Мое темное безумие

Я прошел вперед и остановился у поминального стола. Взял свечу, поставил ее за упокой. Мысленно прочитал молитву, чтобы почтить память матери. Затем подошел к другому столу и поставил несколько свечей за здравие. Чтобы Инсения со всем справилась, чтобы отец не грустил, чтобы Агнес и Елисей не испытывали тревогу и страх. Если кого-то Бог не слышит, то я попрошу его помочь им. Это единственное, что я могу сделать ради них. Моя вера всегда будет с близкими.

Оставив столы позади, я подошел к иконе и приложился. Затем присел на пустующую скамейку, опустил глаза и стал молиться. Произнес молитву за каждого. За отца, за Инсению, за Агнес и Елисея, за учителей, одноклассников и жителей Вейрума. Каждый заслуживал счастья. Так пусть это счастье придет к ним.

Когда я вспоминал маму, мне всегда становилось немного тоскливо. Когда мне было десять лет, она покинула нас с отцом. Болезнь унесла ее жизнь. Но это не сделало воспоминания менее яркими и счастливыми. До сих пор помню, как она любила гулять по лесу, ухаживать за растениями в саду и молиться. Мама показала мне, что такое вера и любовь. Как-то раз она сказала мне: «Рафаил, мы умираем один раз, а живем каждый день. Не беспокойся, если вдруг началась черная полоса. Даже самые плохие события чему-то учат нас. Не зацикливайся на плохом, а находи в нем частички радости». Эти слова я запомнил на всю жизнь.

Наша семья была идеальной до смерти матери. Отец любил шутить, выбираться на природу. Мы часто собирались на веранде и устраивали пикники. Было приятно слушать рассказы мамы, шутки отца, пение птиц и наблюдать за лесом. После смерти мамы отец старался продолжать сохранять оптимизм. Я видел, как ему тяжело и старался помогать во всем. Да, семья стала другой, но мы выдержали все беды. Благодаря тому, что были друг у друга. Инсения часто приходила к нам и наполняла дом радостью и звонким смехом. Со временем она стала мне как сестра. И я по сей день благодарен за самого лучшего друга.

Спустя пару часов я поднялся со скамейки, снова приложился к иконе и побрел к выходу. По дороге я заметил в дальнем ряду фигуру. Посмотревшись, понял, что это была Лиэнна. Я споткнулся и чуть не полетел на пол, но вовремя смог удержать равновесие. Лиэнна бросила на меня быстрый взгляд и снова опустила глаза. Светлый платок на голове очень подходил ей. Но не думал, что она верующая.

Я вышел на улицу и остановился. Нужно пойти домой, заняться домашней работой. Но раз так сложилось, что Лиэнна здесь, то у меня есть шанс поговорить с ней. Может, у меня получится предостеречь ее от опасности, что гуляет по Вейруму по ночам.

Я подошел к стене и прислонился к ней. Присутствие в церкви Лиэнны очень удивило меня. Новенькие не были верующими. Откуда же тогда она приехала? Она отличалась от всех приехавших. Не шумела, не шутила, как это делали все новенькие. Лиэнна была словно из другого мира. Прекрасного и светлого, как Рай.

Я настолько глубоко задумался, что не заметил, как меня кто-то зовет.

– Привет, ты ведь Рафаил?

Стремительно повернув голову, я увидел ее. Лиэнна. На мгновение я утонул в глубине ее глаз. Такие синие, словно небо поздним вечером. Не припомню, чтобы когда-то видел настолько прекрасные глаза.

Лиэнна вопросительно подняла бровь. Опомнившись, я отошел от стены и прокашлялся.

– Да, это я. А ты… Лиэнна?

– Официально да, но мне больше нравится имя Алифис.

Алифис. Красиво.

– Расскажешь мне о городе? Я еще совсем не разобралась в том, какие здесь традиции. Приехала только вчера.

– Конечно. Пройдемся?

Алифис кивнула, и мы пошли вперед по улице.

– Вейрума многие опасаются, говорят, что город проклят и здесь живет древнее зло. Не знаю, правда ли это, но люди периодически пропадают. Иногда сюда приезжают различные организации, чтобы решить проблему, но пока им это не удалось. Извини, наверное, стоило начать с чего-то менее жуткого, – неловко улыбнулся я.

– Местные страшилки? Мне нравится, – усмехнулась Алифис.

Этот смех… Живой, настоящий, легкий, как перышко крыла ангела. Вот бы услышать его еще тысячу раз.

– Меня сложно напугать, не волнуйся. Значит, в городе пропадают люди? И что, никто даже не попытался их найти?

– Пытались. Много раз. Поиски не увенчались успехом. Мы уже давно стараемся раскрыть тайну.

– Может, пропавшие просто не хотят быть найденными? Они ушли из города, чтобы больше не жить в страхе. Такую версию никто не предлагал?

– Это странно со стороны людей. О них волнуются, их ждут. Они могли просто собрать вещи и переехать. Нет смысла устраивать такое представление.

– Твоя правда, – согласилась Алифис и перебросила волосы за спину.

Мы свернули на следующую улицу и пошли к новым домам. Алифис осматривала постройки, заборы, крыши. Казалось, что проклятый город совсем ее не пугал.

– Почти все, кто приехали сюда, не ходят в церковь. Ты веришь в Бога?

– Не скажу, что всем сердцем, но да. Иногда хочется, чтобы кто-то выслушал. В пожаре в деревне я чуть не погибла, меня чудом вытащили люди. Видимо, высшие силы посчитали, что я еще нужна этому миру.

– Каждый человек по-своему важен для мира. Людей на планете очень много, но любое проявление важно. У каждого своя миссия, которую мы должны выполнить. Твоя, наверное, очень важная. Может, ты поведешь за собой людей к свету?

– Я? Людей? К свету? – засмеялась она, и я снова словно утонул в этом прекрасном звуке. – У меня нет лидерских качеств. Я скорее буду помогать людям залечить раны после тяжелого боя и оказывать им поддержку. А ты? Отправишься на бой или будешь командовать армией?

– Во мне тоже отсутствуют лидерские качества. Наверное, я пойду на бой, даже если не умею сражаться. И в последний момент принесу себя в жертву ради близкого.

– Тебе понадобится вечная жизнь, чтобы защитить каждого.

– Пожалуй. Если будет возможность воскресать, чтобы спасти людей, то я буду только рад.

Алифис подняла глаза и пристально посмотрела на меня. От такого серьезного взгляда я даже вздрогнул.

– Как давно ты веришь в Бога?

– С самого детства. Мама наставила меня на этот путь. А потом умерла.

Алифис опустила голову и поджала губы.

– Извини. Не хотела ворошить прошлое. Я понимаю тебя, ведь тоже рано потеряла близких. Но это не повод отчаиваться, так ведь?

– Не повод, – улыбнулся я.

Мы продолжили путь. Я рассказал Алифис о школе, о том, каких учителей лучше не злить, а какие относятся к ученикам более лояльно. Поведал и об отце Варлааме, который обещал следить за новенькими. Эта информация Алифис удивила. Она сразу не захотела видеться со священником.

Вскоре мы вышли в южную часть Вейрума. Алифис поселилась в небольшом каменном доме, который немного напоминал жилище Инсении. Забора не было, строители о нем почему-то не позаботились.

– Не хочешь зайти на чай?

– На чай? – удивился я. – Да, конечно, давай.

Вот это точно было неожиданно. В школе мне показалось, что Алифис не стремилась контактировать с людьми. Почему сейчас передумала?

Мы прошли на участок. Грядки покрылись сорняками, некоторые деревья засохли. За домом давно никто не следил, ведь здесь не было владельцев. Алифис открыла дверь, и мы вошли в дом. В глаза мне сразу бросилась пугающая пустота. Внутри почти ничего не было. В прихожей одинокий крючок для курток и простой маленький коврик. А в коридоре не было вообще никакой мебели.

Я оставил куртку на крючке и последовал за Алифис. Она привела меня на кухню. Здесь стоял стол и всего два старых стула. У стены пристроился еще один столик и шкаф в углу. Больше ничего не было. Даже холодильника. Я присел на стул и задумчиво осмотрел комнату.

Заметив мой потерянный взгляд, Алифис пожала плечами.

– Привезли еще не всю мебель, – объяснила она, достав из шкафа электрическую плитку и поставив на нее чайник.

– Ничего, я понимаю.

Вскоре чайник вскипел. Алифис заварила чай и разлила его по двум кружкам. Каждое ее движение было наполнено нежностью и легкостью. Она казалась олицетворением бабочки. Но лишь внешне. Внутри Алифис явно была куда сильнее. Она поставила кружки на стол и присела напротив меня. Чай оказался зеленым с лимоном. Слегка горький, но в меру. Попробовав его, я понял, что это самый простой чай. Но он показался мне особенным. Наверное потому, что его приготовила Алифис.

Она сделала глоток чая и опустила кружку на стол. Затем провела рукой по волосам и вздохнула. Я следил за каждым ее движением. Алифис быстрым взглядом осмотрела кухню.

– Пустовато здесь. Особенно, когда живешь в одиночестве.

– У тебя нет родственников?

– Есть, даже много, но сюда они не захотели приезжать. Видимо, есть причины. Но ничего, учебный год пролетит быстро. Как только закончу школу, то уеду в город.

– Если хочешь, то можешь приходить ко мне, когда станет слишком тоскливо и одиноко. Мой дом в лесу. Люди думают, что я причастен к похищениям, раз живу там.

– Странно. Ты и мухи не обидишь, – усмехнулась она.

Скорее всего так и есть. Мне не нужна никакая популярность в школе, не нужно признание. Только душевное спокойствие. И мое, и окружающих.

– Почему ты выбрала себе новое имя? – поинтересовался я, сделав глоток чая.

– Когда мы рождаемся, никто не спрашивает нас, нравится ли нам имя. Это решение принимают за нас. А я хотела ни от кого не зависеть. Поэтому выбрала другое имя. В переводе с греческого оно означает «истина». Знаешь, правда ведь очень важна для людей. Мало кто осмеливается произнести ее вслух. Истина – сила. И она всегда побеждает.

– Интересно, мне нравится эта точка зрения. А что означает твое официальное имя?

– Что-то связанное с водой. Спокойствие вроде бы. А ты? Почему Рафаил?

– Имя дала мне мама. Оно крепко связано с верой, ведь Рафаилом звали одного из архангелов. Значение имени – исцелять. Я храню память о матери таким образом.

– Достойно. Память важна для всех нас. Даже если порой она причиняет боль.

Вскоре чай закончился. Алифис заварила еще. Мы не хотели прекращать разговор. Рассказы сами просились наружу. По большей части говорил я. Знаю, что нельзя сразу же начинать доверять человеку. Я и не рассказал самого важного. Но в Алифис я видел человека, который точно не станет разбрасываться чужими секретами.

Она объяснила, что не любит шумные места и таких же людей. Сразу стало понятно, почему ей было не по себе в школе. Алифис ценила уединение, тихие разговоры за чаем и книги. В этом мы были похожи.

Насколько бы прекрасными не были бы эти мгновения, настала пора прощаться. Алифис проводила меня до дороги и пожала мне руку. Ее прикосновение было холодным, но приятным. Мы улыбнулись и пожелали друг другу хорошего вечера. Я побрел домой.

По дороге я обнаружил несколько недовольных сообщений от Инсении. Поведение новеньких раздражало ее все больше. Я прекрасно понимал ее чувства. До дома мне удалось добраться до темноты. Мы с отцом поужинали в совместной компании и обсудили дела. Сделав домашнюю работу, я посвятил час молитвам и стал готовиться ко сну.

Сквозь большое окно в комнату пробирались тени деревьев. Интересно, чем сейчас занята Алифис? Как она справляется с одиночеством? Я бы очень хотел быть рядом, чтобы она не чувствовала себя забытой. Подозреваю, что новеньким не понравится ее скромность. Если что, то я готов стать ее щитом. Пусть она будет в безопасности.

Этот день открыл мне новую дорогу. Судьба снова повернула в другую сторону. Я очень рад этому. И завтра проснусь со светлыми чувствами. Потому что увижу ее снова.

Глава 18

Ночь прошла без кошмаров. И без разрушений. Родители повесили мне на стену новый крест, который я заметила только утром. Хотелось сорвать его, спалить, разломать на куски. Но нельзя. Я и так уже слишком много всего натворила. Совершу еще одну ошибку, и терпение родителей окончательно закончится. С другой стороны, почему я должна слушаться? У них есть еще одна дочь, на которую можно возлагать большие надежды. От моего поведения мало что изменится.

За завтраком от меня потребовали, чтобы я обязательно сходила в церковь и не задерживалась в школе. Нет! Хватит мне приказывать! Я буду поступать так, как посчитаю нужным. Нет надо мной власти. Мне уже все равно на любые последствия. Исход будет один.

В школу я пришла последняя из друзей. На третьей парте сидели Агнес и Елисей, на четвертой пристроился одинокий Ликтенис, а на пятой сидели Рафаил и незнакомая мне девушка. Прошел всего день. Что могло случиться за это время?

Я заняла свободное место с Ликтенисом. Он выглядел каким-то слишком счастливым.

– Чего радуешься?

– День хороший. Кстати, познакомься, это Алифис, – кивнул он на девушку. – Мы познакомились в деревне, даже были соседями.

Она сдержанно кивнула мне. Рафаил смотрел на нее как-то слишком пристально. Я потрясла головой, окончательно запутавшись во всем.

– Давайте по порядку. Пропавших ребят нашли в лесу, они заговорили, сказали, что заблудились в лесу и больше ничего. В классе новый человек. И… И все. В принципе ничего экстраординарного.

– И дом, – добавил Рафаил, многозначительно посмотрев на меня.

– Дом? – переспросил Ликтенис.

– Потом, – отмахнулась я.

Учебный день прошел быстро. Новенькие были тихими. По словам Рафаила, вчера они обсуждали новый план и хотели пойти в лес ловить «привидений». Не хочется их расстраивать, но там есть кое-что пострашнее призраков. Я даже не стану пытаться помешать им. Пусть идут на смерть, раз такие глупцы. Восставшие будут только рады. Да и я тоже. Меньше шума в школе будет.

После школы Агнес и Елисей сразу пошли домой. Рафаил и Алифис тоже куда-то направились. Она показалась мне хорошим человеком, но чересчур загадочным. Ее глаза были такими же синими, как и у Ликтениса. У них там в деревне было общество синеглазых?

Мы с Ликтенисом остановились у школы. Я должна была рассказать ему о том, что случилось ночью. И он обещал научить меня контролировать дар. Сейчас это очень не помешает. Из школы показалась Ангелиса с друзьями. Сестра улыбнулась и направилась ко мне.

– Родители просили тебя зайти в церковь, отец Варлаам будет ждать. Может, сходим вместе? Я тоже собиралась.

– Сейчас у меня небольшие дела. Я обязательно зайду, но позже.

Ангелиса кивнула и вернулась к друзьям. Я взглянула на Ликтениса, тяжело вздохнула, и мы отправились в лес.

– Почему они навязывают тебе веру? Нельзя принуждать человека к такому. Вера должна идти из сердца и быть искренней.

– Мне не повезло родиться там, где решения принимают за меня, – мрачно проговорила я. – Я пыталась сопротивляться, говорила, что не чувствую то же, что и они. Никто не слушал. Им было важно, чтобы все члены семьи были верующими. Да, тринадцать лет я верила. А потом… А потом перестала.

– Ты сама распоряжаешься своей судьбой. Не нужно следовать тем советам, с которыми ты не согласна.

– Скандалы дома, конечно, утомляют, но это можно пережить. В школе меня всегда ждут друзья. Хотя… Я не знаю. Я совсем запуталась. Уже не знаю, кто друг, а кто враг. Не знаю, кому могу доверять, кроме Рафаила и, быть может, тебя.

– Быть может? – он вопросительно выгнул бровь.

– У нас с тобой общая тайна, общая проблема, связанная с даром. Я очень рада, что встретила тебя, что ты так похож на меня. Но у меня не одна тайна. И я боюсь, что другие тебе не понравятся. Они слишком страшные и темные.

– Понимаю тебя. Мы сможем стать близки, если будем доверять друг другу. Мы похожи куда больше, чем ты думаешь. Когда-нибудь мы расскажем обо всем. Не будем торопить события.

– Не будем. Кстати, что насчет Алифис? Кто она?

– Простая девушка. Наши дома стояли рядом, поэтому мы знаем друг друга. Ходили в одну школу. Она не особо общительный человек, больше любит одиночество, поэтому мы мало контактировали. Видимо, она приглянулась Рафаилу, а он ей.

– Я заметила, – ухмыльнулась я.

Через некоторое время мы подошли к домам, что стояли в лесу. Один из них был разрушен. Мной. Я продемонстрировала Ликтенису последствия использования дара. Он с интересом осмотрел руины и кирпичи и провел по ним ладонью. Как он может так спокойно смотреть на рухнувший дом и стоять рядом с той, кто его сломал? Его совсем не пугает моя безудержная сила?

– Я понял, что наши способности разные. Это и так ясно. Ты разозлилась, когда разрушила дом?

Я вкратце рассказала ему о событиях той ночи. Как проснулась от кошмара, подожгла крест, выбежала в лес, спряталась в доме, а затем оставила от него одни руины. Лицо Ликтениса не дрогнуло.

– Значит, ты испугалась?

– Сначала да, но потом пришла ярость. Не знаю, что стало причиной ее появления. Мне просто надоело, что мной управляют.

– Что тебе снилось?

– Зал и… – я осеклась и замолкла.

Ликтенис еще не знал, что ко мне взывали Восставшие. Дом сломан. Но обещание по-прежнему в силе, хоть и трещало по швам. Я могла оборвать последнюю нить, связывающую меня с клятвой прямо сейчас. Но я все еще подозревала Ликтениса в шпионаже. Неумение доверять людям меня когда-нибудь погубит.

– Меня просто кто-то звал, я находилась в страшном месте. Потом проснулась, крест вспыхнул.

– Не думала, что тебя зовут они? Восставшие.

– Думала. Но зачем я им? Я самый простой человек.

– Уж не самый простой, – улыбнулся он. – Раскрою тебе тайну. Меня они тоже звали и зовут. И дар у нас с тобой не просто так появился. Осталось понять, что Восставшим от нас нужно. Было бы славно поговорить с ними, но они умело скрываются.

Настолько умело, что четыре человека знают, где их найти. И скоро, видимо, будет больше.

– Хорошо, об этом подумаем чуть позже. Давай научим тебя управлять даром. Пойдем, не станем трогать другие дома.

Он потянул меня дальше в лес. Голова разрывалась от эмоций. Я хотела рассказать ему. Хотела! Тогда мы станем работать вместе, начнем во всем разбираться. И сможем спуститься в катакомбы, чувствуя безопасность, потому что у нас есть дар. Объединившись, мы раз и навсегда ответим на свои вопросы и положим конец запутанной ситуации.

Довериться Ликтенису и обрести единомышленника? Или присоединиться к Восставшим и, возможно, навсегда закрыться от близких. Что выбрать? Если он окажется шпионом, то я в любом случае смогу помешать Спасающим проникнуть в катакомбы. Если я так просто разрушила дом, то и с кучкой людей справлюсь. Главное – не словить пулю в лоб. Мертвой я никому не помогу.

Спустя полчаса ходьбы по лесу мы вышли на полянку. Ликтенис сел на землю в позу лотоса. Я поступила точно так же, повторив его движения и присев напротив.

– В моем случае, чтобы управлять даром, нужно спокойствие. Поэтому я и замираю на несколько секунд, когда влияю на людей. Мне необходима концентрация. Тогда я смогу связаться с жизненной энергией человека.

– А ты пробовал это на мне? – уточнила я.

– Нет. И даю слово, что никогда не буду воздействовать на тебя против твоего желания.

Я кивнула, хоть и не особо поверила ему. Рядом со мной человек, который может взорвать мне мозги. Как тут ощущать себя в безопасности? Любому станет не по себе.

– Боюсь, что медитация мне не поможет. Мы уже выяснили, что мой дар в… поломке предметов, – недоверчиво покачала головой я. – Тут нет места спокойствию.

– Ты права, но если потеряешь голову от эмоций, то не сможешь обуздать силу. Контроль важен.

Ликтенис поднялся.

– Медитация ни к чему. Просто поза удобная. Давай попробуем.

Я встала и отряхнула штаны от хвойных иголок. Ликтенис подошел ближе и остановился за моей спиной.

– Попробуй призвать дар и направить его на дерево. Сосредоточься на силе, представь ее. Воспользуйся чувствами, если требуется. Тобой движет ярость. Пусть она проявится. Сейчас самое важное – вовремя остановиться. Как только освоишь это, то можно сказать, что ты научилась управлять даром.

Разозлиться? Он серьезно? Я же просто сожгу лес, взорву его… Ликтенис так уверен в своей безопасности?

– Как скажешь, – неуверенно кивнула я.

– Не бойся, все получится, – ободряюще проговорил он, на что я хмыкнула.

Я сделала пару шагов вперед и остановилась. Нужно сначала разозлиться, а потом резко успокоиться. Не так уж и сложно. Я должна хотя-бы попытаться. Иначе так и останусь топтаться на одном месте.

Злость. Что меня злит? Я начала копаться в голове. Спасающие. Они ничем не лучше Восставших. Где они были все это время, зачем закрывали глаза на Вейрум и настойчиво игнорировали пропажи людей? За все нужно платить. Спасающие от души отхватят от Восставших и заплатят за свою ошибку. Они опоздали. Пути назад нет. Вейрум уже никому не подчиняется, кроме них. Спасающие сполна испытают на себе всю тьму Восставших. Я уверена.

Родители, отец Варлаам. Всю жизнь мне указывали, кем быть. Говорили, что плохо, а что хорошо, опираясь на собственные ценности. Никто и не спрашивал моего мнения. Для них было важно, чтобы я стала такой, как простые жители города. Чтобы стала частью стада, слилась с толпой. Их план не сработал. Потому что я смогла дать отпор. И теперь знаю, кто я. Никогда не стану частью серого общества. Я цвета синего пламени, крови, а не невзрачности.

Хватит! Я – не вы, не кто-либо. Я принадлежу только себе. Не Богу, не церкви, не им. Себе. Человек ищет свой путь. Не чужой. Только свой. Чем я хуже? В чем провинилась? Я долго искала собственный путь, в итоге нашла, многим пожертвовав. И не стану возвращаться назад только потому, что так сказали люди. Они спросят, а не заплутала ли я, находясь в поиске себя? Но мне кажется, что потерялись все остальные. Свой путь я вижу как никогда четко.

Я разозлилась. Прониклась поглощающей ненавистью. Вспомнила, как меня раз за разом отчитывали, говорили, чтобы я взялась за ум. Забавно. Я взялась за ум. Только это не всем понравилось. Что ни делай, все равно не угодишь обществу. Невозможно понравиться всем. Кто-то в любом случае будет недоволен.

Ярость поднялась из глубины. Холодная, тихая. Это только пока. Скоро она выберется наружу и разрушит здесь все. Как же надоели люди! Им всегда что-то надо, всегда им что-то не нравится. Я хочу видеть в их глазах отражение боли. Хочу, чтобы они расплатились за все. Раздражает. Глупые смешки, ценности. Глупо! Все в этом мире глупо! Все уже давно прогнило до самого основания.

Я открыла глаза и выбросила руку вперед. Пусть эта ярость проявится! Из моей ладони вылетел шар синего света. Он полетел в сторону дерева, раздался громкий взрыв. Кора треснула, листья вспыхнули синим пламенем. Я пришла в этот мир разрушать. Не только материальные вещи, но и установки. Сломаю любую систему.

Системы, ценности, правила. Их так легко сломать. Стоит только надавить сильнее. Они не такие крепкие, как кажутся. Желание, намерение, упорство – этого достаточно. Кто сказал, что мы не всесильны? Нам просто внушили это! Нас не удержать. Никакая вера, клетка не сдержат человека. У него есть голова. Потому, пока голова есть на моих плечах, я буду непобедимой.

Пламя перепрыгнуло на соседнее дерево. Прогремел еще один взрыв. Пора остановиться. Но я не могла. Как приятно ощущать ярость, разливающуюся по телу, словно шторм, что сносит все на своем пути. Как приятно ощущать себя такой сильной. Зачем останавливаться, если мне под силу разнести весь Вейрум? Заставить всех страдать. Новеньких, людей, которые бросали на меня косые взгляды. А напоследок оставлю отца Варлаама. Хочу посмотреть, что он будет делать, когда увидит в моих глазах и руках синее пламя разрушений. Наверное, начнет шептать молитвы. Они не помогут ему. Как быстро жизнь покинет его тело? Убить его мгновенно или растянуть процесс?

Меня не удержать. Только убить. Осмелишься потягаться со мной? На самом деле это не имеет значения. Все слишком просто.

Ломаю системы. Раз за разом.

Деревья продолжали трескаться. Вниз падали ветки и даже стволы. Синее пламя рушило все. А я улыбалась. Теперь я могу дать бой. Мне больше не будет страшно, когда Спасающие нападут. Они попросту будут не в силах помешать мне. Пистолет, нож? Меня не убить. Пуля остановится, лезвие вылетит из рук. А взрыв достигнет цели. И сразит наповал любого.

Может, дело в том, что я потеряла часть себя? Видимо, она была важной, потому что после потери Аннетта сгинула. На ее место пришла Инсения.

Что со мной? Полное безумие. Надо прекратить ломать деревья. Что там говорил Ликтенис? Резко перестать чувствовать злость? Хорошо. Попробую.

Я сосредоточилась на приятных событиях жизни. Например, как Ликтенис за пару минут убил Спасающих, как я почти выбросила в окно новенького, как сломала систему ложных обещаний. Здесь уже не было злости. Только гордость. Пора научиться управлять даром.

Я отпустила злость, приказывая ей покинуть разум. Захотела, чтобы ненависть ушла, а ее место заняло спокойствие. Внутренний ураган начал утихать. Я глубоко вдохнула несколько раз, и сердце перестало бешено колотиться. Нельзя разрушать все прямо сейчас. Я еще успею сделать это. Когда-нибудь.