах. Вслед за римским географом Помпонием Мелой он сообщает рассказ проконсула Галлии Квинта Метелла Целера о том, что около 60 г. до н. э. на северный берег Германии близ устья Эльбы выбросило на странного вида судне неких «индов» или «виндов», необычно одетых и говоривших на неизвестном языке[51]. Некоторые видят в них энетов, о которых упоминал еще Геродот в V в. до н. э., когда писал о том, что «янтарь привозят с реки Эридана от энетов». Но большинство признает, что перед нами – древнейшее упоминание венедов.

Пользовавшийся данными карты римского полководца Агриппы и сам служивший в Германии, Плиний знал, что за нею тянулись территории, населенные негерманскими племенами. Поэтому он поместил венедов в числе племен, граничивших на востоке с группой германских племен – ингевонами: земли Сарматии «до реки Вистлы обитаемы сарматами, венедами, скирами и гиррами»[52].

Живший несколько позднее и оставивший подробный рассказ о Германии и ее обитателях, Тацит уделил внимание и восточным соседям германцев. Он называет не только венедов, но говорит об эстиях, певкинах и феннах, причем дает широкую, но точно не определенную локализацию венедов, согласно которой венеды «ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами»[53].

Сведения римских авторов об этих племенах носят гораздо более детальный характер, чем у Геродота. В частности, об эстиях Тацит сообщает, что они носят изображение дикого кабана, а также добывают янтарь на берегах моря и продают его необработанным. Однако в целом можно говорить о том, что огромная территория между феннами, обитателями северо-востока Европы, и певкинами, жившими в устье Дуная, вероятно, не была известна римлянам, и неясно, где именно жили венеды (карта 15).

Информация об этой части Европы поступала к античным авторам двумя способами – через греческие города Северного Причерноморья и через германские племена, с которыми римляне столкнулись со времен войн Юлия Пцзаря. Стремясь объединить знания, полученные из разных концов Старого Света, – со стороны Черного моря и из Германии, римские авторы расширяли территорию сарматов далеко на север, приписывая их владычеству неизвестные римлянам области, а границу Европейской Сарматии проводили по Висле, к западу от которой начиналась уже Германия.

Венцом античной традиции стал большой труд древнего географа Клавдия Птолемея, составленный около 160–180 гг. Согласно ему, «Европейская Сарматия ограничена на севере Сарматским океаном по Венедскому заливу и частью неизвестной земли… С запада Сарматия ограничивается рекой Вистулой, частью Германии, лежащей между ее истоками и Сарматскими горами»[54].

Для нас особый интерес представляет то, что упоминаемые античными авторами I–II вв. венеды являлись древнейшим названием славян. Это следует из позднейших сообщений готского историка Иордана, написавшего в 551–555 гг. свой труд «О происхождении и деяниях готов». Согласно ему, между Дунаем и Днестром «лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами»[55].

В названии склавен нетрудно узнать славян. Вполне очевидно, что буква «к» здесь вставная, и неудивительно, что позднейшие византийские авторы именуют их привычным нам словом «славяне». Отсюда становится ясным, что термин «венеты» не является самоназванием славян, а был перенесен на них как восточных соседей германцев от более древнего, по-видимому, кельтского населения. По предположению В.В. Седова, данный этноним восходит к отдаленной древности, вероятно, к древнеевропейской общности, поскольку из нее помимо венедов – славян вышли венеты, зафиксированные античными источниками в Северной Адриатике (именно от них происходит название Венеции), а также кельтское племя венетов, жившее на полуострове Бретань и покоренное Цезарем во время походов 58–51 гг. до н. э. в Галлию.

И в «Географии» Птолемея венеды связываются с Вислой: «Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: венеды – по всему Венедскому заливу; выше Дакии – певкины и за ними внутрь страны – амаксовии и скифы-аланы». В другом месте читаем: «Восточнее вышесказанных племен живут: ниже венедов – галинды, судины и ставаны до аланов»[56].

Какова была численность славян на начальном этапе формирования этноса? Никаких сведений на этот счет в источниках нет, кроме указаний на их многочисленность. Поэтому ее можно оценить лишь очень приблизительно. Так, общая численность германских племен в I в. н. э. оценивается некоторыми исследователями в 3–4 млн человек. По аналогии с соседями, примерно такие же цифры можно применить по отношению к славянам.

Собственно, этим и ограничиваются древнейшие сведения о венедах, являвшихся предшественниками славян. Поскольку данные о них крайне скудны, это заставляет поставить вопрос о месте первоначальной родины славян.

Споры о месте славянской прародины

Интерес к истории славян и их происхождению проявился очень рано. Впервые этот вопрос был поднят еще в начале XII в. автором «Повести временных лет». Согласно представлениям летописца, в древности славяне жили на Дунае, «где есть ныне Угорьска земля и Болгарсьска»[57]. Затем на них напали волохи, и под их давлением славяне начали широкое расселение по Центральной и Восточной Европе.

Долгое время этот летописный взгляд на происхождение славян оставался единственным и, в свою очередь, явился основой так называемой дунайской теории происхождения славян, которую разделяли польские и чешские средневековые хронисты, а также некоторые российские историки, включая С.М. Соловьева и В.О. Ключевского. Позднее исследователи выяснили, что данное мнение летописца отражает, судя по всему, лишь небольшой эпизод сложной истории славянства.

Ко времени Средневековья относится и возникновение скифо-сарматской теории происхождения славян, согласно которой предки славян были известны античным авторам под именами скифов, сарматов, аланов и роксоланов. Ее основанием стало то, что все эти племена когда-то обитали на той территории, которую впоследствии занимали славяне. При этом данная теория игнорировала факт массовых миграций населения, которые неузнаваемо меняли этническую карту Европы.

Позднее, с развитием истории, сравнительного языкознания, археологии, антропологии и других дисциплин, выяснилось, что изучение происхождения и древнейшей истории славян представляет собой одну из наиболее трудных проблем исторической географии.

Самые большие споры вызывают хронологические рамки сложения славянских племен, определение первоначальной территории формирования славянского этноса, выяснение связей известных нам по раскопкам тех или иных археологических культур со славянскими племенами. Разногласия между исследователями в первую очередь вызваны краткостью и неопределенностью письменных свидетельств о славянах первых веков н. э., а также тем, что в этот период территория Восточной Европы становится ареной Великого переселения народов, в результате которого появлялись, распадались и тут же бесследно исчезали различные государства и целые народы (карта 16).

Все исследователи согласны с тем, что начало истории славян следует связывать с процессом выделения славянского этноса из остальных индоевропейцев и самостоятельного развития праславянского языка. Обычно начало славянского этноса датируют первой половиной или серединой 1-го тыс. до н. э., хотя некоторые удревняют этот процесс до 2-го тыс. до н. э., а третьи, наоборот, относят его к 1-му тыс. н. э.

В литературе нет единства мнений относительно территориальных истоков славянского мира. Eto этому поводу было высказано множество гипотез. Одни ищут прародину славян на западе (висло-одерская теория), другие – исключительно на востоке – в Поднепровье (днепровская теория), третьи считают, что первоначально славяне жили на территории, объединяющей все эти земли – от Одера и Вислы до Днепра (висло-днепровская теория). Подобная разноголосица мнений во многом объясняется тем, что на решение вопроса о первоначальном месте расселения славян направлены усилия специалистов различных дисциплин – историков, археологов, лингвистов, антропологов, этнографов. При этом каждая из перечисленных специальностей, располагая своим специфическим кругом источников, решает проблему присущими только ей методами. Понятно, что только сложение усилий всех исследователей может привести к решению этой проблемы.

Первыми за нее взялись лингвисты в 30-х годах XIX в. Известный исследователь славянских древностей П.И. Шафарик (1795–1861) попытался доказать, что славяне издавна заселяли территорию средней Европы, а их родина располагалась между южным побережьем Балтийского моря и Карпатами, по берегам реки Вислы.

Подобные выводы базировались во многом на тогдашнем уровне развития сравнительного языкознания. В те годы исследователи искренне полагали, что в условиях скудости исторических свидетельств именно эта дисциплина может дать ответ о месте происхождения того или иного языка. Филологами было установлено, что славянские языки принадлежат к индоевропейской языковой семье. Полагают, что все входящие в нее языки развились из когда-то единого индоевропейского языка, а формирование отдельных языков было обусловлено изолированным существованием отдельных племен, а также ассимиляцией иноязычных этносов. Выяснилось, что славянские языки наиболее близки к балтским и германским языкам, а также имеются определенные следы славяно-кельтских, славяно-иллирийских и славяно-фракийских языковых контактов. Отсюда был сделан вывод, что ранние славяне жили где-то между балтами и германцами, а также соседили с кельтами, иллирийцами и фракийцами. Исходя н. э.ого оставалось лишь локализовать прародину славян на географической карте, что и сделал П.И. Шафарик.

При этом он не учел одного существенного обстоятельства. Как известно, филологи имеют дело с современной им географией распространения языков. Между тем нынешние языковые ареалы далеко не соответствуют тем, что были в древности.

Учесть миграционный фактор попытался А.А. Шахматов (1864–1920). На его взгляд, в отдаленной древности восточные индоевропейцы обитали в бассейне Балтийского моря.

Позднее их часть (предки фракийцев) переселились в более южные районы Европы, а в юго-восточной Прибалтике остались балто-славяне. В 1-м тыс. до н. э. балто-славянское единство распалось, в результате чего выделились балты и славяне. Последние первоначально жили в низовьях Западной Двины и Немана, где соседили, помимо балтов, с германцами, кельтами и финнами. Во II в. н. э., когда германцы ушли из Повисленья, славяне продвинулись западнее – на территорию современной Польши, а уже оттуда расселились в те области Европы, где их застают средневековые источники.

При этом он порой опирался на достаточно экзотические методы лингвистического анализа для определения места славянской прародины. Так, по мнению польского ботаника Ю. Ростафинского, высказанному в 1908 г., следовало обратить внимание на названия деревьев: если граб, тис и плющ – славянского происхождения, то название дерева бук, принадлежащего к более южным широколиственным породам, не является исконно славянским. Отсюда следовал вывод, что славянскую прародину следовало отыскивать севернее – вне ареала бука, но в пределах распространения растений со славянскими названиями. Таковым, на взгляд исследователя, могло быть только Припятское Полесье и верхнее Поднепровье.

На практике подобные языковые «привязки» имеют такую же точность, как и показания Тацита, помещавшего венедов на огромном пространстве между Дунаем и северо-востоком Европейского континента. В этих условиях в конце XIX в. исследователи обратили внимание на материалы топонимики, точнее, на гидронимы – названия рек. Имена многих из них, особенно крупных, зачастую были даны первыми людьми, жившими на их берегах. Тем самым появлялась возможность нанесения на карту точного ареала славянской прародины.

Но результаты исследований А.Л. Погодина, Я. Розвадовского, М. Фасмера оказались противоречивыми. Это стало следствием того, что в силу тогдашнего уровня развития картографии и при отсутствии соответствующих справочников они использовали в своих построениях только отдельные примеры названий рек (в лучшем случае ⅓), а не всю совокупность имеющейся гидронимии. К тому же из-за слабой проработанности некоторые из гидронимов славянского происхождения они трактовали как балтские и наоборот.

Отсюда становилась понятной для поиска славянской прародины необходимость привлечения всей совокупности источников. Осознав этот факт, в самом начале XX в. чешский исследователь Л. Нидерле (1865–1944), обобщив воедино исторические сведения о древних славянах и систематизировав имевшиеся в его время археологические материалы, данные языка, топонимики, этнографии и антропологии, пришел к выводу, что славяне во 2-м и 1-м тыс. до н. э. образовывали единый народ с общим языком и лишь едва заметными диалектными различиями. Находившиеся в его распоряжении сведения привели ученого к мнению, что прародина славян находилась к северу от Карпат и была ограничена с запада бассейном Вислы, а с востока – средним Поднепровьем, включая Березину и Десну. Попытался он отождествить древних славян с одним из народов, упоминаемых Геродотом. По сообщениям последнего, Волынь и Подолию заселяли скифы-земледельцы, которые вели совершенно иной образ жизни по сравнению с подлинными скифами-кочевниками. По мнению Л. Нидерле, именно эти земли являлись территорией первоначального расселения славян. Лишь в 1-м тыс. н. э., под влиянием Великого переселения народов, прежнее единство славян начало распадаться и они образовали группы западных, восточных и южных славян.